Зачем же уходит так далеко от людей Кенесары, средний сын Касыма-тюре и внук хана Аблая?..Пересохший чий с хрустом ломается под замшевым сапогом с синим родовым орнаментом. Вздрагивают его ноздри, и грозной непроходящей песней наполняется степь. Ее пел вчера, сидя на белой кошме и подвернув под себя ноги, Нысанбай. Летописью ветви Джучи — Темучинова сына — была песня…Неподвижны были лицо и фигура вещего певца. И пел он про вольные кочевья рода керей на берегах Онона и Керулена, ставшие первыми жертвами на долгом и кровавом пути Чингисхана. А потом оказались на этом пути многие казахские племена и роды: населявшие берега Орхона, Аргуни и Иртыша, долины Тарбагатая найманы, аргыны, а по берегам Жаика и Тургая — кипчаки, алшыны. Старший сын Чингисхана от матери-казашки — знаменитый Джучи получил от него в надел казахские степи от Волги — Едиля и Жаика — до Иртыша. И немало казахской крови и костей легло в основание созданной Батыем Золотой Орды. Тогда и оказались в очередной раз расколотыми казахи, ибо южная группа родов — Жетысу — Семиречья — уйсуни, дулаты, жалаиры — отошла к Джагатаеву улусу необозримой державы Чингисхана.Гремела старая сосновая домбра Нысанбая-жирши, век за веком плыли из-под его пальцев. И не было года, когда не лилась бы кровь, потому что не умели поладить между собой многочисленные ханы, беки, султаны. А враги на всех рубежах делали все возможное, чтобы не кончился этот раскол, потому что страшна была им единая степь…Развалилась Золотая Орда, отделились кереи от улуса Джучи. Султан Джаныбек сумел ненадолго объединить роды аргын, керей, найман, уйсунь, дулат и бестанбалы, населявшие берега Чу. Это и было первое самостоятельное казахское ханство. Еще больше расширил его хан Касым, сын Джаныбека. А потом оно распалось. И снова объединяли его различные властители: Хакназар-хан, Тауекель, Есим, Джангир, Тауке. Великого могущества достигло оно, и боялись враги посягать на его границы, когда, по заветам предков, «одна голова управляла руками и ногами». Славу аргынам, найманам, кипчакам, алшынам, всем другим казахским родам по очереди пел старый жирши, и великая гордость была в его голосе.И снова раздирали страну казахов междоусобицы, потому что не могли поделить между собой власть ханы трех жузов. И стали они, как всегда, искать поддержки на стороне, а первым из них был Абулхаир-хан из Младшего жуза…Словно кровью пропиталась домбра, глуше стали струны. Голос певца задрожал от неизбывного горя. О страшных временах, о «годе великого бедствия» запел он. Воспользовавшись распрями и враждой, кровавым смерчем прошел по казахской земле джунгарский хан Сыбан Раптан. Почти поголовно истреблены были аулы вдоль Чу, Сарысу, Сырдарьи, у подножия Каратау. Уходили к Аралу и Каспию, на берега Ишима и Тобола Средний и Большой жузы. Тогда хан Младшего жуза Абулхаир, а через год и хан Среднего жуза Самеке согласились на русское подданство…Только через тридцать три года, когда пала проглоченная Китаем Джунгария, а миллионы человек были вырезаны войском богдыхана, вернулись на свои древние земли к берегам Черного Иртыша и в долины Тарбагатая роды найман и керей. Несладко приходилось им там, по соседству с древней и жестокой Поднебесной империей…Восторженно вспыхнули глаза у жирши, когда запел он о совсем уже близких временах, о деяниях Абулмансура. Вены вздулись на шее у старика от необычайного напряжения. Словно копыта быстрых скакунов на состязаниях, замелькали, забили пальцы по струнам, выбрасывая строку за строкой. И согласно закивали слушатели в белой юрте Касыма-тюре, потому что это был тот самый Абулмансур, который принял потом имя хана Аблая и приходится отцом самому тюре и дедом его сыновьям… * * * Нелегко сложилась жизнь будущего хана. После смерти его деда, прозванного Кровавым Аблаем, отец его, слабохарактерный Вали, не сумел удержать принадлежавший ему Туркестан, который легко был завоеван ханом Хивы. Раб Ораз спас тринадцатилетнего Абулмансура, и тот долго был простым батраком у некоего Даулет-бая. Потом он жил у своего родственника — бия Абулмамбета, а в восемнадцать лет получил небольшой отряд сарбазов и с дедовским кличем «Аблай!» наголову разбил превосходящие полчища торгаутов…О, это был великий подвиг! Забыл про все вокруг, словно потерял разум, Нысанбай-жирши. А дойдя до рассказа о провозглашении Абулмансура ханом Среднего жуза, старик от восторга так высоко подпрыгнул, что чуть было не ударился головой о стойку юрты.Сайрам!.. Азрет!.. Чимкент!.. Созак!.. Теперь домбра сама взлетала к потолку, вертелась там, продолжая, как по волшебству, звенеть всеми струнами, возвращаясь обратно в руки певца… Семь городов сразу отобрал у хана Коканда Абулмансур, взял Ташкент, разгромил враждебных ему киргизов в знаменитом Джаильском побоище. Но к тому времени он прозывался уже своим родовым именем Аблай!..Торжественно и красочно описывал старый жирши событие, происшедшее в зеленой долине на берегу древнего, почитаемого всеми казахами озера Теликоль. Лучшие люди трех жузов собирались там и, по предложению старого бия Аз-Жанибека, подняли над толпой на белой кошме шестидесятилетнего Аблая. Отныне он становился единовластным ханом всей казахской земли…Однако русская царица, не желая объединения степи под властью одного хана, воспротивилась этому. От имени Российской империи Аблай был утвержден лишь ханом Среднего жуза. И китайский богдыхан не хотел до конца признавать его.А потом Нысанбай-жирши долго пел о женитьбе хана Аблая. Сразу шестерых своих дочерей дали ему в жены из рода атыгай-караул. И была еще у него одна жена из Кара-Калпакии и одна калмычка. От всех них родились тридцать один сын и сорок дочерей.Как загнанный скакун, дошел до конца своего предания старый жирши. Восславив Касыма-тюре, родившегося от калмычки, он назвал его продолжателем великого дела отца. И вдруг уже охрипшим голосом обратился к сидящему поодаль Кенесары:Тернистым был Аблая путь,Не забывай, батыр Кене.Будь твердым и когда-нибудьАблаем стань в родной стране!С опаской уставились собравшиеся в лицо Касыма-тюре, которому должно было уже скоро исполниться семьдесят лет. В его присутствии такие слова, по принятому обычаю, могли быть обращены только к султану-военачальнику. А им был при Касыме-тюре его более старший сын — султан Саржан. А Кенесары, хоть и прославился своим мужеством и находчивостью, считался пока только батыром. Но Нысанбай-жирши слыл среди казахов вещим певцом, знатоком людей и провидцем. Об этом было известно и Касыму-тюре…Касым-тюре молчал, но в душе его была радость. Хоть и не мог он пожаловаться на старших своих сыновей Есенгельды и Саржана, но слишком простодушны и доверчивы были они для этого большого груза, который придется нести. Сердце его лежало к среднему сыну, молчаливому и решительному. И пожалуй, из всех его сыновей только у этого есть твердое и непоколебимое желание власти.— Да продлится твоя жизнь еще долгие годы на радость всем нам, мой верный жирши! — подбодрил певца Касым-тюре. — Порадовал ты нас достойным сказанием…Больше месяца не было вестей от Есенгельды и Саржана, и сердце Касыма-тюре ныло от предчувствий. Успокаивало лишь то, что недобрая весть не залежится. Пока что от сыновей не поступало никаких сообщений — старик держался…Почему же выказал он молчаливое одобрение словам певца, обращенным к Кенесары? Как неравнодушие старого тюре к среднему сыну восприняли это все…Кенесары знал об этом. Но вчера отец впервые показал свои чувства при всех. Значит, пришло его время!..Сейчас, ступая по нетронутой корке солоноватой целины, он взвешивает свои мысли. Да, уже много лет думает он об этом. Никогда еще не были так разобщены казахи, и Кенесары твердо знает, что именно ему предстоит объединить их. Как имя деда и пращура, станет великим его имя, и в страхе будут повторять его враги!..Но с чего начинать? Сейчас не времена Аблая, когда русские войска не переходили еще Светлого Жаика. В раннем детстве мудрый летописец Карт-Кажак рассказывал ему, как строили Кызыл-Жарское укрепление, назвав его Петропавловском. Это было в год, когда Аблая провозгласили ханом. А Семипалатинское, Баян-Аульское, Каркаралинское и Кара-Откельское — Акмолинское укрепления были построены еще за двадцать пять лет до этого. И все же деду приходилось легче. Еще не обжившиеся на новых местах солдаты не нуждались в земле и пастбищах, им хватало небольших полей и огородов вокруг крепостей. Тогда еще не появился в степи промышленник-купец, которому мало одной торговли. Да и русские войска были заняты в других местах…Хану Аблаю долгое время удавалось служить подушкой между белым царем и китайским богдыханом, а когда очень уж пытались привалиться к ней с одной какой-нибудь стороны, из подушки вылезало колючее перо. Сейчас подушка давно уже без наволочки, и перья летят из нее по ветру. С одной стороны давят русские войска, с другой — свирепая Хива отхватила чуть ли не треть казахских земель, с третьей — хитрый и коварный Коканд…На что же рассчитывать ему, Кенесары?.. На раненого тигра, в которого с трех сторон вонзились пики! Разве не похожи сейчас на него казахи? А раненый тигр ничего уже не боится. Он прыгает на что попало, и вот это надо использовать. Кто направит прыжок тигра в нужную сторону, тот и выиграет!..А то, что тигр готов к прыжку, сомневаться не приходилось. Только вчера из далеких улытауских гор приехал батыр Кудайменде и привез привет от знаменитых батыров Имана и Жоламана. Они заверяют, что нет уголка в Сары-Арке, где бы люди не возмущались беззакониями царских властей и ага-султанов. Еще более доведены до отчаяния казахи по Сырдарье, Сарысу и Чу, подвластные Коканду. Давно уже точат пики на хивинских захватчиков джигиты родов алтай, тама, шомекей, жаппас, шекты. Стоит только объявиться предводителю и бросить клич… Что же, вчера вещий певец Нысанбай-жирши назвал этого предводителя. И признанный глава аблаевского рода молча поощрил его…Кажется, наступило время для того, о чем он думал все эти годы. Чернь по всей степи накалена до крайности и похожа на сухой ковыль. Достаточно уронить уголек, и пожар вспыхнет от Едиля и Мангышлака до Чу и Черного Иртыша!На кого же опереться ему, когда пойдет он по дедовскому пути? Конечно, прежде всего на потомков Аблая. Много их в степи, и недаром называют их волчьим выводком. У тюрков это высшая похвала, потому что, как и ромеи когда-то, ведут они свой род от волков… Особенно надежны и воинственны его братья и сестры — сыновья и дочери Касыма-тюре. Есенгельды, Саржан, Муса, Наурызбай, Абильгазы, старшая сестра, по прозвищу Бопайбатыр, их дети: Кудайменде, Ержан, Иса, Кошкарбай, Абильпеиз. Уверен он и в сыновьях своего дяди Даира: Тати, Ати, Сатыбалды и сыне его Кадыбае. Эти готовы в огонь и на небо за интересы рода. Из аблаидов только отпрыски Кучука слабы духом и характером. Жеребята от одной и той же кобылы тоже бывают разномастными, но одно протухшее яйцо не такой уж большой урон для хорошей квочки…К чести сыновей Касыма-тюре, между ними не было борьбы за главенство: младшие терпеливо ждали своего часа и беспрекословно подчинялись старшим. Поэтому только про себя не одобрял Кенесары действия Есенгельды и Саржана. «Зачем поехали они на поклон к презренному ташкентскому куш-беги? Чего можно добиться от врагов выпрашиванием? И разве куш-беги не понимает, что мы ему — смертельные враги? Такой, как куш-беги, признает лишь силу. А придешь к нему с протянутой рукой, посчитает тебя своим рабом. Станет ли кто-нибудь считаться с просьбами раба!.. Нет, если предназначено мне править степью, от меня не дождется поклона ни куш-беги, ни кто-нибудь другой. Разговаривать можно лишь с побежденным врагом…» * * * А другие султаны? В каждом жузе они, и как быть с ними? Как заставишь склониться перед собой отпрысков Абулхаира, Самеке, Нуралы, Букея, Сергазы, Вали? Ведь все они тоже тюре… Ну, а на что пожар в степи? Куда денутся они все, когда увидят поднявшуюся чернь? Их спасителем будет он, хан Кенесары?Да, ханом всех трех жузов станет он, потому что возглавит древнее стремление к свободе. Только этот путь приведет его на берег святого озера Теликоль, где ждет его белая кошма Аблая.Сейчас или никогда!.. Он знает своих казахов. На взрывы лишь способны они. Если белый царь, Коканд и Хива зальют кровью едва начавшийся пожар, то они покорятся судьбе и никогда, быть может, не поднимут больше голову. Поэтому нельзя медлить ему, Кенесары!..Он обвел глазами затихшую к вечеру степь… С кого же начинать? С того, кто самый опасный сейчас. Он знал это по многочисленным схваткам, в которых принимал участие: если навалились трое — поворачивайся лицом к сильнейшему. Те двое будут бегать вокруг, и, пока решатся ударить, ты освободишь себе руки. Значит, начинать нужно с белого царя!..И правильно это будет еще и потому, что всегда лучше иметь дело со львом, чем с шакалами. Даже если не повезет и сломят его русские войска, то пострадают лишь вожди и те, кто сражался; останутся женщины, дети, сохранятся роды. Знающий собственную силу всегда должен щадить слабого. И нет в русских кровной ненависти к казахам. Только царские чиновники-лихоимцы и офицеры-каратели проявляют жестокость… А вот если попасться в зубы ханских шакалов Хивы и Коканда, то здесь уж никому не дождаться пощады. Это их шакалья повадка — заставить жену и детей, всех самых дальних родственников отвечать за виновного. Весь народ в один день может быть согнан с родной земли без скота и имущества. Русские не делают этого…Ничего нет страшнее мелких и острых шакальих зубов. Ты уже умрешь, а они со сладострастием будут терзать твое безжизненное тело… Что же, пусть даст Бог возможность уладить дело с белым царем, а потом можно приняться и за оба ханства. Не мешало бы им напомнить про кровь и слезы вырезанных аулов, про все насилия, страдания проданных в рабство казахских детей. На своей шкуре должны испытать они все это!..Много есть причин для того, чтобы именно там, на севере, начать первые боевые действия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43