Он видел ее лицо, различал выражение истомы на нем… Но он не хотел сразу утолять ее жажду. Вместо этого он старался узнать, как далеко способен завести ее. Он стремился ощутить вкус всего ее тела, начиная с темного треугольника между бедер…
Ему представлялось, как Кэтлин постанывает и вздрагивает под его губами и дразнящими пальцами. Она извивалась, как дикая кошка, и вместе с тем умоляла войти в нее, предлагала ему свое нагое нежное тело. Только хорошенько распалив ее, он соглашался войти — быстро и властно, погружаясь в нее глубоко, как можно глубже…
Дикий стон слетел с губ Джейка, когда он взорвался в руке Деллы, судорожно двигая бедрами. Спустя несколько минут он приоткрыл глаза, начиная постепенно приходить в себя.
Острое разочарование постигло его при виде миловидного, ярко накрашенного лица Деллы. Она раскраснелась и тяжело дышала, словно сама наслаждалась, доставляя ему удовольствие.
Джейк принужденно улыбнулся, осторожно проводя по приоткрытым губам Деллы кончиком пальца. Он сунул руку в карман жилета, выудил оттуда золотую монету в десять долларов и опустил ее за вырез платья Деллы. У нее широко раскрылись глаза.
— Я же говорила, милый: это подарок в честь твоего возвращения.
— Возьми в память о прошлом. — Джейк надел бретельки платья Деллы обратно на плечи.
— Значит, больше ты ничего не хочешь?
Рот Джейка слегка скривился, пока он застегивал брюки одной рукой, второй удерживая бутылку виски.
— Этого вполне хватит, детка. Я чуть не свалился.
— А я помню, Джейк, как ты мог заниматься этим делом без устали, всю ночь напролет.
— Должно быть, я старею.
Делла засмеялась и покачала головой.
— Нет, скорее уж я позабыла свое ремесло. — На ее лице появилось неуверенное выражение.
— Ты ни в чем не виновата, Делл. Просто я слишком много времени провел в седле.
Пристально и недоверчиво посмотрев на Джейка, Делла отошла к умывальнику и вытерла липкие руки полотенцем.
— Наверное, твое сердце осталось где-то далеко отсюда. У тебя ведь есть подружка, правда? Иначе и быть не может.
На лице Джейка появилась мрачная и горькая улыбка.
— Она больше не моя подружка. Она не желает меня видеть.
— Не выдумывай!
— Я серьезно. Она не желает иметь дело с таким человеком, как я.
— Она спятила?
— Благодарю, Делла.
— Она и вправду не хочет тебя?
— Ничуть. — Джейк глотнул из бутылки.
— Джейк Маккорд, которого я знала раньше, не позволил бы какой-то девчонке дать ему отставку.
Он усмехнулся в ответ, но Делла стала серьезной.
— Ты не вернешься к ней. — В ее заявлении не было и тени вопроса.
— По крайней мере пока — нет. — Джейк кивнул в сторону двери и мягко произнес: — Увидимся внизу.
Очутившись в коридоре, он прислонился спиной к двери, не желая ни с кем встречаться. Делла помогла ему избавиться от острой боли внизу живота, но так и не сумела смягчить боль в сердце.
Неужели он никогда не сможет забыть о Кэтлин? Избавиться от этой мучительной жажды, изнурявшей его четыре долгих года? Неужели никогда не перестанет желать ее, жаждать прикосновений, ощущения запаха и вкуса?
Но хотел ли он когда-нибудь забыть ее?
Нет, решительно ответил он сам себе и тут же назвал себя болваном. Он считал, что вернулся в Колорадо, желая устроить свою жизнь, поскольку его существование в Нью-Мексико не имело будущего. Он надеялся отомстить за годы, украденные у него этим ублюдком Адамом Кингсли.
Но оказалось, что хотел он совсем другого. Он мечтал о Кэт. Стремился к ней.
Как выяснилось, между ними далеко не все кончено. Он не сумел избавиться от призрака, преследующего его, — призрака с синими глазами и смоляными волосами. Он не мог больше лгать, уверяя, что между ними ничего нет, не мог попросту отмахнуться от прошлого и вести себя так, словно они с Кэт едва знакомы.
Его чувства к ней не угасли.
Он знал, что по-прежнему испытывает страсть: поцеловав ее сегодня в долине, он ощутил неразрывную связь между ними, уловил ее желание. И вместе с тем он наверняка знал, что ею движет не только плотское желание. Их души были связаны незримыми узами родства, и никакие житейские бури не в силах были разрушить эту связь.
«Она ненавидит тебя — разве ты забыл?» Джейк зажмурился, вспоминая, как Кэт назвала его убийцей. Ему следовало прежде доказать ей свою невиновность, заставить поверить ему, если он надеялся вернуть ее. А вместо этого он совершил глупейшую ошибку.
Он всей душой желал, чтобы Кэтлин вернулась в его жизнь. Чтобы они вновь стали близки. И на меньшее он не был согласен.
Глава 4
Кэтлин сдерживала лошадь, двигаясь вверх по каменистому склону к пастбищу Плачидо. Сердце ее продолжало бешено колотиться, мысли вихрем проносились в голове, возвращаясь с безжалостным упорством к тому, что сейчас ее волновало больше всего. Она думала о Джейке. Ее тело еще трепетало от недавней встречи с ним.
Джейк вернулся в Колорадо свободным человеком. Суд подтвердил его невиновность.
Кэтлин крепко зажмурилась от нахлынувших жестоких воспоминаний. Внезапное появление Джейка вскрыло в ней источник боли, застало ее врасплох, уничтожило покой, который она создавала с таким трудом. Зачем он вернулся? Чтобы мучить ее — именно в то время, когда она уже начинала его забывать?
Неужели прошлое станет для нее вечным грузом? Неужели он никогда не отпустит ее?
Если возвращение Джейка и потрясло ее, то гораздо большим потрясением оказалось его обещание вновь сделать ее любовницей. Кэтлин заметила желание в его глазах, ощутила страсть в напряженно застывшем теле. Однако она намеренно распаляла в себе гнев. Джейк уже не тот мужчина, в которого она когда-то влюбилась. Он стал жестче, грубее, гораздо опаснее. Теперь в нем ощущались сила, неотступная мрачность, ожесточенность, которых не было четыре года назад.
Однако он неопровержимо доказал, что пламя их желания не угасло, и эта мысль заставила Кэтлин похолодеть от ужаса.
Джейк Маккорд — опасный человек, и не только из-за его преступного прошлого. Кэтлин в который раз порадовалась тому, что оставила Райана в Сент-Луисе, у тети. Ее сыну незачем появляться здесь — особенно теперь, когда в Джейке еще живет жажда мести…
Страх нарастал в ней. Райан! Надо защитить его. Она непременно защитит сына.
Кэтлин никогда еще не расставалась с сыном — разве что на день. На этот раз она оставила его дома, желая уберечь от впечатлений о бессмысленной и жестокой войне за земли. Она боялась, что не утихающая злоба может коснуться и ее ребенка.
Но теперь в душу Кэтлин закрались худшие опасения. Джейк. Неужели он способен причинить вред ее сыну, чтобы расквитаться с отцом?
Несмотря на палящее с безоблачного неба июньское солнце, Кэтлин поежилась, как от ледяного ветра. Она надеялась, что Джейк и вправду невиновен, что отец обвинил его зря, но для нее это не имело значения. Оправданный или неоправданный, Джейк Маккорд был преступником, убийцей, предавшим ее доверие, разбившим ее сердце — и вот теперь угрожающим ее сыну.
Но несмотря ни на что, Кэтлин не терпелось узнать правду. Она должна выяснить у Плачидо, что случилось четыре года назад у пруда Дьявола, вправду ли Джейк был вынужден защищаться, действительно ли ее брат напал на него. И если все это подтвердится, узнать, почему Плачидо так долго скрывал истину.
Тем временем ее лошадь преодолела гребень холма, и впереди показалась деревянная хижина пастуха. Рядом не было никаких следов Плачидо или его отары. Кэтлин пришлось проехать еще полмили, прежде чем она очутилась на горном лугу, где мирно паслись многочисленные, недавно остриженные овцы.
Каждое лето пастухи перегоняли овечьи отары в горы, на никому не принадлежащие луга, заросшие сочной травой, — это вызывало особое негодование у владельцев ранчо, на которых разводили коров. Они считали овец тупыми и бесполезными тварями — главным образом потому, что те съедали траву до корней и нуждались в воде больше, чем коровы. Борьба за эти земли продолжалась больше двадцати лет. Почти все земли в предыдущее десятилетие захватили такие владельцы ранчо, как Адам Кингсли и Бен Маккорд, люди, не выбирающие средства и способы, чтобы увеличить свои обширные владения.
Овчарка Плачидо предупреждающе гавкнула и насторожила острые уши. При виде собаки Кэтлин с грустью вспомнила, как однажды ее отец велел Нилу • утопить щенка, которого так и не удалось обучить пастушеской работе. Кэтлин знала: овчарка, не знающая своих обязанностей, представляет опасность для овец, но Адам Кингсли воспользовался этим жестоким уроком, чтобы Нил стал Мужчиной, научился твердо следовать своим принципам, не забывать о них ради милосердия или сочувствия. Кэтлин ни за что не подвергла бы своего сына такому суровому воспитанию.
Спустя минуту она заметила Плачидо Флореса с его пастушьим посохом у дальнего края луга. Он стоял неподвижно, наблюдая, как Кэтлин приближается к нему, а овцы с испуганным блеянием разбегаются подальше от копыт лошади.
— Я знал, что вы приедете, сеньора, — заметил пастух-баск, когда Кэтлин остановила лошадь рядом с ним.
— Плачидо, расскажи мне, что тогда произошло, — потребовала Кэтлин, вглядываясь в его лицо. — Джейк уверяет, что его напрасно обвинили в убийстве моего брата.
Плачидо отвел взгляд.
— Да, сеньора, — прошептал он. — Значит, ты солгал мне?
— Нет, не солгал. Просто… я не сказал всей правды. Сеньор Джейк… и вправду убил вашего брата, как сказал ваш отец, но… Я долго думал об этом…
— Так что же случилось? — нетерпеливо перебила Кэтлин.
— Ваш брат был очень сердит на сеньора Джейка за… за то, что он обесчестил вас. Сеньор Нил говорил, что этот гринго взял вас силой…
— Это неправда.
— Теперь я знаю это, но тогда… я поверил. Ваш брат приказал мне сопровождать его и сеньора Дэвиса. Я не знал, что они задумали. Ваш брат прицелился в сеньора Джейка и велел нам связать ему руки. Сеньор Нил хотел отомстить Джейку… сделать так, чтобы он больше не был мужчиной. Когда сеньор Джейк потянулся за своим револьвером, ваш брат выстрелил и ранил его. Но на этом перестрелка не закончилась. Я слышал, как сеньор Нил вскрикнул… Я бросился к нему, но… помочь уже ничем не мог. Сеньор Нил был мертв. Когда ваш отец узнал об этом, он взял с меня клятву, что я никому не расскажу правду.
— И ты согласился? Зная, что обрекаешь на казнь невиновного человека?
Плачидо понурил голову.
— Да. В душе я понимал, что поступаю дурно. Но… сеньор Кингсли всегда был добр ко мне. А Маккорды — они ведь враги… плохие люди, которые убивали моих овец. Ваш отец обезумел от горя и… пригрозил: если я расскажу кому-нибудь все, что знаю, больше я нигде не найду работы — нигде в округе. А моя жена, Мария, ждала ребенка, да и остальных детей надо было кормить…
Его голос прервался. Плачидо пришлось сделать трудный выбор, и Кэтлин не знала, как поступила бы она сама в такой ситуации.
— С тех пор меня мучают угрызения совести, сеньора, — болит вот здесь, — Плачидо коснулся груди. — Когда сеньор Кингсли умер, я отправился к Слоуну Маккорду и рассказал, что случилось на самом деле. Он велел мне подписать бумаги.
Кэтлин медленно кивнула.
— С помощью этих бумаг Слоун потом убедил губернатора помиловать Джейка.
— Вот и хорошо.
— Но… его же могли повесить за убийство, если бы ты не признался.
— Если бы его судили, я не стал бы лгать, сеньора, уж поверьте мне.
Отчаянное выражение на лице Плачидо не оставляло повода для сомнений, однако Кэтлин хотелось воскликнуть: «Да, ты бы не допустил, чтобы Джейка повесили, но теперь ему вовек не избавиться от позорного клейма убийцы! Ты позволил моему отцу погубить всю жизнь Джейка…»
Она глубоко вздохнула, растерянная и ошеломленная признанием пастуха, радостным чувством, что Джейк вовсе не хладнокровный убийца, раскаянием, возможностью снять с себя часть вины. Значит, брат погиб не только из-за нее. Нил считал, что защищает ее честь, но причиной перестрелки стало его безрассудное нападение на Джейка… Впрочем, Нил наверняка был бы сейчас жив, если бы Кэтлин с Джейком не стали любовниками. Полностью избавиться от чувства вины она не могла.
— Мне стыдно, сеньора, за все, что я натворил, — тихо произнес Плачидо. — Если вы решите уволить меня, я не буду на вас в обиде.
С мучительной болью, вызванной осознанием вопиющей несправедливости, Кэтлин покачала головой. Она не могла уволить Плачидо — ведь он уже признался во всем. Она могла винить только отца — за то, что он поставил пастуха в безвыходное положение. И потом, отчасти Плачидо был прав. Маккорды были врагами. Они принесли немало горя людям Кигсли.
— Нет, я не уволю тебя. Я не хочу терять такого работника, как ты, Плачидо.
— Тогда… что же вы будете делать, сеньора?
— Пока не знаю. Похоже, Джейк попытается посчитаться с нами за все, что совершил мой отец. Будь осторожен. Благодаря тебе Джейка помиловали, но… я постараюсь всеми силами защитить тебя — кто знает, может, он захочет отомстить и тебе.
— А вам, сеньора? — с беспокойством спросил Плачидо.
Кэтлин слабо улыбнулась. Да, вряд ли Джейк Маккорд решит проявить благородство по отношению к ней. Он не простит ей недоверия, это она знала точно, — и все-таки попыталась успокоить пастуха:
— Вряд ли он решится причинить мне вред.
— Я должен съездить к нему, объяснить. Сказать, что мне очень жаль, что так получилось.
— Не знаю, стоит ли? Может, лучше, чтобы все поскорее забылось? Подождем, посмотрим, что будет делать Джейк. Вряд ли маршал станет преследовать его — конечно, если Джейк не нарушит закон. Незерсон всегда был на стороне владельцев ранчо, разводивших коров.
Пастух кивнул.
— Сеньора, мне жаль, что… вам пришлось узнать о поступке брата. Он замышлял преступление…
— Да, — печально подтвердила Кэтлин. — И в этом опять-таки виноват мой отец.
Она надеялась, что испытает облегчение, узнав наконец правду о Джейке, но, направляясь вниз по склону холма, к дому Кингсли, чувствовала, что в ее мыслях царит еще больший хаос, чем прежде. Что же ей теперь делать?
Внутренний голос нашептывал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39