https://wodolei.ru/catalog/dushevie_ugly/90x90cm/
В 1876 году, не раньше, основополагающая статья историка Шарля Герена заставила историю свершить поворот на сто восемьдесят градусов. В «Журнале вопросов истории» Герен строго и аргументировано доказал, что письма д'Эстре, опубликованные Делримплом, не что иное, как фальшивки, сфабрикованные французской пропагандой. Неточности, ошибки, невероятные факты и анахронизмы лишали их всякой убедительности.
Словно этого недостаточно, Герен доказал, что оригиналы писем, будто бы, по словам Делримпла, хранящиеся в министерстве иностранных дел в Париже, не находимы, и добавил, что Делримпл простодушно сознался в том, что никогда оригиналов не видел, а доверился копии, переданной ему знакомым. Контрудар Герена, пусть он и не вышел за пределы научных кругов, весьма силен. Десятки авторов (в том числе и прославленный Леопольд фон Ранке, декан папских историков) с легкостью пользовались «Записками» Делримпла, не заботясь о проверке источников.
Вывод напрашивается сам собой. Стоило установить ложность посланий, как ложными были признаны и сами события, о которых в них шла речь, а все ранее отринутое перешло в разряд истинного. Ежели обвинения строятся на ложных посылах, обвиняемый тотчас превращается в невиновного.
Вопрос о взаимоотношениях Иннокентия XI и Вильгельма Оранского, считавшийся окончательно решенным Гереном, был заново и с неожиданной точки зрения рассмотрен немецким историком Густавом Ролоффом в начале Первой мировой войны. В статье, опубликованной в 1914 году в Preussische Jahrbiicher, Ролофф представляет на суд читателей новые документы относительно этого вопроса. Так мы узнаем из отчета одного бранденбургского дипломата, Иоганна фон Горца, что в июле 1688 года, за несколько месяцев до высадки Вильгельма Оранского на английском побережье, Людовик XIV тайно попросил императора Леопольда I Австрийского (католика, но традиционного союзника Голландии) не вмешиваться в том случае, если Франция захватит Голландию. Но Леопольд уже знал, что принц Оранский рассчитывает подчинить себе Англию, и, видимо, оказался перед неразрешимой дилеммой: помочь католической Франции (ненавидимой всей Европой) или протестантской Голландии.
Согласно донесению Горца, Иннокентий XI будто бы рассеял сомнения императора, предупредив его, что он не одобряет ни поступков, ни намерений Людовика XIV, ибо они продиктованы не истинной приверженностью к католической вере, а намерением разделаться со всей Европой, и как следствие, Англией.
Отделавшись от груза сомнений, Леопольд не колеблясь вступил в союз с Вильгельмом, способствуя таким образом завоеванию Англии протестантом. Точка зрения папы, оказавшая такое решительное воздействие на императора, достигла Вены тотчас вслед за переворотом, совершенным принцем Оранским, о котором папа был незамедлительно извещен своим представителем в Лондоне – нунцием д'Адцой. Как пишет Ролофф, еще не найдено письмо Иннокентия XI, излагающего свое мнение Леопольду, но нетрудно предположить, что речь шла скорее об устном сообщении, переданном через посредника – папского нунция в Вене.
Как бы то ни было, тот же Ролофф недоволен своим собственным объяснением и предполагает, что в игре было задействовано кое-что еще: «Будь Иннокентий папой эпохи Возрождения, не составило бы труда объяснить его поведение оппозиционностью Франции. Но подобная побудительная причина более недостаточна в эпоху, последовавшую за великими религиозными войнами». Поступки папы были или скорее должны были подчиняться иным причинам, о которых можно лишь догадываться.
Однако партия, разыгрываемая учеными-историками, была не закончена. В 1926 году другой немецкий историк – Эберар фон Данкельман – снова идет в наступление, надеясь выиграть бой. В статье, появившейся в журнале Quellen und Forschungen aus italienischen Archiven und Bibliotheken, Данкельман с ходу берется за положение Ролоффа. Иннокентий не только знал о броске экспедиционного корпуса Вильгельма Оранского, но и, как о том ясно свидетельствуют письма дипломатических представителей Ватикана во всех странах, пристально и с тревогой следил за развитием ситуации на острове.
Далее следует то, что для нас особенно ценно. Чуть ли не беззаботным тоном Данкельман добавляет, что в прошлом ходили слухи, будто принц Оранский много задолжал папе. И потому подумывал отказаться от своего княжества в центре французских земель в пользу папы. Данкельман уточняет, что деньги были выданы принцу как раз на переворот в Англии.
Пятью строчками Данкельман кладет к ногам читателя настоящую бомбу. Сен-Симон в своих «Мемуарах» Сен-Симон Луи де Рувруа, герцог (1675–1755) – французский писатель, автор «Мемуаров» (1694–1755), посвященных концу правления Людовика XIV
также выдвигает эту ядовитую гипотезу (сочтенную Вольтером неправдоподобной). Однако ни один современный историк, серьезный и опирающийся на документы, не принимал во внимание скандальную идею, согласно которой блаженный Иннокентий XI якобы одолжил деньги принцу Оранскому на то, чтобы покончить с католицизмом в Англии.
Ролофф ограничился констатацией того, что папа знал о намерении принца и ничего не предпринял, чтобы помешать ему. Но он не заявлял, что Вильгельма финансировал Иннокентий XI. Данкельман же решил назвать то, что, согласно интуиции Ролоффа, определило поступки папы и привело его к тайной поддержке замыслов Вильгельма, – деньги.
Гипотеза, согласно которой Иннокентий якобы финансировал предприятие Вильгельма, как объясняет Данкельман, опирается на предположение: папа был курсе скорой высадки принца в Англии (Ролофф считал это доказанным), а поднявшись на английский трон, Вильгельм мог с легкостью поквитаться с папой и рано или поздно с лихвой, то есть с процентами, вернуть ему долг, как он сделал бы в случае с обычным ростовщиком.
Данкельман же утверждает, что папа не был в курсе высадки в Англии и ничего не ждал от Вильгельма, поскольку у него и в мыслях не было, что такое возможно. Он считает, что это доказывают письма, которыми обменивались в преддверии выступления принца в поход государственный секретарь и кардинал Альдерано Чибо, ватиканский нунций, кардинал Франческо Буонвизи и нунций в Лондоне Фердинандо д'Адда. Из этих посланий следует, что папа был весьма опечален военными маневрами принца, и в них не содержится ни малейшего намека на тайное сообщничество между Святым Престолом и Вильгельмом. То есть папа ничего не знал.
Даже если предположить, что Иннокентий XI одалживал деньги Вильгельму, добавляет Данкельман, они непременно должны были идти по каналам лондонской нунциатуры. Однако скрупулезно изучив эти каналы, немецкий историк не нашел никаких следов передачи средств и потому с удовлетворением отмечает, что «вопрос полностью изучен». Положение, выдвинутое Ролоффом, разбито в пух и прах, и тот, кто осмелился утверждать, что папа одалживал деньги принцу, quod era demonstrandum что и требовалось доказать (лат.)
, потерпел фиаско.
И вот наконец в 1956 году состоялось причисление папы Одескальки к лику блаженных, безусловно, не без влияния обстановки «холодной» войны: турки становятся символом советской империи, а нынешний папа – продолжателем героических деяний трехвековой давности. Иннокентий XI спас христианский Запад от турецкого нашествия, а Пий XII предостерегает от ошибок коммунизма.
Истине пришлось долго ждать своего часа. Стоило оформиться официальной версии, историки принялись рьяно почитать ее. Безусловно, испытывая смущение перед одновременно слишком новыми и слишком старыми вопросами, они лишь равнодушно взирали на загадочные отношения, навсегда связавшие этих двух людей: Вильгельма Оранского, вернувшего Англию в лоно англиканства, и самого славного папу XVII века.
В то же время множились монографии и эссе о выпадении волос в Средние века, о жизни глухонемых при AncienRegime Старом режиме (фр.)
и концепции мира у мельников нижней Галиции. А вопрос большой исторической важности так никто и не соблаговолил решить, честно прочтя бумаги Одескальки и Бокастеля и погрузившись в архивную пыль.
Папа-наемник
И все же это так: никто никогда не пытался рассказать правду об Иннокентии XI. В национальной библиотеке Виктора-Иммануила в Риме мне попалась небольшая любопытная работа 1742 года: De suppositittis militaribus stipendiis Benedicti Odescalchi графа Джузеппе делла Торре Реццонико, в которой автор пытается опровергнуть слух, уже имевший хождение после смерти Иннокентия XI, а именно – что в юности блаженный в качестве наемника воевал под испанскими знаменами и был серьезно ранен в правую руку. Реццонико утверждает, что юный Бенедетто Одескальки служил, но не в войсках наемников, а в рядах коммунальной милиции Комо.
Жаль, что автор сего труда является родственником того Реццонико, который был подставным лицом Одескальки в Венеции; жаль также, что семейство Реццонико было связано родственными узами с семьей папы. Лучше бы это прозвучало из уст независимого историка. И все же кое-что заставляет нас повнимательнее приглядеться к этому вопросу. Пьер Бейль упоминает, что в юности Бенедетто был ранен в правую руку, когда служил наемником в Испании. Любопытно, что, согласно официальным медицинским бюллетеням, понтифик до смерти страдал сильными болями именно в правой руке.
И все же поражаешься тому забвению, которому предан и этот темный аспект жизни папы. В книжке Реццонико я наткнулся на вложение – библиотечный формуляр. На нем было проставлено имя предыдущего читателя: «Барон ф. Данкельман, 16 апреля 1925». После него никто более не запросил в библиотеке эту книгу.
Подлинное и ложное
Атто Мелани говорит правду, когда обучает своего юного друга: ложное не всегда лживо. Если в адекватном свете изучить ложные письма д'Эстре, опубликованные Делримплом, их можно отнести к необычной категории документов: хотя они и подложные, но в них содержатся правдивые сведения. И потому не случайно, что еще одно письмо, опубликованное Гереном (на сей раз подлинное), написанное кардиналом д'Эстре Людовику XIV 16 ноября 1688 года, подтверждает наличие контактов между графом Казони и Вильгельмом Оранским.
Кардиналу Чибо …
стало известно, что через одного прелата, прибывшего из Голландии в прошлом году с письмами нескольких миссионеров этой страны, которым подали надежду, что Штаты то есть Республика Соединенных Провинций
допустят свободу вероисповедания для католиков, он Казони
вошел в сношения с одним человеком из окружения принца Оранского – он-то и подал ему эту надежду; что этот человек поддерживал миссионера в мысли, что принц Оранский с большим уважением относился к папе и много мог бы сделать для его возвеличивания; что в последнее время это общение стало более теплым и принц Оранский ясно дал знать, что у него лишь добрые намерения.
Обстоятельства, о которых сообщает д'Эстре, достоверны хотя бы потому, что источник этой новости, кардинал Чибо, был платным шпионом Людовика XIV (Orcibal, ibidem, p. 73, п. 337). И вот что взбешенный государь отвечал д'Эстре 9 декабря:
Папа не мог бы дать большего знака расположения к установлению добрых отношений со мной, чем удалив от себя навсегда Казони и отказавшись от преступной переписки, в которой тот состоял с принцем Оранским.
В воспоминаниях г-жи де Ментенон также говорится о займах Иннокентия XI Вильгельму Оранскому, но ведь и они подложные. Однако как знать, не содержат ли они правды?
Миссия Шамлэ
Как мы видим, партия, противопоставившая принца Оранского, Людовика XIV и Иннокентия XI, была разыграна осенью 1688 года: Вильгельм держал Европу в напряжении, заставляя гадать, нападет ли он на французов на Рейне в связи с назначением архиепископа Кёльнского или завоюет Англию. Папа смотрел на все со стороны и делал вид, что ему неизвестно дальнейшее. А что Людовик XIV?
Король-Солнце, не являющийся сторонником мира любой ценой, долгое время старался не торопить события. В предыдущие месяцы он отправил в Рим специального посланника – г-на де Шамлэ (см.: Recueil des instructions donnees aux ambassadeurs… ed. G. Hanotaux, Paris, 1888, XVII 7), дабы тот в большой тайне встретился с папой. Миссия эта была столь засекреченной, что официальные представители Франции в Риме даже не догадывались о ней. Задача, поставленная перед Шамлэ, была весьма деликатного свойства: добиться личной аудиенции у папы и говорить с ним от лица Наихристианнейшего короля, его заклятого врага. Легко догадаться, о чем могла идти речь на такой встрече: прийти к соглашению по проблеме Кёльнского архиепископства, обезвредить бомбу замедленного действия, каковой являлся Вильгельм Оранский, и отвести от Европы опасность конфликта.
В Ватикане Шамлэ принят Казони, которому он заявляет, что желал бы лично говорить с папой и только с ним одним от имени короля Франции. Казони дает ему от ворот поворот: мол, сам он лишь секретарь и по столь важному делу лучше обратиться к кардиналу Чибо, ближайшему помощнику папы. Шамлэ соглашается при условии соблюдения полной тайны относительно его встречи с Чибо.
Шамлэ показывает Чибо письмо, которое Людовик XIV прислал через него для папы. Ему велят явиться два дня спустя за ответом. Посланник поступает, как ему указано, но Чибо извещает его, что папа не может его принять, предлагая изложить суть дела ему, Чибо, словно перед ним понтифик собственной персоной…
Иннокентий XI не может не знать, что Шамлэ запрещено так поступать. А между тем за всеми этими проволочками минуло уже несколько дней, как Шамлэ явился в Ватикан. Отчаявшийся и уязвленный, посланник вынужден вернуться во Францию, так и не добившись аудиенции. Людовик XIV в бешенстве. Разногласия между Римом и Парижем по поводу архиепископства Кёльнского не решены, обстановка в Германии накалена, войска принца Оранского по-прежнему имеют превосходный предлог, чтобы оставаться на положении военного времени. Чтобы затем двинуть на… Лондон.
Отказавшись принять Шамлэ, папа продолжает делать вид, что остается в неведении относительно опасности, угрожающей английским католикам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Словно этого недостаточно, Герен доказал, что оригиналы писем, будто бы, по словам Делримпла, хранящиеся в министерстве иностранных дел в Париже, не находимы, и добавил, что Делримпл простодушно сознался в том, что никогда оригиналов не видел, а доверился копии, переданной ему знакомым. Контрудар Герена, пусть он и не вышел за пределы научных кругов, весьма силен. Десятки авторов (в том числе и прославленный Леопольд фон Ранке, декан папских историков) с легкостью пользовались «Записками» Делримпла, не заботясь о проверке источников.
Вывод напрашивается сам собой. Стоило установить ложность посланий, как ложными были признаны и сами события, о которых в них шла речь, а все ранее отринутое перешло в разряд истинного. Ежели обвинения строятся на ложных посылах, обвиняемый тотчас превращается в невиновного.
Вопрос о взаимоотношениях Иннокентия XI и Вильгельма Оранского, считавшийся окончательно решенным Гереном, был заново и с неожиданной точки зрения рассмотрен немецким историком Густавом Ролоффом в начале Первой мировой войны. В статье, опубликованной в 1914 году в Preussische Jahrbiicher, Ролофф представляет на суд читателей новые документы относительно этого вопроса. Так мы узнаем из отчета одного бранденбургского дипломата, Иоганна фон Горца, что в июле 1688 года, за несколько месяцев до высадки Вильгельма Оранского на английском побережье, Людовик XIV тайно попросил императора Леопольда I Австрийского (католика, но традиционного союзника Голландии) не вмешиваться в том случае, если Франция захватит Голландию. Но Леопольд уже знал, что принц Оранский рассчитывает подчинить себе Англию, и, видимо, оказался перед неразрешимой дилеммой: помочь католической Франции (ненавидимой всей Европой) или протестантской Голландии.
Согласно донесению Горца, Иннокентий XI будто бы рассеял сомнения императора, предупредив его, что он не одобряет ни поступков, ни намерений Людовика XIV, ибо они продиктованы не истинной приверженностью к католической вере, а намерением разделаться со всей Европой, и как следствие, Англией.
Отделавшись от груза сомнений, Леопольд не колеблясь вступил в союз с Вильгельмом, способствуя таким образом завоеванию Англии протестантом. Точка зрения папы, оказавшая такое решительное воздействие на императора, достигла Вены тотчас вслед за переворотом, совершенным принцем Оранским, о котором папа был незамедлительно извещен своим представителем в Лондоне – нунцием д'Адцой. Как пишет Ролофф, еще не найдено письмо Иннокентия XI, излагающего свое мнение Леопольду, но нетрудно предположить, что речь шла скорее об устном сообщении, переданном через посредника – папского нунция в Вене.
Как бы то ни было, тот же Ролофф недоволен своим собственным объяснением и предполагает, что в игре было задействовано кое-что еще: «Будь Иннокентий папой эпохи Возрождения, не составило бы труда объяснить его поведение оппозиционностью Франции. Но подобная побудительная причина более недостаточна в эпоху, последовавшую за великими религиозными войнами». Поступки папы были или скорее должны были подчиняться иным причинам, о которых можно лишь догадываться.
Однако партия, разыгрываемая учеными-историками, была не закончена. В 1926 году другой немецкий историк – Эберар фон Данкельман – снова идет в наступление, надеясь выиграть бой. В статье, появившейся в журнале Quellen und Forschungen aus italienischen Archiven und Bibliotheken, Данкельман с ходу берется за положение Ролоффа. Иннокентий не только знал о броске экспедиционного корпуса Вильгельма Оранского, но и, как о том ясно свидетельствуют письма дипломатических представителей Ватикана во всех странах, пристально и с тревогой следил за развитием ситуации на острове.
Далее следует то, что для нас особенно ценно. Чуть ли не беззаботным тоном Данкельман добавляет, что в прошлом ходили слухи, будто принц Оранский много задолжал папе. И потому подумывал отказаться от своего княжества в центре французских земель в пользу папы. Данкельман уточняет, что деньги были выданы принцу как раз на переворот в Англии.
Пятью строчками Данкельман кладет к ногам читателя настоящую бомбу. Сен-Симон в своих «Мемуарах» Сен-Симон Луи де Рувруа, герцог (1675–1755) – французский писатель, автор «Мемуаров» (1694–1755), посвященных концу правления Людовика XIV
также выдвигает эту ядовитую гипотезу (сочтенную Вольтером неправдоподобной). Однако ни один современный историк, серьезный и опирающийся на документы, не принимал во внимание скандальную идею, согласно которой блаженный Иннокентий XI якобы одолжил деньги принцу Оранскому на то, чтобы покончить с католицизмом в Англии.
Ролофф ограничился констатацией того, что папа знал о намерении принца и ничего не предпринял, чтобы помешать ему. Но он не заявлял, что Вильгельма финансировал Иннокентий XI. Данкельман же решил назвать то, что, согласно интуиции Ролоффа, определило поступки папы и привело его к тайной поддержке замыслов Вильгельма, – деньги.
Гипотеза, согласно которой Иннокентий якобы финансировал предприятие Вильгельма, как объясняет Данкельман, опирается на предположение: папа был курсе скорой высадки принца в Англии (Ролофф считал это доказанным), а поднявшись на английский трон, Вильгельм мог с легкостью поквитаться с папой и рано или поздно с лихвой, то есть с процентами, вернуть ему долг, как он сделал бы в случае с обычным ростовщиком.
Данкельман же утверждает, что папа не был в курсе высадки в Англии и ничего не ждал от Вильгельма, поскольку у него и в мыслях не было, что такое возможно. Он считает, что это доказывают письма, которыми обменивались в преддверии выступления принца в поход государственный секретарь и кардинал Альдерано Чибо, ватиканский нунций, кардинал Франческо Буонвизи и нунций в Лондоне Фердинандо д'Адда. Из этих посланий следует, что папа был весьма опечален военными маневрами принца, и в них не содержится ни малейшего намека на тайное сообщничество между Святым Престолом и Вильгельмом. То есть папа ничего не знал.
Даже если предположить, что Иннокентий XI одалживал деньги Вильгельму, добавляет Данкельман, они непременно должны были идти по каналам лондонской нунциатуры. Однако скрупулезно изучив эти каналы, немецкий историк не нашел никаких следов передачи средств и потому с удовлетворением отмечает, что «вопрос полностью изучен». Положение, выдвинутое Ролоффом, разбито в пух и прах, и тот, кто осмелился утверждать, что папа одалживал деньги принцу, quod era demonstrandum что и требовалось доказать (лат.)
, потерпел фиаско.
И вот наконец в 1956 году состоялось причисление папы Одескальки к лику блаженных, безусловно, не без влияния обстановки «холодной» войны: турки становятся символом советской империи, а нынешний папа – продолжателем героических деяний трехвековой давности. Иннокентий XI спас христианский Запад от турецкого нашествия, а Пий XII предостерегает от ошибок коммунизма.
Истине пришлось долго ждать своего часа. Стоило оформиться официальной версии, историки принялись рьяно почитать ее. Безусловно, испытывая смущение перед одновременно слишком новыми и слишком старыми вопросами, они лишь равнодушно взирали на загадочные отношения, навсегда связавшие этих двух людей: Вильгельма Оранского, вернувшего Англию в лоно англиканства, и самого славного папу XVII века.
В то же время множились монографии и эссе о выпадении волос в Средние века, о жизни глухонемых при AncienRegime Старом режиме (фр.)
и концепции мира у мельников нижней Галиции. А вопрос большой исторической важности так никто и не соблаговолил решить, честно прочтя бумаги Одескальки и Бокастеля и погрузившись в архивную пыль.
Папа-наемник
И все же это так: никто никогда не пытался рассказать правду об Иннокентии XI. В национальной библиотеке Виктора-Иммануила в Риме мне попалась небольшая любопытная работа 1742 года: De suppositittis militaribus stipendiis Benedicti Odescalchi графа Джузеппе делла Торре Реццонико, в которой автор пытается опровергнуть слух, уже имевший хождение после смерти Иннокентия XI, а именно – что в юности блаженный в качестве наемника воевал под испанскими знаменами и был серьезно ранен в правую руку. Реццонико утверждает, что юный Бенедетто Одескальки служил, но не в войсках наемников, а в рядах коммунальной милиции Комо.
Жаль, что автор сего труда является родственником того Реццонико, который был подставным лицом Одескальки в Венеции; жаль также, что семейство Реццонико было связано родственными узами с семьей папы. Лучше бы это прозвучало из уст независимого историка. И все же кое-что заставляет нас повнимательнее приглядеться к этому вопросу. Пьер Бейль упоминает, что в юности Бенедетто был ранен в правую руку, когда служил наемником в Испании. Любопытно, что, согласно официальным медицинским бюллетеням, понтифик до смерти страдал сильными болями именно в правой руке.
И все же поражаешься тому забвению, которому предан и этот темный аспект жизни папы. В книжке Реццонико я наткнулся на вложение – библиотечный формуляр. На нем было проставлено имя предыдущего читателя: «Барон ф. Данкельман, 16 апреля 1925». После него никто более не запросил в библиотеке эту книгу.
Подлинное и ложное
Атто Мелани говорит правду, когда обучает своего юного друга: ложное не всегда лживо. Если в адекватном свете изучить ложные письма д'Эстре, опубликованные Делримплом, их можно отнести к необычной категории документов: хотя они и подложные, но в них содержатся правдивые сведения. И потому не случайно, что еще одно письмо, опубликованное Гереном (на сей раз подлинное), написанное кардиналом д'Эстре Людовику XIV 16 ноября 1688 года, подтверждает наличие контактов между графом Казони и Вильгельмом Оранским.
Кардиналу Чибо …
стало известно, что через одного прелата, прибывшего из Голландии в прошлом году с письмами нескольких миссионеров этой страны, которым подали надежду, что Штаты то есть Республика Соединенных Провинций
допустят свободу вероисповедания для католиков, он Казони
вошел в сношения с одним человеком из окружения принца Оранского – он-то и подал ему эту надежду; что этот человек поддерживал миссионера в мысли, что принц Оранский с большим уважением относился к папе и много мог бы сделать для его возвеличивания; что в последнее время это общение стало более теплым и принц Оранский ясно дал знать, что у него лишь добрые намерения.
Обстоятельства, о которых сообщает д'Эстре, достоверны хотя бы потому, что источник этой новости, кардинал Чибо, был платным шпионом Людовика XIV (Orcibal, ibidem, p. 73, п. 337). И вот что взбешенный государь отвечал д'Эстре 9 декабря:
Папа не мог бы дать большего знака расположения к установлению добрых отношений со мной, чем удалив от себя навсегда Казони и отказавшись от преступной переписки, в которой тот состоял с принцем Оранским.
В воспоминаниях г-жи де Ментенон также говорится о займах Иннокентия XI Вильгельму Оранскому, но ведь и они подложные. Однако как знать, не содержат ли они правды?
Миссия Шамлэ
Как мы видим, партия, противопоставившая принца Оранского, Людовика XIV и Иннокентия XI, была разыграна осенью 1688 года: Вильгельм держал Европу в напряжении, заставляя гадать, нападет ли он на французов на Рейне в связи с назначением архиепископа Кёльнского или завоюет Англию. Папа смотрел на все со стороны и делал вид, что ему неизвестно дальнейшее. А что Людовик XIV?
Король-Солнце, не являющийся сторонником мира любой ценой, долгое время старался не торопить события. В предыдущие месяцы он отправил в Рим специального посланника – г-на де Шамлэ (см.: Recueil des instructions donnees aux ambassadeurs… ed. G. Hanotaux, Paris, 1888, XVII 7), дабы тот в большой тайне встретился с папой. Миссия эта была столь засекреченной, что официальные представители Франции в Риме даже не догадывались о ней. Задача, поставленная перед Шамлэ, была весьма деликатного свойства: добиться личной аудиенции у папы и говорить с ним от лица Наихристианнейшего короля, его заклятого врага. Легко догадаться, о чем могла идти речь на такой встрече: прийти к соглашению по проблеме Кёльнского архиепископства, обезвредить бомбу замедленного действия, каковой являлся Вильгельм Оранский, и отвести от Европы опасность конфликта.
В Ватикане Шамлэ принят Казони, которому он заявляет, что желал бы лично говорить с папой и только с ним одним от имени короля Франции. Казони дает ему от ворот поворот: мол, сам он лишь секретарь и по столь важному делу лучше обратиться к кардиналу Чибо, ближайшему помощнику папы. Шамлэ соглашается при условии соблюдения полной тайны относительно его встречи с Чибо.
Шамлэ показывает Чибо письмо, которое Людовик XIV прислал через него для папы. Ему велят явиться два дня спустя за ответом. Посланник поступает, как ему указано, но Чибо извещает его, что папа не может его принять, предлагая изложить суть дела ему, Чибо, словно перед ним понтифик собственной персоной…
Иннокентий XI не может не знать, что Шамлэ запрещено так поступать. А между тем за всеми этими проволочками минуло уже несколько дней, как Шамлэ явился в Ватикан. Отчаявшийся и уязвленный, посланник вынужден вернуться во Францию, так и не добившись аудиенции. Людовик XIV в бешенстве. Разногласия между Римом и Парижем по поводу архиепископства Кёльнского не решены, обстановка в Германии накалена, войска принца Оранского по-прежнему имеют превосходный предлог, чтобы оставаться на положении военного времени. Чтобы затем двинуть на… Лондон.
Отказавшись принять Шамлэ, папа продолжает делать вид, что остается в неведении относительно опасности, угрожающей английским католикам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88