– Но я действительно в безопасности. Прекрати, милая. Ничего особенного не случилось. Просто кто-то из нас небрежно закрыл ящик.
Она выскользнула из-под его руки.
– Нет-нет, ты ошибаешься, Всего лишь час назад я залезала в тумбочку и не могла так ее оставить. Может быть, никто не собирается тебя убивать, но если кто-то хочет избавиться от компрометирующих документов, то сейчас у этого человека последний шанс. Возможно, он надеялся, что мы сойдем на берег, не узнав о пропаже.
Саймон со вздохом пробормотал:
– Если он вообще что-то взял. Ладно, на всякий случай предупрежу Хэла. Скоро вернусь.
Он ушел, а Дженси в задумчивости уставилась на тумбочку. Она была абсолютно уверена в том, что в ней кто-то рылся. Более того, она чувствовала: на борту «Эверетты» находился враг Саймона, человек, желавший ему зла.
Она переживет, если отпустит Саймона на свободу и никогда больше его не увидит. Но она не переживет, если он погибнет.
Снова выдвинув ящик тумбочки, Дженси взяла шелковый мешочек, в котором хранила карты, которые ей когда-то подарила Сейди Хаскетт. Вытащив из мешочка колоду, она задумалась. Дженси знала: нельзя задавать картам один и тот же вопрос, но сейчас у нее появился другой. Она решила узнать, не грозит ли Саймону опасность в самое ближайшее время.
Тщательно перетасовав карты, Дженси раскинула их перед собой и вздохнула с облегчением. Расклад был такой же, как и в прошлый раз, пожалуй, даже с меньшим намеком на опасность. И все-таки что-то вызывало тревогу. Что-то неопределенное, неуловимое, возможно – переплетение добра и зла. Двуличный человек? Или два близких друг другу человека?
Дакры? Не хотелось бы так думать. Вообще не хотелось думать, что кто-то из спутников – совсем не тот, кем прикидывается. Она собрала карты, чтобы снова их раскинуть, но вовремя передумала. Ведь они могли сказать кое-что похуже! А сейчас хотя бы не было карты, означавшей гибель.
Дженси перетасовала колоду, чтобы расспросить карты о своем собственном будущем, но и на сей раз передумала. Сунув колоду обратно в мешочек и спрятав его в тумбочку, она тихо прошептала:
– Что толку, если я узнаю об этом?
Глава 27
Заметив, что Керкби уже накрывает на стол, Саймон постучался к Хэлу, и ему открыл Оглторп.
– Майор на палубе, сэр.
– Где Тредвел?
– Тоже на палубе, сэр.
– Будь внимателен.
Оглторп приподнял брови и молча кивнул. Саймон окинул взглядом салон, пытаясь вспомнить, выходил ли кто-нибудь на палубу в последние несколько часов.
– У вас все в порядке, сэр? – спросил стюард.
– Да, в порядке. С нетерпением жду встречи с землей.
– Конечно, сэр, но не забывайте: ветер в Ла-Манше прихотлив, как молоденькая леди. На многих кораблях иногда неделями видят землю, но не могут пристать к берегу.
– Несмотря на все удобства «Эверетты», я молюсь, чтобы нам повезло больше, чем другим. – Керкби числился у Саймона подозреваемым. Он имел доступ во все каюты. Есть ли у него родственники в Канаде? – А что вы собираетесь делать в Лондоне? Ваш дом там?
– О, сэр, мой дом – «Эверетта»!
– Вы не думали осесть в Новом Свете?
Керкби взглянул на Саймона так, словно опасался за его рассудок.
– Сэр, я провел на море без малого сорок лет. Начинал плавать еще мальчишкой, а когда больше не мог тянуть канаты, нашел эту прекрасную работу.
«Чтобы так лгать, нужно быть великим актером», – подумал Саймон. Изобразив улыбку, он сказал:
– Просто чудо, как вы ловко здесь управляетесь. Наверное, бывает легче, когда все выходят на палубу, как недавно.
– Да, сэр. Особенно когда я накрываю на стол.
– И даже преподобный Шор вышел, не так ли?
Стюард ухмыльнулся:
– Не «вышел», а «выскочил», сэр.
– Но неужели Шор такой большой любитель прогулок? Верится с трудом…
– Этот почтенный джентльмен, пробыл на палубе весь день, сэр, – сказал Керкби. – Сидел на лавке, завернувшись в меховой коврик. Ему пошло на пользу, если хотите знать мое мнение. Извините, сэр.
Коротко кивнув, Керкби вышел из салона.
Саймон хотел задать стюарду еще несколько вопросов, но и без этого кое-что прояснилось. Если только Керкби и Шор не в сговоре, священник невиновен.
Да и вообще все это глупости, фантазии. А с другой стороны… Ведь Дженси всегда очень аккуратна и она не могла плохо задвинуть ящик.
Нет, лучше пока не думать об этом. Ведь скоро они с Дженси будут на берегу, где их ждет постель в лучшей гостинице Плимута. Постель – и горячая ванна, которую можно будет принять вдвоем. А потом – чистые свежие простыни, огонь в камине и любовные восторги.
После таких мыслей Саймону захотелось освежиться, и он вышел на палубу. Увидев Хэла и Тредвела, он подошел к ним и рассказал о своих подозрениях.
– Ты принял это всерьез? – спросил Хэл.
– Даже не знаю, что думать… – Саймон пожал плечами. – Но осторожность не помешает в любом случае. Если кто-то действительно обыскивал нашу каюту в поисках документов, то следующей будет твоя каюта.
– И каюта Нортона.
– Не исключено, – согласился Саймон.
Тредвел нахмурился и заявил:
– Пойду предупредить Оглторпа. Не волнуйтесь, мы ни на минуту не оставим каюту без охраны.
Саймон посмотрел вслед слуге.
– У тебя прекрасный камердинер. Как бы переманить его к себе?
– Не пытайся, приятель. Ничего не выйдет.
Саймон весело рассмеялся. Он все больше склонялся к мысли, что не следует придавать значения фантазиям жены.
– А если кто-то и впрямь рылся у тебя в тумбочке, – проговорил Хэл, – то это, должно быть, мелкий воришка. Керкби, например.
– Он бы не продержался на службе так долго, если бы пассажиры стали замечать пропажу вещей, – возразил Саймон. – К тому же у нас ничего не пропало, хотя там лежали деньги. Нет-нет, – Саймон покачал головой, – все это просто фантазии.
– Но все-таки ты никак не можешь успокоиться, не так ли?
– Я спокоен. Почти.
– А теперь следует взглянуть на полковника и его леди, – продолжал Хэл. – Они пробыли в Канаде всего три года, и оба в восторге от того, что возвращаются в Англию. Им нет дела до Верхней Канады.
– А Шор ушел на покой, – добавил Саймон.
– Совершенно верно. Значит, остаются Дакры и команда корабля. Впрочем, не вся команда. Если бы простой матрос прошмыгнул в салон, это непременно заметили бы.
– Кто-то из офицеров?
– Более вероятно. Но я с ними познакомился, поэтому уверен: ни у одного из них нет интересов в Канаде, кроме излюбленных монреальских притонов.
– Значит, Дакр? Не верится. А впрочем…
– Почему же не верится? Он очень честолюбивый. И не исключено, что у него имеются какие-то интересы в Канаде.
Взглянув на море, Саймон проворчал:
– Будь все проклято!
Вернувшись в салон, Саймон погрузился в раздумья. Стоит ли говорить Дженси о том, что в ее подозрениях, возможно, кое-что есть? Не хотелось ее огорчать. Ей, кажется, нравилась эта семейная пара. Но все-таки Хэл прав. Подозревать можно только Лайонела Дакра.
Саймон направился в каюту и рассказал Дженси о подозрениях друга.
– Он уверен? – спросила она.
– Нет, не уверен, но дело в том… Я уже не раз замечал, что в бумагах Макартура есть какие-то странности. Постоянно, причем вне всякой связи с соседними, встречается слово «акр». Акр, Дакр… Похоже на код, понимаешь?
Дженси поморщилась:
– Не верю. Уж тем более не Ребекка.
– Он не вовлекал ее, милая.
– Что ж, если так…
– Но мы расстанемся в Плимуте, – продолжал Саймон. – Они поедут в Лондон, на этом все закончится.
– Это ставит его в отчаянное положение, – заметила Дженси. – Он ведь не нашел бумаги.
– Я буду осторожен.
– Что ты собираешься предпринять? Предупредишь кого-нибудь?
– Нет, оставлю все на волю судьбы. Пока он не начнет опять докучать мне и моим близким. К тому же у меня нет полной уверенности в том, что Дакр – сообщник Макартура.
– А Макартура ты убил, – в задумчивости пробормотала Дженси.
Саймон потрогал пулю.
– И теперь не знаю, правильно ли поступил. Но я был в ярости. И еще опасался, что иначе он меня убьет. Я не хотел, чтобы ты оставалась одна.
Она подошла к нему и поцеловала.
– Спасибо, милый.
Саймон усмехнулся:
– Макиавелли учил: «Не оставляйте врага в живых».
– Кажется, я это одобряю. – Дженси отвернулась к зеркалу и принялась расчесывать волосы. Саймон же, сидя на тумбочке, любовался ею. Вот она прогнулась и закрепила прическу шпильками. При этом платье натянулось на груди, и груди колыхнулись. Так не бывает, когда она в корсете.
Саймон подумал о том, что скоро его жена будет носить корсет и модные платья. Но дома, под домашние платья не обязательно каждый день надевать корсет. Пусть почаще одевается так, как сейчас…
Ох, скорее бы сойти на берег – ведь там у них будет первая брачная ночь! Настоящая брачная ночь. В Брайдсуэлле он представит ее близким и друзьям, и тогда она забудет все свои страхи. Начнет обустраивать их дом. Возможно – в Лондоне, где они будут собирать друзей на небольшие вечеринки. А шумных и многолюдных сборищ лучше избегать.
Тут зазвонил колокольчик, призывавший к обеду. Саймон подошел к жене, обнял ее и поцеловал в затылок.
– Нас зовут к столу, дорогая.
Она прислонилась к нему спиной и тихонько вздохнула.
– Если зовут, надо идти.
Опять зазвонил колокольчик.
– Милая, мы еще успеем насытиться друг другом. Ведь земля – совсем близко.
Дженси засмеялась и, высвободившись из объятий мужа, шагнула к тумбочке. Взяв поясок от плаща, она разложила его на крышке тумбочки в виде буквы «С».
– Вот так. Если кто-нибудь сунет нос, мы будем знать.
– Умно. Но кто бы это ни был, он не вернется сюда, потому что уже знает: бумаги не здесь.
– У Хэла они под надежной охраной?
– Чтобы их заполучить, вору придется убить Оглторпа и Тредвела, а это не так-то просто. Так что не беспокойся, дорогая.
По взгляду жены он понял: она беспокоится вовсе не за бумаги, а за него.
– Я буду осторожен. Обещаю.
В этот вечер они легли спать, надеясь, что сойдут на берег уже на следующий день. Но Дженси проснулась рано утром от рева шторма. С трудом встав с кровати, она подошла к иллюминатору.
Море бурлило так, что она с криком отшатнулась. И тут же ее отшвырнуло в дальний угол каюты. Качка была ужасная; казалось, корабль вот-вот перевернется. Ее еще раз швырнуло – прямо в руки Саймона. Он уложил Дженси на кровать и прокричал:
– Лежи, тут безопаснее! Сейчас я тебя привяжу!
– Помни о своих ребрах! – крикнула она. – Надо одеться!
– Зачем?
– А вдруг придется покидать корабль? Я не собираюсь выходить из каюты в ночной рубашке.
Дженси схватила свою одежду и, лежа на кровати, стала одеваться. Она знала: в открытом море такой крепкий корабль, как «Эверетта», мог выдержать любой шторм, но здесь, в Ла-Манше, между Англией и Францией, где было множество островков-капканов, шторм погубил немало кораблей.
Одевшись, они выбрались в салон. Там уже находились полковник, Дакр и Хэл. Было холодно и темно, как и у них в каюте; разводить огонь в печи и зажигать свечи при таком шторме не следовало. Увидев, что весь пол залит водой, Дженси сказала:
– Подожди меня, Саймон. Хочу подколоть юбки булавками. Вернувшись в каюту, она ухватилась за столбик кровати, чтобы не упасть. Осмотревшись, отыскала булавки и кое-как подколола юбки. Затем надела шерстяной жакет, накинула на плечи шаль и направилась в салон.
Саймон усадил ее на стол: стол был прибит к полу и потому являлся самым надежным местом. Протянув ей флягу, сказал:
– Это грог. Выпей.
Дженси сделала глоток, ухитрившись не пролить ни капли, и закашлялась.
– Наконец-то у нас будет чудесная свежая вода, – с усмешкой проговорил Керкби. – Дождевая…
– Вы знаете, где мы находимся? – спросил полковник. – Я имею в виду… по отношению к берегу?
– Не могу сказать, сэр. Увидим, когда совсем рассветет.
– Может оказаться поздно! – прорычал полковник.
«Что же делать? – думала Дженси. – Неужели придется покинуть корабль? Но садиться в лодку в такой шторм – это сродни самоубийству».
Она дрожала от страха и стыдилась этого. Когда муж обнял ее и прижал к себе, она посмотрела ему в глаза и прошептала:
– Саймон, я тебя люблю, очень люблю.
Он еще крепче прижал ее к себе.
– Ты говоришь так, словно мы видимся в последний раз.
Оглторп что-то тихо сказал Хэлу и вышел на палубу. Некоторые из пассажиров в удивлении переглянулись, и майор пояснил:
– Он был моряком, привык к морю. Пошел узнать, что происходит.
Полковник кивнул:
– Стойкий парень.
В дверях появилась миссис Рэнсом-Браун – в халате поверх ночной рубашки и в ночном чепце. Повернувшись к мужу, она воскликнула:
– Генри, что происходит?!
– Не беспокойся, дорогая. – Полковник подошел к жене. – Все будет хорошо, уверяю тебя.
В этот момент одна из дверей открылась и в салон вошел Керкби с глубоким подносом в руках. На подносе лежали ломтики хлеба, намазанные джемом.
– Вот все, что я смог приготовить, леди и джентльмены, – проговорил стюард. – Полагаю, вам нужно подкрепиться.
Хлеб был черствый, масло на судне давно кончилось, но джем оказался очень вкусный.
С палубы вернулся Оглторп – мокрый с головы до ног.
– Мы близко от берегов Англии, – сообщил слуга. – Уверен, что капитан Стоддард знает свое дело, так что ничего страшного.
Дженси с мужем переглянулись, и Саймон сказал:
– Я тоже выйду на палубу. Узнаю, как и что…
Дженси схватила его за руку:
– Зачем?! Ты промокнешь до нитки!
– Переоденусь. – Он выразительно посмотрел на нее и тихо проговорил: – Но ведь ты не из тех, кто держит мужа на привязи?
Пришлось сказать «Нет, не из тех». Саймон ушел, и только тут Дженси сообразила, что его жизни грозила гораздо большая опасность, чем шторм.
Она судорожно сглотнула и осмотрелась. Полковник с женой ушли, Дакры по-прежнему находились в салоне, а Шор, судя по всему, так и не выходил из каюты. Значит, опасности нет? А матросы?.. Кто-то должен был выйти, чтобы защитить Саймона! Может, Хэл? Но в шторм, с одной рукой?.. А Оглторп ушел в каюту – видимо, переодеться в сухое. По правде говоря, она сама хотела выйти на палубу и затащить Саймона обратно в салон.
Доев хлеб, Дженси встала со стола и медленно направилась к двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39