В его темных глазах читалось неприкрытое самодовольство! А в голосе прозвучало снисходительное удивление – мол, надо же, кого Бог послал!.. Вообще он вел себя так самоуверенно и нагло, что Элизабет до сих пор не могла успокоиться.
– Черт бы его побрал! – гневно повторила она и ударила кулаком по ни в чем не повинной подушке. Жюльенна может мечтать о встрече с ним, сколько ей заблагорассудится. Элизабет считала, что у Жюльенны полностью отсутствует здравый смысл и самый элементарный вкус. Риф Эллиот вовсе не произвел на нее впечатления неотразимого и сексуально привлекательного мужчины, которому пришлось много вынести из-за своей жены-наркоманки. Скорее, он показался ей несносным, отвратительным болтуном, который был не только отъявленным бабником, но и, судя по всему, настоящим убийцей.
Она еще раз ударила кулаком по подушке, легла поудобнее и постаралась уснуть. Но это ей никак не удавалось. Мешала не только встреча с Рифом Эллиотом. Элизабет вспоминала, что ей удалось узнать о географии Гонконга и какие из этого можно сделать выводы.
Когда они отплыли из Саутгемптона на борту «Восточной принцессы», Элизабет лишь знала, что Гонконг это остров неподалеку от побережья Китая, который находится под юрисдикцией Великобритании. Она верила тому, что ей рассказывал об этом Адам. А он говорил, что Япония давно уже зарится на остров и при первом же удобном случае предпримет вторжение; что, если начнутся боевые действия, они развернутся на материке. Адам собирался в них участвовать. Элизабет понимала, что по завершении военных действий он непременно вернется в Англию с чувством человека, выполнившего свой гражданский долг, хотя и не надевая военной формы, и потом будет рассказывать о своих подвигах, давая понять, что он помог своей стране разгромить врага. Ему нечего будет стыдиться, и главное – у него не будет комплекса неполноценности. Он перестанет чувствовать себя старой развалиной, не сумевшей встать на защиту родины.
Все это Элизабет понимала очень хорошо. Но вот прошли считанные дни после их приезда в Гонконг, и она выяснила для себя много нового.
Здесь говорили не столько о принципиальной возможности вторжения японцев, сколько о том, что они в случае нападения сразу получат от ворот поворот.
Впервые увидев карту Гонконга, Элизабет была просто потрясена. Она-то думала, что это большой остров, расположенный далеко от Китая, что на острове хорошо укрепленный порт и мощный флот, способный отразить серьезную атаку. Но выяснилось, что в некотором смысле это как бы и не остров: всего-навсего восемь миль в ширину и одиннадцать в длину. Не остров, скорее – большая скала, выступающая из моря. И до Китая рукой подать. Через узкий пролив располагался полуостров Цзюлун – 360 квадратных миль земли, известных под названием «Новая территория». Именно там, по мнению Адама, и будут происходить военные действия. Эту территорию он склонен был именовать глубинкой. Для защиты острова и Новой территории от японцев имелись две регулярные армейские части: батальон «Королевских шотландцев», в котором служил Алистер Манро, и так называемый Мидлсекский батальон. Авиации практически не было. Флот насчитывал всего несколько кораблей.
Когда Алистер Манро рассказал ей все это, Элизабет недоуменно подняла брови:
– И это все? Так мало?
– Для того чтобы прогнать японцев, этого вполне достаточно, – с благодушной улыбкой ответил Алистер. – Да и зачем держать тут лишнюю технику и лишних людей, если то и другое больше понадобится в случае войны с Гитлером.
Тогда Элизабет вынуждена была согласиться. Но слова Алистера Манро не прозвучали убедительно. Более того, ей показалось, что для японцев не составит большого труда перейти границу и вторгнуться на Новую территорию, если они вдруг так решат. А едва они там окажутся, узкая полоска воды между полуостровом Цзюлун и островом Гонконг вряд ли послужит серьезным препятствием для их дальнейшего продвижения.
Позднее в тот же день они с Адамом получили ключи от нового дома и покинули отель «Пенинсула», перебравшись в район Пика.
– Обслугу тут найти не проблема, – сказала Элен Николсон, помогая Элизабет снять размеры для покупки штор и жалюзи. Элен привезла с собой детей – двух и пяти лет. – Если хотите, контора Хобсона найдет вам слуг. Только скажите, что вам нужны лишь бой, повар и горничная. У Тома прислуживает мальчишка, у которого есть сестра, сейчас она как раз подыскивает себе место. Ей, правда, всего лет семнадцать, но Ли говорит, что она все умеет делать. А для них было бы исключительно удобно работать по соседству.
Она записала ширину последнего окна и привычным движением отбросила с лица свои рыжие непокорные волосы.
– Ты не против, что я привела с собой Джереми и Дженнифер? С тех пор как не стало Алана, они, бедняжки, не выносят одиночества.
– Ну что ты! – ответила Элизабет. – Напротив, очень хорошо, ведь они могут поиграть в саду. – При упоминании о детях глаза Элизабет заблестели. – С детьми дом выглядит настоящим и обжитым.
Элен вопросительно взглянула на нее.
– Судя по всему, тебе и Адаму собственные дети будут в радость, – как обычно, без обиняков произнесла она. – Вы что, пока не хотите заводить детей или есть проблемы?
– Ровным счетом никаких проблем, – ответила Элизабет, плотно скручивая гибкий метр, – просто пока у нас нет детей. Но время еще есть.
– Ну конечно, – поспешила согласиться Элен, но вопрос в ее глазах так и не исчез. Вообще в Гарландах чувствовалась некоторая странность, хотя Элен и не могла пока определить, в чем именно она заключается. Они казались вполне счастливой парой, и Элен не могла даже на минуту себе представить, что какой-нибудь Ронни Ледшэм сможет втянуть Элизабет в любовную связь.
Из сада доносились голоса. Смеясь и визжа, дети играли среди деревьев в прятки. Элен смотрела на них в окно, и ее голубые глаза подернулись грустью. Казалось, совсем недавно дети еще играли перед их домом в Сингапуре. И когда Алан, возвращаясь домой, шел по дорожке, они мчались ему навстречу.
– Все переживаешь, Элен? – тихо спросила Элизабет.
Элен кивнула:
– Да... Год прошел, а я никак не могу поверить. Иногда, особенно по утрам, спросонья, мне кажется, что он рядом. Или что ненадолго уехал и вскоре непременно вернется. А потом я окончательно просыпаюсь и понимаю, что все самое ужасное уже случилось и что ничего теперь не вернешь. Не понимаю, как вообще он мог умереть, если я его так любила! – Элен поспешно промокнула глаза и мужественно попыталась изобразить некоторое подобие улыбки. – Извини, я вовсе не собиралась хныкать, как бедная вдовушка. Вообще-то я ни с кем не говорю об этом. Просто увидела, как дети играют в саду, и вспомнила...
Некоторое время они молчали. Затем Элизабет сказала:
– Алистер Манро кажется мне привлекательным и симпатичным человеком.
Элен улыбнулась, и по ее лицу было видно, что она вновь взяла себя в руки.
– Это так и есть. Ты хочешь сказать, что он, кажется, влюблен в меня и, следовательно, отчего бы мне не выйти за него замуж?
Элизабет улыбнулась. Прямоте Элен можно было противопоставить лишь такую же прямоту и откровенность.
– Ну, в общем, да.
Элен вздохнула.
– Да, внешне он очень привлекателен, ты права, Элизабет. И мне он нравится. Но дело в том, что я не люблю его так, как любила Алана. Если, скажем, он задерживается, я ничуть не волнуюсь. И при мысли о том, что скоро увижу его, не испытываю никакого волнения. Когда он прикасается ко мне, я не млею от наслаждения. И если подумаю, что вдруг потеряю его, – не умираю от страха. Не хочу выходить за него просто потому, что никого лучше не нашлось. Мне хотелось бы любить его, как раньше Алана. Как ты любишь своего Адама. Но не уверена, смогу ли я когда-нибудь полюбить его так! И вообще, смогу ли полюбить кого-нибудь другого.
Ночью, лежа в темноте рядом с Адамом, Элизабет испытывала подозрительное беспокойство. Конечно, глупо было так близко к сердцу принимать слова Элен. Любовь бывает разная, неразумно ожидать, что всякий раз это чувство будет проявляться одинаково. Наверняка Элен любит по-своему, а Жюльенна иначе. Элен любила всей душой и сердцем лишь своего мужа, но едва ли Жюльенна может кого-нибудь любить так же. И нечего удивляться тому, что она, Элизабет, любит Адама на свой манер и ее любовь не похожа на чувства других людей.
Ритмичное спокойное дыхание Адама перешло в похрапывание. Элизабет осторожно отодвинулась на самый край постели. Она понимала причину своего беспокойства. Все дело в том, что, хотя Жюльенна и Элен любили по-разному, они испытывали физическую страсть, которой Элизабет не чувствовала. Она хорошо знала, какое слово подходит для определения ее сексуального темперамента, и это слово вовсе не казалось ей приятным. В тысячный уже раз она спрашивала себя, догадывается ли Адам о ее фригидности, а если догадывается, то делает вид, что все нормально, из любви к ней, не желая ее оскорбить? Ответа Элизабет не знала. Он продолжал относиться к ней как к маленькой девочке. И если ей было бы очень непросто обсуждать с ним сексуальные проблемы, то Адам о подобных разговорах и думать не смел.
Вздохнув, она встала с постели, босиком прошла на балкон и засмотрелась на черный, с шелковистым отливом, горный склон и далекие огни Виктории. Страдая от бессонницы, из ночи в ночь, пока Адам спокойно спал, Элизабет заваривала себе чай, читала последние романы Агаты Кристи, перебирала привезенные с собой ноты. Сейчас она взяла партитуру «Сюиты Турандот» Бузони, которую разбирала с самого утра. Без сомнения, Бузони был очень занятным композитором, не случайно профессору Хэроку так хотелось познакомить ее с его творчеством. Элизабет ощутила прилив решимости. Наверняка ее неудовлетворенность и внутреннее напряжение объясняются отсутствием настоящего интересного дела, которое захватило бы ее целиком. Завтра она непременно купит себе рояль. Элен уж точно подскажет, где лучше всего это сделать. И тогда можно будет часов по шесть в день упражняться в игре. А если Адаму угодно купаться, загорать, играть в теннис, что ж, пускай проводит время в компании своих новых друзей. Она согласна сопровождать его на званые ужины и прочие мероприятия, как всегда это делала, но весь день будет отдавать музыке. И тогда от неудовлетворенности и внутреннего напряжения не останется и следа.
– Им потребуется как минимум шесть недель, чтобы доставить рояль, который ты хочешь приобрести, – сказала Элен, когда они вышли из самого большого универсального магазина Виктории. – Ну а пока почему бы тебе не упражняться за роялем в доме у Тома? Конечно, это не концертный инструмент, я понимаю, но все же это лучше, чем ничего.
– Это было бы великолепно, – благодарно сказала Элизабет. – Но не получится ли так, что Тому будет недоставать инструмента?
Элен рассмеялась.
– Пока ты не приехала в Гонконг, на этом рояле играли разве что в Рождество да от случая к случаю на днях рождения. И всегда это бывало ужасно: не игра, а бренчание.
Она распахнула дверцу своего маленького «моргана». Элизабет опустилась на сиденье рядом с Элен. Та отчаянно вывернула автомобиль на шумную проезжую часть и направилась в сторону «Парижского гриля», где они собирались пообедать с Томом.
Том уже поджидал их за столиком, потягивая виски с содовой. Когда они наконец появились, он с удовольствием посмотрел на двух высоких очаровательных женщин. Элизабет была более грациозна и исключительно элегантна в белом льняном костюме и шелковой розовой блузке с большим вырезом. Ее светлые волосы были собраны в гладкий узел на затылке. Элен походила на Юнону, она так и излучала здоровье и добродушие.
Тому очень нравилась его свояченица. Он знал, что Алистер Манро не прочь жениться на ней, да и Том бы не возражал, если бы Элен поощрила Алистера в этом отношении. Алан умер, и ей как-то нужно устроить свою жизнь и подумать о будущем детей. К сожалению, Элен была не так ослепительна, как Элизабет, и не привлекала к себе мужские взоры подобно Жюльенне Ледшэм. Да и не каждый согласится жениться на женщине с двумя детьми. Если она откажет Манро, то не исключено, что придется долго дожидаться, пока на горизонте не появится другой кандидат. Жаль, если она потратит много времени понапрасну. Племяннику и племяннице, конечно же, нужен отец, и в этом смысле Алистер Манро подошел бы как нельзя лучше.
– Ну как, удалось вам найти рояль? – спросил он, когда женщины уселись за столик.
– Нет. Лейн Кроуфорд говорит, что потребуется недель шесть, чтобы доставить сюда такой, какой нужен Элизабет. Поэтому я предложила Элизабет временно воспользоваться твоим инструментом, – со своей обычной прямотой сказала Элен.
Она обернулась к официанту, который почтительно застыл у столика.
– Двойную порцию холодного джина с тоником, пожалуйста, – сказала она с выражением удовлетворения на лице: утро было потрачено не зря. – У меня есть кое-какие новости. Я тут подумала и решила, что и так уже слишком долго испытываю твое терпение, Том. А возвращаться с детьми в Англию, не зная, на что способен этот Гитлер, бессмысленно. Но при этом я не могу дальше злоупотреблять твоим гостеприимством. Поэтому я съездила к Хобсону и через его контору сняла квартиру с тремя спальнями и садом в Цзюлуне. Завтра же туда и переберусь.
– Но в этом нет никакой необходимости, – горячо возразил Том. – Ты можешь жить у меня сколько потребуется, сколько я сам тут живу, ничуть меня не стесняя! Хоть сто лет!
– Нет, этого я не могу себе позволить, – мягко возразила Элен. – Я должна жить самостоятельно, Том, должна привыкать к этому.
Мягкость тона сочеталась у нее с непреклонностью и решительностью. Том понимал, что спорить бесполезно. Кроме того, в глубине души он чувствовал, что Элен по-своему права. Лучше иметь собственную квартиру в Цзюлуне, чем до бесконечности жить под его крышей. Своя квартира даст ей куда большую свободу в устройстве личной жизни. Если она хочет, чтобы Алистер Манро оставался у нее на ночь, лучше всего для этого подойдет собственная квартира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79