Луиджи успел натянуть джинсы, прекрасный торс остался обнажен. Подлый Смит прибыл при полном параде: белая рубашка, брюки с безукоризненными стрелками.
Чемоданы и скорчившаяся на них Хелена говорили сами за себя. И лишь поймав враждебный взгляд Луиджи, я осознала некоторую двусмысленность своего положения.
Если чемоданы, как я подозревала, набиты награбленным добром, тогда я — пособница кражи. Черт меня дернул связаться с этой жадной дурищей! Надо было первым делом оттащить ее баулы наверх, а уж потом пялиться на привидение...
— Мы встретили привидение, — с натужной веселостью сообщила я, пытаясь отвлечь внимание от набитых чемоданов.
— Неужели? — саркастически вопросил Смит. И, разумеется, вздернул бровь. — И как оно? Симпатичное? Соответствует описанию нашей дорогой синьорины?
— Описание не идет ни в какое сравнение с оригиналом, — сухо ответила я. — Надо перенести Хелену в постель.
— С какой стати она расхаживает по дому среди ночи? — подал голос Луиджи. — Да еще с чемоданами? Нет, не отвечайте. Я знаю ответ. Антонио, почему ты решил помочь бежать этой женщине?
Шофер разразился многословными извинениями, сопровождая их энергичной жестикуляцией. У него имелось вполне логичное оправдание: ему ведь никогда не говорили, что он не должен подчиняться приказам Хелены. Но хмурый вид Луиджи, казалось, его напугал. Шофер снова забормотал слова оправдания. Юноша бесцеремонно и властно оборвал его:
— Хватит! Возвращайся к себе, Антонио!
— Наверное, чертовски приятно принадлежать к высшим классам в стране, где еще сохраняется феодальная верность, — вполголоса заметил Смит. — Наши крестьяне получили слишком много свобод.
Он послал мне любезную улыбку, я ответила еще более сладкой. Его коварная попытка отвлечь мое внимание не сработала. Даже если бы Луиджи не произнес имя шофера, я все равно узнала бы этот голос. Антонио... Один из моих похитителей!
Ночное приключение оказалось не только захватывающе интересным, но и полезным. За эти несколько минут я узнала немало!
Слуги оттащили Хелену с чемоданами в ее комнату. Луиджи удалился, всем своим видом воплощая аристократическую надменность. Я тоже вернулась к себе в комнату, бросив Смита одного в холле.
Замка на моей двери не было. Я подставила под ручку стул и заперла на задвижку балконную дверь. Спать будет душновато, зато в безопасности.
Интересно, кто играл роль монаха-призрака? Смит, Луиджи, Пьетро или вдова? Пьетро мог только притворяться мертвецки пьяным, а старухе ничего не стоило лишь имитировать немощь, а на самом деле быть бодрой попрыгуньей. В детективных романах престарелые негодяи поступают так сплошь и рядом — делают вид, будто парализованы и не в состоянии двинуть ни рукой ни ногой, а сами совершают злодейство за злодейством.
Я склонялась записать фокус с призраком на счет Смита. Во-первых, вполне в его духе — у этого человека извращенное чувство юмора, а во-вторых, прибежал он далеко не сразу, хотя явно не спал. Вряд ли люди спят в вечернем костюме. С Луиджи все понятно — юноша вскочил, натянул джинсы и бросился на крик. Но Смит... Если он не спал, то где был?.. С другой стороны, он вполне мог сидеть в своей комнате, выжидая, когда соберется толпа побольше, — из осторожности. Не хотел рисковать.
Но все это лишь догадки. Самое главное, что я узнала призрак! Я имею в виду череп, а не того, кто прятался за ним. Эти стилизованные кости и словно вырубленные скулы трудно не узнать.
Невольно припомнились слова отца. Как-то, будучи особой юной и самонадеянной, я пожаловалась ему, что в университете нас пичкают сведениями, которые не имеют никакого отношения к современной жизни. «Не имеют отношения?! — проревел мой любимый родитель и презрительно фыркнул. — Да откуда такой сопливке, как ты, знать, что имеет отношение к жизни, а что нет?» Папа был прав на все сто процентов. История искусств вряд ли способна пригодиться в быту, но тем не менее именно эти бесполезные с практической точки зрения знания не раз спасали мне жизнь...
Вот и на этот раз я нашла применение своим познаниям. Дело в том, что «череп» был не чем иным, как ритуальной ацтекской маской! Такие маски надевают жрецы жутковатого религиозного учения, где большую роль играют черепа, скелеты и содранная человеческая кожа. Ацтеки изготовляли черепа из разнообразных материалов, иногда украшая их мозаикой из настоящих костей, раковин и бирюзы. В одном лондонском музее хранится маленький хрустальный череп.
Череп, который я видела сегодня, в точности повторял тот хрустальный шедевр, только здешний был значительно больше и вырезан не из горного хрусталя, а из металла. Наверняка очередное творение мифического умельца. Превосходное творение, должна заметить.
Меня вдруг охватила необъяснимая уверенность, что мастерская, где создали этот череп, находится совсем рядом...

Глава седьмая
На следующее утро я первым делом отправилась в комнату Хелены. Ночью она потребовала, чтобы рядом с ней сидела одна из горничных. Когда я нарисовалась на пороге комнаты, девушка обрадованно вскочила — за ночь капризы любовницы графа ей порядком надоели. Правда, сейчас толстуха дрыхла без задних ног.
Покосившись на спящую красавицу, я принялась исследовать содержимое чемоданов и до того увлеклась, что в чувство меня привел только сварливый голос. Я вздрогнула и быстро заговорила:
— Помолчите! Вы хотите, чтобы в дело вмешалась полиция? Возможно, Пьетро и разрешил бы вам бежать с брошью, но вот этой пропажи он бы не потерпел.
Я помахала лошадью эпохи Тан, которую Хелена стащила из гостиной. Интересно, откуда эта безмозглая прелестница узнала, сколь ценна китайская статуэтка?
— Я была ужасно зла на Пьетро, — пробормотала Хелена. — Неужели вы меня осуждаете?
— Да, но не за злость, а за глупость. Господи, теперь понятно, почему чемоданы были такими тяжелыми!
Еще бы — на дне каждого покоился массивный серебряный канделябр почти метровой высоты. Я встала и демонстративно отряхнула руки.
— Хелена, вы сейчас же положите все на место! И если по-прежнему хотите покинуть виллу, я вам помогу. Но все эти безделушки придется оставить здесь.
Она так и не смыла с вечера косметику, которая при свете дня выглядела просто ужасно. Лицо было в разноцветных пятнах, помада размазалась, а румяна полыхали багровыми пятнами. Синьорина захлопала склеившимися ресницами:
— Я остаюсь. Он не может меня бросить. Не может!
— А как же призрак? Неужели вы его больше не боитесь?..
— Вы же не боитесь!
— Я, разумеется, не боюсь... Но... но мне до смерти хочется узнать, кто... — Хелена натянула простыню до носа, но искра, сверкнувшая в ее глупых темных глазах, заставила меня спросить: — Хелена, дорогая моя, вы ведь знаете, кто это был?
— Нет!
— А если бы знали, все равно бы мне не сказали... Вот что я получаю за свой любезный и кроткий нрав. А ну, быстро! Мигом вытряхивайтесь из постели и расставьте все это барахло по местам. Не то я расскажу Пьетро!
Спустившись к завтраку, я с удивлением обнаружила за столом графа. Он жадно пожирал омлет, запивая его кофе. Меня приветствовало радостное чавканье.
— Что-то вы сегодня рано! — весело воскликнула я.
Пьетро протянул лакею пустую тарелку, тот шмякнул на нее новую порцию омлета и вопросительно посмотрел на меня.
— Кофе. Только кофе, пожалуйста.
— У меня много дел, — объяснил Пьетро. — Вчера вечером мы слишком рано легли спать... — Он замялся, осторожно поглядывая на меня.
— Ах, вы плохо себя почувствовали. Надеюсь, сегодня вам лучше?
Пьетро тяжело вздохнул:
— Старые раны, всему виной проклятые старые раны.
Хотелось бы знать, что он помнит из событий предыдущего вечера? Спрашивать про «старые раны» я не стала: наверняка они такие же вымышленные, как и многое другое в моем очаровательном хозяине.
— Наверное, ваши раны доставляют вам большие мучения, — сказала я, с ужасом наблюдая, как страдалец проглотил вторую порцию омлета с беконом и теперь накинулся на овсянку. Вкусы у него были космополитическими — итальянские обеды, английские завтраки. Таким образом Пьетро получал абсолютный максимум калорий.
— Да, все время приходится поддерживать силы... У меня сегодня важное дело и одновременно огромное удовольствие. Приезжает моя старая подруга, дорогая княгиня Кончини. Она отобедает у нас, но сначала мы с ней должны обсудить один маленький деловой вопрос. Княгиня готовит публикацию, посвященную моей коллекции. Возможно, вы согласитесь дать нам консультацию?
— Почту за честь, дорогой Пьетро.
— Сэр Джон тоже поможет нам. Ведь именно для этого он здесь — помочь привести коллекцию в порядок.
— А вы давно знаете сэра Джона? — поинтересовалась я как бы невзначай.
— Всего ничего. Но у сэра Джона превосходные рекомендации. Однако... — Он вдруг перестал жевать и остро взглянул на меня. — Однако я ему не доверяю.
Я затаила дыхание.
— Почему?
— Да-да, не доверяю. И должен вас предупредить... Вы так молоды и так красивы, к тому же гостья в моем доме. Словом, смотрите в оба!
— О чем вы, Пьетро?
Он наклонился ко мне и понизил голос:
— Боюсь, что сэр Джон с женщинами ведет себя не вполне благородно. Настоящий волокита!
— А-а, — разочарованно протянула я и отхлебнула кофе.
— Да, у меня есть все основания для подобных подозрений, — важно кивнул Пьетро. — Человек со столь богатым, как у меня, опытом... Будьте настороже, моя дорогая Вики. Не хочу сказать, что вы окажетесь подвержены его чарам, нет, это невозможно. Не могу представить женщину, которая находила бы этого человека привлекательным, но все же он настоящий пройдоха, коварный обольститель, вот кто такой сэр Джон!
Дверь за спиной Пьетро бесшумно приотворилась. В щелку я заметила мелькнувшие золотистые волосы, и мелькнули они довольно низко, словно их обладатель подслушивал у замочной скважины.
— О, мистер Смит обладает вульгарным очарованием мужлана, — невозмутимо сказала я. — Некоторые не слишком разборчивые особы с дурным вкусом могут найти его привлекательным, правда, даже им быстро надоест этот недалекий человек.
Дверь поспешно закрылась. Пьетро повернул голову:
— Что там такое?
Я отмахнулась:
— А, ничего особенного! — Отодвинув чашку с остатками кофе, я встала. — Пожалуй, прогуляюсь немного. У вас чудесный парк.
— Видели бы вы его ночью, когда он освещен огнями. Там светло как днем. Сегодня вечером непременно включим иллюминацию.
— Замечательно!
— Да-да, и отправимся бродить летней ночью средь цветов и журчащих фонтанов, — пропел Пьетро с той задушевно-добродушной улыбкой, которая свойственна только толстякам. — Дорогая Вики, повремените с прогулкой! Вот только немножко перекушу и составлю вам компанию, покажу чудеса в потайных уголках парка, которые вы можете пропустить.
— Я ненадолго. Уверена, что с чудесами, которые вы мне хотите показать, ничего не станется.
И я удалилась, оставив Пьетро весело хихикать по поводу моего озорного ума. Стоило мне выйти на террасу, как откуда ни возьмись рядом очутился сэр Джон.
— Прекрасный день, не правда ли? — лениво протянул он. — Не возражаешь, дорогая, если я с тобой пройдусь?
— Решили поиграть в сторожевого пса? — осведомилась я. — Категорически возражаю. Вы не находите, что мы будем глупо смотреться, швыряясь друг в друга камнями на кипарисовых аллеях?
И мы продолжили путь в молчании, которое я с надеждой считала гнетущим. Но подлого Смита оно угнетало не долго.
— И куда это ты собралась? — спросил он беззаботно.
— Куда глаза глядят. К вашему сведению, я еще не обследовала и половины парка.
— Все равно ничего не найдешь.
— Что не найду?
— То, что ищешь.
— Поспорим? Ваша ставка?
Мы вошли во внутренний дворик, расположенный рядом с гаражом. «Роллс-ройс» стоял снаружи, вокруг него суетились два человека со шлангами и ведрами. Одним из них был Бруно, верзила из лавки на улице Пяти Лун.
До сих пор я не сознавала, насколько Бруно огромен. Рукава его рубашки были закатаны, обнажая волосатые мускулистые руки, напоминавшие стволы деревьев. Он поднял голову, увидел меня и нахмурился. Но как ни в чем не бывало продолжил тереть губкой бок машины.
— Милая моя, если ты вышла на поиски Бруно, то не могу одобрить твой вкус, — пропел мне в ухо Смит, подхватывая под локоть и утаскивая прочь.
— Я просто ищу подтверждение своей гипотезе.
— Какая там еще гипотеза! Легче легкого догадаться, что наш граф имеет отношение к антикварной лавке, проще говоря, является ее совладельцем. И когда мы с тобой, дорогуша, имели счастье познакомиться, я как раз проверял бухгалтерские книги.
— Ага, и симпатяга Бруно вам помогал! Переворачивал, наверное, страницы, дабы вы не слишком утомились.
Смит довольно улыбнулся:
— Ах, Бруно... он присматривает за псом.
Мы оказались в обширном огороде, вдаль уходили ровные грядки с капустой и пушистыми морковными хвостами.
— Кстати, дражайший мистер Смит, давно хотела выразить вам свое неудовольствие. Что вы сделали с бедным Цезарем?
— Я? Уволь, ничего я с ним не делал. Уверяю тебя, эта псина живет себе в свое удовольствие, жирует на дармовых харчах. Нам пришлось увезти его из лавки, сторож из него получился неважный.
— В самом деле?
— Да... Но пес и впрямь замечательный. Цезарь даже научился открывать консервные банки, причем, заметь, консервным ножом, а не собственными клыками. Знаешь, у псины развилось прискорбное пристрастие к паштету из гусиной печенки, он надулся, когда мы предложили ему обычную собачью еду.
— Ужасно хочется взглянуть на него.
— И не мечтай!
Я замолчала, чтобы спор не превратился в ребяческую перепалку, к которым, по-видимому, Смит питал слабость.
Мы находились не в парке, а на служебной территории. Повинуясь безумному порыву, из тех, что частенько охватывали меня в присутствии подлого Смита, я запрокинула голову и заорала что было мочи:
— Цезарь! Цезарь, где ты, старина? Cave canem, Цезарь!
На мгновение воцарилась тишина, а затем раздался неистовый лай. Кинув на Смита торжествующий взгляд, я в считаные секунды проскочила огород, нырнула под арку и очутилась во дворике, заставленном мусорными баками и пустыми ящиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31