Посмотри, какой чудесный вид. Нам этот путь повторить не суждено, как выразился какой-то поэт.
Во время сей дружеской беседы лицо Пьетро оставалось совершенно непроницаемым. То ли граф был превосходным актером, то ли действительно не понимал, о чем мы говорим. Зато последние сомнения относительно Джона Смита рассеялись. Этот человек был воплощением наглости.
Согласно легенде, основателями Тиволи были Каталл Аркадский, который бежал из страны вместе с Евандром во время войны между Этеоклом и Полиником, и его сын Тиберт. Похоже на сюжет мыльной оперы, не правда ли? С такими-то именами. Все это поведал мне наглый Смит, и не только это. Пока огромный автомобиль плавно мчался по дороге, мой сосед трепался без умолку. Никто даже слова вставить не мог.
Я узнала, что Тиволи, расположенный неподалеку от Рима, был излюбленным местом, где селилась римская знать. Древние римляне бежали сюда от столичной духоты и перенаселенности. Наиболее знаменитое поместье того времени принадлежало императору Адриану, руины античного дворцового комплекса сохранились до настоящего времени. Вилла д'Эсте относится к наиболее известным сооружениям эпохи Возрождения, это поместье с его великолепными парками — собственность государства, в отличие от виллы Kaраваджо, где живут до сих пор. Дворец графа представляет уменьшенную копию роскошной виллы д'Эсте. Иными словами, своими размерами загородное жилище Пьетро не превышает гостиницу средней величины.
Сама вилла состоит из расписных и позолоченных залов и больших, продуваемых насквозь спален, три этажа которых расположены вокруг внутреннего дворика с арочными галереями. Но гордостью поместья является парк. Там повсюду фонтаны: со скульптурными группами, в виде искусственных гротов, фонтаны-лестницы, фонтаны, которые внезапно выстреливают струями воды, обливая с ног до головы незадачливых гуляющих. В парке есть длинные кипарисовые аллеи и живые изгороди выше человеческого роста, оранжереи и крытые галереи. Пока мы ехали по территории поместья, я успела увидеть все, что так красочно расписывал Смит.
Машина свернула на подъездную аллею, и Хелена вдруг беспокойно заерзала. Я не могла разглядеть ее лица — да оно и не отличалось большой выразительностью, — но поняла, что подружку Пьетро снедает какое-то сильное чувство, и далеко не самое приятное. Хотя кондиционер создавал в салоне почти арктическую прохладу, у Хелены над верхней губой выступили бисеринки пота.
«Роллс-ройс» остановился. Шофер проворно выскочил и распахнул дверцу. Первым, кряхтя и постанывая, вылез Пьетро, затем помог выбраться мне. Следующим, сияя идиотской улыбкой, выскочил Джон Смит. Я неприязненно посмотрела на него. Настоящий черт из табакерки. Хитрый, подлый и...
Хелена не шелохнулась.
— Быстрей же, дорогая! — рявкнул Пьетро. — Скоро обед. Еда остынет!
Хелена лишь забилась глубже в угол машины и энергично замотала головой.
— Ладно, — сердито проворчал Пьетро. — Бассано отвезет тебя обратно в Рим. Я же говорил, чтобы ты оставалась дома.
Хелена издала страдальческий стон и еще энергичнее затрясла обесцвеченными волосами.
— Тогда сиди в машине! — в сердцах крикнул Пьетро. — Сиди там и парься сколько тебе влезет! Можешь торчать хоть весь день и всю ночь. Господи, не женщина, а божье наказание!
И граф тяжело взбежал по лестнице. Я посмотрела на Смита. Он по-прежнему улыбался. Этот тип что, всегда улыбается? Смит подмигнул мне, затем нагнулся и заглянул в машину:
— Выходите, Хелена, не глупите.
И тут я поняла, какое чувство охватило девушку. Она была смертельно напугана. Губы тряслись, рука, которую она неуверенно протянула, дрожала... Смит рывком и без каких-либо видимых усилий вытащил Хелену из машины. Гм, а он куда сильнее, чем казалось на первый взгляд.
— Вы меня защитите? — прошептала Хелена, преданно таращась на подлеца. — Вы не позволите, чтобы мне причинили вред?
— Конечно, нет, — лицемерно улыбнулся Смит. — А теперь быстрей. Вы же знаете, как сердится его превосходительство, когда не может вовремя поесть.
Опираясь на его руку, Хелена потащилась к лестнице. Никогда не любила глупых и капризных красоток, но сейчас мне было искренне жаль ее. Да и как не посочувствовать человеку, который вне себя от страха...
— Чего вы боитесь, Хелена?
— Хороший вопрос, — жизнерадостно подхватил Смит. — Может, мне следует знать, от кого я столь наивно пообещал вас защитить? Мои таланты хотя и многочисленны, но все же ограниченны. С Кинг-Конгом или лох-несским чудовищем, наверное, вряд ли справлюсь...
— Это чудовище, — прошептала Хелена. — Привидение... Призрак виллы Караваджо! — выкрикнула она, озираясь с безумным видом.
Я изумленно посмотрела на нее:
— Призрак?.. Ха-ха... Очень смешно.
— Нет-нет, совсем не смешно! Это ужасно! Настоящий кошмар! Весь в черном, в монашеском капюшоне, а лицо... Лицо...
Она издала булькающий звук, какой случается, когда затыкают раковину. Это испуганное бульканье произвело на меня куда большее впечатление, чем истеричные слова. По спине вдруг побежали мурашки, хотя стоял жаркий полдень.
— Лицо, — нетерпеливо повторила я. — Что за лицо? Нет, подождите, я хочу угадать. Неуловимый, таящийся в темноте призрак...
— Испускающая гнилостный смрад, безносая, иссохшая от злобы и времени тварь! — жизнерадостно подхватил Смит.
— Череп! — взвизгнула Хелена.
Я услышала сзади глухой стук и обернулась. Шофер, несший за нами багаж, уронил чемодан. Он с ужасом смотрел на Хелену.
Подлый Смит зевнул:
— А-а... череп... Какая скука. Ну, дорогая, это совсем не оригинально. Гниющая мумия мне нравится больше.
Хелена разъяренно зашипела:
— Вы что, смеетесь надо мной, да?! Так знайте, он еще посмеется над вами! О, посмеется своим кошмарным беззвучным хохотом, так похожим на стоны. Я видела, собственными глазами видела его зубы... два ряда отвратительных почерневших зубов... Призрак бродит ночами по парку, но кто знает, не проникнет ли он вскоре и в дом? Я видела его... видела... костяное лицо сияло в лунном свете... и смеялось... смеялось...
И Хелена забормотала что-то совсем уже неразборчивое. Она не притворялась. Пухлая рука, касавшаяся моей ладони, была как ледышка.
Разумеется, ее страх вовсе не означал, что призрак был настоящим, просто кто-то до смерти напугал глупую толстуху. Но это значит... Если кто-то шныряет ночами по парку, прячась от случайных взглядов, то у него есть причина скрываться...
Похоже, Смита рассказ Хелены поразил не меньше меня. Пришлось напомнить себе, что этот человек — прирожденный актер, подлый и коварный, не заслуживающий и толики доверия.
— Жуткое, наверное, зрелище, — сочувственно сказал он. — Но я бы не волновался, Хелена. Призраки с костяными лицами никогда не входят в дом.
— Правда? — с надеждой спросила Хелена.
— Безусловно! — с апломбом ответствовал Смит. — Уж поверьте, в чем, в чем, а в привидениях я кое-что смыслю. Мой родовой замок просто кишит этими симпатичными существами. Правда, надо признать, жутко беспокойные твари: всю ночь гремят цепями, стонут как заведенные, оставляют на полу кровавые пятна, которые невозможно смыть... Более того, Хелена, дорогуша моя, вам еще крупно повезло. Бьюсь об заклад, вы не знаете, что наша несравненная доктор Блисс — крупнейший специалист по призракам. Вы как-нибудь на досуге все подробно расскажите дорогой Вики, и уж она вам даст совет, как поступить с этим вашим назойливым привидением. Верно, Вики?
Я злобно зыркнула на него. Ну и подлец!
— Э-э... да...
Может, это импровизация и Смит только сию секунду все придумал, но я так не считала. Нет, этот человек настоящее исчадие ада, хитрое, изворотливое...
— Ну вот видите? — Смит дружески похлопал Хелену по пышному... антифасаду. Дамочку это приободрило настолько, что она попыталась игриво захихикать.
Вилла была прекрасна. Росписи, чудесная мебель, картины, редкой красоты вещицы... Но, увы, тревожные мысли не позволили мне восхититься этими чудесами. Я пересекла огромный холл, едва бросив взгляд вокруг, и в сопровождении горничной поднялась в свою комнату — грандиозное помещение, напоминающее тронный зал во дворце дожей. Балкон выходил в парк и на «фонтан бабуинов». Смит, пробормотав извинения, покинул нас на втором этаже, но Хелена прилипла ко мне как банный лист. Едва переступив порог, она рухнула на кровать и устремила на меня глаза, прикрытые темными очками.
— Вы действительно знаете о привидениях все-все-все?
— Конечно.
— Тогда посоветуйте, что мне делать, чтобы почувствовать себя в безопасности.
— Сначала вам нужно рассказать мне, что вы видели, — сказала я, садясь рядом с ней.
Хелена мало что смогла добавить к своему первоначальному описанию. Она видела призрака лишь однажды, в апреле, когда последний раз приезжала на виллу. Они тогда крупно повздорили с Пьетро, и Хелена вышла прогуляться, дабы, по ее словам, успокоиться. В парке она встретила отвратительного призрака с костяным лицом и черными зубами, с диким воплем кинулась обратно в дом и нашла прибежище в объятиях графа. По ее настоянию на следующий же день они вернулись в Рим. С тех пор Хелена наотрез отказывалась приезжать в Тиволи.
— Но сейчас мои чувства больше не трогают жестокого Пьетро! — стенала толстуха. — Он вынудил меня поехать! Думаю, Пьетро не верит моему рассказу про привидение. Но я клянусь вам...
— Я вам верю, дорогая. А вот Пьетро меня удивляет. Разве в его фамильных преданиях ничего не говорится о привидениях? Истории с призраками есть у большинства старинных семейств.
— Пьетро твердит, что все это глупости и выдумки, он, мол, знать не знает ни про какие привидения. Но, возможно, он лжет... О, Пьетро такой лжец! Скажите же, как мне спастись от этого монстра?! Только... — в голосе Хелены вдруг зазвучали твердые нотки, — не надо говорить, что мне следует уехать в Рим. Если я уеду, то навсегда потеряю Пьетро, а я пока не могу себе этого позволить.
Вот именно что «позволить». Я усмехнулась про себя. Что ж, это ее дело. Меня оно не касается. Но в то же время неплохо, если Хелена будет находиться поблизости. Своими сценами, слезами и руганью она отвлечет внимание Пьетро, иначе мне придется выдержать натиск сластолюбивого аристократа, который наверняка будет таскаться за мной по пятам. Ладно, пора заняться делом.
И я погрузилась в детские воспоминания о фильмах ужасов.
— Вам нужно распятие.
Хелена встрепенулась:
— Ой, у меня их полно! — Она схватилась за цепочку, висевшую на шее, и вытащила крест — красивую платиновую вещицу, отделанную бриллиантами.
— А Папа Римский его освятил? — строго вопросила я.
— Нет... — Хелена сняла очки и нахмурилась. — Но у меня есть и освященные.
— Тогда носите их не снимая. И будете в полной безопасности.
— И это все? — В ее голосе отчетливо сквозило разочарование.
— А разве при вас было освященное Папой распятие во время встречи с призраком? — В ответе я не сомневалась: раз скандал с Пьетро и рандеву с «костяным лицом» случились ночью, то на Хелене, скорее всего, вообще мало что было. — Ну хорошо... Для пущей безопасности на каждую дверь и каждое окно повесьте чеснок. И над камином, если таковой имеется в вашей спальне. Неплохо также прибегнуть к помощи железа. Железный предмет над каждым проемом: дверью, окном...
— Что еще? — Хелена сидела на кровати, сложив руки на округлых коленях, как послушная ученица; глаза ее ярко блестели.
— Ну... (основательность всегда была моей сильной чертой) святая вода! Вы можете раздобыть святую воду?
— Да-да-да! А что с ней надо сделать? Окропить ею себя, так? Это хорошо! Может, мне повесить чеснок и на цепочку вместе с распятием?
Я уже хотела похвалить ученицу за толковость, но сообразила, что Пьетро может не понравиться обнимать даму, от которой разит чесноком. Не хватало только своими руками разрушить их отношения — все равно что выкопать самой себе яму.
— Нет, — уверенно ответила я. — Распятие и чеснок не сочетаются. Они аннулируют действие друг друга. Понятно?
— Да-да. Разумно, очень разумно!
— Все эти средства должны вам помочь. И, разумеется, ночью не выходите из дома. Днем призраков можно не бояться, они спят. И вот еще что, — хитро добавила я, — в наибольшей безопасности вы будете рядом с Пьетро. Он хозяин этого старого дома. Это семейный призрак, и он не станет тревожить свою родню.
Хелена, как и все простодушные люди, легко дала себя убедить.
— Какая вы умная, Вики! — Она просияла и поднялась на ноги. — Пойду переоденусь. Уже пора обедать.
То-то уже какое-то время слышится гул. Должно быть, гонг сзывает к трапезе.
Я провела расческой по волосам и поспешила на звуки гонга, чьи удары звучали уже несколько истерично. Вскоре пришлось заткнуть уши, иначе я рисковала своими барабанными перепонками. Гонг оказался конструкцией неимоверных размеров. Пьетро остервенело колотил в него огромным деревянным молотком. Галстук съехал набок, лицо побагровело от гнева и усердия. Увидев меня, Пьетро выпустил из рук молоток. Гонг в последний раз содрогнулся, жалобно звякнул и затих.
Я осторожно вытащила пальцы из ушей.
— Он меня с ума сведет! — простонал Пьетро. — Мальчишка вечно опаздывает, никогда его не дождешься! А теперь еще и Хелена где-то шляется. А сэр Джон, он-то куда запропастился? Это заговор! Они сговорились, чтобы лишить меня еды! У меня ведь редкая желудочная болезнь. Врачи говорят, я должен есть строго по часам.
— Я тоже опоздала, Пьетро, простите. Если в знала о вашей редкой болезни, то...
Пьетро поправил галстук, вытер лицо, пригладил волосы и ухмыльнулся:
— Вы — совсем другое дело, дорогая Вики. Вы гостья. Пойдемте в столовую. Не будем ждать этих жестоких людей.
Хелену и подлого Смита долго ждать не пришлось. Толстуха с порога послала мне сияющую улыбку. Ее роскошное распятие из золота и жемчуга было видно издалека. Смит появился следом за Хеленой и без лишних слов устремился к соседнему с моим стулу.
Обед можно с полным правом назвать характерной для обитателей виллы трапезой. Юный Луиджи так и не появился, как и старая графиня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31