Не сомневайся.— Пошли, — Мишка кивнул в сторону бара. — Накачу по сотке на прощание. Вы выпьете, а я за вас порадуюсь.— Сам-то не будешь? А что так?— Трезвость, Петя, — растолковывал, шагая к бару, Гурский, — есть норма жизни в каменных джунглях чистогана. Иначе не выжить.— Иди ты!— Ну… Отвечаю.— И на сколько тебя? — обернулся Петр к Лазарскому.— На пять лет.— Я бы на твоем месте повесился.У стойки Михаил заказал два по сто водки и стакан апельсинового сока. Отхлебнул сок и поморщился.— Не лезет чистый… Они чокнулись и выпили.— Ладно, — Петр поставил свой стакан на стойку. — Чего хмурый-то?— Да ну, — Мишка отхлебнул сок. — Все как-то… Приятель вот погиб, оказывается. Подорвался.— Кто такой?— Да вы не знаете. Он из другой компании.— Сапер, что ли?— Ага… сапер. Все вы здесь, я погляжу, по минному полю ходите.— А мне нравится. — Волков достал сигарету.— А я и не замечаю… — Гурский положил в рот соленый орешек.— Я звоню сегодня попрощаться, а мне говорят — похоронили уже. И ведь неделю назад всего-то заходил ко мне. Я позвонил, когда в больничку лег, он и заехал на другой день. С самого утра. Всю ночь квасил где-то. И тоже на жизнь жаловался: отца похоронил, с сестрой заморочки. Сестра у него… Я ее не видел никогда, но он рассказывал. Умная сильно. С детства еще, вечно башку ему задурит, подначит на поганку, а сама в сторонку — и чистенькая. А ему по жопе. Ну и тут вроде… Я не вникал, но он особо и не рассказывал. Отец у них, короче, старый уже был, но все крутил чего-то, а она до отцовых денег сама не своя, все добраться хотела и его подбивала. Отец, мол, старый, нам с тобой нужнее. А его сами прокормим. Ну вот и что-то там… Я не понял, но Витька переживал очень.— Кто? — переспросил Волков.— Да Витька Гольдберг. Вы не знаете. Ну что, давайте прощаться? Глава 52 — А вот любопытно, — Гурский достал сигарету, закурил и, сделав глубокую затяжку, впервые за весь путь от аэропорта нарушил висящее в салоне автомобиля молчание, когда джип остановился на светофоре возле «Техноложки», — ты камни проверил?— Угу, — кивнул Петр. — Чистейшей воды. Аж под три карата каждый.— Поехали, — кивнул Александр на светофор, — зеленее не будет.— Да гнал он все…— Кто?— Виктор про Ирку.— Тебе важно?— Как сказать… Правду знать хочется. Тебе нет?— Не волнует ни разу. Веришь? — Гурский отстраненно смотрел в окно. — Суета это все, Петр, и томленье. А правда… она все равно разная. И у каждого своя собственная. Нет?— Может быть. Твоя — в чем?— А в том, что я об этом никогда не думаю. А ты?— Аналогично.— А давай заорем, а? Слабо? Боис-ся?— Легко… — Петр, нажав на кнопки, опустил оба стекла на передних дверях машины.— Кто громче? — Гурский развернулся к Волкову. — Три-четыре…— А-а-о-у-а-а!!! — рвануло из едущего по Гороховой джипа чудовищным двуголосым ревом. Волков орал, склонившись к рулю, а Адашев-Гурский — запрокинув голову.Близился рубеж тысячелетий.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33