С мужиками скучно. Поехали со мной, а? — Она вдруг обняла его и прижалась щекой к кожаной лямке кобуры. — Господи, ты эту сбрую только в постели снимаешь?— Не время, товарищ… — Он погладил ее по голове. — Ладно, пойдем завтракать. Глава 20 — Слушай, — Волков подцепил на вилку большой кусок яичницы с ветчиной, отправил его в рот, прожевал и спросил:— А кто такой Шамиль?— Шамиль?— Ну да, у которого трубка «вне зоны досягаемости»?— А, этот…— Он что — лучший друг?— Да нет у Вити друзей, к сожалению. Партнеры одни. А Шамиль этот и вовсе неизвестно откуда взялся. Я всех тонкостей не знаю, я тебе говорила, но кое-что он мне рассказывает, мы же общаемся все-таки, а ему иной раз и похвастаться передо мной хочется.— Кому?— Кому… Виктору, конечно. Не Шамилю же.— Ну?— Ну что — «ну?» Он и говорит: колоссальный, дескать, мужик появился. Связи, возможности. Ну вот. Предложил якобы очень заманчивый вариант и даже кредит под него. Я, дескать, скоро к тебе, сестренка, на «Боинге» летать буду. На собственном.— Ну?— Да что ты все «ну» да «ну»? В конце концов, это неприлично.— Сори. Трудное детство.— Я, конечно, испугалась за него немножко. У вас же здесь стреляют, а тут — «Боинг». Даже если приврал, все равно. Мы не очень дружим, но все-таки брат. А он говорит: «Да за Шамилем такие люди! Тебе не представить. Да мы сами кого хочешь…» Дурак, конечно. Но… я не знаю, может быть, здесь теперь так дела и делают. Короче, не нравится мне этот Шамиль. Но они с Виктором теперь вроде как компаньоны. Кстати, он-то его в казино и свел в первый раз.— Шамиль?— Да.— А до этого у Виктора дела на его фирме как обстояли?— Да не знаю я. Но он у меня деньги постоянно стрелял. Не большие, так, мелочь, но все-таки. И, по-моему, не знаю, конечно, но так мне кажется, все там держалось на одной только его амбициозности. Ему же лестно визитки раздавать: «Генеральный директор». А вообще, я же говорила, не его это занятие. Там, по— моему, на ладан все дышало.— Почему?— Что «почему»?— Почему ты так считаешь?— Да у него даже на минимальную зарплату персоналу денег иной раз не было. Хоть персонала-то всего — секретарша для солидности да бухгалтер. Они у него и менялись постоянно. Ну, секретарш он сам раз в квартал менял, это понятно. А бухгалтеры от него просто сбегали. Кому хочется за бесплатно сидеть? Дела-то нет серьезного. Значит, и денег нет. И зарплаты. А хороший бухгалтер — профессия теперь даже у вас востребованная.— Это он сам тебе говорил, про бухгалтеров?— Ну конечно. Только он, естественно, иначе формулировал. Дескать, он их выгонял. Работать не умеют. И у меня спрашивал, не остались ли знакомые, не порекомендую ли кого. А у меня откуда? Я же еще когда уехала… Но на всякий случай спрашиваю у него: «А сколько зарплаты предложить? Мало ли, кто-нибудь заинтересуется». Он плечами пожимает: «В пределах разумного…» А я-то вижу — нет у него денег.— А теперь?— Ты же видел утром…— Ни о чем не говорит. Просидел ночь, наличку спустил, больше с собой не было. Ничего не значит.— Не знаю… У меня вообще такое ощущение, что он ждет, что деньги на него просто с неба свалятся. С минуты на минуту. Вот буквально завтра. Или, в крайнем случае, послезавтра. Но уж через неделю — точно. Так он себя ведет.— А как он себя ведет?— Я же сестра, я вижу…— А объяснить можешь?— Ну… не хотела говорить…— Давай-давай.— Что значит «давай-давай»? Я что, на допросе?— Ира, не в игры играем.— Да к отцу это не имеет никакого отношения.— Значится так: ты рассказываешь, я решаю. Договорились?— Яволь! — Ирина встала со стула, подошла к Волкову, прижалась животом к его плечу и, наклонившись, поцеловала его в щеку. — Проси чего хочешь…— Не время, товарищ. Война.— А мы бойцы невидимого фронта, —прищурилась Ирина.— Давай, излагай все по порядку. Что изменилось в поведении Виктора после встречи с Шамилем этим?— Деньги появились. Не очень большие, но… Машина появилась новая. Была «шестерка», а появился БМВ. Он у вас туг дорого стоит?— Прилично.— Казино появилось, в котором он постоянно проигрывает, но ходит туда и ходит. А главное, если бы у него была фабрика или там сеть магазинов, я бы не удивлялась, но у него же ничего нет. Откуда деньги?— Ну… У нас сейчас по-разному можно. Люди из воздуха состояния делают.
— Только не Виктор. Я же рассказывала про чемодан иголок. Неважно, что делать. Иголками торговать или «пирамиду» строить. Мозги надо иметь. И хватку. А он только пыль в глаза пускать умеет. И щеки надувать. Ну не дал Господь.— Что-то я не пойму: то ты говоришь, что у него деньги появились, а то — понт один. На зарплату персоналу не хватает.— Да я и сама не понимаю толком. Фирма его вроде так, с пятого на десятое перебивается. А у него лично — «элементы сладкой жизни». Так он сказал?— Так. Слушай…— Да?— А может, дело обстоит следующим образом: Шамиль ему за долю, естественно, «тему» подогнал, кредит под нее, и вот, пока эта тема крутанется, братец твой долгов понабрал, на них и гуляет? И очень просто. Живых, собственных денег у его фирмы пока нет, но вот-вот будут. Пока — долги, а завтра — «Боинг» собственный, а?— Может быть. Похоже. В его стиле. Завтра, дескать, я буду фантастически богат, всяко отдам. А сегодня…— А сегодня можно и перехватить. Тут немножко, там чуть-чуть. Тем более если допустить, что и контракт, и кредит — реальность. При его-то умении «щеки надувать»…— Ну и что? При чем тут папа?— Ира… Ну ты совсем как с другой планеты, право слово. Да мало ли у кого он занимал? И сколько? И на каких условиях? Ты себе это все как представляешь? Скажи, пожалуйста, вот просто любопытно, честное слово…— Никак не представляю. Я за эти годы, что там живу, вообще перестала что— либо понимать в этих ваших реалиях.Петр вздохнул:— Ну вот смотри — ты же сама говорила, что друзей, таких, чтобы последние штаны с себя сняли (Витеньке же на БМВ не хватает!), у него нет. Говорила?— Их и не было никогда, насколько я знаю.— Где он мог занять? У людей посторонних. А посторонние люди в долг дают на конкретный срок и под проценты.— Ну и что?— А Витюша мог просрочить. А следовательно, могли на него и наехать, и на счетчик поставить.— А как это… на счетчик?— Ты в каком году уехала?— В восемьдесят шестом.— Понятно. Тогда, по-моему, еще и кооперативов-то не было. А уж братвы тем более.— Бандитов?— Злодеи всегда были. Просто тогда они по щелям прятались. В силу численной единичности. Короче… я зачем тебе все это говорю? Чтобы ты поняла, в общих чертах, в какой реальности пребываешь. И что, теоретически, могло с твоим отцом произойти. Я уж не знаю, сумела ты что-нибудь здесь для себя уяснить, когда прилетала раз в год на полчасика, или нет, но… Хочешь разобраться во всей этой истории? Хочешь. Тогда вникай. И не темни, выкладывай все, что знаешь.— Все не могу. В женщине должна жить тайна. И умереть вместе с ней.— Натюрлих, — кивнул Петр. — Только я не хочу, чтобы это случилось завтра. И на моих глазах. Поняла?— Ох-ох!— А я, между прочим, не шучу. Брат твой мог стрельнуть у кого-нибудь штуки три баксов на минуточку. А занимая, в качестве гарантии, засветил и контракт, и кредит под него. Дескать, что мне ваша мелочь, вон я какой крутой. В срок должок не отдал, запамятовал или «мелочишки» в тот момент под руками не оказалось — мало ли что? А это уже повод для предъявы. Приходят к нему люди, но не просто приходят, а зачитывают текст. И текст примерно такой: «Что ж ты, козел, делаешь? Когда тебе надо было, мы — всей душой. А ты? Мы своих денег от тебя вчера ждали, как договаривались, а ты что творишь? Да у нас из-за тебя, гондона, все дела попадали. Ты же нас кинул. Короче, сегодня с тебя уже не три, а тридцать. И с завтрашнего дня счетчик тикает — пятера в сутки. Думай. И не затягивай. Хоть нам и по барабану. Дольше думаешь, больше отдашь».— Вот так могло быть?— Легко. У Виктора дети есть?— Нет.— Это хорошо. В таких ситуациях детей жалко.— То есть папу…— Не факт, конечно. Но могли попытаться спрятать старика, чтобы потом сыну палец прислать. Или ухо. Это смотря что за люди. И сколько у него там на счетчике натикало.— А самого Витю?— А смысл? Он им на воле нужен. Чтобы бабки нашел.— А в милицию обратиться?— Можно. И в милицию, и крышу собственную подтянуть, если таковая имеется. Все можно. Но «процесс пошел». И ходы делают обе стороны.— Вот как… — Ирина нервно закурила сигарету. — Ты считаешь, и меня теперь могут… спрятать?— Вот меньше всего я хотел тебя пугать. Вообще все может обстоять совершенно иначе. Это только один из вариантов. Почему я и говорю, чтобы ты ничего от меня не скрывала. Иначе мне не разобраться. Понимаешь?— Ага, — задумчиво кивнула Ирина, — А почему бы тебе у самого Виктора не спросить?— Да… боюсь, он мне ничего не скажет. Не глянулся я ему, похоже.— Мне тоже не скажет. Если все, что случилось с папой, — это из-за его долгов… Мне тем более не скажет. А почему отца? Не жену?— Ну… Сама рассуди — сегодня одна жена, завтра другая. Они же не знают, может, он им еще и спасибо скажет, если ее грохнут. Тут родная кровь нужна. Иная сила притяжения.— Вот, значит, так ты рассуждаешь, да?— При чем тут я?— Ладно. Это я к слову. — Ирина погасила сигарету. — Кофе еще хочешь?— Нет, спасибо. Который у нас час? — Волков взглянул на часы и поднялся из-за стола.— А как же контракт?— В смысле?..— Ну, контракт об «охране и сопровождении». Ты же мой телохранитель, исходя из договора. Там же о каких-то расследованиях вообще ни слова не было.— Юридически права не имеем, но…— Вот и значит, что обязан тело мое охранять денно и нощно, а сам улепетывает! За что я деньги плачу? — притворно возмутилась Ирина.— Ты еще накаркай давай… — Петр подошел к ней и взял за руку. — Ты вот что, дверь открывай аккуратнее. Я дела кой-какие раскидаю и вернусь. Лучше бы ты не ходила никуда, а? Я постараюсь как-нибудь поактивнее ситуацию пробить, может, и нет ничего страшного вовсе. Но все равно ты пока дома посиди. Я вернусь, сходим куда-нибудь, поужинаем.— А обед?— Ну, перехвати что-нибудь пока, есть же у тебя еда какая-то?— Есть, конечно.— Ну вот. Посиди дома. Я скоро.— Так и быть. Посижу.— Вот и хорошо.Волков вышел в переднюю, оделся, поцеловал Ирину в щеку и вышел из квартиры.Проводив его, Ирина заперла дверь и вернулась в гостиную. Подошла к телефону, сняла трубку, набрала номер.— Алло? — ответил на том конце провода мужской голос.— Евгений Борисыч? — сказала Ирина. — Добрый день… Глава 21 «Что же это за Шамиль такой сладкий? — думал Волков по дороге к офису Виктора Гольдберга, адрес которого прочел на визитке. — Контракты подтягивает, кредиты. Понятно, что за долю, но почему именно Гольдбергу? Что, больше некому? Или Ирина ошибается насчет своего братца. „Нет у него друзей“. Раньше не было. А вот вышла планида — встретил хорошего человека Шамиля, попили водочки, поговорили за жизнь, тянулись друг другу и решили дела вместе делать. Один „тему“ нарыл, другой, имея всякие счета-печати-реквизиты, надел шелковый галстук и эту лабуду законно оформил. Теперь вместе работают. Возможно? Как не фиг делать».Но несмотря на то, что, казалось бы, не было в этих рассуждениях ничего настораживающего, что-то тем не менее заставило Волкова внутренне собраться, когда он, припарковав машину у края тротуара на Московском проспекте, вошел через арку в маленький двор-колодец и, оглядевшись, нажал на кнопку звонка у коричневой железной двери без вывески.«Ладно, — решил Петр, — шумнем по крайней мере. А там посмотрим».Полязгав замком, дверь открыл невысокий сероглазый крепыш лет тридцати. Его темные, коротко остриженные волосы были едва тронуты ранней сединой.— Добрый день, — поздоровался Волков.— Добрый… — ответил крепыш, продолжая стоять в дверях.— Мне нужен Гольдберг, — сказал Петр, заранее предполагая, что тот еще отлеживается дома. — Виктор Аркадьевич.— Его нет.— А вы, наверное, Шамиль… — Волков взглянул мужчине в глаза, отметив, что костюмчик на нем ну как минимум от Версаче.— А вы?— Волков, — Петр достал удостоверение Бюро, — Петр Сергеевич. Я, в общем— то, и с вами хотел поговорить. А… у вас вход платный?— Заходите. — Шамиль посторонился, пропуская гостя. — У нас за выход другой раз платить приходится.«А то я не понял…» — подумал про себя Петр.Помещение находилось в первом этаже большого старого многоквартирного дома и имело отдельный вход, расположенный возле подворотни со стороны двора. Скорее всего, когда-то это была дворницкая, но сегодня, вылизанная и умытая, стандартно белеющая импортной отделкой и застланная серым ковролином, она вполне имела право забыть свое плебейское прошлое и внешним своим видом соответствовала тому, что называется модным иностранным словом «офис».Длинноногая девчушка с внешностью фотомодели, вставшая из-за стола, на котором, кроме нескольких листиков чистой бумаги, находились только телефон и большая кофеварка, улыбнулась вошедшему и привычно шагнула к застекленным полкам с посудой. Очевидно, тоже старалась «соответствовать».Далее Петр отметил широкий, абсолютно пустой стол, занимавший место в этой же комнате, на котором стоял компьютер. Это, очевидно, было рабочим пространством бухгалтера, который отсутствовал.— Прошу. — Шамиль открыл дверь в соседнюю комнату и жестом пригласил Волкова войти.Это уже явно был кабинет. Войдя следом, Шамиль расположился в кресле у большого (и тоже совершенно пустого, если не считать телефона) стола, предложив гостю присесть напротив.Петр сел на мягкий стул, окинул взглядом кабинет и опять не смог отделаться от ощущения, что находится внутри какой-то тщательно выстроенной декорации.«Ну на самом-то деле, — рассуждал он, — если эта контора осуществляет на сегодняшний день хоть какую-нибудь, ну пусть самую смешную деятельность, откуда такая пустота и тишина? Ведь ни одной же бумажки деловой, ни скрепочки! Все вылизано. Хоть сейчас в аренду кому-нибудь сдавай. Что они вообще здесь делают— то?»Помимо директорского стола в кабинете еще стоял широкий мягкий диван с придвинутым к нему журнальным столиком и такое же, как диван, широкое и мягкое кресло, расположенное напротив стоящего в углу большого телевизора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33