Он окинул капитана оценивающим взглядом, однако выражение лица его при этом не изменилось. После краткого взаимного представления полковник снова сел за стол, указав Тернеру на стул. Два молодых лейтенанта, Кобэм и Хаск, стояли по обе стороны от командира.
– Надеюсь, капитан, у вас имеется оригинал этого письма? – поинтересовался полковник.
– Разумеется. Я счел необходимым подстраховаться по причине важности данного документа.
– Понимаю… Мы долго обсуждали представленную вами информацию. Так же, как и само письмо.
Капитан Тернер перевел взгляд на копию письма, лежавшую на столе. Как же! Они долго обсуждали. Всего-то около часа.
– В таком случае вы, должно быть, поняли всю серьезность моей просьбы.
– Признаться, мы не обнаружили в этом письме каких-либо указаний на то, что оно написано принцем Карлом.
– Тогда позвольте, полковник, объяснить суть данного письма.
Пока Тернер растолковывал, какая связь существует между Младшим Претендентом и леди Примроуз, полковник не сводил с него своих блекло-голубых глаз. Капитан разъяснил, какое значительное место занимает виконтесса в тайной якобитской сети, которая подобно паутине опутала всю страну, и постарался внушить Килмейну, что именно сейчас появился шанс раздавить организацию, угрожающую существующему в стране порядку.
– Ну я-то, капитан, знаю, как бороться с якобитами, – заметил полковник. – Я участвовал в Катлоденской битве.
– Мой отец, сэр, тоже там был… И погиб смертью храбрых.
– Там многие сложили головы. И все же я не вижу доказательств.
– Минуту терпения… – Тернер понял, что у него остался единственный способ убедить полковника – открыть ему тайну, которую он обещал сохранить. Кроме того, он решил поделиться своими соображениями о событии, намечавшемся, судя по всему, в самое ближайшее время. – У меня, полковник, есть кое-что еще, однако данная информация не должна выйти за пределы вашего кабинета. Ее мне сообщил сам адмирал Миддлтон.
Молодые лейтенанты переглянулись.
– В течение года, предшествовавшего октябрю сорок восьмого, мой командир, адмирал Миддлтон, находился в составе делегации, посланной во Францию. После долгих переговоров, как вам известно, был заключен Ахейский договор, после чего принц Карл и изгнанная династия Стюартов наконец-то лишились поддержки французов. Многие члены делегации жили тогда во Франции вместе со своими семьями, адмирал Миддлтон не был исключением, и случилось так, что его единственная дочь Елена вступила в определенную связь не с кем иным, как с самим принцем Карлом. Подозреваю, что этому поспособствовала леди Примроуз, хотя неопровержимых доказательств у меня, конечно же, нет. – Капитан Тернер высказал это предположение намеренно, для вящей убедительности, с удовлетворением заметил, что оно вызвало интерес всех троих. – Узнав о неподобающем поведении дочери, адмирал тотчас же принял меры – огласка была бы губительна для его карьеры – и отправил дочь домой. Однако случилось непоправимое. Елена оказалась в интересном положении. Пока адмирал завершал во Франции свою миссию, в Англии у него родилась внучка, которую у матери, разумеется, отобрали и отправили в Уэльс, в пансион леди Примроуз. Елена с тех пор жила в затворничестве, и так продолжалось до прошлого месяца, когда мать и дочь нашли друг друга, причем не где-нибудь, а в Бостоне, и вместе бежали в Англию.
Вздернув подбородок, капитан Тернер с несколько надменным видом смотрел на офицеров. Он был очень доволен собой. До чего же ловко ему удалось сложить все факты воедино.
– Данное письмо, джентльмены, является ответом на то, которое леди Примроуз послала Карлу Эдуарду с приглашением повидаться с дочерью. Беглянки покинули Америку на корабле, принадлежащем Пирсу Пеннингтону, брату графа Эйтона, а леди Примроуз, как мне стало известно из надежного источника, собирается ехать в Баронсфорд, родовое имение Пеннингтона, которое находится в приграничной части Шотландии. Из письма явствует, что она намерена встретиться с Карлом Эдуардом именно там. Мы не можем пренебречь имеющимися уликами и позволить ему ускользнуть.
Помолчав, полковник Килмейн обратился к Тернеру:
– Капитан, подождите немного в приемной. Мне нужно подумать.
Выйдя из своей комнаты, Пирс едва не столкнулся с Порцией, торопливо шагавшей по коридору. Лицо у нее было бледным, глаза – воспаленными.
– Мне кажется, ты не совсем здорова, – встревожился Пирс.
– Нет, все хорошо, – улыбнулась Порция. – Я так долго тебя искала. Не у кого было спросить, где находится твоя комната. Сначала я бродила в западном крыле, а теперь вот вернулась сюда. Мне в голову не могло прийти, что ты рядом.
– Значит, ты искала меня? – удивился Пирс, погладив девушку по руке.
Она кивнула.
– Долго?
Почти всю ночь.
– Совсем не спала? Порция мотнула головой.
Пирс поцеловал девушку в лоб и, обняв за плечи, повел в ее комнату.
– Ты на меня больше не сердишься? – спросила она.
– Я вообще не сердился. Просто был раздосадован и разочарован. – Они вместе вошли в комнату Порции. – Однако не отказался от своих намерений. – Прикрыв дверь, Пирс взял девушку за подбородок. Она слегка порозовела. – Любимая, я не собираюсь сдаваться и, если понадобится, готов пойти на все, даже на хитрость и обман. Я выкраду и спрячу тебя, привяжу к своей кровати…
Порция рассмеялась.
– Ты опять вынуждаешь меня изменить решение, – сказала она.
– Что значит «опять»? – удивился Пирс. Порция обвила руками его шею.
– Я искала тебя всю ночь, чтобы сказать «да».
– Значит, ты согласна выйти за меня замуж?
– Согласна.
Пирс закружил ее по комнате.
Никогда еще он не чувствовал себя таким счастливым. В дверь постучали. Порция встревожилась.
– Нехорошо, если тебя застанут в моей комнате в столь ранний час.
Пирс пожал плечами.
– Не бери в голову, любовь моя. Тем более что я сегодня же намерен объявить о нашей помолвке… И не только в доме, но и по всей округе.
Держа Порцию за руку, Пирс распахнул дверь и увидел Питера Ховитта, секретаря Лайона.
– Доброе утро, мисс Эдвардс, – поприветствовал он Порцию и обратился к Пирсу: – Прошу прощения, сэр, его светлость желает обсудить с вами одно важное дело. Он ждет вас у себя.
– Плохие новости? – встревожился Пирс, сразу же подумав о матери.
– Нет, сэр. Мне так не показалось.
– Никуда не уходи, – шепнул Пирс Порции. – Тебе надо поспать. – Поцеловав ее, он последовал за секретарем. – Как ты узнал, где меня искать?
– Его светлость посоветовали заглянуть сначала в вашу комнату, а если вас там не окажется, постучаться к мисс Эдвардс, – ответил секретарь.
Пирса позабавила догадливость брата. Ему хотелось поскорее сообщить Лайону о том, что произошло в последние минуты. Ночью, после того как Порция убежала из сада, оставив его в одиночестве, они с братом долго разговаривали. Он рассказал ему все, что знал о девушке, и признался, что любит ее. Лайон ни минуты не сомневался в том, что Порция в конце концов согласится.
Лайон сидел в кабинете один, и как только Ховитт удалился, Пирс сообщил:
– Порция согласна выйти за меня!
В глазах Лайона отразилась неподдельная радость. Поднявшись из-за стола, он направился к Пирсу.
– Это здорово!
– Еще бы! Может, послать кого-нибудь к твоей жене? Чтобы и она об этом узнала? Ведь именно Миллисент намекала на определенное развитие событий в тот момент, когда мы присоединились к дамам после ужина.
– Никого я посылать не буду. Приберегу это удовольствие для себя. – Лайон хлопнул Пирса по спине и крепко пожал ему руку.
– Мы с Порцией ничего еще не обсуждали, но если Миллисент не против, я хотел бы, чтобы венчание состоялось в Баронсфорде.
– Да она будет только рада! Но прежде чем заняться подготовкой к свадьбе, нам, насколько я понимаю, придется подготовиться к визиту весьма важной персоны. – Взяв со стола лист бумаги, Лайон протянул его Пирсу. – Это письмо посыльный доставил всего несколько минут назад.
Пробежав глазами послание, Пирс с изумлением взглянул на брата.
– Не беспокойся, – сказал Лайон. – Мы сможем достойно встретить высокопоставленного гостя.
Порция была ошеломлена, когда через несколько минут после ухода Пирс буквально влетел к ней в комнату и, схватив за руку, потащил к Елене.
Постучавшись, они вошли, и Пирс протянул удивленной Елене письмо. Мать с молодой горничной Бесси сидела у окна на небольшом диванчике.
– Мэм, вы не могли бы объяснить, что это значит? – спросил Пирс, едва удалилась горничная.
Порция шагнула к матери.
– Она плохо видит и не может читать. Пирс удержал ее.
– Быть может, мэм, вы все же попытаетесь?
– Да, конечно, – ответила Елена.
– Пирс, послушай, – снова подала голос Порция.
– Не волнуйся, дочка, – успокоила ее Елена. – Дайте-ка я посмотрю.
Поднявшись с дивана, она подошла к окну, в которое лился яркий солнечный свет, и поднесла письмо к глазам. Порция смотрела, как мать, шевеля губами, старается разобрать слова. Затем Елена отошла от окна и снова села на диван. На губах ее блуждала улыбка, в глазах стояли слезы.
– Что в письме? – спросила Порция у Пирса. – От кого оно?
Пирс не ответил, не сводя глаз с Елены. Порция опустилась на диван рядом с ней. Положив письмо на колени, Елена взяла лицо дочери в обе руки.
– Он приедет, – сказала она. – На следующей неделе. Хочет на тебя посмотреть.
– Кто? – не поняла Порция.
– Мой принц, Карл Эдуард Стюарт. Истинный король Шотландии и Англии. Твой отец.
Отряд из двадцати пяти человек во главе с лейтенантом Хаском да четыре фургона для транспортировки солдат и снаряжения – вот все, что крайне неохотно выделил полковник Килмейн для осуществления операции в Баронсфорде. Указания полковника были однозначны: операцией руководит лейтенант Хаск, капитану Тернеру отводилась роль советника. Подготовка к отправлению заняла несколько дней, и тем не менее они вполне успевали добраться до места к дате предполагаемого прибытия особы королевских кровей из династии Стюартов. Полковник Килмейн ясно дал понять, что своих подчиненных он предоставляет только из уважения к отцу Тернера, а не потому, что верит в какие-либо якобитские заговоры.
Капитан Тернер принял помощь с той степенью признательности, какую был способен изобразить. Если все пойдет так, как задумано, слава и почет непременно достанутся ему. Когда Елена с Порцией окажутся у него в руках, все узнают, кому именно следует ставить в заслугу поимку принца Карла.
– Полковник четко определил план проведения операции, – напомнил лейтенант Хаск через два дня после выезда, когда отряд разбил лагерь на берегу реки Твид. Баронсфорд находился часах в трех пути отсюда. – Время прибытия к месту назначения – ближе к вечеру, а на рассвете я вышлю туда на разведку одного человека. Если мы появимся слишком рано, тот, кто нам нужен, может нас увидеть, и тогда все наши усилия пойдут прахом.
От реки поднимался густой туман, и капитан Тернер очень надеялся, что в ближайшее время погода не изменится – это давало возможность совершенно неожиданно появиться в логове изменников.
– И не забывайте, капитан, – продолжал лейтенант, – что за старшего здесь я. Только я осуществляю переговоры и отдаю необходимые приказы. В соответствии с указаниями полковника мы обязаны с должным почтением обращаться с графом Эйтоном и его близкими. У нас нет никаких оснований в чем-либо их подозревать. Возможно, они вообще не осведомлены о предстоящем визите, может быть, их даже нет сейчас в поместье. Не забывайте, капитан, что здесь мы только для того, чтобы взять принца Карла. Мы не вправе трогать кого-либо еще.
Капитан Тернер молча кивнул и отошел к реке. Он уловил сарказм в голосе лейтенанта, однако не собирался сейчас отчитывать самонадеянного молокососа за дерзость. Все в свое время.
Что бы ни говорил лейтенант Хаск, Тернер был полон решимости схватить Елену и Порцию. При той суматохе, которая неизбежно возникнет во время ареста изгнанного претендента на престол, вряд ли кто-то сможет ему помешать.
Прошло совсем немного времени, а ощущения были уже не те. Сейчас Порция ни в малейшей степени не испытывала того возбуждения, которое охватило ее после откровения матери. Она была не настолько наивна, чтобы воспринимать предстоящее событие как воссоединение семьи.
После поражения в Каллоденской битве принц Карл покинул страну и с тех пор жил то во Франции, то в Италии. Ему удалось проявить свои незаурядные способности в финансово-экономической сфере и организации различных компаний, поэтому многие как в Англии, так и в Шотландии по-прежнему питали надежды, что однажды он вернется и сменит на троне не пользующегося популярностью Ганновера. После смерти своего отца Якова III, или, как его называли, Старшего Претендента, Карл Эдуард провозгласил себя британским королем, хотя на самом деле был всего лишь «королем по ту сторону пролива», и то лишь для самых пылких его приверженцев.
Размышляя о причинах приезда столь высокого гостя, Порция пришла к убеждению, что его визит скорее всего обусловлен политическими и финансовыми мотивами. Ведь граф Эйтон, помимо того, что был богат, пользовался также уважением многих влиятельных шотландцев. Вряд ли отец отправился бы в столь опасное путешествие ради того лишь, чтобы повидаться с ней. Скорее всего он просто воспользовался случаем, чтобы заручиться поддержкой еще одного состоятельного знатного шотландского рода. Что по-прежнему не переставало удивлять Порцию, так это факт наличия контактов между принцем Карлом и леди Примроуз.
Когда наступил долгожданный день, Порция поняла, что больше всего ей следует беспокоиться о матери. Дело в том, что в марте этого года Карл Эдуард, которому было уже за пятьдесят, женился на девятнадцатилетней принцессе Луизе Эммануэлле Максимилиане де Штольберг-Гведерн, дочери правителя одного из германских княжеств, имевшей некоторую примесь шотландской крови. В Шотландии наверняка уже знали об этом союзе, однако сама Порция услышала новость лишь из уст Миллисент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38