Я рухнула на колени и страстным движением обняла короткие ножки. Должна признаться, сцена вышла эффектная. Сдавленным голосом я проговорила:
— Я не могу позволить вам убить этого неумелого человека! Пьетро, это будет убийством! Вы великолепно фехтуете, а мистер Смит слишком неловок и неумел. Это все равно что убить безоружного младенца!
Багровые щеки Пьетро постепенно принимали нормальный цвет.
— Да, Вики, — ворчливо согласился он. — Да, вы правы. Это будет нечестно.
Он повернулся к Хелене, чье лицо вытянулось от разочарования. Толстуха явно мечтала, чтобы ради нее пролилась кровь.
— Моя честь осталась незапятнанной вовсе не благодаря тебе, — холодно сказал Пьетро. — Ты надеялась, что меня убьют, так? Чтобы потом со своим любовником украсть мои драгоценности. Отдай брошь!
Хелена испуганно попятилась. Пьетро двинулся к ней, угрожающе размахивая руками. Подлый Смит как ни в чем не бывало развалился в кресле. Шпаги исчезли.
— Оставь их в покое, моя дорогая Вики, — протянул он лениво, видя, что я опять готова вмешаться. — Наш милый хозяин скоро упадет без чувств, и тогда мы сможем пойти спать.
Пьетро не упал без чувств. Физические упражнения развеяли винные пары, и наш доблестный граф рвался на поиски новых неприятностей. Они с Хеленой носились по гостиной, словно в нелепой игре в салки. Хелена с визгом металась из стороны в сторону, а Пьетро с рыком следовал за ней по пятам. Высокие французские окна на террасе были широко распахнуты, и я дивилась, почему Хелена не выскочит в парк, где можно легко спрятаться. Но она старательно избегала окон, и в конце концов Пьетро загнал ее в угол. Что там происходило, я точно не видела, какой-то сумбур из мотающихся рук и лихорадочных движений. Затем Пьетро с глухим стуком опрокинулся на пол.
— А вот и новый чемпион! — провозгласил Смит. — Нокаут в первом раунде.
Хелена сердито одернула платье.
— Он пытался меня задушить, — пробормотала она. — Мне пришлось его ударить. Как вы думаете, он...
— Отрубился, дорогуша, отрубился, — сообщил Смит. Он подошел к неподвижному телу. — Надо отнести его в постель. Хелена, я бы на вашем месте сегодня держался от него подальше. К утру он успокоится, но...
— Да я к нему никогда больше не подойду! Он животное! Чудовище! Я от него ухожу! Навсегда!
Хелена, тяжело дыша и величественно покачивая тяжелыми бедрами, выплыла из комнаты. Пальцы ее снова приклеились к броши, по-прежнему сверкавшей на вздымающейся груди.
Смит с лакеем перенесли Пьетро наверх. Моя комната находилась дальше, а комната Хелены — напротив моей. Дверь была закрыта, но из-за нее доносились звуки какой-то бурной деятельности. Словно Хелена решила на ночь глядя переставить мебель.
Спать не хотелось, но я все же приготовилась ко сну. Накинула халат, всунула ноги в домашние туфли и вышла на балкон.
На этот раз внизу комедианта не обнаружилось. В парке было темно и тихо, если не считать нескольких крошечных огоньков — то светились окна в домиках слуг. Слева ярким заревом полыхали огни Тиволи.
Парк выглядел спокойным и безмятежным. Может, переодеться и спуститься? Почему-то эта идея меня не вдохновила. Во-первых, было еще довольно рано и многие слуги не спали, а во-вторых, я не знала, что искать. Днем я так и не обнаружила ничего подозрительного, а потому вряд ли в темноте увижу больше. Но истинная причина моих колебаний заключалась в другом...
Мне не нравился вид темного парка. Какая-то угроза таилась в этом черном безмолвии.
До сих пор я думала о Караваджо как о комическом семействе, — именно такими предстают аристократы в телесериалах и глупых французских фарсах. Но теперь мое мнение изменилось. В этом старинном дворце таилось зло, а за нелепой внешностью хозяев скрывались трагедии и несчастья. Человек может улыбаться и все-таки быть негодяем. Он может валять дурака и все равно быть негодяем.
Но я по-прежнему считала, что Пьетро не может быть главарем, которого я ищу. Вполне возможно, что он жертва, а не преступник. Вот подлый Смит явно член шайки, он практически сам в этом признался, к тому же лишь недавно поступил на работу к Пьетро... Теперь понятно, почему к английским лакомствам в антикварной лавке едва притронулись. Кроме того, имя Пьетро Караваджо значилось в новой папке, которую я нашла в лавке. Если люди из списка, все как один состоятельные коллекционеры, — потенциальные жертвы мошенников, то, значит, Смит не кто иной, как банальный наводчик. Он проникает в дом, втирается к хозяевам в доверие, а потом открывает двери своим сообщникам. Вероятно, у него имелись безупречные рекомендации, ведь подделать бумажки куда проще, чем старинные украшения. С помощью фальшивых рекомендаций Смит получает доступ в дома намеченных жертв — в качестве секретаря или даже гостя, а затем, возможно, даже просит одураченную жертву написать рекомендации в следующий дом — подмену-то все равно никто не замечал...
И все же один момент не укладывался в эту стройную теорию. Меня ведь удерживали в плену именно в римском доме графа Караваджо, и Смит в этом участия не принимал, — во всяком случае, так он утверждает. А если не он, то один из членов семьи, и этот таинственный персонаж наверняка является главным мошенником. Но почему-то я не могла поверить, что кто-то из семейства Караваджо годится на эту роль.
Луиджи? Он всего лишь мальчик, не слишком счастливый подросток, который не ладит с отцом. Юноша импульсивен и неопытен, ему не по плечу столь сложная афера.
Старая графиня? Да, энергии и властности ей не занимать. Мне доводилось знать нескольких милых седовласых старушек, готовых на все, даже на преступление. Но графиня слишком умна, чтобы ввязываться в авантюру, да и зачем ей?
Смит? Ну, на роль главаря он явно не годится. Ума ему хватает, но все-таки чего-то в нем нет... Энергичности, что ли. Слишком уж расслабленный тип. И все же исключать его из кандидатов в главари не стоит, от такого прохиндея чего угодно можно ожидать. Что, если мое похищение и последующее чудесное спасение были подстроены, дабы напугать меня? Все эти разговоры о судьбе худшей, чем смерть, все эти намеки на жуткие пытки и членовредительство — может, то была лишь игра? И вот явился рыцарь без страха и упрека, спас беспомощную деву и навсегда завоевал ее доверие и признательность... Хороший трюк, не правда ли? И фокус наверняка сработал бы, окажись на моем месте какая-нибудь романтически настроенная курица. Девица уехала бы восвояси, как ей и рекомендовал прекрасный рыцарь, благородный сэр Джон Смит. Но вот незадача, Смиту попалась вовсе не глупая клуша, а проницательная Вики Блисс! Я исхитрилась подглядеть обстановку моей темницы и затем легко вычислила, где именно меня прятали похитители...
Легкий ветерок со стороны парка взъерошил волосы. Он был напоен соблазнительным ароматом неведомого цветка. Сладкий запах мешал думать. Я вернулась в комнату, забралась в постель и раскрыла книгу.
Это была одна из тех книг, что заботливо положили мне на тумбочку вместе с бутылкой минеральной воды и несколькими крекерами. Не сомневаюсь, что отбор производил лично Пьетро. Я остановилась на увесистом экземпляре «Тома Джонса», так как эта книга была самой невинной из всех и прежде мне не доводилось читать Филдинга. Роман показался довольно интересным, но в промежутках между эротическими пассажами попадались длинные скучные куски. Как раз один из таких кусков я и читала, позевывая, когда из коридора донесся какой-то звук. Кто-то осторожно закрыл дверь. Раздался приглушенный стук.
Интересно... Пьетро лежит без чувств, значит, ночной бродяга — либо Хелена, либо коварный Смит. Комната Луиджи дальше по коридору, а покои вдовы и вовсе в другом крыле виллы. Во всех апартаментах есть собственная ванна с туалетом, поэтому для этой цели никому из комнаты выходить нет нужды.
Я выключила свет и только потом бесшумно приоткрыла дверь. Серебряные бра отбрасывали пятна тусклого света, часть коридора была окутана мраком. Из темноты выступила фигура, словно материализовавшись из ниоткуда. Это была Хелена.
Двигалась она медленно, да и немудрено: руки ей оттягивали два огромных чемодана. Нетрудно догадаться, куда она намылилась. Должно быть, Хелена сообразила, что между ней и Пьетро все кончено, и решила сбежать. Вместе с брошью, разумеется. Но жадность не позволила ей расстаться хотя бы с частью тряпок.
С полминуты я следила за Хеленой. Чемоданы были тяжелыми, очень тяжелыми. Хелена решила, что оба ей не уволочь, поэтому прибегла к тактике мелких перебежек. Несколько шажков с одним чемоданом, затем возвращаемся за вторым... Забавная картина. Тут я увидела лицо Хелены и перестала ухмыляться.
Никогда не думала, что жадность может быть таким сильным чувством. Лицо Хелены было перекошено от страха, но она все равно упрямо тянула свои дурацкие чемоданы.
Я вышла в коридор. Хелена наверняка бы заорала от ужаса, если в хватило дыхания. А так она издала лишь сдавленный клекот и рухнула на колени, цепляясь за свое добро.
— Что, черт возьми, вы тут делаете? — спросила я.
— Бог мой!.. Это вы? Как вы меня напугали... По-моему, у меня сердечный приступ.
— Ничего удивительного — таскать такую тяжесть. Вы уезжаете? Тайком, среди ночи? Но почему?
Ответ мне был известен, но я с интересом ждала, что скажет Хелена.
— Я должна уехать отсюда, — прошептала красавица, закатывая глаза. — Я боюсь! Разве вы не чувствуете, что в этом доме что-то не так?
— Но почему не подождать до утра?
Она медлила с ответом, пытаясь придумать ложь поубедительнее. Меня бесило выражение туповатой хитрости, написанное на ее красивом лице, и я продолжила с намеренной жестокостью:
— А как же привидение? Я думала, вы боитесь выходить ночью из дома.
— Вы сами сказали, что призрак в дом не зайдет! Я позвонила в гараж, шофер ждет в машине...
Лицо Хелены лоснилось от пота, хотя ночь вовсе не была жаркой. Эта женщина не вызывала у меня никакой симпатии, но ее неприкрытый ужас, ее пухлые пальцы, вцепившиеся в подол моего халата, всколыхнули чувство вины.
— Это была глупая шутка, — пробормотала я. — Давайте я вам помогу. Одна вы не дотащите свои чемоданы.
— Поможете? Вы действительно мне поможете? Я так боюсь, и все же остаться здесь еще страшнее... Если я задержусь, Пьетро уговорит меня остаться. А днем ведь не так страшно, — наивно добавила она.
Я подняла один из чемоданов и покачнулась. Хелена неуверенно хихикнула. Я бросила на нее суровый взгляд. Что-то чемодан слишком уж тяжел. Уж не сунула ли она туда фамильное серебро Караваджо? Как дополнение к броши...
Пошатываясь, я двинулась по коридору. Хелена, тяжело дыша, тащилась следом. Мы добрались до главной лестницы. Призвав на подмогу все свое ослиное упорство, я спустилась в холл. Затем вернулась, чтобы помочь Хелене.
— Быстрей, быстрей, — бормотала она. — Мы слишком копаемся. Слишком долго...
И в самом деле, длинный коридор отнял у нас бездну времени. Да и шум мы производили изрядный, грохоча проклятыми чемоданами, набитыми неведомым скарбом. С другой стороны, чего бояться-то? Никогда не отличалась нервностью, а тут шарахаюсь от каждого звука. Заразилась от этой трусихи Хелены, наверное. Нет никаких причин для страха. Прислуга крепко спит, Пьетро тоже. У подъезда ждет машина...
Холл, освещенный единственной лампой на длинной цепи, являл собой призрачное место. Лампа слегка раскачивалась на сквозняке, по расписному потолку скользили зловещие тени, создавая впечатление, будто боги и богини на Олимпе двигают обнаженными и весьма массивными телами, потешаясь над смертными, что гробят себя какими-то ящиками.
Раскачивающаяся лампа должна была меня встревожить. В замкнутом пространстве не бывает движения воздуха, а значит, где-то открыто окно или дверь... Я стояла спиной к библиотеке и, лишь когда лицо Хелены окаменело, поняла — что-то не так. Моя спутница открыла рот, но не смогла выдавить ни звука, глаза ее, казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит.
Я стремительно развернулась. Во мраке библиотеки кто-то стоял. Я вгляделась в темноту.
Призрак... Если бы не описание Хелены, мне бы и в голову не пришло, что это призрак. Так, кто-то вышел прогуляться, накинув плащ... Струящиеся складки длинного черного одеяния, рук не видно, голова скрыта капюшоном.
Хелена набрала воздуху и испустила вопль. Ей бы трудиться сиреной в отряде гражданской обороны. Мои барабанные перепонки заныли от боли, но призрак к воплю остался равнодушен. Он решительно шагнул в нашу сторону. Вопль у меня за спиной стих, и Хелена мешком шлепнулась на свои чемоданы.
Свет упал на голую кость, прикрытую капюшоном. Лишенный плоти череп сиял, но не тусклым светом слоновой кости, а ярким металлическим блеском. В призраке была какая-то странная, невероятная красота. Его неподвижность пугала больше, чем самый недвусмысленный угрожающий жест.
Некоторое время мы стояли как истуканы, разглядывая друг друга, затем кто-то начал барабанить в парадную дверь. Фигура в плаще повернулась, отступила во мрак и бесшумно исчезла.
Хелена очнулась и завопила с новой силой. В дверь продолжали ожесточенно колотить. Сверху донесся шум. Словом, в доме начинался настоящий бедлам.
Я посмотрела на Хелену. Может, отхлестать ее по щекам? Мысль соблазнительная, но сначала надо позвать кого-нибудь на помощь. Я быстро подошла к входной двери, которая сотрясалась под ударами, и после непродолжительной возни с замками впустила человека в форме шофера. Это был не Бассано, который привез нас на виллу. Увидев меня, человек отпрянул и закатил глаза.
— Быстрей, быстрей! — Не привыкла я, чтобы от одного моего вида мужчины шарахались. — Синьорина в обмороке, нет, наверное, уже не в обмороке... у нее истерика. Помогите мне с ней справиться.
Вопли Хелены сменились сдавленными рыданиями. Я подняла глаза. Сверху свешивались гроздья изумленных лиц, в основном женских. Штат горничных в полном составе прибыл на бесплатный спектакль. Сквозь толпу кое-как одетой прислуги храбро пробрались две мужские фигуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31