— Я и не пытаюсь ставить Шона в один ряд с матерью Терезой. Когда переговоры оказываются неудачными, он прибегает к другим своим талантам. Так он и спас меня.
— Успешно провел переговоры?
— В сущности, он не издал ни звука. Он оглушил охранника на дворе под моим окном, вскарабкался по стене, как муха, и проник в окно.
— А потом заставил долго трястись в багаже контрабандиста?
— В моем случае — нет. Хватило пятиминутной ходьбы и вертолета наготове.
— Похоже, вертолет у Шона всегда под рукой, — заметила Дэни.
— Иметь его очень просто — было бы желание платить тысячу долларов в час, — объяснил Джонстон. Дэни захлопала ресницами.
— Должно быть, у «Риск лимитед» чудовищные накладные расходы.
— Они возмещают их чудовищной платой за услуги. Мое спасение обошлось компании примерно в миллион долларов.
«Вы никому и ничем не обязаны». "Черта с два, — горько подумала Дэни. — Я вляпалась в неприятности. А Шон и «Риск лимитед» вытащили меня.
А еще — монах Лазурной секты по имени Дорджи. Забыть о нем невозможно".
«Дорджи примирился с собой и своими богами, когда вызвался вести этот грузовик. Все, что нам остается, — позаботиться, чтобы его жертва не оказалась напрасной».
— А в какую сумму обошлось мое спасение? — осведомилась Дэни.
Джонстон молча поглядел по сторонам, собираясь вести Дэни через Пенсильвания-авеню и дальше по тротуару, вдоль южной части Капитолийского холма. Впереди высилось здание сената.
— Если бы за вас пришлось кому-то платить, — объяснил Джонстон, — например кафедре археологии, это спасение могло стоить несколько сотен тысяч долларов.
— Сто тысяч в день или за все вместе? допытывалась Дэни.
— Все зависит от места и обстоятельств.
Дэни промолчала.
Это немыслимо. Понадобится целая жизнь, чтобы выплатить такой долг.
Джонстон искоса взглянул на свою внезапно притихшую спутницу.
— Не надо так расстраиваться, мисс Уоррен. Шон уже занят делом другого клиента. Он настоял, чтобы ваше спасение было… скажем так — «благотворительным вкладом» со стороны «Риск лимитед».
— Корпорации не занимаются благотворительностью.
— Потому «Риск лимитед» и не является корпорацией. — Джонстон победно улыбнулся. — Во всяком случае, Шон заявил, что благодаря вашему весу расход топлива был незначительным.
Дэни вспомнила, как он нес ее к вертолету, и чувство защищенности, которое тогда ошеломило ее.
— Мне крупно повезло, — почти прошептала она.
— И мне тоже. Мы оба обязаны жизнью одному и тому же человеку, равно как одной и той же организации.
— Да.
— И сегодня я оказался здесь именно потому, что в долгу перед своим спасителем.
— То есть? — непонимающе переспросила Дэни.
— С тех пор как я познакомился с Шоном Кроу, я стал консультантом по связям с общественностью в «Риск лимитед».
— Тем самым, кому платят, чтобы название организации не появлялось в газетах?
— Сжатое и точное выражение.
— Это слова Шона, а не мои. Но, по-моему, это роднит «Риск лимитед» с ЦРУ, — добавила Дэни.
— Невинна, но недоверчива. Любопытное сочетание…
— Какой бы невинной ни была женщина, оставшись одна в этом мире, она быстро становится недоверчивой, — возразила Дэни.
— Тогда я вдвойне удивлен тем, что вы решились выйти вечером на улицы Лхасы, а тем более принять помощь Шона Кроу.
Дэни прерывисто вздохнула.
— И я тоже, — прошептала она. — До сих пор не понимаю, почему я доверилась ему.
— Не иначе как по вине трупа, лежащего у ваших ног, — с усмешкой предположил Джонстон.
— Я не знала, кто стрелял в Фана. И до сих пор не знаю.
— Поразительно! Неудивительно, что Шон с таким пылом защищал вас.
Дэни молча повернулась. Что же все-таки случилось? Она оказалась у кого-то в долгу.
— Каковы требования «Риск лимитед»? — без обиняков спросила она.
— Мы приглашаем на некоторое время великое множество специалистов — они выполняют роль консультантов.
Дэни терпеливо ждала продолжения.
— Ну, вот мы и на месте, — объявил Джонстон.
Упомянутое «место» оказалось боковым входом в новое здание сената на южном склоне холма. Джонстон провел Дэни под детекторами металла и дальше по коридору к небольшому посту охраны перед двустворчатой дверью.
Охранник в мундире, сидящий за столом, сравнил удостоверение Джонстона с фамилией в списке, который лежал перед ним. Спустя минуту он кивнул и вытащил из стола две таблички для гостей на длинных цепочках
Джонстон нацепил одну сам, а вторую накинул на шею Дэни.
Дэни обнаружила, что табличка жирным шрифтом сообщает: она «приглашенный гость».
— Приглашенный куда? — полюбопытствовала Дэни.
— Вот сюда, — лаконично отозвался Джонстон.
Несколько минут спустя он указал на скромную бронзовую табличку на мраморной тумбе возле ближайшей двери.
«Зал заседаний. Разведывательный комитет сената. Посторонним вход воспрещен».
Дэни попыталась что-то сказать.
— Пока никаких вопросов, — прервал ее Джонстон. — Если вас кто-нибудь спросит, скажите, что вы консультант из «Риск лимитед».
— Но я не…
— Об условиях мы поговорим позднее, — прервал он. — А пока молчите и слушайте.
Не давая Дэни рта раскрыть, Джонстон распахнул дверь и повел ее в коридоры власти.
Глава 11
Сам зал заседаний был невелик — ни мест для зрителей, ни галереи для представителей прессы. Разведывательный комитет был одной из немногих законодательных групп на Капитолийском холме, которым позволялось работать конфиденциально.
На заседании присутствовало всего пять сенаторов. Председательствовал изысканный джентльмен с Юга по имени Хорас Самптер.
Из остальных сенаторов Дэни узнала только одного — знаменитого Джона Фицроя, отпрыска одной из самых старинных и могущественных политических фамилий. В сенате он занимал одно из двух мест, отведенных Коннектикуту, — положение, которое скорее всего останется за ним пожизненно.
Другие сенаторы, восседающие в кожаных креслах, казались смутно знакомыми, особенно потому, что все они были похожи друг на друга — крупные, волевые, властные мужчины. Независимо от политических убеждений все они были облачены в строгие, консервативные костюмы.
Как специалист по тканям, Дэни машинально отметила лощеную шерстяную униформу сенаторов. Костюмы из тонкой шерсти были визитной карточкой вашингтонской элиты, точно так же как шелковые тоги — знаком отличия самых влиятельных римских патрициев.
Дэни задумалась о том, протянут ли дорогие, добротные костюмы сенаторов столько, сколько продернутый золотой нитью шелк, который ей довелось увидеть в Лхасе. Вряд ли. Для тибетцев древний шелк был предметом поклонения, святыней, осязаемым мостом, ведущим ввысь. А шерстяные костюмы считались просто одеждой.
В центре зала заседаний на подиуме располагался роскошный стол в форме подковы с пятнадцатью солидными кожаными креслами. Здесь же было предусмотрено небольшое пространство для штатного персонала. Подковообразная форма основного стола невольно привлекала внимание присутствующих к свидетелям — двум мужчинам и женщине, разместившимся за специальным столом.
Дэни приоткрыла рот, узнав одного из мужчин.
Лхаса находилась на другом краю земли, однако Шон Кроу выглядел в темном костюме, белой сорочке и темно-зеленом галстуке не менее внушительно, чем в спецодежде альпиниста и с щетиной недельной давности.
Дэни с трудом заставила себя отвести взгляд от Шона. Второй мужчина за тем же столом был высоким, с черными, густыми, коротко остриженными волосами, военная выправка в его фигуре ощущалась, даже когда он сидел.
Сначала Дэни показалось, что его лицо покрывает густой загар, но когда неизвестный повернулся к сидящей рядом женщине, Дэни поняла, что он чернокожий. За всю свою жизнь Дэни ни разу не встречала более привлекательного мужчины.
Если бы на него довелось взглянуть Микеланджело, размышляла Дэни, то Давид гениального художника был бы высечен не из белого, а из черного мрамора.
Мужчина что-то пробормотал женщине, сидящей в середине. Она держалась гордо и уверенно, но явно не имела отношения к военной службе.
Когда женщина закончила совещаться с негром, Дэни увидела, что она уже немолода, что тонкие черты ее лица с возрастом смягчились. Она казалась воплощением яростной энергии и ума. Ее щеки и зеленые глаза слегка подчеркивал макияж — искусный, но незаметный.
Дэни с одобрением заметила, что женщина достаточно уверена в себе, чтобы позволить своим рыжим волосам седеть самим по себе, а не заниматься бесконечной и неблагодарной окраской.
— Кассандра Редпас, — прошептал Джонстон на ухо Дэни.
Вот чем объясняется ее уверенность, поняла Дэни. Кассандра Редпас была первой женщиной — заместителем главы ЦРУ, послом США и известным историком.
— Какое отношение она имеет к Шону? — еле слышно спросила Дэни.
— Она босс Шона. Прошу вас, тише.
Пока Дэни размышляла над тем, что Кассандра Редпас возглавляет «Риск лимитед», в комнату из двери за подковообразным столом вошел шестой сенатор. Приветливо помахав рукой Кассандре, он занял свое место.
Редпас ответила на приветствие улыбкой и кивком и что-то сказала Шону, сидящему справа от нее.
Когда Шон склонился, чтобы прошептать что-то на ухо Редпас, он оглянулся через плечо и заметил Дэни рядом с Элмером Джонстоном. Кроме легкого прищура, он ничем не выдал себя.
Однако у Дэни возникло ощущение, что он не рад вновь увидеться с ней.
«Вы никому и ничем не обязаны».
«Приятно слышать, — зло подумала Дэни, — но я предпочитаю платить долги».
Легонько коснувшись ее локтя, Джонстон повел Дэни к единственному ряду кресел вдоль стены зала.
Как только они разместились, председатель кивнул свидетелям.
Заседание началось.
— Посол Редпас, мы рады вновь видеть вас в Вашингтоне, — произнес Самптер. — Ваша мудрость и проницательность как нельзя кстати.
Он помедлил, чтобы откашляться и поправить галстук, словно сомневался, что тот находится на положенном месте.
Нервный жест? Дэни задумалась. Или же он просто из тех мужчин, которые вечно озабочены безукоризнен-.ностью своего вида?
— Это необычное заседание, посол Редпас, — продолжал Самптер, — и потому вам будет полезно узнать о его целях.
— Я ценю вашу любезность, сенатор, — ответила Редпас, — но могу заверить: все мы точно знаем, почему оказались здесь. Не все присутствующие в этом зале в восторге от существования «Риск лимитед».
Самптер потрогал золотую булавку галстука и снова откашлялся.
— Как бы то ни было, ваша частная организация работает на благо общества.
Сенатор Фицрой зашевелился в кресле и стукнул ручкой по столу. Этого негромкого звука хватило, чтобы отвлечь внимание от слов Самптера.
— Разоблачение вами преступных связей между министром обороны Мексики и колумбийскими наркодельцами стало шедевром разведывательного гения, — продолжал Самптер, слегка повысив голос.
— Благодарю, — сдержанно отозвалась Редпас.
— Как и успешное обнаружение тайных вкладов Фердинанда Маркоса, — добавил Самптер, — и конфискация расщепляемых материалов русских в Цюрихе.
Редпас просто кивала и ждала. Она понимала, что после череды льстивых похвал прозвучит упрек.
— Откровенно говоря, ваши успехи вызывают раздражение у некоторых профессионалов из правительственных разведывательных служб, — сообщил Самптер.
— «Риск лимитед» не конкурент правительственным организациям, — возразила Редпас. — Мы всего лишь частное предприятие.
Ручка Фицроя все быстрее и громче постукивала по столу.
— Со связями во всем мире, — напомнил Самптер.
— Транснациональные корпорации вполне законны.
— Разумеется.
— Судить о деятельности «Риск лимитед» можно по действиям наших противников, сенатор.
— Как вы сказали? — недоуменно переспросил Самптер.
— В результате помощи «Риск лимитед» итальянским властям, расследующим преступления коррупции, — объяснила Редпас, — сицилийская мафия предложила награду в сто тысяч долларов за мою смерть.
Самптер искоса взглянул на Фицроя, стук которого приобрел оскорбительный оттенок.
Редпас словно не слышалала Фицроя.
— Союз русских преступных синдикатов уничтожил агента «Риск лимитед» в прошлом году на Брайтон-Бич, — продолжала Редпас, — а второму нашему агенту устроили засаду, когда он допрашивал свидетелей в прошлом году в Калифорнии.
— Полагаю, в этом перечислении заслуг есть какой-то смысл? — вмешался Фицрой. Редпас смерила его взглядом.
— Да, сенатор, — холодно ответила она, — вы правы. Наши враги — враги всех цивилизованных людей. Однако, будучи частной организацией, мы лишены того профессионального преимущества, которое обычно распространяется на особых агентов правительственных служб.
— О чем это вы? — с вызовом осведомился сенатор.
— Об официально санкционированной секретности. — С этими словами Редпас повернулась к Самптеру. — Следовательно, — продолжала она, — «Риск лимитед» старается быть как можно более незаметным. Мы крайне обеспокоены потенциальной опасностью для наших сотрудников, возникающей в случае подобных заседаний.
Самптер кивнул. Подавшись вперед, он уставился на своего коллегу из Новой Англии.
— Чтобы обеспечить конфиденциальность, — произнес Самптер, — протокол нынешнего заседания, как и многих других заседаний нашего комитета, будет изъят из наших архивов.
Фицрой выслушал его с отсутствующим видом.
— Посол Редпас и ее коллеги сегодня явились сюда добровольно, — продолжал Самптер. — Потому нельзя допустить ни утечки информации, ни упоминаний в прессе о деятельности «Риск лимитед» и так далее.
Фицрой взглянул на часы. Секретарь склонился над креслом и что-то зашептал сенатору на ухо.
— Упомянув об этом, — добавил Самптер, — я передаю слово своему давнему другу сенатору Фицрою, который потребовал личного присутствия на этом заседании представителей «Риск лимитед».
Еще несколько секунд Фицрой продолжал приглушенно переговариваться со своим секретарем. Он рассчитал время с точностью, которую можно приобрести, лишь всю жизнь вращаясь в политических кругах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51