Я понятия не имею, что я делаю.
Он отступил на шаг, качая головой, удивляясь собственной глупости, и стал расхаживать взад и вперед по комнате, как зверь в клетке.
— Вы что, не слышали, что я сказал? Я Лобо. Я ваш враг, леди. Вы что, не понимаете этого?
Уиллоу снова почувствовала комок в горле. Значит, он опять вернулся к «леди». Она протянула руку, отчаянно желая снова дотронуться до него, снова разделить это мгновение общности и зачарованности. Но рука беспомощно упала, когда он не сделал встречного движения. Вместо этого он издал неразборчивый горловой звук. Она могла только догадываться, что это значит.
Она ждала, пока он не перестал расхаживать и повернулся к ней. Озабоченность на лице придавала ему ранимый, незащищенный и рассерженный вид. Она ощущала его гнев, наполнявший комнату.
— Если так, — ответила она таким разумным тоном, на который только была способна, — то почему вы столько раз помогали нам?
— Вы не подумали, что это делалось, чтобы войти к вам в доверие?
— Вроде… Троянского коня?
— Вроде чего? — В раздражении его голос понизился почти до ворчания.
— Троянский конь, — повторила она. — Это старая легенда. Армия греков осадила город, укрепленный так сильно, что его невозможно было взять штурмом. Тогда греки предложили горожанам подарок, гигантского деревянного коня. Подарок был принят, и коня затащили в город. Но дарители посадили в деревянного коня вооруженных людей, и ночью, когда город спал, они вышли из коня и захватили город. Есть поговорка: «Бойтесь данайцев, дары приносящих».
У него чуть дернулся уголок рта.
— Эге, — наконец произнес он, — что-то вроде этого.
— Но греки не предупреждали свои жертвы.
Он нахмурился от такой неотразимой логики, и Уиллоу не смогла сдержать победной улыбки.
В этот момент они услышали звук подъехавшей тележки, за которым последовал настойчивый стук в дверь.
Она посмотрела на Джесса.
— Костоправ, — предположил он вслух.
Со смущенным видом Уиллоу подошла к двери и отперла Салливэну. Он взглянул на нее, как будто чтобы удостовериться, что с ней все в порядке, потом перевел взгляд на стоявшего в небрежной позе человека.
— Лобо?
Он лениво прислонился к стене и кивнул.
Салливэн снова посмотрел на Уиллоу:
— С вами все в порядке?
— Конечно, — ответила она, как будто для нее было обычным делом принимать у себя знаменитого профессионала, которого наняли, чтобы от нее избавиться.
— Вам известно, кто он?
Она кивнула, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Они оба топорщились, как собаки, охраняющие свою территорию.
Салливэн раздраженно уставился на нее, потом повернулся к Лобо:
— Что вам здесь надо?
— Это не ваше дело, — спокойно сказал Лобо.
— Это очень даже мое дело. Уиллоу — мой друг.
Лобо приподнял бровь:
— Друг? Ну, вы общительный. А домой вы провожали сейчас другого друга?
Салливэн ощетинился:
— Я спрашиваю, что вы здесь делаете.
— Я заехал в гости, — протянул Лобо. — А вы?
— Вы приехали с ранчо Ньютона. — Это был скорее не вопрос, а обвинение.
— Для костоправа у вас неплохое зрение.
— Что вам нужно здесь, черт побери?
— Это дело леди и мое.
Лобо не привык, чтобы его допрашивали, и будь он проклят, если собирался отвечать этому типу.
Уиллоу беспомощно смотрела на мужчин. Потом она заметила, что Брэди теперь стоял в двери, очевидно готовый вмешаться. Комната была полна напряжением и не хватало только искры, чтобы последовал взрыв.
В этот момент, как будто играя роль в пьесе, из своей комнаты появился Чэд в ночной рубашке, протирая глаза.
— Что тут делается?
Когда он увидел Лобо, его глаза заблестели.
— Вы вернулись, — произнес он с нескрываемым восторгом.
Салливэн и Брэди нахмурились, а по лицу Лобо пробежало что-то похожее на смущение этим явным преклонением.
— Ложись в постель, Чэд, — ровным голосом сказала Уиллоу.
— Но я хочу быть здесь…
— Пожалуйста.
Чэд посмотрел на Лобо:
— Завтра я вас увижу?
Не удержавшись от желания поддразнить Уиллоу и двоих мужчин, Лобо кивнул, чуть улыбнувшись уголком рта.
— Вы не уедете снова? — спросил Чэд.
— Пока нет, — ответил Лобо чуть более мягким, как отметила Уиллоу, тоном.
— Теперь отправляйся в кровать, — повторила она своим самым твердым голосом.
— Ладно, — с сомнением сказал Чэд. Повернувшись к Лобо, он добавил:
— Если… вы обещаете остаться.
Лобо кивнул, и Чэд удалился, мельком глянув на остальных.
— Доброй ночи.
Как только он ушел, Салливэн повернулся к Уиллоу:
— Он не останется здесь!
Так как заявление Джесса было для нее таким же неожиданным, как и для двоих мужчин, она вопросительно повернулась к нему. Хотя теперь она знала, что незнакомец был тем, кого звали Лобо, она могла думать о нем только, как о Джессе. Ее Джесс. Их Джесс.
Теперь она обратила на него всю силу своих синих глаз.
— Вы останетесь?
— Это предложение работы еще действует?
— Да.
Что касалось ее, то ничего не изменилось. Джесс или Лобо, он многократно помогал им, рискуя жизнью. Теперь она готова была доверить ему ее собственную.
Лобо кивнул почти незаметно, с проблеском открытого вызова в глазах.
— Уиллоу! — вырвалось у Салливэна.
— Это сумасшествие, — объявил Брэди.
— Дело сделано, — сказала она.
На губах Лобо мелькнуло что-то вроде победной улыбки, и Уиллоу подумала, не принимает ли он ее предложение только в пику этим двоим.
Но ей было все равно. Когда он отвечал на вопросы Чэда, ее сердце забилось быстрее, и теперь она едва могла дышать. Их взгляды встретились, и между ними проскочила искра, как молния летней ночью.
— Я устроюсь в сарае, — сказал он и не торопясь вышел.
— Уиллоу, знаете ли вы, что делаете? — Лицо Салливэна озабоченно сморщилось. — Он только что уехал от Ньютона. Скорее всего, они вдвоем что-то замыслили.
— Я думаю, он собирался рассказать мне, когда ввалились вы двое, — ответила она.
Брэди уставился в пол с беспомощным, униженным видом, и Уиллоу ощутила укол жалости.
— Он не займет ваше место, Брэди. Вы член семьи.
Но Брэди ничего не сказал. Несколько мгновений он смотрел прямо ей в глаза, потом вышел следом за Лобо, оставив Уиллоу наедине с Салливэном.
— Уиллоу, этот человек очень опасен.
— Не только это, — сказала Уиллоу. — Гораздо больше, чем это.
— Вы не можете давать приют каждой заблудшей душе, особенно такому хищнику, как он.
— Вы не видели его с Чэдом, — сказала она.
— Я знаю диких животных. Никогда не знаешь, когда они укусят.
— Салливэн…
— Нет, Уиллоу. На этот раз я вам не помощник. Не с этим человеком.
Уиллоу прикусила губу.
— Вы отказались от наемника, предложенного Гэром Морроу. Почему вы сейчас согласились?
— Потому что… Джесс… он… он наш друг.
— Черт побери, Уиллоу, с таким же успехом можно выбрать в друзья гремучую змею. Они оба одинаково непредсказуемы.
Уиллоу до этого не слышала, чтобы Салливэн ругался и знала, что это показывает его озабоченность. Но она также знала, что была права насчет Джесса.
— Даже Эстелла не боится его, — попыталась она еще раз. — А вы сами знаете, она не станет никому доверять без достаточного основания.
Он вздохнул.
— Никто другой ему не доверяет, и с вполне достаточным основанием.
— Он не причинит вреда близнецам, или Чэду, или Салли Сью.
— А вам?
— Я могу о себе позаботиться.
— Ни черта вы не можете. Смотрите, что происходит.
— Ничего не случилось. Благодаря Джессу.
— Лобо, черт возьми. Его зовут Лобо, и это имя ему здорово подходит.
— Я так не думаю, — упрямо сказала она.
— Скажите, чтобы он уехал.
— Нет.
— Послушайте, Уиллоу. Вы знаете, как в городке отнеслись к тому, что вы взяли Эстеллу, и даже Чэда. Если Лобо останется здесь…
— Он такой же, как любой другой работник.
— Нет не такой, и вы это знаете, и город это знает.
Уиллоу почувствовала, что колеблется. Он был прав. Теперь она может потерять работу. Только благодаря Салливэну она сумела ее сохранить. И все-таки…
— Я не буду просить его уехать, — упрямо сказала Уиллоу.
— Тогда я скажу.
— Нет. — Это звучало, как выстрел, и Уиллоу даже оторопела от собственной резкости.
Лицо Салливэна побледнело. Он ступил ближе, вдруг осознав что-то новое в выражении ее лица. Она всегда была хорошенькой, но теперь, казалось, излучала свет, а глаза ее были полны огня.
— Между вами ничего нет?
Уиллоу почувствовала, что краснеет, и отвернулась.
— Сделать вам кофе?
— Не увиливайте.
— Я не увиливаю. Просто я подумала, что нам не помешает немного кофе.
— Вы мне не ответили.
Уиллоу резко повернулась:
— Нет. Ничего нет. Просто он был очень добр с нами, и в нем есть что-то, что создает у меня впечатление — он очень одинок.
— Он сам в этом виноват, Уиллоу. У профессионалов не бывает друзей.
— Ну, теперь у него есть друзья. С тех пор, как он спас Салли Сью.
Салливэн на время отступился. По крайней мере, здесь были Брэди и Чэд. Это уже что-то.
— Кофе не надо. Мне пора ехать. — Он заметил облегчение на ее лице.
— Но я вернусь завтра вечером.
— Ну, это совсем не обязательно.
— Очень даже обязательно.
Уиллоу поняла, что должна уступить. Она знала, что он не изменит своего намерения.
— Ладно.
— Пошлите за мной Чэда, если что-нибудь потребуется.
Она кивнула. Он колебался, не решаясь уйти.
— Вы уверены?
Она улыбнулась:
— Я совершенно уверена.
— Ненавижу оставлять вас с ним.
— Я ведь не одна.
— Не составляет никакой разницы, — раздраженно сказал он.
— Он уже был здесь несколько раз, и никогда даже…
Глаза Салливэна сузились:
— Даже что?
— Не сказал и не сделал ничего, что могло бы служить хоть малейшим основанием для беспокойства.
— Только то, что он — это он, дает все основания для беспокойства.
— О Салливэн, вы чересчур волнуетесь. А в каком настроении была Мариса, когда вы провожали ее?
— Вы опять увиливаете.
— Потому что я думаю, что вы с Марисой составляете отличную пару.
Тогда и он улыбнулся:
— Вы совершенно безнадежны.
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Уиллоу. — Закрывая дверь, он молился, чтобы так оно и было.
* * *
Лобо бросил одеяло в угол сарая. Там довольно приятно пахло свежеструганными досками. Все же он предпочел бы быть снаружи, особенно когда Брэди Томас занял место у противоположной стены.
Но если Ньютон собирался что-то предпринять, то он должен был начать с сарая, и кроме того, Лобо хотел быть уверенным, что Брэди снова не сделает какую-нибудь глупость.
Ни у одного не было фонаря. Ни один не собирался возвращаться в дом, чтобы взять фонарь. Так что они устраивались ощупью, и когда Лобо наконец улегся, ему не хватало звезд и луны над головой, и свежего, певучего, прохладного вечернего бриза.
Он думал, какого черта он все это затеял, почему согласился остаться на ранчо, когда собирался перебраться в город. В этом отчасти был виноват доктор, отчасти поцелуй, отчасти мальчишка. И все три причины были дурацкими, особенно поцелуй.
Он вспомнил поцелуй. Он совсем не был похож на то, что он знал. Ему совсем не была присуща нежность, но все же она поглотила его целиком, когда он смотрел в эти небесно-синие глаза. И что вообще он собирался делать, черт возьми? Он был так чертовски уверен в ее отвращении, когда она узнает, кто он такой. Не надо бы ему быть таким самоуверенным. В конце концов, она взяла к себе одноглазую салунную девицу и пьяного экс-шерифа, который сжигал сараи. Черт, в этой компании он был пай-мальчик. При этой мысли он почти рассмеялся. Почти.
Глава 13
Уиллоу не могла уснуть. Она все вспоминала вкус его губ на своих.
Джесс. Лобо.
Она понимала, что в ней просыпается любовь к первому. Второго она боялась. Как странно, что они оказались одним и тем же человеком.
И кто же он был на самом деле?
Подобно Одиссею, в нем, казалось, было несколько человек со множеством противоречий.
Следующий день было воскресенье. Возможно, у нее будет время поближе узнать его. Эта мысль казалась очень привлекательной, привлекательной, и неотразимой, и пугающей.
Она привыкла к мысли, что останется старой девой, хотя в самом деле никогда такой себя не считала. Но она знала, что другие считали. Ей было двадцать пять, и она никогда не испытывала чуда и благоговения любви, и никогда не согласилась бы на что-то меньшее.
Она была почти готова поверить, что любовь между мужчиной и женщиной была чем-то, что встречается только в книгах, эмоциями, дарованными только богам, что обычные люди просто готовы были удовлетвориться дружбой, или уверенностью в будущем, или радостью иметь детей.
Но сердце ее отчаянно колотилось, когда она думала о том, что Джесс был только в нескольких ярдах. Ее руки болели от желания дотронуться до него, и она чувствовала в себе глубокое, гложущее влечение. Она наконец поняла, почему боги и богини так страдали от любви.
С первого раза, как она его увидела, она ощутила этот непонятный голод. Он стоял нахмурившись, покрытый пеплом, после того как рисковал жизнью, спасая Брэди и Юпитера. Ее как будто громом поразило, она была околдована магнетизмом, за несколько секунд соединившим их так неразрывно.
Наемник. Человек, убивавший, чтобы зарабатывать на жизнь.
По ее телу прошла непроизвольная дрожь, когда она вспомнила свое отвращение к предложению Гэра Морроу, чтобы ее защищал человек, чьей профессией было убийство. Она вспомнила Кантона и то, как хладнокровно он убил человека на танцах.
Но она не могла так думать о Джессе, человеке, который спустился в колодец, чтобы спасти ребенка, который боролся с быком, чтобы выручить мальчика, и не испугался зайти в горящий сарай, чтобы вывести упрямого быка. Неважно, что видели другие, глядя на него — она видела только это.
Но, видит Бог, он все же был бродягой, который, возможно, когда-нибудь умрет не своей смертью.
Она поднялась, подошла к окну и посмотрела на сарай, и что-то в ней потеплело просто потому, что он был там. Профессионал или нет, но она чувствовала себя неразрывно с ним связанной и не собиралась провести остаток жизни, не зная прикосновений к нему, не ведая этих чудесных, покалывающих, влекущих ощущений. Чего бы ей это ни стоило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46