— Вы бы лучше спустились вниз, доктор!Доктор начал спускаться, но дальше каюты не ушел. Там, выглянув в кормовое окно, он увидел, что корпус «Дезэ», от носа до кормы, скрылся в клубах дыма приблизительно через четверть минуты после того, как «Софи» начала поворот в обратном направлении. Все девятьсот двадцать восемь фунтов железа рухнули в море, охватив обширную площадь по правому траверзу и на довольно близком расстоянии от шлюпа, и только два тридцатишестифунтовых ядра со зловещим воем пролетели сквозь такелаж, оставив за собой паутину оборванных снастей. Какое-то мгновение казалось, что «Софи» конец, что она окажется беспомощной, утратит все свое преимущество в скорости и окажется мишенью нового, более точно намеченного салюта. Но порыв ветра, наполнившего ее передние паруса, развернул шлюп, который лег на прежний галс, набирая ход, прежде чем «Дезэ» успел надежно обрасопить тяжелые реи, завершив свой первый маневр.Шлюп оторвался от преследователя приблизительно на четверть мили. «Но он не позволит мне повторить этот трюк», — размышлял Джек Обри.«Дезе» вновь лег на галс правого борта, наверстывая потерянную дистанцию. Все это время он вел огонь из погонных орудий, и выпущенные из них ядра ложились удивительно точно по мере сокращения расстояния между судами. Некоторые ядра пролетали совсем рядом, другие рвали паруса, заставляя шлюп то и дело менять курс и постепенно терять скорость. «Формидабль» шел другим галсом с целью помешать «Софи» ускользнуть от преследования, в то время как «Эндомтабль» двигался на вест, чтобы через полмили или около того с той же целью привестись к ветру. Преследователи «Софи» шли сзади, по существу, строем фронта, быстро нагоняя шлюп. Восьмидесятичетырехпушечный флагман уже рыскнул, чтобы произвести бортовой залп с расстояния, казавшегося не таким уж немыслимым. Угрюмый «Дезэ», шедший короткими галсами, при каждом повороте следовал его примеру. Боцман и его команда связывали оборванные снасти; в парусах появились значительные пробоины, но до сих пор ни одна важная деталь рангоута или такелажа не была повреждена и ни один из членов экипажа не был ранен.— Мистер Далзил, — произнес Джек, — прошу вас, прикажите выбросить припасы за борт.Открылись крышки трюмов, и за бортом очутилось все продовольствие — бочки с солониной, бочонки соленой свинины, тонны сухарей, гороха, овсяной муки, масла, сыра, уксуса. Туда же полетели порох и ядра. Выкачали за борт и запасы питьевой воды. В корпус шлюпа ниже ватерлинии угодило ядро, и судовые помпы тотчас начали выкачивать из трюма соленую воду вместе с пресной.— Взгляните, как идут дела у плотника, мистер Риккетс, — попросил Джек.— Припасы выброшены за борт, сэр, — доложил лейтенант.— Превосходно, мистер Далзил. На очереди якоря и запасной рангоут.— Мистер Лэмб сообщает, что в льялах два с половиной фута воды, — тяжело дыша, доложил мичман. — Но он надежно заделал пробоину.Джек Обри кивнул, оглянувшись на французскую эскадру. Уйти от нее в бейдевинд больше не оставалось никакой надежды. Но если привестись к ветру и неожиданно лечь на обратный курс, возможно, удастся прорваться сквозь их строй, а затем, используя этот ветер или дующий с двух румбов со стороны раковины и попутное волнение, благодаря своему легкому весу и маневренности, то, как знать, может, и удастся добраться до Гибралтара. Шлюп стал таким легким, сущей скорлупкой, что может обогнать французов, идя курсом фордевинд. Если же повезет, то, быстро совершив поворот, он сумеет оторваться на целую милю, прежде чем линейные корабли наберут ход после того, как лягут на новый галс. Разумеется, придется пострадать от пары бортовых залпов во время прорыва… Но это был единственный выход, а неожиданностей можно ожидать отовсюду.— Мистер Далзил, — проговорил Джек, — через две минуты мы приведемся к ветру, поставим лисели и пройдем между флагманом и семидесятичетырехпушечником. Нужно проделать это четко, прежде чем французы успеют опомниться.Слова эти предназначались лейтенанту, но их слышали все матросы, и марсовые разбежались по своим местам, готовые поднимать и закреплять лисель — реи. Вся палуба была запружена ожидающими приказаний моряками.— Погоди, погоди, — бормотал Джек, наблюдая за «Дезэ», приближавшимся с правого траверза. С этим кораблем нужно держать ухо востро: он чрезвычайно подвижен, и Джеку хотелось, чтобы француз предпринял какой-то маневр, прежде чем отдать нужную команду. Слева от шлюпа находился «Формидабль», несомненно переполненный людьми, как это всегда бывает на флагманских судах, и поэтому менее маневренный в чрезвычайной ситуации. — Погоди, погоди, — повторил он, не отрывая глаз от семидесятичетырехпушечника. Но тот двигался прежним курсом, и Джек, сосчитав до двадцати, прокричал: — Пошел!Штурвал завертелся, и легкая, как поплавок, «Софи» повернулась, точно флюгер, в сторону «Формидабля». Флагманский корабль тотчас открыл огонь, но куда было тягаться его артиллеристам с канонирами «Дезэ», и поспешно произведенный бортовой залп хлестнул по тому месту, где до этого находилась «Софи». Более резвый «Дезэ» не решился стрелять точнее, боясь рикошетом поразить адмиральский корабль, поэтому только полдюжины выпущенных им ядер смогли нанести шлюпу какой-то ущерб, остальные упали с недолетом.«Софи» прорвалась сквозь строй французов, не получив особенных повреждений, лисели были поставлены, и она мчалась, подгоняемая ветром, который был ей больше всего по душе. Для неприятеля это явилось полной неожиданностью, и теперь оба противника стали быстро отдаляться друг от друга. За первые пять минут они оказались на расстоянии мили. Второй бортовой залп «Дезэ», произведенный с дистанции, намного превышавшей тысячу ярдов, явился результатом раздражения и спешки. Осколками разбило насос из ствола вяза, но и только. Капитан флагманского корабля, очевидно, отменил второй залп и какое-то время шел прежним курсом, в крутой бейдевинд, словно «Софи» не существовало.«Может быть, мы и вырвались», — произнес про себя Джек Обри, положив руки на поручни юта и разглядывая увеличивавшуюся кильватерную струю. Сердце у него по-прежнему билось в напряженном ожидании бортовых залпов; его охватил ужас при мысли, что они могут сделать с его «Софи». Но теперь сердце у него билось совсем по иной причине. «Может быть, мы и вырвались», — повторил он вновь. Но едва он мысленно произнес эти слова, как на мачте адмиральского корабля поднялся сигнал и «Дезэ» стал поворачивать против ветра.Семидесятичетырсхпушечник произвел маневр четко, как фрегат: его реи развернулись, словно приведенные в действие часовым механизмом. Было понятно, что все эти операции были осуществлены благодаря слаженной работе многочисленной и превосходно вышколенной команды. Но на «Софи» команда, не говоря уже о капитане, была ничуть не хуже. Однако они были не в силах заставить шлюп двигаться с этим ветром со скоростью больше семи узлов, между тем как через четверть часа «Дезэ» делал много больше восьми узлов, даже не поставив лисели. Он даже не затруднял себя их постановкой, и когда моряки «Софи» увидели это — а тем временем минуты шли и стало ясно, что француз не имеет ни малейшего намерения ставить дополнительные паруса,-то они пали духом.Джек Обри посмотрел на небо. Оно — на него, это огромное, бессмысленное пространство, по которому порой проносились облака; стало понятно, что ветер в тот день не стихнет, а до темноты оставалось много, слишком много часов.Сколько именно? Джек посмотрел на часы. Четырнадцать минут одиннадцатого.— Мистер Далзил, — проговорил он. — Пойду к себе в каюту. Позовите меня, если что-то случится. Мистер Ричардс, будьте добры, передайте доктору Мэтьюрину, что я хотел бы поговорить с ним. Мистер Уотт, пришлите мне пару саженей лаглиня и три или четыре кофель — нагеля.У себя в каюте он упаковал сигнальную книгу со свинцовым переплетом и несколько других секретных документов, сложил их в почтовый мешок, туда же положил медные кофель — нагели и туго завязал устье мешка. Достав парадный мундир, положил во внутренний карман свой патент. В памяти удивительно отчетливо всплыли слова: «Отсюда следует, что ни вы, ни кто-либо из ваших подчиненных не вправе уклониться от своих обязанностей под страхом наказания». В этот момент к нему вошел Стивен.— Это вы, мой дорогой друг, — произнес Джек. — Боюсь, что если не произойдет нечто из ряда вон выходящее, то в ближайшие полчаса нас захватят или потопят.— Совершенно верно, — отозвался доктор, и Джек продолжал:— Если у вас есть что-то такое, чем вы особенно дорожите, то, возможно, будет разумно доверить это мне.— Выходит, они грабят пленных? — спросил Стивен.— Да, иногда. Когда был захвачен «Леандр», меня обобрали до нитки. А у нашего судового врача украли хирургические инструменты до того, как он начал оперировать наших раненых.— Сейчас же принесу свои инструменты.— И ваш кошелек.— Ну… конечно, и кошелек.Поспешив на палубу, Джек Обри оглянулся назад. Он ни за что бы не поверил, что семидесятичетырехпушечник может подойти так близко.— На мачте! — вскричал он. — Вы что — нибудь видите? Семь линейных кораблей прямо по носу? Половина средиземноморского флота?— Никак нет, сэр, — после продолжительной паузы медленно произнес впередсмотрящий.— Мистер Далзил, если меня ненароком ударят по голове, выбросьте за борт эти вещи, разумеется в последнюю минуту, — проговорил капитан, похлопав по мешку и пакету.Строгий распорядок корабельной жизни стал мало — помалу нарушаться. Матросы были спокойны и внимательны; песочные часы переворачивались минута в минуту; пополудни пробило четыре склянки. Однако возникла какая-то суета, матросы сновали вверх и вниз по переднему трапу, надевали лучшую одежду (по два, а то и по три жилета, а поверх — выходную куртку), просили офицеров присмотреть за их деньгами или сокровищами, питая слабую надежду, что их удастся сохранить. Бабингтону вручили резной китовый зуб, Люкоку — уд сицилийского быка. Два матроса успели нализаться, несомненно отыскав заначку.«Почему он не стреляет?» — думал Джек. Погонные орудия «Дезэ» молчали последние двадцать минут, хотя вот уже на протяжении мили «Софи» находилась в радиусе их действия. Теперь шлюп оказался на расстоянии мушкетного выстрела, и можно было разглядеть людей, собравшихся на полубаке француза: матросов, морских пехотинцев, офицеров. Один из них был с деревянной ногой. «До чего великолепно скроены паруса, — размышлял Джек Обри, и в этот момент он нашел ответ на свой вопрос: — Ей — богу, он намеревается изрешетить нас картечью». Вот почему неприятельский корабль так тихо приближался к ним. Джек Обри подошел к борту, перегнувшись через коечные сетки, бросил пакеты в море и проследил за тем, как они пошли ко дну.На носу «Дезэ» неожиданно началась суета, как бы в ответ на некое распоряжение. Джек Обри подошел к штурвалу и, приняв его из рук старшины — рулевого, оглянулся через левое плечо. Сжимая штурвал, он ощущал жизнь шлюпа. Увидел, что француз начал отклоняться от курса. Тяжелый корабль тотчас повиновался, словно катер, и через несколько мгновений тридцать семь пушек были направлены на «Софи». Джек Обри изо всех сил навалился на штурвал. Послышался рев бортового залпа, и на палубу шлюпа рухнули грот — брам — стеньга и фор — марсель-рей; послышался грохот блоков, обрывков тросов, осколков и оглушительный звон картечи, угодившей в судовую рынду. Затем наступила тишина. Большая часть картечи пролетела в нескольких ярдах от форштевня «Софи», остальной заряд окончательно вывел из строя ее паруса и такелаж, разорвав их в клочья. Следующий залп должен совершенно уничтожить шлюп.— Отставить все работы, — распорядился Джек, заканчивая поворот, приведший «Софи» к ветру. — Бонден, спустить флаг. Глава двенадцатая Каюта линейного корабля и каюта шлюпа отличаются размерами, но у них одинаково изящные очертания, такие же наклоненные внутрь окна. Что же касается «Дезэ» и «Софи», то на них царит спокойная и приятная атмосфера. Джек Обри смотрел из кормового окна семидесятичетырехпушечника туда, где за нарядным балконом были видны Зеленый остров и мыс Кабрита, в то время как капитан Кристи — Пальер искал в своем портфеле рисунок, который он некогда набросал, находясь в Бате в качестве пленного, освобожденного под честное слово.По распоряжению адмирала Линуа в Кадисе он должен был присоединиться к франко — испанскому флоту. Он бы тотчас выполнил приказ, если бы, добравшись до пролива, не узнал, что вместо одного или двух линейных кораблей и фрегата под командой сэра Джеймса Сомареса находится не менее шести семидесятичетырехпушечников и один восьмидесятичетырехпушечник, которые наблюдают за объединенной эскадрой. Такое положение вещей требовало некоторого размышления, поэтому вместе с остальными судами «Дезэ» находился в бухте Альхесирас, под прикрытием тяжелых пушек испанских береговых батарей, расположенных напротив Гибралтарской скалы.Джек все это знал, во всяком случае все это было очевидно, и, в то время как капитан Пальер разглядывал свои гравюры и рисунки, бормоча под нос: «Терраса Ландсдаун, еще один вид, Клифтон, Насосная… «— он мысленно представлял себе посыльных, скачущих во весь опор между Альхесирасом и Кадисом, поскольку у испанцев не было семафора. При этом он упорно смотрел в окно на мыс Кабрита, замыкающий бухту, и вскоре увидел бом — стеньги и вымпел судна, идущего поперек бухты по ту сторону перешейка. Он спокойно наблюдал за кораблем секунды две или три, затем его сердце встрепенулось: он увидел британский флаг до того, как ум его начал лихорадочно работать, оценивая создавшееся положение.Джек украдкой взглянул на капитана Пальера, который воскликнул:— Вот оно! Лора Плейс. Дом номер шестнадцать, Лора Плейс. Там всегда останавливаются мои кузены Кристи, когда они приезжают в Бат. А вот здесь, за этим деревом — если бы не дерево, вы увидели бы его лучше, — окно моей спальни!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61