– Они все еще боятся незнакомых людей, особенно женщин в темных платьях. Теперь даже наша экономка носит яркие наряды.
«Но почему они называют лорда Дариуса папой? – думала Дженси. – Если это его внебрачные дети, мог бы так и сказать».
Перехватив взгляд девочки, Дженси проговорила:
– Я тоже не люблю темные цвета, Дельфи. Жду не дождусь, когда буду надевать такие же красивые платья, как у тебя.
Кажется, подействовало. Девочка расцвела и повертела муслиновой юбочкой.
– Правда, тетя Джейн? У меня много таких.
Дети вернулись к Дару, они соперничали между собой за его внимание, хотя явно были преданы друг дружке. Малыши умоляли его пойти с ними в классную комнату и посмотреть, что они нарисовали. Дар позволил себя увести, и было очевидно, что он сделал это с величайшим удовольствием.
Когда дверь закрылась, герцогиня со вздохом сказала:
– Не знаю, что будет, если найдутся их родители.
– А это возможно? – спросил Саймон.
– Мы думаем, что нет. Надеемся, что нет. Но вообрази себе, что где-то есть родители, которые их любят, ищут. – Она снова вздохнула. – Все в руках Божьих, а мы делаем, что можем. Они не брат и сестра. Дельфи ничего не могла рассказать о своем происхождении. Или она была слишком мала, или пережила драматические события. А Пьер помнит деревню, нищету, деда с бабушкой. И помнит, что его фамилия – Мартин. Пьер Мартин! Все равно что Джон Смит. Ничего не могу с собой поделать, молюсь, чтобы они остались с нами. Мы их любим… – Она внезапно умолкла. – Так вот, надо устроить ваш завтрашний отъезд. Можете взять до Лондона нашу дорожную карету.
– Спасибо, – сказал Саймон. – Мы собирались задержаться в Лондоне, чтобы купить Джейн кое-что из вещей, но теперь должны без промедления ехать в Брайдсуэлл.
Герцогиня подняла брови:
– Глупый мальчик, где ты хотел купить приличные вещи? Повел бы ее в тряпичную лавку? – Она окинула Дженси взглядом. – Дорогая, у вас такой же размер, как у моей дочери, а у нее столько платьев, что не помещаются в шкафу. Я уверена: сейчас она покупает в Бате новые. Вы позволите мне освободить для них место?
Дженси посмотрела на Саймона и поняла, что он не возражает.
– Буду очень вам благодарна, ваша светлость.
– Тогда пойдемте.
Дженси с герцогиней направились в гардеробную молодой леди. Платьев оказалось больше, чем можно было вообразить, и все необыкновенно красивые, Дженси о таких даже и не мечтала. Герцогиня не ошиблась: после того как на Дженси затянули обязательный корсет, стало ясно, что все они ей подходят.
Надев очередное платье, Дженси разглядывала себя в зеркале. Коричневое, шерстяное, в бронзовую полоску, с длинными рукавами и рюшем – на первый взгляд это платье казалось довольно простым, но оно было превосходно скроено и сшито. В таком наряде Дженси наконец-то почувствовала себя настоящей леди.
– Замечательно! – одобрила герцогиня. – Мэри, где серо-зеленое? – обратилась она к горничной. – Я всегда считала, что оно придает леди Tee болезненный вид. Не думаю, что она надевала его больше одного раза, но оно прекрасно подойдет миссис Сент-Брайд.
Горничная вынимала одно платье за другим, и герцогиня уверяла Дженси, что каждое из них чем-то не устраивает ее дочь.
– Уверяю вас, Тея ни за что не будет его носить. А вот… О, траурное платье! Боюсь, оно вам понадобится очень скоро.
«Из-за неизбежной смерти графа Марлоу и его наследника», – сообразила Дженси.
– Вдовствующая герцогиня умерла во время сезона Теи, такое печальное совпадение. Я вас уверяю, она будет довольна, когда увидит, что этих платьев больше нет.
Из шкафа были извлечены платья довольно сдержанных тонов, но тоже прелестные. Немного подумав, Дженси выбрала коричневое в бронзовую полоску, два теплых прогулочных – одно темно-серое, другое серо-зеленое, – очень красивое шелковое платье цвета слоновой кости, а также черное, безусловно, траурное, но с прекрасной вышивкой и оборками.
– Где черный тюрбан? – спросила герцогиня.
Тюрбан тут же водрузили на голову Дженси, и она с трудом удержалась от смеха, подумав о том, что прямо на глазах становится Важной Персоной.
– Дорогая, вокруг лица должны быть завитки, – сказала герцогиня.
Для Саймона – что угодно.
– У вас есть кто-нибудь, кто может меня подстричь?
Герцогиня нахмурилась:
– Да, только не очень хорошо. Но существует… особенная прическа. – Она послала горничную за некой Вильерс. – А теперь – жакеты, туфли, перчатки…
Вскоре у Дженси появились все необходимые аксессуары, а также новый саквояж, чтобы все это сложить. Туфли оказались великоваты, но она решила, что засунет что-нибудь в носок.
К обеду она надела коричневое платье, а прическу ей сделала Вильерс, горничная, которую все называли «костюмершей». Она подняла волосы на затылке, начесала их вперед, а затем, завивая щипцами, уложила вокруг лица.
Дженси подумала, что выглядит нелепо, но герцогиня заявила, что такая прическа – это самая последняя мода.
– Дорогая, так сейчас делают все женщины, которые не желают обрезать волосы.
Дженси молча кивнула и подошла к зеркалу. Вдев в уши жемчужные серьги, она направилась к Саймону, чтобы проверить его реакцию.
Казалось, сначала он ее не узнал. Потом расплылся в улыбке и, взяв ее за руки, сказал:
– Ты великолепна, дорогая. Слава Богу, что я нашел тебя раньше, чем другие. Ну, теперь видишь?
Он говорил о том, что в таком виде никто не скажет, кто она – Джейн или Нэн.
– Да, вижу. Ты был прав.
В этот вечер, надев шелковую ночную рубашку Теодосии и свой старенький халат, Дженси гадала, придет ли Саймон к ней в спальню или она должна пойти к нему.
Когда она уходила после обеда, Саймон разговаривал с лордом Дариусом. Обед же прошел замечательно. Их было всего четверо, и они сидели в небольшой комнате, так что было совсем не страшно. Герцогиня и лорд Дариус оказались очень добрые и отзывчивые, и Дженси решила, что сможет прекрасно ладить с такими людьми. И если ее обман не раскроется, то она будет жить, как в раю.
Ей вдруг захотелось сравнить свою новую внешность с рисунками Джейн. Она достала из папки ее автопортрет и, сравнив его со своим отражением в зеркале, поняла: если бы сделать Джейн такую же прическу, как сейчас у нее, то внешность Джейн решительно изменилась бы.
Ах, как бы ей хотелось, чтобы Джейн была сейчас с ней в этом чудесном доме! Джейн так любила все красивое и изящное… Сегодня вечером Дженси видела на одной из стен замечательные картины – Джейн они наверняка бы понравились.
Она положила рисунок в папку, и что-то ее насторожило. Еще раз просмотрев все листы, Дженси бросилась в комнату Саймона. Но он был не один, а с Тредвелом; слуга помогал ему снимать жилет. Она попятилась к двери, но Саймон ее остановил:
– Останься, Джейн. – Повернувшись к слуге, он сказал: – Спасибо.
Когда Тредвел ушел, Дженси прошептала:
– Пропал рисунок. На котором Марта и я.
– Ты уверена? Дай я сам посмотрю. – Минуту спустя он сказал: – Ты права. Должно быть, рисунок остался на корабле. Не волнуйся, мы напишем…
– Нет. Если бы рисунок остался в салоне, мы бы его потом заметили. – Сделав глубокий вдох, она заявила: – Саймон, я думаю, что его украли. Когда обыскивали каюту.
– Но зачем? Рисунок, конечно, хороший, но не шедевр же…
– Ты подумаешь, что я сошла с ума, но… Видишь ли, когда я уверяла, что художницей была Нэн, а не Джейн, Дакр сомневался, не верил. Что, если он стащил рисунок, а потом поедет на север, чтобы показать его моим знакомым?
Саймон в задумчивости пробормотал:
– Чтобы получить надо мной власть?
– Да, наверное. Возможно, он был связан с Макартуром.
– Не обязательно. Дакр очень честолюбивый. Быть может, он решил, что сумеет кое-чего добиться при помощи шантажа.
Она сжала его руку.
– Что же нам делать?
– Не беспокойся, моя милая. Не исключено, что это действительно сделал Дакр. Но поверь: меньше всего он хочет, чтобы правда вышла наружу. Если он вздумает разыграть свою карту, я найду ответный ход. В любом случае мы с ним справимся. Когда будем проезжать через Лондон, я оставлю Хэлу записку – пусть посмотрит, пришла ли «Эверетта». Если еще нет, он найдет способ остановить негодяя и забрать рисунок. А если судно уже в гавани, то он отыщет Дакра и сделает то же самое.
Он привлек ее к себе и крепко обнял. Дженси прижалась к нему, стараясь найти утешение в его силе, в его уверенности. Тихо вздохнув, она прошептала:
– Как все это неприятно!
– Не бойся, дорогая. Мы вместе, и все у нас будет хорошо.
В постели, в объятиях мужа, она на время забыла обо всех своих страхах. Но потом долго лежала без сна, думая о Дакре и о похищенном рисунке.
Глава 33
До Лондона добирались целый день, даже при том, что ехали по прекрасной, без ухабов, дороге и в роскошном экипаже герцогини. Они сняли номер в гостинице «Лебедь», и Саймон отправил слуг на поиски Хэла, чтобы передали ему записку, в которой он сообщал про Дакра и рисунок. Свои «канадские» бумаги Саймон оставил в сейфе у лорда Дариуса – решил, что так в данный момент удобнее.
Дженси старалась успокоиться, но тщетно. Она постоянно думала о Дакре и о том, что он собирался предпринять. Что, если он уже в Лондоне? Что, если он донесет на нее? Она вздрагивала от каждого стука в дверь и тут же ругала себя за малодушие.
После обеда в дверь опять постучали, но это пришел Хэл: он сказал, что обо всем позаботился.
– Корабль уже в Лондоне. Мы какое-то время наблюдали за Дакром. Они с женой в этой же гостинице. Хочешь встретиться?
– Нет времени, – ответил Саймон. – Как я понял, ты знал про Марлоу и Остри.
– Если бы ты узнал раньше, ничего бы не изменилось.
Саймон молча кивнул, потом пробормотал:
– Хотелось бы вернуть рисунок.
– Стивен в городе. Он придумает, как это сделать.
– Придумает?
– Не сомневайся. Стивен любого сумеет перехитрить. Ведь еще есть старые помощники Николаса.
– Кто?
Хэл засмеялся.
– Я все забываю, что ты долго отсутствовал. Не волнуйся. Обшарить номер гостиницы – сущий пустяк.
Воровство? Дженси почувствовала, что должна протестовать, однако промолчала.
– Кто из наших еще здесь? – спросил Саймон. – Может, собрать всех?
В этот момент раздался стук, и тут же в комнату стремительно вошла необыкновенно красивая женщина в сапфировом плаще с капюшоном. Она тотчас же откинула капюшон за спину, и Дженси чуть не вскрикнула от удивления, увидев необычайно сложную прическу из белокурых волос; ей даже сначала показалось, что это парик.
– Вот ты где!.. – воскликнула незнакомка, обращаясь к Хэлу. – Ох, слава Богу! Я боялась, что ты опять сбежишь, прежде чем я тебя найду.
– Сбегу? – Хэл едва заметно нахмурился.
Дженси украдкой разглядывала незнакомку. Это могла быть только Бланш, что означает «белая». Возлюбленная Хэла, о которой рассказывал Саймон.
Бланш в смущении улыбнулась и проговорила:
– Не сердись на меня, Хэл. Я не могу это вынести. Ты победил. – Она приблизилась к нему почти вплотную. – Ах, эти месяцы… месяцы вдали от тебя были самыми худшими в моей жизни.
Он вдруг прижал ее к себе одной рукой и тихо сказал:
– О Господи, и для меня тоже!
Дженси покосилась на Саймона, которого любила так же беззаветно и которого страшилась потерять. И оба стали медленно отступать в смежную комнату.
– Нет, не уходите. Мы извиняемся. – Хэл и Бланш смотрели на них и улыбались. – Простите, что смутили вас, – продолжал Хэл. – Но нас можно поздравить.
Саймон и Дженси переглянулись, а Бланш сказала:
– Любимый, ты должен был им рассказать. Видите ли, я актриса. Некоторые называют меня Белой Голубкой из «Друри-Лейн». Мое прошлое… Я не очень-то подходящая жена для Хэла. Этот человек сошел с ума.
Саймон подошел к ней и, взяв ее руку, обтянутую белой перчаткой, поднес к губам.
– Поверьте, я в восторге от знакомства с вами. Но я думал, что Белая Голубка не носит цветных нарядов.
– Что?.. Ах плащ?.. Это для маскировки. – Ее глаза смеялись. – К тому же белое непрактично, особенно в холода, когда повсюду угольная сажа. Не знаю, говорил ли вам Хэл…
– Говорил, – кивнул Саймон. Повернувшись к жене, сказал: – Дженси, любимая, подойди сюда. Познакомься с невестой Хэла.
Дженси подошла. Она была несколько озадачена такими формальностями, но потом поняла: представляя ее Бланш, он признавал актрису за равную. Джейн почувствовала, что вовлечена в какой-то танец, фигуры и па которого она не знала, но, как всегда, доверилась Саймону.
– Очень приятно познакомиться, миледи.
Белая Голубка засмеялась:
– О, тогда без «миледи». Я Бланш, Бланш Хардкасл. – Она покосилась на Хэла: – Скоро, видимо, буду Бланш Боумонт, безумный ты человек.
Он поднес к губам ее руку.
– Нет-нет, я не безумец. Но если бы ты не сдалась, то я, наверное, сошел бы с ума.
– Только пусть это будет скромная свадьба, без помпы, – сказала Бланш.
– Раз мы поженимся, все остальное мне безразлично.
– Возникнут трудности. И не говори, что я тебя не предупреждала. – Бланш повернулась к Джейн: – Я вела не очень-то праведную жизнь, и это еще мягко сказано. Вы должны это знать.
Дженси захотелось рассказать ей про Хаскеттов, но она, конечно же, сказала совсем другое:
– Для меня все это не имеет значения. Я желаю вам обоим счастья.
Бланш улыбнулась:
– Саймон Сент-Брайд, вам повезло. – Она повернулась к Хэлу: – Но что нам делать с твоими близкими? Как же мать, сестра и ее семья?
– Если они откажутся нас принимать, будем их избегать. Но у меня есть туз в рукаве. – Он потрогал свой пустой рукав. – Они одобрят почти все, чтобы облегчить мое трагическое положение.
Бланш промолчала, и Хэл, чуть покраснев, проговорил:
– Прошу прощения, но мы бы хотели уединиться. – Он положил руку на плечо Бланш, и она тоже покраснела.
– Да, конечно, – кивнул Саймон. – Я хотел бы задержаться в Лондоне, чтобы отметить это событие, но меня ждут дома.
– А насчет Дакра не беспокойся…
Тут снова раздался стук в дверь. Саймон тотчас же открыл, впустив визитера. В комнату вошел представительный седоволосый мужчина.
– Рад вас видеть, мистер Саймон, – сказал он. – Хорошо, что вы наконец-то вернулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39