Тут были конюшня и несколько лошадей, поскольку в таком месте без них было не обойтись, и гости могли брать их напрокат. Сам дом был сложен из серого камня, а на террасе расставлены плетеные кресла, сидя в которых можно было наслаждаться великолепным пейзажем. Живописные аллеи были аккуратно обложены камнями. Везде было полно цветов, и куда ни глянь, цвели роскошные бугенвилли и олеандры.
Под нами виднелись небольшие домики с белыми стенами, розовыми крышами и зелеными ставнями, прикрывающими окна от ослепительного солнца. Это было действительно очаровательное место.
В течение многих лет мадам доводилось принимать множество гостей из Англии, и она очень гордилась знанием английского языка. Если мы обращались к ней на французском, она непременно желала ответить на английском. Джервиса это смешило, и он пытался заставить ее перейти на родной язык. Она, похоже, требовала от него того же самого. Любопытно было слушать их — его французский был достаточно сносным, чего нельзя было сказать об ее английском, одна оба не желали уступать.
Нам отвели комнату с балконом, с которого открывался прекрасный вид — идеальное место для медового месяца. Никогда с той самой поры, когда случилось это ужасное происшествие, я не чувствовала себя так спокойно. Казалось, с тех пор, как я поделилась своей тайной с Джервисом, ее значение резко уменьшилось.
Иногда мадам Бужери собирала нам еду — хлеб с сыром, фрукты и вино, и мы отправлялись верхом в горы. Мы постоянно смеялись и много говорили. При упоминании о случившемся у пруда я уже больше не содрогалась. Благодаря Джервису я сумела взглянуть на происшедшее no-другому. Мне удалось в самый последний момент избежать смертельной опасности — и это главное. Наверное, с нашей стороны было бы разумней сообщить о случившемся вместо того, чтобы избавляться от тела, но осуждать нас с Беном было трудно, — в этом Джервис сумел убедить меня. Со всем этим давно было покончено, изменить что-либо было уже невозможно. Самым разумным было забыть об этом.
Именно в эти счастливые дни и произошло неизбежное. Конечно, Джервис был убежден, что это случится, но нужно было отдать ему должное — он хранил сдержанность и спокойствие столько, сколько было необходимо. Теперь наша любовь стала полноценной, и я была счастлива, что взаимоотношения с мужем так обогатились. Мои привидения покинули меня, ужасное происшествие ушло в далекое прошлое, и над моей жизнью больше не нависала страшная тень. Я чувствовала, что счастлива.
Настал день, когда мы решили посетить город. Там царила совсем иная атмосфера. В городе было несколько больших отелей, бульвар для прогулок, заполненный фешенебельной публикой, и уличные кафе со столиками под разноцветными навесами, где посетители потягивали свои аперитивы. Солнце сверкало на поверхности воды, заставляя ее ослепительно сиять. Джервис пояснил мне, что это — один из самых модных курортов, на котором отдыхают в основном англичане.
Мы уселись за один из столиков кафе» Золотое яблоко «. Я пила свой аперитив с таким видом, словно это было для меня самым обычным делом.
—» Золотое яблоко «… Любопытно, отчего его так назвали? — спросила я.
— Золотые яблоки очень популярны во всем мире с тех пор, как кто-то кому-то вручил этот фрукт.
— Это Парис. Ему нужно было избрать самую красивую женщину, и его выбор пал на Афродиту, но там была еще две соискательницы титула.
— Наверное, для этих двух неудачниц он стал слишком хорош?
— Бедняга, а что ему оставалось делать? Ведь ему следовало сделать выбор.
— Он поступил глупо с самого начала, ввязавшись в эту ситуацию.
— Вообще в классических легендах яблоки — самый популярный фрукт.
— Тяжелым должен быть золотой самородок величиной с яблоко. Интересно, нашел что-либо подобное твой друг Бен?
— Не думаю, иначе мы бы об этом давно бы услышали.
Это было просто чудом: я могла говорить о Бене без тягостных ощущений, без ужасных воспоминаний.
— Полагаю, владельцы этих мест любят напоминать людям о таких вещах. Возможно, название» Золотое яблоко» должно вызывать мысли о том, что все дамы, приходящие сюда, красивы, как Афродиты, а мужчины справедливы, как Парис. А уж в твоих краях легенды — просто хлеб насущный.
Я вспомнила о нейкерах, добывавших золото в оловянной шахте, и о том, как мы с Беном отдыхали на пустоши, и рассказала Джервису наши легенды. До чего же было приятно погружаться в воспоминания, не окрашенные страхом. И это сделал возможным Джервис!
Выйдя из кафе, мы отправились на прогулку и дошли до круглого здания, перед которым был разбит сад, в котором цвели уже ставшие привычными для меня экзотические цветы.
— Что это за здание? — спросила я.
— Казино.
— Значит, это здесь играют в азартные игры?
— Не заглянуть ли нам туда?
Тогда мне это показалось просто любопытным, я совсем забыла предостережения леди Мэндвилл.
Внутри было множество людей, играющих в какие-то игры, совершенно незнакомые мне.
Некоторое время мы с Джервисом наблюдали за большим столом, где было расположено вращающееся колесо. Я заметила, как напряжены лица людей, как они неотрывно наблюдают за какими-то цифрами. Потом колесо остановилось, и крупье лопаточкой подгреб к себе жетоны. Все это было совершенно загадочно, но, тем не менее, я заметила, что Джервис разволновался.
— Ну что, может быть, уйдем? — предложила я.
— Подожди минутку.
Я хочу попытать счастья. Посиди здесь, а я скоро вернусь.
Джервис посадил меня на диванчик. Я сидела и ждала. Как долго тянулось время! Я наблюдала за окружающими. Они взволнованно переговаривались, одни были радостно возбуждены, другие — подавлены. Здесь царила атмосфера, которой я не видела прежде нигде, — какое-то лихорадочное возбуждение.
Я никак не могла дождаться возвращения Джервиса. Мне казалось, что я прождала очень долго. Когда он вернулся, его щеки пылали, глаза сияли, он был радостно возбужден.
— Я выиграл! — воскликнул он. — Мне повезло. И он показал мне целую кучу денег.
— Вначале я оплошал, — рассказывал он. — Я трижды проиграл, и у меня уже почти кончились деньги, а потом везение переменилось. Если бы я продолжал играть, мы с тобой стали бы миллионерами. Но я подумал, что ты сидишь здесь, ждешь меня, так что я ушел.
— Я рада за тебя. Мне показалось, что я сижу так долго.
— Как раз этого я и боялся.
Когда сидишь за игорным столом, совсем не замечаешь, как летит время.
— Нет, этого я не знаю. Ну что, пойдем?
Мне показалось, что уходил Джервис очень неохотно, но, когда мы вышли на улицу, он оживился:
— Я знаю, что сейчас сделаю. Пойду и куплю кое-кому подарок.
— Кому?
— Конечно, миссис Джервис Мэндвилл.
— О нет, давай отложим деньги.
— Деньги не дли того, чтобы их откладывать. Деньги предназначены для того, чтобы делать людям подарки, приносить им радость.
— С тобой я радуюсь и без подарков.
— И все равно ты получишь подарок.
— Какой?
— Я заметил, как утром ты смотрела в витрине на платье из синего бархата.
— Да, оно чудесно, но, должно быть, очень дорогое.
— Ну, теперь у тебя богатый муж.
— Джервис, купи что-нибудь себе, если обязательно хочешь потратить эти деньги.
— Ну уж нет, я собираюсь сделать подарок тебе. Он повел меня к магазину. Действительно, я опять засмотрелась на платье: оно было исключительно элегантным.
Я нерешительно вошла внутрь. Навстречу вышла худая высокая женщина:
— Это платье? О да, совершенно необыкновенное платье. Да, да, как раз такого размера, как носит мадам. Да, можно спросить любого, и он подтвердит — платье словно специально для мадам.
Я вошла в примерочную и, сбросив свое платье, надела роскошное произведение портновского искусства. Нужно было признать, оно действительно было сшито как раз по мне.
— Сидит, как влитое. Это платье создано для вас мадам. Ни для кого другого. Оно должно стать собственностью мадам.
Цена меня поразила, однако Джервиса она отнюдь не напугала. Я знала, что это как раз его выигрыш, но именно этого он и хотел.
Платье было упаковано, и Джервис гордо вынес его из магазина.
Такая покупка разорительна, и тебе не следовало тратить все деньги, — сказала я.
— Ты выглядишь в нем просто великолепно, в этом нет никаких сомнений. Я уверен, если бы ты участвовала в конкурсе, у Афродиты не было бы никаких шансов на получение золотого яблока.
— Все-таки я думаю, что это слишком дорого. — Чепуха. Я очень хотел купить его. Что толку заводить жену, если не имеешь возможности тратить на нее свои выигрыши?
По пути домой мы болтали о платье, а вечером я надела его. Я полюбила это платье. Оно было не только красивым, но и драгоценным, потому что его подарил мне Джервис.
Позже я пожалела, что тогда мы натолкнулись на казино. Впрочем, Джервис и без того знал о его существовании, потому что бывал здесь раньше. Очень может быть, что именно поэтому он и решил провести здесь наш медовый месяц.
Искреннюю радость доставляли дни, когда мы совершали пешие или верховые прогулки в горах, однако Джервиса все больше влекло в город, где он постоянно водил меня в казино, а я сидела, поджидая его. Наверное, я могла бы пойти с ним и тоже поиграть, но такого желания у меня не появлялось. У меня всегда было чувство, что я проиграю, как проигрывал он. Правда, пару раз ему удалось выиграть, но эти выигрыши нельзя было сравнить с тем, на который он купил мне платье.
Я припомнила полученное мной предупреждение и просьбу его матери. Вот как я оказывала свое сдерживающее влияние. Все это испортило медовый месяц. Ну почему он не мог продолжаться так, как начался! В те первые дни после моего признания я была счастлива впервые за долгие годы после ужасного события, и, возможно, благодаря Джервису. Мне не следовало забывать об этом.
А потом этот проклятый день, когда Джервис зашел в казино! Всякий раз, бросая взгляд на платье, я вспоминала его лихорадочное возбуждение и безудержное стремление играть. Мне, не имевшей ни малейшей склонности к этому, было трудно понять состояние, охватывающее Джервиса, когда он превращался в совершенно иного человека. Ведь обычно он был таким спокойным и беззаботным. Да, это была навязчивая страсть.
Мы провели на постоялом дворе две недели и собирались выехать домой через три дня. Мы жили довольно далеко от железнодорожной станции, и заведение держало пару лошадей, возивших повозку с багажом гостей на вокзал.
За два дня до отъезда было решено отправить вещи на станцию. Мадам Бужери сказала, что очень удобно делать это заранее, чтобы не суетиться в последний момент.
Невеселым было мое настроение, когда я паковала чемоданы.
— Упакуй все до последней мелочи, — сказал Джервис, — так, чтобы не осталось даже ручного багажа, тогда в день отправления мы сможем прогуляться до станции пешком.
Впоследствии я задумалась — что бы случилось, если бы не отослали багаж заранее? Тогда бы ему не удалось совершить то, что он сделал.
В тот вечер Джервис отправился в город в одиночку. Я чувствовала себя слишком усталой, потому что мы совершили долгую прогулку, и казино совсем не привлекало меня.
Вообще оно производило на меня угнетающее впечатление, несмотря на яркое освещение и роскошные платья женщин, потому что у большинства посетителей я видела тот же безумный взгляд, что и у Джервиса.
Вернулся он очень поздно. Увидев его, я вздохнула с облегчением. Я уже начала думать, что он вышел из казино с выигрышем и по пути на него напали и ограбили. Когда я сказала ему это, он усмехнулся:
— Вряд ли кому-нибудь захотелось бы грабить меня после сегодняшнего невезения.
— Мне кажется, тебе вообще не везет.
— Как? А то прекрасное платье?
— Ну, это был единственный раз, а проиграл ты уже гораздо больше.
Мне показалось, что в тот вечер он был гораздо менее склонен шутить, чем обычно. Лишь позже я узнала, как на самом деле обстояли дела.
На следующий день мы отправились прогуляться в город. Я боялась, что Джервис вновь захочет пойти в казино, но у него были другие намерения:
— Я думаю, нам следует сходить на вокзал и справиться, все ли в порядке с багажом.
Я обрадовалась, это показалось мне хорошей идеей. Даже сейчас я не вполне понимаю, как все произошло и почему я это допустила? Поезд стоял у платформы — такой же поезд, который должен был через два дня отвезти нас в Париж.
Носильщик подвез тележку с нашим багажем. Я воскликнула:
— Он думает, что мы собираемся садиться в этот поезд.
Джервис ничего не отвечал. Он ничего не сказал и носильщику и следовал за ним, крепко держа меня под руку.
— Объясни ему! — воскликнула я.
— Все в порядке, — сказал мне тихо Джервис. Багаж внесли в вагон, и Джервис расплатился с носильщиком.
— Что ты делаешь, Джервис? Как…
Он повернулся ко мне и с улыбкой подтолкнул к двери купе.
— Слушай, что ты делаешь? Ведь поезд сейчас тронется. Скажи, в чем дело?
Подожди, и ты все узнаешь. Поезд тронулся, и я встревоженно вскрикнула.
— Все в порядке, — опять успокоил меня Джервис. — Это единственный выход, потому что у меня нет денег.
— А как же счет мадам Бужери?
— Я пришлю ей деньги потом.
— Но ты не объяснился с ней.
— А как я мог объясниться?
Она не поняла бы меня. Я напишу ей письмо.
— Но что она подумает? Он пожал плечами.
Послушай, за предыдущую неделю я заплатил, и мы остались должны ей за последнюю неделю, поэтому вчера мне и пришла в голову эта идея с багажом. Такое решение было наилучшим, иначе поднялся бы страшный шум. Я ни за что не смог бы с нею объясниться, хотя она и считает, будто умеет разговаривать по-английски.
Откинувшись на спинку сиденья, я уставилась на Джервиса в ужасе.
— Слава Богу, у нас были обратные билеты, — продолжал он. — Вот видишь, как все удачно получилось.
— Джервис, — начала я, — как ты мог? Это же жульничество, это же кража…
— Нет, — возразил он. — Мадам Бужери получит свои деньги, я обязательно отошлю ей их.
Я беспомощно опустила голову, чувствуя себя опозоренной.
Конечно, все мы несовершенны. Я не должна была забывать о том, каким нежным и тактичным оказался Джервис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58