Но стоило ей закрыть глаза, как она видела это томление, это отчаянное желание и боль.И раз ей не удавалось убедить себя, что этого не было, отчаяние укоренилось в ней не так глубоко, как могло бы. Оно было здесь, болезненное, мучительное, едва скрытое. Но стоило ей вспомнить этот взгляд, и надежда пробуждалась снова. Она не признает поражения, пока не признает, за годы тяжелых испытаний она убедилась, что утром ей станет легче.Будет светить солнце, она проведет день в саду. Эти простые радости будут по-прежнему сладостными и неомраченными. Она станет брать от жизни то, что может, и этого ей будет достаточно.Пауло Баптиста наблюдал, как хорошенькая девушка его хозяина наклоняется над клумбой, как ее тонкие гибкие пальцы зарываются в жирную землю. Хоть его сиятельство и отрицал это, Пауло знал, что девушка принадлежит виконту так же верно, как если бы священник совершил над ними обряд. Это было видно по тому, как он на нее смотрит, как по-хозяйски прикасается к ней, даже по его мужскому стремлению ее защитить.А Джо отвечала ему почти тем же, хотя оба они этого не осознавали. Каждый делал все возможное, чтобы не замечать друг друга. Пауло не думал, что это пойдет им на пользу.— Bon dia, menina Добрый день, барышня (португ.).

.— Bon dia, senhor Добрый день, сеньор (португ.).

, — отвечала Джо. Пауло понемногу учил ее своему языку. Кроме португальского он говорил еще по-испански, и потом, заявил он, Джо научится и этому языку.— Вы сегодня без шляпы, — нахмурился Пауло, садясь рядом с ней на корточки. — Вы не боитесь солнечного удара?Джо улыбнулась в ответ.— Сегодня мне полезно ощутить его лучи, хочу впитать его тепло.Пауло неуверенно оглядел ее.— Да, я вижу, вы немного бледны. Может бы вы заболели?— Я прекрасно себя чувствую, Пауло. Спаси за заботу.Пауло был здесь самым близким другом Джоселин. Дульцет и Гвен были дружелюбны, но из-за языкового барьера болтать с ними Джо было трудно, а отношение Дульцет к Рейну еще больше затрудняло общение.— Вам одиноко? Я видел это в ваших глазах, когда вы работали.Она выдернула сорняк из низенького кустарника и бросила его в кучу к остальным.— В какой-то мере да. Мне было бы приятно иметь подругу, с которой можно было бы поболтать, поделиться.Она вспомнила Броуни и Такера, ощутила, как скучает по ним. Она подумала о Долли и о Кончите — как они там?— Женщина ваших лет уже должна быть замужем. Вам нужны муж и дети.— Дети мне нравятся. Кто знает… возможно, когда-нибудь, если повезет, я кого-нибудь найду.Черные глаза Пауло вгляделись в ее лицо.— Мне кажется, вы его уже нашли. Я видел, как вы на него смотрите — и как он смотрит на вас.Джоселин покраснела.— Вы не понимаете.— Я могу понять, когда мужчина хочет женщину. Если бы я не увидел такого же взгляда в ваших глазах, я бы сам претендовал на вас.Джоселин вскинула голову.— Вы, конечно, сказали не подумав. Мне казалось, что мы с вами друзья. Я думала…— Конечно, querida Дорогая (португ.).

, именно это вы и чувствуете. Но я-то мужчина, у меня есть желания. Если бы вы не были его женщиной, я сделал бы вас своей.— Но…— Не говорите больше ничего, meu bela Моя красавица (португ.).

. Ваши глаза рассказывают мне о том, что у вас на сердце, больше, чем может выразить словами ваш прелестный ротик.Джоселин замолчала, но ее взгляд невольно стал искать Рейна. Во всяком случае, он больше не приходил к ней в комнату. Честно говоря, он делал все возможное, чтобы совсем не приближаться к Джо. Даже если он себе в этом и не сознавался, виконт был не меньше ее потрясен тем, что случилось. А если учесть, что он был уверен, что она стреляла в него, то, наверное, даже больше.Несколько раз Джоселин подумывала о том, не найти ли его и не рассказать ли ему правду о том выстреле. Но она была уверена, что он ей не поверит. Рейн был убежден. Слуги осудили ее, у нее не было доказательств, а ее побег, казалось, подтверждал вину.И Рейн, конечно, не взял на себя труд выяснить правду.— Не работайте долго без шляпы, — сказал Пауло, его загорелое лицо стало строгим. — В этом вам придется подчиняться мне.Джоселин почти улыбнулась. Он был сильным,мягким и добрым мужчиной. Он будет хорошим мужем какой-нибудь счастливице. И где-то в глубине сердца она хотела оказаться на ее месте.Кончита Васкез наклонилась над горшком в уголке своей маленькой комнатки за кухней, ее рвало. Обычно приступы тошноты к утру прекращались, но доносившийся из кухни запах рыбы трехдневной давности заставил ее снова убежать в комнату.Madre de Dios, временами Чита чувствовала себя так плохо, что ей хотелось лечь и умереть. Конечно, старый паршивец ей этого не позволит. Даже после того, как она сказала ему о ребенке, он потребовал, чтобы она работала, пока ее живот не станет таким тяжелым, что она не сможет передвигаться. Чита содрогнулась от ужаса. Dios mio Боже мой (исп.).

, неужели тогда он выгонит ее на улицу?— Чита! Спускайся, ленивая шлюха! Ты тут нужна! — раздался скрипучий голос кухарки. Она была столь же бессердечна, как и ее хозяин.Чита налила воды в тазик на поцарапанном столике, чтобы смыть неприятный запах изо рта, умылась и утерла лицо фартуком.— Чита!— Иду! — она распахнула дверь кухни таверны «Синий кабан» и вдохнула запах рыбы. Она с трудом подавила позыв к рвоте.Отступив на мгновение назад, она заметила высокого мужчину, в котором сразу узнала человека, купившего контракт Джо.— Сеньор виконт! — воскликнула Чита, кидаясь к нему. — Скажите, пожалуйста, как поживает моя старая подруга Джо?Он окинул ее взглядом с головы до пят.— Ваша подруга поживает прекрасно. Но вы ее сами скоро увидите.— Джо едет сюда? — улыбнулась она. — привезли ее назад?Рог Dios Ради Бога (исп.).

, для нее будет таким облегчением, если рядом кто-нибудь окажется, когда придет срок. Она так этого боялась!— Боюсь, нет. — Улыбка Читы погасла. — Собирайтесь. Вы едете к ней.— К ней? Вы забираете меня с собой? Вы везете меня к Джо?Его лицо словно захлопнулось, понять его выражение было невозможно.— В Фернамбуковой долине много работы. Нам нужны дополнительные рабочие. А теперь идите, собирайтесь.— Si, si, senhor Да, да, сеньор (исп.).

.Не понимая, благодарить или пугаться, Чита поспешила к себе в комнату. Что бы ни ждало ее впереди, хуже, чем ее участь в доме Барза Хопкинса, быть не может. Или может?Что сделает Стоунли, когда узнает, что она в положении? Побьет ее? Заставит отказаться от ребенка? Dios mio! Она перекрестилась и сглотнула, борясь с новым приступом тошноты. Глава 17 — Дульцет, ты не видела Джоселин? — остановил Рейн высокую экономку.Она улыбнулась ему, в ее черных глазах горел нежный призыв.— Джо на кухня с Гвен. Гвен делать сладкий хлеб из кокос. Джо прийти с работы его пробовать.Рейн кивнул.— Скажи, что я хочу ее видеть. Я буду в кабинете.— Да, масса. — Экономка направилась к выходу, потом остановилась и обернулась. — Хочешь, Дульцет придет сегодня ночью? Делать это? Сделать тебя счастливый мужчина?Рейн окинул взглядом соблазнительные изгибы ее тела, тяжелый крепкий зад и почувствовал позыв в чреслах. Какая-то часть его хотела этого, но другая колебалась. Рейн не очень понимал, почему, но пока он не поймет наверняка, он подождет.— Твое предложение, конечно, соблазнительно, Дульцет. Но сейчас не время. Может быть, потом… — он не закончил.Дульцет посмотрела на него с некоторым сожалением, потом улыбнулась.— Я ждать. Ты хотеть — я приходить.— Спасибо.Господи, от солнца он совсем перестал соображать! Эта женщина удовлетворила бы его не хуже любой другой, и к тому же получила бы от этого удовольствие. Черт побери, что с ним такое происходит? Но тем не менее он не передумал. Вместо этого Рейн направился в кабинет и уселся за стол. Через несколько секунд Джоселин тихо постучала и вошла.— Дульцет сказала, что ты хотел меня видеть. Он указал на ящик, полный тюков ткани -индийского муслина, бомбазина, батиста, шелка и кружева.— Мне надоело, что ты одеваешься в лохмотья. Ты мне говорила, что прежде сама шила себе платья. Я хочу, чтобы ты немного меньше времени проводила в саду и сшила бы себе что-нибудь пристойное. Я хочу, чтобы в доме ты была одета прилично. Ясно?Он видел, что она разрывается между требовательностью в его голосе и блеском тканей.— Если вам это угодно, милорд, у меня нет иного выхода.— Именно.Он не оставил без внимания ни плохо скрываемый сарказм в ее голосе, ни то, как она непроизвольно распрямила плечи. Ее слова прозвучали так, словно это она оказывает ему любезность, и его губы изогнулись в улыбке.— Я прикажу мальчишке отнести коробку в твою комнату.Она кивнула и собралась уходить.— Еще кое-что.— Да?— Твоя подруга присоединится к числу наших работников.— Подруга?— Женщина, которой ты меня представила в Кингстоне, Кончита Васкез.Джоселин изумилась.— Кончита здесь? В Фернамбуковой долине?— Пауло Баптиста устраивает ее в комнате для прислуги. Я подумал, что ты будешь рада с ней увидеться.Джо улыбнулась.— Рада? Господи, я этого просто жду не дождусь. — Она подобрала юбки и заторопилась к двери, но потом остановилась и обернулась. — С ней в порядке? Хопкинс не слишком плохо с ней обращался?— Она мне показалась вполне здоровой, но толком я ничего не знаю.— Как ты нашел ее? Почему ты…— Нам нужны еще работники. Я вспомнил, что она выглядит здоровой и крепкой. И решил, что она подойдет.Это не было правдой, и взгляд Джоселин подтвердил, что она не поверила такому объяснению.Что же, черт возьми, его дернуло? То, что Джо здесь одиноко? Что он прочитал в ее глазах тоску по друзьям? Черт, она и должна быть несчастной.Она же должна быть наказана за то, что совершила!— Благодарю, милорд.Ему хотелось, чтобы она назвала его Рейном, как в ту ночь. Он снова хотел овладеть ею, войти в нее прямо здесь, на столе, и он ненавидел себя за эту слабость.— Это все, — сказал он резко. — Можешь идти.Рейн понимал, что этот вызывающий тон делает ей больно, и был этим доволен. Снова принявшись за работу, словно Джо не было в комнате, он ждал, пока за ней закроется дверь, потом вздохнул.Он все еще не совсем понимал, почему так поступил. Может, из стыда за свою пьяную выходку у нее в комнате. Он не мог понять. К тому же часть его существа была согласна с тем, что он сказал ей тогда. Она принадлежала ему, и, хотя он не станет ее принуждать, но если он снова ее захочет и она тоже захочет его, он овладеет ею.Он только молился, чтобы, если это произойдет, огромное влечение к ней, которое он все еще испытывал, не стало еще сильнее. Чтобы не разрушился защитный экран, который он установил между ними.Господи, он может хотеть ее, но это не перечеркивает того, что она чуть не убила его!Рейн отодвинул стул, подошел к полке позади стола, налил себе бренди и залпом проглотил его. Правда в том, что за внешней нежностью Джоселин Эсбюри все еще сохранила убежденность, что он ответствен за смерть ее отца. Готова она это признать или нет, но в глубине души она ненавидит его, как ненавидела с самого начала.Рейн пообещал себе никогда не забывать об этом.— Кончита! — Джоселин вбежала в спальню для слуг.— Джо! — испанка выронила блузку, которую складывала, и обняла подругу.— Никогда не думала, что мы снова увидимся, — сказала Джо. — Я так беспокоилась за тебя.— А я много беспокоилась за тебя.Они снова обнялись, потом Джо отступила на шаг.— С тобой все в порядке? Хопкинс с тобой нормально обращался?— Так, побил пару раз, nada mas Ничего больше (исп.).

, — она улыбнулась, сверкнув белыми зубами. — Я сказала ему, что у меня сифилис. Я сказала, что если он попытается навязать мне матросов, я им об этом расскажу и они убьют его за то, что он пытался продать им сифилитическую шлюху.Джоселин засмеялась.— Не удивительно, что он оставил тебя в покое.— Я не знала, как долго смогу дурить его, но si, он оставил меня в покое.— Ты что-нибудь знаешь о Долли?Чита покачала головой.— Ничего не знаю. Надеюсь, с ней все в порядке. — Она схватила Джо за руку. — А ты как? Виконт с тобой хорошо обращается?— Стоунли — тот человек, в покушении на которого меня обвинили. Он привез меня сюда, чтобы проследить за наказанием.— Madre de Dios, — перекрестилась Чита. — Он бил тебя?— Нет.— Изнасиловал?— Нет, — Джо покраснела. — Я думаю, он хотел это сделать, но… в конце концов, ему не пришлось меня принуждать. — Они никогда не говорили о таких интимных вещах, но Джоселин так стосковалась по друзьям, что слова лились сами собой. — Я любила его когда-то.Черные глаза Читы расширились от изумления, потом она кивнула.— Я тоже когда-то была влюблена — или мне просто так казалось. Это ведь очень больно?— Да… больно.— Я рада, что он не причинял тебе зла. Я бы никогда не смогла полюбить такого человека, — она содрогнулась. — Он тяжелый человек, мне кажется.— Я не стреляла в него, Чита. Я так хочу, чтобы он мне поверил, но не думаю, что поверит.Чита стала мрачной.— Боюсь, что в этом ты права. Виконт очень сердит на тебя. Когда мы вместе ехали, я видела это в его глазах, стоило мне упомянуть твое имя. И я испугалась за тебя.— Я тоже порой пугаюсь, — Джо печально улыбнулась. — А временами… я вижу в его глазах что-то, что заставляет меня думать, что я еще нужна ему.— Тогда подожди, mi hermana Сестричка (исп.).

. Если ты заговоришь слишком рано, он только еще больше рассердится. И тогда он уже не поверит, что ты говоришь правду.Джоселин опустилась на кровать.— Я и сама так думаю, — она попыталась улыбнуться. — Но хватит о моих проблемах. Как ты? Когда я видела тебя последний раз, ты была совсем худенькой. Сейчас ты слегка поправилась, но немного бледна.Кончита села рядом, взяла руку Джоселин, приложила ее к своему округлившемуся животу и расплакалась.— О, Господи!История оказалась короткой.— Он был другом того человека, на которого я работала, — сквозь слезы рассказывала Чита, — сыном местного сквайра. Каждый раз, когда он приходил в дом, он искал встречи со мной. Мне казалось, что он меня любит. Он был очень красивым, а я была такой глупой.Джоселин потрепала ее по плечу.— Мы все временами ведем себя глупо. Не казни себя.Она протянула Чите носовой платок, испанка утерла слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43