Они приглашают меня в гости, где я знакомлюсь с разными людьми, и некоторых из них приглашаю к себе. Но с тех пор как приехали Бен с Лиззи, у меня слишком мало свободного времени!
— Бен говорит, что ты стала для Лиззи кем-то вроде дуэньи, — В самом деле? — Она удовлетворенно улыбнулась. — Но я же не могла позволить, чтобы это невинное существо растерялось в городских джунглях! Она ведь просто невинная овечка, а что касается одежды она даже не представляет, как тут люди одеваются! Тогда, за ужином, мне показалось, что Лиззи просто очаровательна!
— Моя заслуга, дорогая! Я осуществляю руководство, обучаю ее разговаривать с людьми: что она должна говорить, чем их можно заинтересовать… У Лиззи уже неплохо это получается! Да, кстати, никаких новостей о том мужчине и часах?
Нет, совершенно ничего…
— Я думаю, мы больше никогда о нем не услышим, и это к лучшему, ты согласна со мной?
Я была согласна, а про себя подумала:» Что-то с ней произошло. Интересно бы знать — что?»
Меня поразила роскошь в доме Бена. Дом дяди Питера тоже был богатым, но этот превосходил его.
Холл и площадка широкой лестницы, где стояли Бен и Лиззи, принимавшие гостей, были освещены канделябрами. Грейс стояла чуть в сторонке, как фрейлина.
Собралось около трех десятков гостей, большинство которых было хорошо известно в политических кругах Англии. Подошел дядя Питер и поцеловал мне руку.
— Что ты думаешь об этом мероприятии? — спросил он.
— Весьма впечатляюще! — ответила я.
— Сказать тебе правду? Я немножко завидую: Бен решил переплюнуть меня!
— Говорят, что Бен» пошел в старика «!
— Я жалею о том, что мы так поздно встретились! Измена в семейной жизни заставляет впоследствии о многом пожалеть! Полагаю, именно поэтому люди считают необходимым соблюдать вполне определенные нормы поведения: если ты соблюдаешь их — жизнь твоя течет мирно!
— А не показался бы такой образ жизни несколько скучноватым человеку с твоим темпераментом?
— Возможно, — согласился дядя, — но человеку, собирающемуся чего-нибудь добиться в жизни, я не посоветовал бы нарушать общепринятые условности!
— То есть, вести себя не так, как ты… и Бен люди, достигшие такого успеха?
— Мы с ним похожи, мы не отступимся, а большинство отступается. Когда-то я слышал историю про Уолтера Рейли и королеву. Он нацарапал на оконном стекле алмазом:» Как хочется сюда забраться — как страшно было бы упасть «.
Королева забрала у него алмаз и начертала ниже:» Тому, кто трусит, — лучше и не пытаться «. Взять и просто так испортить прекрасное окно! Но, возможно, ради такого случая это и стоило сделать?
— Но ты, дядюшка, никогда не боялся забираться высоко?
— О нет, надеюсь, что нет! Мне удалось в жизни совершить кое-какие опасные восхождения. Бен похож на меня. Гораздо больше, чем Питеркин или, скажем, Елена.
— Да, — согласилась я, — Должно быть, в молодости, дядя Питер, ты был очень привлекательным мужчиной!
Он рассмеялся.
— Из этого можно сделать вывод: ты считаешь Бена очень привлекательным, а меня уже нет?
— Я вовсе не это имела в виду: вы всегда будете привлекательны… оба.
— Это напоминает мне одну цитату из нашего достопочтенного друга Дизраели:» Всем нравится лесть, но когда ты преподносишь ее королевскому величеству, то следует замешивать ее погуще «. Не этим ли ты сейчас занимаешься, моя милая?
— Вовсе нет, хотя я всегда считала тебя королем этого семейства, так что в общем-то и относиться к тебе следует как к царственной особе. Но я сказала чистую правду, не имеющую ничего общего с твоим статусом!
— Ты милая девочка!
И очень напоминаешь мне свою бабушку! Ее смерть была для меня ударом. Такой ужасный конец столь яркой и привлекательной женщины, и такой молодой! Вот к нам идет моя прекрасная невестка Френсис. Пожалуй, я покину тебя, поскольку она настолько добропорядочная дама, что рядом с ней я ощущаю себя ужасным грешником!
К нам подошел Питеркин. Они с Френсис выразили мне радость по поводу встречи и спросили, надолго ли я собираюсь обосноваться в Лондоне.
— Это будет зависеть от различных обстоятельств, — ответила я. — У меня здесь есть дом, и я могла бы вести совершенно независимую жизнь, что очень приятно. Конечно, я не хочу сказать, что меня не устраивает гостеприимство дяди Питера и тети Амарилис.
— Я понимаю, что тебе хочется независимости, — сказала Френсис. — Ты могла бы как-нибудь зайти к нам в миссию?
— Я подумала, что если вы меня туда не пригласите, я сама приду.
— Мы в любой момент с радостью встретим тебя и можем даже дать какое-нибудь поручение!
— У нас там очень много дел, — объяснила Френсис, — особенно сейчас, когда мы расширили свою деятельность. Мы приобрели соседний дом, у нас теперь большие кухни, и мы каждый день раздаем голодным бесплатную похлебку, вкусную и питательную. Так что нам постоянно нужны помощники!
— Большинство людей, работающих у нас, — пояснил Питеркин, — верит в необходимость нашего дела, так что в основном это люди со средствами. Мы не можем себе позволить платить жалованье, и все деньги которые нам удается получить, идут на бедных! — Я знаю, что вы делаете просто чудеса!
— В основном это удается благодаря щедрости моего свекра, — заявила Френсис. — Он очень помогает нам, особенно когда наступает какой-нибудь политический кризис и нужно привлечь внимание к благотворительной деятельности нашей семьи! От этого Мэтью и выигрывает. А все, что Питеру нужно взамен, — чтобы мы сообщали, кто именно оказывает нам материальную помощь. Я говорю, что это очень умеренная плата!
Френсис постоянно цинично высказывалась о дяде Питере, и я знала, что за его действиями всегда кроются тайные мотивы, но ведь он действительно давал миссии солидные средства, и это было главным.
Обед был просто великолепным. Бен, сидевший во главе стола, направлял разговор в нужное русло любопытный, остроумный, затрагивающий важнейшие темы, в основном касающийся событий, происходящих в политических сферах. Много из присутствующих были, похоже, близко знакомы с» Дизи «, мистером Гладстоном и даже с Ее Величеством. Многое говорили о королевском» оруженосце» Джоне Брауне, который, по мнению многих присутствующих, был более чем «оруженосцем». Обсуждали весьма скандальные карикатуры, появляющиеся на эту тему в прессе, и строили предположения относительно того, заставят ли эти слухи королеву выйти из пассивного состояния.
Я заметила, что Грейс участвует в разговорах и, похоже, разбирается в происходящем не хуже остальных. Лиззи, по-моему, не произнесла ни слова. Она сидела в противоположном от Бена конце стола хозяйка дома, на которую никто не обращал внимания. Временами казалось, что она вот-вот разрыдается, и я заметила, что она постоянно бросает взгляды в сторону Грейс, которая сидела неподалеку от нее. Однако Грейс включилась в оживленную беседу и совсем не обращала внимания на бедняжку Лиззи. Как мне хотелось быть поближе к ней и поговорить!
Я очень внимательно наблюдала за Беном. Он сидел во главе стола, уверенный в себе и в том, что вскоре станет членом парламента. Для этого ему нужно было лишь участвовать в выборах, и чувствовалось, что он убежден в победе.
Пару раз Бен перехватил мой взгляд и улыбнулся мне. Наверное, он догадывался, о чем я сейчас думаю. У меня вдруг появилось дурацкое чувство, что все происходящее организовано ради меня, чтобы напомнить мне о том, что он из тех людей, которые всегда выигрывают.
По окончании обеда дамы прошли в гостиную, оставив мужчин в столовой, куда подали портвейн. Наконец, мне удалось подойти к Лиззи и сказать ей:
— Вам хорошо удался обед, Лиззи!
Подошла Грейс.
— Ты хорошо справилась со всем, Лиззи! — сказала она.
— Правда?
— Конечно! С каждым разом все легче, верно? И как чудесно, что к нам пришла Анжелет!
— Вы ведь живете в провинции? — спросила Лиззи.
— Да, вместе с родителями.
— Там, должно быть, мило? Я надеюсь встретиться с нашей малышкой!
— О, Ребекку нельзя теперь называть малышкой, ей это не нравится. Она девочка и желает, чтобы все принимали это к сведению!
Лиззи радостно рассмеялась, и с ее лба исчезли морщинки озабоченности. Я сказала:
— К Патрику это тоже относится: он настоящий маленький мужчина! Они вместе играют, и им нравятся здешние парки. Я приведу их к вам в гости как-нибудь, можно?
— Ах, пожалуйста!
Пока мужчины были заняты делами, Лиззи проводила меня в свою спальню. Рядом была небольшая дамская гостиная, но она привела меня именно в свою комнату. Я поняла, что она хочет поговорить со мной наедине. В этой комнате ничто не говорило о присутствии Бена. «Значит, у них раздельные спальни?»— подумала я.
Лиззи спросила:
— Это уже почти закончилось, правда? Ну, этот вечер?
— О да, вскоре мы разойдемся, и ваш чудный дом опять будет в вашем полном распоряжении!
— Я имела в виду не это.
Она пристально взглянула на меня и, неожиданно обняв, расплакалась.
— Ах, Лиззи, Лиззи, — забормотала я, — что с тобой? Моя милая, не плачь, а то у тебя покраснеют глаза, а ты ведь не хочешь, чтобы гости это заметили?
— О нет, нет!.. — Теперь она начала дрожать.
— В чем дело, Лиззи? — мягко спросила я.
— Мне… я хочу домой, я здесь не справляюсь! Мне не нужно было приезжать сюда!
Ты имеешь в виду необходимость встречаться с этими людьми?
— Я не знаю, о чем с ними говорить! Грейс учит меня, иногда я что-нибудь говорю, но никогда не знаю, что делать потом! Я никогда не научусь, я просто не такая умная, как они. Я знаю, Бен жалеет о том, что женился на мне!
— Он это сказал? — резко спросила я.
Лиззи покачала головой.
— Я просто знаю…
— Он не… не добр к тебе?
— Нет, он очень добрый, хороший, спокойный, но ему просто приходится быть спокойным. Ему нужно было жениться на Грейс!
Мне хотелось сказать: «Но Грейс не принесла бы в приданое золотую шахту!» Вместо этого я ответила:
— Он женился на тебе, Лиззи, поскольку хотел этого.
— Я думаю, его уговорил мой папа!
Бедняжка Лиззи! Я была переполнена жалостью к ней и почувствовала, что во мне вскипает ненависть к Бену. В тот день он обнаружил в ручье золото, сохранил это в тайне, попытался купить эту землю, а когда это не удалось, женился на Лиззи и бросил ее в жизнь, к которой она была совершенно не приспособлена.
— Знаешь, Лиззи, все это, связанное с приемами, светской болтовней, все это на самом деле неважно!
— О, все это, это же нужно Бену! Потому что он собирается стать членом парламента! Тогда мне будет еще хуже, этому я никогда не научусь. Я пробую, но я не умна… Я недостаточно умна для Бена!
— Знаешь, а мужчины и не любят умных женщин!
Лиззи удивленно взглянула на меня.
— Это так! — я начала развивать эту мысль. — Им нравится думать, что они сами очень умны! Я знаю некоторых умных женщин, которым приходится скрывать свой ум… для того, чтобы они могли нравиться мужчинам!
Она покачала головой.
— Ты просто пытаешься утешить меня! Ах, Анжелет, мне так трудно! Я боюсь!
— Совершенно напрасно, Лиззи…
— Грейс очень добра ко мне, но она же здесь не все время. Она помогает мне, учит, что надевать и что говорить, но я все делаю не правильно! Я не сплю по ночам: лежу, думаю обо всем этом, и мне так хочется, чтобы я вернулась туда, чтобы был жив папа и чтобы ничего не менялось!
— Ах, Лиззи, напрасно! Ты замужем за Беном, ты видишь, как высоко его все ценят!
— Вот в этом-то и дело: мне не нужно было выходить замуж за Бена!
— Ну, Лиззи, теперь ты замужем и только подумай: без тебя у него не было бы всего этого! Ты принесла ему в приданое шахту, и он очень многим обязан тебе. Я уверена, что он это понимает. Ты любишь его?
Она кивнула.
— У меня есть Грейс, а теперь еще ты, и все равно мне лучше, когда я сплю! Грейс принесла мне что-то для того, чтобы я лучше засыпала.
— И что же именно?
— Я забыла название! Там на бутылочке написано, я покажу тебе.
Она открыла ящик и достала бутылочку.
— Лауданум, — ошеломленно прочитала я, «экстракт опиума»…
— Это хорошее лекарство, Анжелет: я от него засыпаю. Просто не нужно принимать больше, чем положено, а то станешь слишком сонной.
— Возможно, тебе нужно посоветоваться с доктором? Надо поговорить о приеме этого лекарства!
Лиззи поморщилась.
— Я не хочу этого делать, я же не больная!
Я просто волнуюсь и потому не могу уснуть.
От этого лекарства мне становится лучше: я все сплю и сплю, потом просыпаюсь, и утром все выглядит по-другому.
— Я все-таки не знаю, следует ли тебе принимать это, Лиззи? А Бен знает?
Она покачала головой.
— Ведь ты не расскажешь ему, правда?
Мне не хочется, чтобы он знал, что я беспокоюсь.
— Нет, я не скажу ему, но ты посоветуешься с доктором? Я знаю, что с лауданумом нужно обращаться очень осторожно…
— Хорошо, — согласилась она.
— Послушай, Лиззи, нам с тобой нужно почаще видеться. Нам есть о чем поговорить с тобой, нужно показать тебе Ребекку, Морвенна приведет своего Патрика…
— Пообещай мне это!
— Я обещаю, но и ты должна поговорить с доктором! А теперь, наверное, нам пора идти?
Когда мы вернулись в гостиную, там уже были и мужчины.
Некоторое время мы разговаривали, разделившись на небольшие группы. Я заметила, что Джастин о чем-то серьезно говорит с Грейс. Ко мне подошел Бен. Усевшись возле, он поинтересовался, нравится ли мне прием.
— Очень интересно, — ответила я.
— А мой дом тебе нравится?
— Мне кажется, он очень подходит для твоих целей.
— Буду считать, что ты одобряешь его. Как приятно видеть тебя здесь!
Ты не будешь избегать меня?
— Это будет зависеть от того, как станут развиваться события.
— Если мне удастся временами видеться с тобой, жизнь для меня станет более терпимой!
— А я думала, что она более чем терпима для тебя: ты просто символ успеха!
— Какой-то пустотой веет от этого успеха…
— Ты не ожидал этого, когда взвешивал свое золото? Ну, а теперь тебе предстоит взять штурмом парламентскую Англию!
— Ты слишком высокопарно выражаешься! Ты всегда была такой! — Бен придвинулся ко мне ближе.
— Веди себя сдержанней: люди могут заметить.
— Совершенно не представляю, как я могу скрыть свои чувства к тебе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58