Раньше она считала, что все мужчины одинаковы. Но теперь она начала думать, что Хен Рандольф не такой, как все. И хотя внешние проявления его характера убеждали в противном, она упрямо продолжала искать за суровым фасадом свидетельства человечности и чувственности. Заглядывая в пустые глаза Хена, она снова и снова пыталась найти разумное объяснение его непреклонному поведению.
Долгие, бесконечно долгие часы, стирая белье, она думала о том, почему внимательный и заботливый человек превратился в равнодушное чудовище. Разыгравшееся бурное воображение живописало образ необыкновенного мужчины, каким рано или поздно станет Хен, когда сбросит бесчувственную маску.
Подобно настойчивым потокам воды, которые спускаясь с вершин гор, проникали в каждую трещину, в каждую расселину скал, думы о Хене постоянно просачивались в сознание Лорел. Она пыталась отогнать их, заглушить, но, увы, безуспешно. Он пробудил жажду жизни, которая спала много лет. И, выпустив джина на волю, она уже не могла совладать с ним. Каждой клеточкой, каждым вздохом она откликалась на этот зов природы.
Бесконечные мысли мучили ее, отнимая силы, нарушая душевный покой. Но вопросы по-прежнему оставались без ответов. Оправдает ли человек, скрывавшийся за суровой внешностью Хена Рандольфа, ее ожидания? На карту было поставлено слишком много: в лучшем случае она выигрывала козырь, в худшем – теряла все.
Неожиданно внимание Хена привлекли странные звуки. Они доносились из оврага, что находился за городом, и напоминали пыхтенье мальчишек, возившихся в песке. Шериф почуял неладное. Он быстро миновал небольшую рощицу и вышел к берегу реки. На дне пересохшего потока, вцепившись друг в друга, катались по земле двое мальчишек. Одного из них Хен узнал сразу – это был Адам. Другого, постарше, оседлавшего малыша, видел впервые.
Видимо, дело зашло далеко, поэтому Хен решил вмешаться. Он взял мальчика за шиворот и снял с Адама, который тут же вскочил на ноги. В глазах мальчугана светилась жгучая ненависть.
– Ого! – удивленно проговорил молодой человек, удерживая Адама. – Думаю, пора с этим кончать.
– Он сказал, что мой папа был плохим человеком, – закричал мальчик, извиваясь всем телом. – Он сказал, что папу застрелили, как вора.
Адам пытался освободиться и снова наброситься на обидчика, но Хен удерживал его.
– Как тебя зовут? – спросил шериф другого мальчика.
– А вам какое дело? – пробурчал тот.
– Пока никакого. Но раз уж мы встретились, стоит познакомиться.
Мальчик насупился и исподлобья посмотрел на шерифа.
– Его зовут Джорди Мак-Гиннис, – сообщил Адам и злорадно добавил. – Он – сирота!
– Но это не его вина, Адам. Разве ты не понимаешь?
Взгляд Джорди немного смягчился.
– Я хочу поговорить с тобой. Ты можешь подождать меня?
Несколько мгновений Джорди колебался, затем молча кивнул головой в знак согласия.
– И не убежишь?
– Я же сказал, что подожду вас, разве вы не слышали?
Хен усмехнулся.
– Слышал, – и обратился к Адаму. – Пойдем со мной.
– Но Джорди говорил…
– Ты расскажешь мне все, пока я буду смывать с тебя грязь, – перебил шериф. – Маме вряд ли понравится твой вид. Посмотри, какой ты чумазый. Она устроит тебе взбучку.
– Не устроит. Я скажу, что нечаянно споткнулся и упал.
Всю дорогу до дома Адам шагал с важным, как у павлина, видом. Но, едва ступив за порог, сразу же сник. Хен налил в таз воды и помог мальчику замыть грязные пятна на одежде.
– А теперь рассказывай, что случилось. – Он посадил мальчика на стул перед собой и не сводил с него глаз.
– Он сказал, – всхлипнул Адам, – что мой папа – дешевый воришка. И что его убили, когда он пытался украсть чьих-то коров.
Хен осторожно стер грязь с лица Адама. Кожа в некоторых местах покраснела, но не было видно ни синяков, ни царапин.
– А что говорила об отце мама?
– Что его убили, когда он пытался поймать грабителей. Мама сказала, что он был хорошим человеком, как вы.
Тело Хена мгновенно напряглось, чувства обострились. Неужели Лорел изменила мнение о нем?
– Мама так и сказала, что я – хороший человек?
– Нет.
К удивлению, Хен почувствовал разочарование. Раньше мнение окружающих мало волновало его. Почему же сейчас с затаенным дыханием он ждал ответа Адама?
– И часто ты дерешься?
– Нет, иногда, – мальчик виновато склонил голову.
– Когда мальчишки говорят дурные вещи о твоем отце?
– Но они говорят неправду! – воскликнул Адам. – Папа был хорошим. Мне мама рассказывала.
– Если ты не веришь им, тогда зачем же полез в драку с Джорди?
– Он назвал папу вором!
– Ты не должен обращать внимания на чужие слова. Пусть говорят, что хотят. Люди ведь просто хотят разозлить тебя. Адам поднял голову:
– Так говорила и мама.
– Она права. А теперь беги домой, а то мама, наверное, заждалась тебя.
Адам дошел вместе с шерифом до оврага. Едва завидев Джорди, мальчик приосанился и принял важный вид. Затем скорчил обидчику рожу и побежал в сторону каньона.
Джорди, как и обещал, ждал Хена на том же месте. Чтобы занять время, он рисовал что-то на песке. Поймав на себе пристальный взгляд шерифа, мальчик немного смутился.
– Зачем ты назвал отца Адама вором?
– Потому что он был вором, – мальчик не отвел глаз от линий на земле. – Все вокруг знают, что он пытался украсть быка. Не знаю, почему Адам не хочет верить в это.
– Потому что мать, видимо, рассказала сыну красивую сказку об отце, чтобы не ранить его чувства! Зачем дрался с Адамом? Ты же видел, что силы неравны. Ты же старше.
Джорди недовольно покачал головой.
– Он первый набросился на меня.
– А если бы он назвал твоего отца вором и убийцей, ты бы разве не набросился на него?
Джорди снова опустил глаза:
– Но я сказал правду. Все это знают. Хен сел на небольшой валун.
– Знаешь, мой отец тоже был убийцей. И, наверное, вором.
– Я не верю, – сказал Джорди.
– И все знали об этом. В конце концов, люди так разозлились на отца, что выгнали нас из дома и преследовали нас до тех пор, пока мы не покинули Виргинию и не оказались в Техасе.
– Как же вы тогда стали шерифом?
– Люди ничего не знают о моем отце.
– Вы думаете, они отберут у вас шерифский значок, если, узнают?
– Но откуда они могут узнать? Ведь я никому ничего не рассказывал, кроме тебя. – Хен, как бы случайно, бросил взгляд на Джорди.
Глаза мальчика изумленно округлились.
– Вы действительно не говорили о своем отце никому, кроме меня?
– Ни одной живой душе.
– И даже Адам не знает?
Хен утвердительно кивнул головой.
– А вы не боитесь, что я выдам вашу тайну?
– Думаю, раз ты, я и Адам похожи друг на друга, то мы должны держаться вместе и помогать друг другу.
– Странно! Как правило, люди шарахаются от меня. Я у них как бельмо на глазу, – с некоторой гордостью заявил Джорди.
– Насколько я понял из слов Адама, ты – сирота.
Джорди помрачнел.
– Следовало надавать ему тумаков за это.
– Где же ты живешь?
– Где придется, – мальчик поежился под испытывающим взглядом шерифа. – Иногда сплю в конюшне.
– А где берешь еду?
– По-разному приходится.
– Ты воруешь?
– Нет! – воскликнул мальчик и опустил глаза. – Меня кормит миссис Уорти.
Похоже, Джорди стыдился признаваться, что зависит от милости других людей.
– В таком случае, я поручаю тебе, как более старшему и опытному, приглядывать за Адамом. Справишься?
– Но почему мне?
– Это будет твоей работой. Взамен ты будешь жить в моем доме – там есть две лишние комнаты, которыми никто не пользуется. Кроме того, мне очень нужен помощник по дому. Будешь следить за порядком и получать по доллару в день.
– По доллару?!
– Что, мало?
Джорди быстро оправился от изумления.
– Для начала неплохо, – сказал он. – А если я буду хорошо справляться с обязанностями, то, наверно, смогу рассчитывать на повышение жалованья, правда? Чтобы получить вознаграждение – пятьдесят центов – я готов везде и всюду защищать Адама.
– Вот и хорошо. Договорились. А теперь пойдем за твоими вещами.
Джорди, притворившись, что не слышит, начертил еще несколько линий на песке.
– Моего отца поймали, когда он пытался украсть золото. – Мальчик поднял от земли глаза и добавил. – А что натворил ваш отец?
Долгие годы Хен гнал мысли об отце прочь. И сейчас, не успев вымолвить ни слова, он уже чувствовал, как где-то в глубине души снова поднимается, разрастаясь, как снежный ком, горячая и опустошающая волна ярости. Всю свою жизнь он боролся с ненавистью, гневом и стыдом, боясь открыть людям сердце.
– Я знаю о его проступках далеко не все, – дрогнувшим вдруг голосом ответил Хен и посмотрел в глаза Джорди – там появилась легкая тень недоверия. Нет, он не должен обмануть Джорди, он должен быть откровенным и честным до конца. – Знаю только, что он соблазнил сестру своего лучшего друга, а потом убил его.
– Ух, ты!
– Затем он увез нашу семью в Техас и бросил нас.
Перед глазами Хена возник образ отца – высокого и красивого, с равнодушным пренебрежительным выражением лица. Молодой человек хорошо помнил тот день, когда отец сообщил, что отправляется на войну. Именно в этот день мать, потрясенная предательством мужа, потеряла интерес к жизни. Последующие два года она на глазах у детей медленно угасала.
Хен, отогнав печальные впечатления, решительно встал.
– Все, хватит. Больше ни одного вопроса, договорились?
Джорди кивнул головой.
– А теперь пойдем за твоими вещами. Тебя ждет много работы: в доме все вверх дном.
Губы Хена скривились в безрадостной улыбке. Наблюдая за Джорди, который, спотыкаясь, стремглав бежал к конюшне, он думал о несправедливости в жизни. Бедные дети! Разве могут и Джорди, и Адам быть счастливы, пока люди клеймят их позором за грехи отцов? Вот мальчишки и стараются найти подходящее оправдание преступному поведению папаш. Или начинают ненавидеть их и себя.
Так было и с ним, Хеном. Шериф устало опустился на камень. Когда же он начал ненавидеть себя? Может быть тогда, когда убил тех негодяев? Может, из-за переполнявшей душу ненависти он и согласился стать шерифом. Сейчас, со значком на груди, он получил разрешение убивать, прикрываясь законом. И никто бы не осудил его, напротив – люди с восхищением будут смотреть ему вслед.
Хен пришел в замешательство: он так глупо поддавался влиянию минутной слабости, снова и снова болезненно переживая старые обиды. Даже Лорел была, очевидно, сильнее его, если сумела жить по своим собственным законам. Она не тешила себя напрасными надеждами и не прислушивалась к чужому мнению. Если женщина способна смело смотреть прошлому в лицо, то он, Хен тоже способен!
Поднимаясь на ноги, он подумал, что не так легко, как кажется на первый взгляд, избавляешься от прежних демонов, терзающих душу. Они, казалось, срослись с его существом.
– Где шериф? – спросила Хоуп, не застав в конторе никого, кроме Джорди.
– Он ушел по делам, – важно пояснил мальчик.
По мнению Хоуп, этот сорванец вел себя слишком нахально.
– А когда он вернется? Я принесла ему обед.
– Он отправился на поиски грабителей. И вернется только к вечеру. Шериф просил передать, что я буду обедать вместо него.
Ответ явно не понравился Хоуп. Впрочем, как и сам Джорди. Девочка презрительно посмотрела на незваного гостя: обычно он вспыхивал как спичка, но сегодня вел себя непривычно вежливо и самоуверенно.
– А что ты здесь делаешь?
– Теперь я здесь живу, – с достоинством ответил Джорди.
– Врешь!
– Нет, я говорю правду!
– Интересно, и давно ты тут живешь?
– С сегодняшнего дня.
Пораженная услышанным, Хоуп замолчала, обдумывая новость.
– А почему шериф позволил тебе жить здесь?
– Потому что я теперь работаю на него. Я буду смотреть за порядком в доме, – степенно пояснил Джорди и загадочно добавил: – Ну, и еще у нас есть дела.
Хоуп опустила поднос на стол и начала расставлять тарелки.
– Я обычно ем вместе с шерифом.
– Он говорил. И еще он просил приглядывать за тобой.
Хоуп едва не задохнулась от возмущения:
– Не хватало еще, чтобы какой-то сопливый девятилетний мальчишка совал нос в мои дела.
– Я не сопливый. Шериф вымыл меня, – оби-женщз бросил Джорди.
– А ну, дай проверю, – Хоуп придирчиво осмотрела лицо и уши мальчика. – Действительно, вымыл.
Джорди оттолкнул девочку.
– В таком случае, можешь обедать вместе со мной. Но ты должен следить за собой.
– Я умею себя вести!
– Возможно, зато не умеешь правильно говорить.
– Шериф обещал научить меня. Наконец они уселись за стол, украдкой поглядывая друг на друга.
– Так какие у тебя дела с шерифом? – поинтересовалась Хоуп.
– Не скажу.
– Тогда я унесу обед обратно в ресторан. Джорди с сожалением посмотрел на еду.
– Давай сначала поедим, а потом я расскажу тебе все. Договорились?
– Нет, давай лучше съедим половину обеда, и ты расскажешь, а потом доедим все остальное, – заупрямилась Хоуп.
– О'кей, – недолго думая, согласился Джорди, хватаясь за вилку. – Только поклянись могилой матери, что не расскажешь ни одной живой душе.
– Но у моей мамы еще нет могилы.
– Тогда клянись могилой бабушки!
– Детский лепет!
– Не поклянешься – ничего не расскажу!
– Ладно, ладно, – сдалась Хоуп. – Но если обманешь, тебе не поздоровится. Я покажу тебе, где раки зимуют.
– А я сверну тебе голову. Обменявшись «любезностями», дети с жадностью набросились на еду.
Глава 8
Лорел быстрым шагом прошла по дощатому настилу – она не привыкла появляться в городе так поздно утром. И не привыкла к любопытным взглядам. Женщина надвинула низко на глаза широкополую шляпу, тем более что на лице по-прежнему были видны следы синяков.
Наконец она добралась до места назначения. Остановившись в нерешительности перед входом в пекарню Рида, Лорел глубоко вздохнула, набираясь мужества, и переступила порог дома.
От запаха свежеиспеченного хлеба потекли слюнки. Вдоль обеих стен тянулись стеклянные витрины, заполненные всевозможными пирожными, кексами и печеньями. За прилавком стояла Эстелла Рид. Владелица кондитерской с нескрываемой враждебностью смотрела на гостью.
Эстелла была затянута в плотно облегающее строгое платье из хлопчатобумажной ткани черного цвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48