Джейк улыбнулся, и от этой ласковой и призывной улыбки у Кэтлин закружилась голова.
— Это тебе ни к чему, дорогая, — пробормотал он ошеломляюще чувственным голосом, начиная расстегивать пуговицы у ворота рубашки.
Кэтлин оставалась неподвижной, парализованной желанием, пока он молча завершал свое дело, Она заметила, как изменилось выражение на лице Джейка при виде ее трепещущей груди, высвобожденной из-под ткани. Джейк смотрел на нее в благоговейном восторге.
Он судорожно вздохнул, безжалостно пожирая ее глазами. Ее груди стали больше, но по-прежнему были высокими, округлыми и соблазнительными. Тускло-малиновые вершины этих белоснежных холмов потемнели, соски уже набухли. Она была еще прекраснее, чем запомнилось ему.
Он почтительно потянулся к благоуханному холмику и с мучительной медлительностью провел кончиками пальцев по дерзко торчащему бутону.
В Кэтлин вспыхнула жажда, мгновенно пробуждаясь к жизни от одного прикосновения. Она зажмурилась и прокляла себя за слабость.
— Какая красота… — Его низкий голос ударил по натянутым нервам Кэтлин. Большие пальцы легко скользнули по соскам. Кэтлин хотела отстраниться, но рассудок покинул ее, едва Джейк властно подхватил ее груди мозолистыми ладонями.
Она содрогнулась от неожиданного тепла этих бережных рук, ее глаза наполнились сиянием и жаждой, прищурились от вожделения, как в прежние времена.
— Я хочу предаться с тобой любви.
Кэтлин почувствовала панику. Согласиться на это она не могла. Сдаться Джейку значило уничтожить мирную, безмятежную жизнь, с трудом созданную для нее самой и сына. О ней будет судачить вся округа…
— Джейк, я не могу…
Кэтлин растерянно огляделась, отыскивая путь к спасению, и повернулась спиной к Джейку, но тот быстро обвил рукой ее талию, и она оказалась в ловушке.
— Не убегай от меня, дорогая. Кэт, не надо… — От этой мольбы сердце Кэтлин облилось кровью.
Умелыми и бережными движениями он отвел спутанные пряди густых волос и прижался губами к ее шее.
— Я помню твое тело, кошка. Знаю, что надо сделать, чтобы ты обезумела от страсти. Разве ты забыла, как хорошо тебе было со мной?
— Нет… я не хочу…
— Обманщица… — Теплое дыхание Джейка овеяло шею Кэтлин. Она чувствовала жар его руки на груди. — Нет, ты не забыла то, что происходило между нами. И я тоже помню…
Безжалостное желание побуждало ее сдаться. Она мечтала отдаться сладкому, безрассудному забвению, слепой страсти. Коварный голос взывал к ней. Они одни, их никто не видит. Здесь нет никого, кроме самой Кэтлин и Джейка. Что же в этом плохого? Ей нет дела, даже если позднее все откроется. А пока Кэтлин мечтала представить себе, что они вновь стали юными влюбленными, только что познавшими друг друга…
— Ты же знаешь, я сумею доставить тебе наслаждение, дорогая…
— Не надо, — взмолилась она, но ее голос стал таким слабым, беспомощным и жалким, что Джейк улыбнулся.
Его ищущие руки медленно скользили по телу Кэтлин, подхватывая снизу и сжимая ее обнаженную грудь. Воздух застрял в ее легких. Она ощущала, как ее соски пульсируют под его ладонями, как они ноют, пока Джейк осторожно потирает их кончиками пальцев, превращая в два маленьких костра. Прикосновения Джейка были и грубоватыми, и вместе с тем поразительно нежными. Кэтлин казалось, что ее кожа готова воспламениться. Только жалкие остатки гордости мешали ей застонать от наслаждения.
Господи, как она стосковалась по Джейку, изголодалась по ласке! Все, о чем она могла помыслить в этот миг, — как отчаянно она желала его.
— А помнишь, Кэт, какой влажной ты становилась, едва я успевал дотронуться до тебя…
С этими словами он поднял подол ее рубашки и прижался твердой выпуклостью к ее ягодицам.
— Джейк…
— Знаю. Я знаю, чего ты хочешь. Я вижу, как ты возбуждена…
Ее ноги ослабели, она вцепилась в край стола. Джейк плотно прижимался бедрами к ее обнаженному телу, позволяя ей ощутить его желание.
— Какая ты нежная и сладкая… — Его голос стал тягучим, как мед, руки вызывали невыносимое возбуждение, едва он опустил их и принялся ласкать округлости ягодиц.
Постыдное наслаждение вспыхивало в Кэтлин под его руками. Раздвинув пальцы, он скользил по упругим выпуклостям, слегка сжимая полушария-близнецы, дотрагиваясь до расщелины между ними, не давая Кэтлин ни малейшего шанса ускользнуть от него или избавиться от мучительного напряжения, непрерывно нарастающего в ней. В этой чувственной атаке собственное тело ошеломило и предало ее, и Кэтлин не смогла бы высвободиться из кольца рук, даже если бы у нее выросли крылья.
— Подумай только, Кэт, — шептал ей Джейк все тише и вкрадчивее бархатистым, ласкающим слух голосом, — подумай, как ты будешь стонать, когда я весь войду в тебя…
Она снова вздохнула — этого звука и ждал Джейк. Упершись коленом в сжатые ноги Кэтлин, он заставил их раздвинуться и порывисто прижался бедрами к ее ягодицам, вновь позволяя ощутить его восставшее орудие. Предвкушение и возбуждение томили его, и он хотел вызвать такое же томление у Кэтлин. Ему не терпелось овладеть ею мощно и быстро, вонзиться в ее горячее лоно сзади. Хотелось, чтобы она ощутила бурный взрыв глубоко внутри, содрогалась под напором его страсти…
Когда Кэтлин выгнула спину, нестерпимо саднящая плоть Джейка была готова разорвать сдавливающую ее ткань. Это был ни с чем не сравнимый, первобытный мужской инстинкт, реакция самца на ждущую совокупления самку. Он почти добился своего, но его голод, остававшийся столь длительное время неутоленным, грозил взрывом. Но Джейк стиснул зубы, вынуждая себя сдерживаться.
Протянув руку, он приложил обжигающе горячую ладонь ко вздрагивающему животу Кэтлин, страстно шепча ей на ухо:
— Я войду в тебя как можно глубже и буду слушать твои стоны. — Продолжая завораживать ее голосом, он опустил руку ниже, к раскаленному, увлажнившемуся холмику между ног Кэтлин и словно невзначай задел шелковистую расщелину. — А потом начну двигаться все быстрее и сильнее… погружаться все глубже и глубже, пока у тебя не вырвется крик. Дай мне услышать его, Кэт, дорогая. Дай послушать, как ты мурлычешь для меня, детка.
Кэтлин содрогнулась, не в силах сдержать поток сладострастных видений, вызванных перед ее глазами низким голосом Джейка. Она не надеялась устоять, не могла отказаться от обещанного ей наслаждения. Кончиком пальца он медленно обвел крохотный бугорок у входа в ее пещеру, прижал палец к приоткрытым влажным створкам розовой раковины и осторожно просунул внутрь.
У Кэтлин вырвался крик, и объятия Джейка сжались.
— Вот так… Тише, дорогая, все будет хорошо.
Ее тело бесстыдно изгибалось, рвалось к нему, пылая желанием. Кэтлин была возбуждена, но еще недостаточно, по мнению Джейка. Он стремился сделать так, чтобы она потеряла голову, и, используя все умение, испытующими движениями стал ласкать чувствительные складки ее плоти.
— Так, так… не сжимайся, детка, — не переставал шептать он. Бедра Кэтлин вздрагивали под его руками, взывая к освобождению, которое мог доставить только Джейк.
Когда изощренными ласками Джейк вырвал у Кэтлин стон, безумное и слепое желание прошило насквозь его чресла. Его дыхание стало частым и прерывистым, пока он продолжал свою обдуманную чувственную атаку. Всего на миг ее тело застыло, бедра стиснули руку Джейка, а затем неистовый крик вырвался из ее горла, возвещая начало восхождения на вершину.
Она сотрясалась в спазмах экстаза, но Джейк крепко держал ее, наслаждаясь ее беспомощностью перед властью желания. Осторожно перевернув ее ослабшее тело, он прижал ее к себе, устремив ей в лицо пристальный, жгучий и нежный взгляд зеленых глаз.
Кэтлин прочла в этих глазах бурное, яростное желание… и надежду. Он надеялся, что теперь она согласится предаться с ним любви, поняла Кэтлин. Захочет закончить то, что начато.
Ни за что! В тишине кухни Кэтлин услышала собственное неровное дыхание и уловила аромат кипящего кофе, постепенно возвращаясь к реальности. Господи, что она наделала?
Ее окатил стыд. Стыд и угрызения совести — за то, что она совершенно потеряла голову. Дерзкими ласками Джейк умело доказал ей, как она слаба, но именно ей следовало вовремя остановить его. Так или иначе, продолжение было немыслимо.
— Не надо, — прошептала она, когда Джейк снова наклонился, приготовившись поцеловать ее.
— Что не надо, дорогая?
— Не трогай меня.
Она ощутила, как мгновенно застыло тело Джейка, но, очевидно, он не сразу понял, что она не шутит. Он не разжал руки, когда она попыталась высвободиться из его объятий.
— Джейк, отпусти меня.
Джейк с улыбкой покачал головой, явно сомневаясь в ее решимости.
— Ты же хочешь меня, и сама это знаешь.
— Нет, не хочу.
Лицо Джейка излучало уверенность и удовлетворение.
— Минуту назад ты говорила совсем другое.
Да, он был прав. Кэтлин презирала себя. Ее протесты были искренни лишь наполовину, и, не сумев отвергнуть его домогательства, она сама дала ему повод для сомнений. Глупо было позволить ему зайти так далеко, распалить его, а потом заявить «нет». Но на этом следовало остановиться.
— Я не хочу тебя, — настойчиво повторила она, стараясь придать убедительность дрожащему голосу. — Я не хочу иметь с тобой ничего общего.
Его глаза потемнели, лицо стало замкнутым и ожесточенным.
— Тогда… чем же ты объяснишь то, что случилось сейчас?
Кэтлин поморщилась.
— Мое тело, возможно, хочет тебя — и я ничего с ним не могу поделать, — но рассудок тебя отвергает.
— А что говорит твое сердце, Кэт? Услышав этот резкий вопрос, она растерялась и глубоко вздохнула, не в силах ответить сразу.
— Черт бы тебя побрал, Джейк! — наконец прошептала она, так и не сумев отвести глаза, избавиться от его внимательного взгляда. — Убирайся из моего дома и оставь меня в покое!
Прежняя скованность вернулась, а вместе с ней и жажда мести: Кэтлин видела, как тлеет огонек в глазах Джейка, как ненависть сквозит в каждой линии его лица.
— Нет, ведьма, — мягко возразил он, — меньше всего я намерен оставлять тебя в покое. Я хочу овладеть тобой, Кэтлин, — если не сейчас, так потом. В конце концов, мы ждали этого четыре года.
Раздраженно нахмурившись, она изо всех сил толкнула его в грудь.
— Нам было нечего ждать.
— Ошибаешься. И мы еще насладимся заслуженным блаженством. — Он нашел губами ее висок и прошептал торопливо, пылко, Касаясь ее кожи: — Ты еще будешь умолять, чтобы я взял тебя.
— Как ты смеешь! — Против Джейка у нее было единственное оружие: гнев. Испустив яростный стон, она бешено изогнулась в его руках. — Убирайся! Немедленно уходи отсюда, иначе я вызову маршала. Или возьму револьвер.
Джейк ответил только кривой усмешкой — одной из тех, которые никогда не отражались в его глазах, — но отпустил Кэтлин и, повернувшись, взял со стола шляпу.
— Я первым раскрыл свои карты и узнал все, что хотел. Но я еще вернусь — обещаю тебе.
— Если ты посмеешь вернуться, — крикнула Кэтлин вслед его удаляющейся надменной фигуре, — клянусь, я пристрелю тебя!
Язвительный смешок Джейка привел ее в ярость, но Кэтлин не рискнула броситься вслед за ним. Дрожа, она вслушивалась в эхо его шагов, удаляющихся в темноту коридора.
Когда за Джейком захлопнулась дверь, Кэтлин испустила вздох облегчения. Она избежала бурного натиска Джейка только благодаря остаткам гордости, но в следующий раз ей может не повезти — значит, надо позаботиться, чтобы следующего раза не случилось.
Сделав несколько шагов, она рухнула на стул и закрыла лицо дрожащими ладонями, с досадой вдыхая дразнящий аромат горячего кофе.
Глава 7
— Не нравится мне это, — заметил Вернон Уитфилд, подсаживая Кэтлин в повозку два дня спустя. — Ты рискуешь, отправляясь к Слоуну Маккорду. Как знать, может, он задумал заманить тебя в ловушку.
Кэтлин подобрала черную юбку, потеснившись и освобождая Вернону место рядом с собой на сиденье.
— Вряд ли он что-то замышляет. Я просила Слоуна о встрече, и он согласился. Скорее всего враждой он сыт по горло, как и мы.
Вернон с сомнением покачал головой, но он был слишком вежлив, чтобы возразить. Подхватив вожжи, он пустил гнедого быстрой рысью, удаляясь от ранчо Кингсли по северной дороге.
— Еще больше я рискую, когда сижу сложа руки, — попыталась успокоить Вернона Кэтлин. — Если мы не примем меры, наверняка еще прольется немало крови.
— Ты и вправду думаешь, что способна прекратить войну, продолжающуюся двадцать лет?
— Вероятно, у меня ничего и не выйдет, но мы могли бы заключить хотя бы временное перемирие. Даже оно станет решительным шагом вперед.
' — И все-таки мне было бы спокойнее, если бы ты не ввязывалась в это дело, Кэтлин. Боюсь, этим ты только навредишь себе.
Беспокойство Вернона тронуло ее. Учителя тревожила опасность, с которой она могла столкнуться, пытаясь положить конец вражде — в отличие от Джейка, который побуждал Кэтлин установить перемирие. Должно быть, невозможно отыскать двух более разных мужчин, размышляла Кэтлин. Джейк не только не боялся риска — он не задумывался о том, что Кэтлин может подставить спину под удар.
С другой стороны, Вернон был добрым, обходительным, любезным и считал, что женщины нуждаются в защите. Кэтлин не могла представить его врывающимся в ее дом — так, как поступил Джейк два дня назад. Вернон, по-видимому, был не способен на бурную страсть, тлеющую в каждой жилке Джейка. Кэтлин не осмеливалась даже заикнуться о предложении помощи со стороны Джейка, боясь, что его ночной визит станет поводом для сплетен всей округи. Несомненно, Вернон счел бы ее поведение недопустимым — и был бы прав.
Кэтлин надеялась, что Джейка не окажется дома во время ее переговоров со Слоуном. У нее не было ни малейшего желания встречаться с ним лицом к лицу, после того как она чуть не сдалась ему. Кэтлин вспыхнула, вновь вспомнив его интимные прикосновения, опустошающее наслаждение поцелуев и ласк. Ее тело до сих пор трепетало, сердце не покидала боль. Болезненные и сладкие воспоминания, пробужденные в ней Джейком, делали ее уязвимой, оставляя рану в душе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39