– Скажи охранникам, чтобы ее пропустили, – распорядилась она и, уже обращаясь к Порции, добавила: – Миссис Хиггинс, если захочет, может присоединиться к вашей трапезе.
– Спасибо, миссис Грин, вы очень любезны, – отозвалась девушка и, снова присев в реверансе, последовала за служанкой.
Когда она спустилась вниз, распоряжение экономки уже достигло ворот. Увидев Мэри, стремительно шагающую по аллее, Порция поспешила ей навстречу.
– Как хорошо, что я тебя застала! – проговорила подруга.
Задавать вопросы не имело смысла, и так было ясно, что привело ее сюда.
– Тебе не следовало заходить в мою комнату и читать оставленное письмо, – с некоторым укором сказала Порция.
– Но оно ведь адресовано мне.
Взяв Мэри за руку, Порция потянула ее в глубь сада, подальше от чьих-либо ушей и глаз.
– Я не хочу, чтобы мои планы каким-то образом повредили твоей семье. Именно этого ты опасалась. Поэтому постарайся вести себя так, будто ты не читала и даже не видела моего письма. Сделай вид, будто абсолютно ничего не знаешь.
– Значит, это правда? Ты действительно уезжаешь? Оглядевшись, Порция удостоверилась, что поблизости никого нет, и ответила:
– Да, уезжаю. – Голос ее дрогнул.
– И когда?
Я не могу тебе этого сказать.
– Ну пожалуйста, – не отставала подруга.
Мотнув головой, Порция двинулась дальше. Мэри последовала за ней.
– Значит, не хочешь говорить, – с обидой в голосе произнесла она. – Отказываешь мне в доверии после стольких лет, проведенных вместе. Считаешь, что я не вправе знать?.. И не заслуживаю того, чтобы со мной попрощаться, как полагается? Неужели ты думаешь, что дети не захотели бы повидаться с тобой в последний раз? Что Уильям не пожелал бы сказать тебе слова напутствия? Возможно, мисс Эдвардс, вы уже забыли про нас. Однако ты по-прежнему нам дорога, и мы…
– Мэри, пожалуйста, перестань! – Едва сдерживая слезы, Порция обернулась к подруге. – Не терзай меня, мне и так нелегко!
– Прости. – Жена пастора с участием посмотрела на девушку и взяла ее за руки. – Просто я переживаю за тебя и не хочу, чтобы с тобой стряслось что-нибудь ужасное.
– Не волнуйся, ничего плохого со мной не случится. Единственное, чего я опасаюсь, как бы о моих планах не узнали те, кто может их расстроить.
– В том числе и капитан Тернер? Порция кивнула.
– Я понимаю, ты хотела как лучше. Он ведь признался, что ты попросила его позаботиться обо мне. Но это было ошибкой, он….
– Я знаю, знаю!.. – Мэри слегка покраснела. – Именно поэтому я и пошла к тебе прямо с утра. Хотела извиниться за то, что пригласила вчера капитана. Ты не поверишь, но я считала его вполне подходящей для тебя кандидатурой. Как я могла так ошибиться в нем?! И я подумала, что сообща мы сможем найти способ отвадить его от тебя.
Порция покачала головой:
– Теперь все это не имеет значения. Сегодня у него возникла необходимость отправиться в район Род-Айленда, а к его возвращению меня здесь уже не будет.
– Так ты отплываешь прямо сегодня?
В саду появились два работника с тяпками и граблями, и Порция повела Мэри к самой дальней скамейке.
– Никто не должен нас слышать, – напомнила она.
– Насколько я понимаю, ты едешь не одна, – сказала Мэри. – Но ты хорошо все продумала? Договорилась на корабле? И каким образом ты собираешься выбраться вместе с ней из особняка?
– Не задавай лишних вопросов, – перебила Порция. – Вам с Уильямом не нужно всего знать. Когда все откроется, меня здесь уже не будет, а вам вряд ли удастся избежать расспросов. Поэтому я хочу, чтобы вы знали как можно меньше. Не больше, чем любой посторонний человек.
Мэри снова взяла Порцию за руку.
– Я обещаю, что буду изображать полнейшее неведение. А также потрясение и негодование. В общем, все то, что продиктуют обстоятельства. Не забывай – ведь я жена священника.
Порция внимательно посмотрела на подругу.
– Это, Мэри, только слова. Я стараюсь учесть свои недавние ошибки. И я не забыла про тот скандал, который принес вашей семье столько проблем. Карьера Уильяма висела на волоске, и я не могу допустить, чтобы вы…
– Я больше не намерена оглядываться на прошлое. И нам не дано избежать того, что уготовил нам Господь. Поэтому не стоит вспоминать все то, что я тебе высказала. То, чем я тебя запугивала и от чего предостерегала. – Мэри улыбнулась, продолжая сжимать руку Порции. – У меня складывается впечатление, что на этот раз ты более тщательно все спланировала и гораздо лучше владеешь ситуацией. Я горжусь тобой. Однако опасаюсь, что ты могла упустить из внимания некоторые детали. Видит Бог, я желаю тебе только удачи. Ты больше, чем кто бы то ни было, заслуживаешь счастья.
– Ты вынуждаешь меня еще больше печалиться из-за предстоящей разлуки с тобой, – со слезами на глазах произнесла Порция.
Жена пастора обняла девушку.
– Думаю, я вполне достойна того, чтобы по мне скучать.
Порция улыбнулась:
– Пожалуй, ты самая сильная из всех женщин, которых я знаю.
– Не стану отрицать, – сказала Мэри и огляделась. Садовники продолжали работать не разгибаясь. – Но давай поговорим о путешествии. Когда ты отплываешь?
– Сегодня ночью.
– А что за корабль? Впрочем, нет, не говори!.. Мне это знать ни к чему. Но мать ты забираешь с собой?
– Собираюсь, – прошептала Порция.
– Надеюсь, вам не придется переодеваться матросами и пытаться проникнуть на корабль тайком? Дорога оплачена?
– И да и нет. Но на борту меня ждут, – уклончиво ответила Порция. Подруге совсем не обязательно знать, что Пеннингтон с Мьюиром даже не подозревают о том, что Елена тоже отправится в путь.
– Ну а корабль, надеюсь, идет в Англию?.. Не на какой-нибудь из этих ужасных Карибских островов?
– Он направляется в Шотландию. А до Уэльса я доберусь уже по суше.
Мэри помолчала, обдумывая услышанное.
– Надеюсь, тот, кто взялся тебе помочь, порядочный человек?
– Вполне, – тихо ответила Порция. Она безумно тосковала по Пирсу. Девушка через силу улыбнулась. – Я решила воззвать к его национальным чувствам и благородству, и он откликнулся.
Порция старалась не думать о том, как отреагировала бы подруга, узнай она о том, что произошло этой ночью. Однако Порция по-прежнему ни о чем не жалела.
– А каким образом ты собираешься доставить Елену на корабль? – поинтересовалась Мэри.
– Вечером сюда подъедет экипаж. Вознице все объяснили, и он отвезет нас, куда нужно.
– Но как ты вывезешь ее за ворота? Ведь стражники проверяют всех: и тех, кто входит или заезжает, и тех, кто покидает особняк.
Порцию куда больше беспокоило другое. Как поднять мать с постели и незаметно вывести из комнаты.
Если бы только нам удалось спуститься вниз и сесть в экипаж, на воротах я бы сказала, что это одна из служанок. Вряд ли кто-либо из стражников ее опознает. Она никогда не выходит за ограду.
– Думаешь, им не известны все те, кто здесь работает? – возразила Мэри.
Я могу накрыть ее одеялом. Или попросить возницу промчаться не останавливаясь.
– Нет, так не годится, – покачала головой Мэри. Она поднялась со скамейки и окинула взглядом огромный особняк на холме Коппс-Хилл. – Мне кажется, я могла бы тебе помочь.
Порция удивленно уставилась на подругу.
– Какого цвета у твоей матери волосы?
– Примерно такого же, как у тебя.
– А ростом и комплекцией мы схожи?
– В общем-то да, – ответила Порция.
– А есть у нее какое-нибудь серое платье? Похожее на то, что сейчас на мне?
Этого я не знаю. Ты что, предлагаешь сделать так, чтобы Елену приняли за тебя?
– Совершенно верно, – улыбнулась Мэри.
– Ну нет! А как ты сама отсюда выберешься? Все будут считать тебя соучастницей. – Порция встала со скамейки. – Нет, так не получится.
– Получится. Должно получиться.
– Нет! Не хочу втягивать тебя в это дело.
– Не так уж я глупа, как ты думаешь. Ведь в случае необходимости я могу изобразить из себя жертву. Скажу, что ты стукнула меня по голове или чем-нибудь опоила. Ты ведь живешь при аптеке и вполне можешь раздобыть какое-нибудь зелье. Ну так как?
– Даже не знаю, – отозвалась Порция и замолчала, обдумывая предложение подруги.
– Время поджимает, моя дорогая. – Взяв девушку за руку, Мэри потянула ее к дому. – У ворот сказали, что мне позволено пройти в комнаты, и я намерена воспользоваться этим. Отведи меня к своей матери.
Жена пастора решительно направилась к особняку, Порции ничего не оставалось, как последовать за ней.
Глава 18
Полуденное солнце уже почти достигло наивысшей точки на небосклоне, когда шлюп «Ханна», подняв якорь и наполнив паруса северным бризом, вышел из гавани Ньюпорта. А незадолго до этого капитан судна представил таможне отчет об имеющемся в трюме грузе – формальность, к которой таможенные служащие в последнее время относились весьма скептически. Лейтенант Дьюдингстон и его подчиненные отлично знали, что жители Род-Айленда давно уже нашли способ притуплять бдительность местных таможенников, и те часто не замечали явные несоответствия в грузовых декларациях, которые представляли капитаны прибывающих кораблей.
Миновав каменистую отмель напротив одного из островков, «Ханна» взяла курс на север, в сторону Провиденса, и паруса еще не успели как следует натянуться, когда впередсмотрящий сообщил, что «Гаспи», восьмипушечная шхуна Дьюдингстона, начала преследование.
Пирс глянул за корму: позади действительно появился двухмачтовый быстроходный корабль, который на полных парусах огибал остров Гоут-Айленд.
– Подпустим их ближе, – сказал Пирс капитану Линдсею.
Пока все шло, как и было задумано. Старший помощник отправился на шлюпке в порт, чтобы доставить грузовую декларацию, и один из гребцов прекрасно справился с тем, что ему поручили. Негромко, но так, чтобы слышал стоявший поблизости таможенник, он обмолвился в разговоре с приятелем о том, что у мыса Брентон к ним на борт поднялся сам Макхит.
Ну а сейчас по команде капитана Линдсея часть парусов была быстро убрана, «Ханна» замедлила ход, и экипаж стал ждать, когда «Гаспи», подойдя поближе, сменит галс и устремится наперерез. Пирс уже мог различить стоящего на палубе шхуны Дьюдингстона и одного из младших офицеров, который сигнализировал флажками, требуя, чтобы они немедленно легли в дрейф и приготовились к швартовке бортами.
– Ну что, Линдсей, – обратился Пирс к капитану, – покажем теперь им свои пятки?
Последовала громкая команда, и матросы без малейшего промедления бросились ее выполнять. Члены экипажа были достаточно наслышаны и о самом лейтенанте Дьюдингстоне, и о его методах воздействия. В случае абордажа многим из них пришлось бы вопреки собственной воле стать рекрутами Королевского флота, а подобная судьба вряд ли кого-либо прельщала.
Как только на «Гаспи» поняли, что шлюп не собирается останавливаться, с борта военного корабля был дан предупредительный залп сразу из двух пушек. Но торговое судно очень скоро выскочило за предел досягаемости и, вильнув кормой, предложило быстроходной шхуне посостязаться в скорости.
На «Гаспи» вызов приняли. Многим членам экипажа «Ханны» могло показаться, что гонка началась вследствие спонтанного решения капитана, однако на самом деле те двое, что стояли сейчас на мостике, планировали подобное уже давно. Дьюдингстон клюнул на наживку, и вот теперь надо было не оплошать и заманить его корабль на мель. Пирс неделями изучал карты и различные сведения, собранные Натаниелем, и сегодня жребий был наконец-то брошен. В том случае, если Дьюдингстон их настигнет, Линдсея, разумеется, отдадут под суд, а Пирса без промедления вздернут.
Битых два часа оба корабля, круто меня галсы, чтобы поймать в паруса почти что встречный ветер, постепенно продвигались к северу, в глубь залива. Капитан Линдсей умело выдерживал расстояние, которое не смогли преодолеть ядра, выпущенные из пушек преследователей, однако и он, и Пирс понимали, что бухта сужается и маневренность судна в скором времени значительно снизится. Дьюдингстон это тоже понимал и продолжал гнать свой шлюп в северном направлении, не давая беглецам ни малейшей возможности повернуть на юг, в сторону открытого моря.
Вскоре стало ясно, что лейтенант начинает терять терпение. Близилось время отлива, и он знал, что на «Ханне» попытаются этим воспользоваться. Решающий момент наступил, когда оба корабля находились между гаванью Бристоль и островом Пруденс. Пирс был уверен, что, как только они минуют мыс Конимикут и войдут в устье реки, на «Гаспи» тут же приготовятся заложить очередной галс, чтобы развернуться на запад и лишить их последней возможности улизнуть.
Отливное течение становилось все быстрее, они уже проскочили мимо мыса, и «Гаспи» оставила за кормой ту самую длинную песчаную отмель. Расстояние между кораблями сокращалось, и капитан Линдсей с ожиданием смотрел на человека, который был ему известен под именем Макхит. Время, казалось, замедлило свой бег. «Гаспи» приблизилась настолько, что канониры на ней могли бы вполне успешно использовать носовые орудия, а Пирс даже различал лица матросов, Повисших на вантах.
– Ну, капитан, – тихо произнес он. – Пора!
Линдсей отдал соответствующую команду, и нос «Ханны» сместился к северо-западу. Матросы на «Гаспи» тоже зашевелились, и вскоре шхуна резко уклонилась на запад. Дело двигалось к развязке, лейтенант Дьюдингстон сам подписал себе приговор.
Все, кто находился на борту «Ханны», наблюдали за военным кораблем. Зная этот залив как свои пять пальцев, моряки понимали, что еще до того, как «Гаспи» развернется, оба парусника будут отделены друг от друга песчаными отмелями, протянувшимися вдоль мыса Немквид. Дьюдингстон проглотил наживку, и ему уже не соскочить с крючка.
– Ну, капитан, поворачивайте, – сказал Пирс.
Едва «Ханна» взяла курс на восток, военный корабль налетел на песчаную банку и, содрогнувшись всем корпусом, со скрежетом остановился. С канатов такелажа в воду посыпались матросы, а сам Дьюдингстон кубарем покатился по палубе. Накренившись, «Гаспи» зачерпнула парусами воду, и Пирс услышал громкие крики ликования.
– Отлично, Линдсей, – улыбнулся Пирс, похлопав капитана по спине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38