Отличиться захочет. Участок его может и премию получить. Но самое главное — менты могут добраться до настоящего места убийства, найти там какие-нибудь следы, оставленные прошлой ночью, прицепиться к «Куропатке». Ну его на фиг! Надо срочно ехать к Сэнсею, все рассказывать.— Ладно, — сказал Агафон, вынимая бумажку с Франклином, — по-моему, на сегодня достаточно.— Не маловато?— Нет, в самый раз. Будет больше — добавим.— Ну, смотрите, вам видней. Между прочим, краем уха слышал, что завтра из Москвы спецы прилетают. И у СОБРа какие-то мероприятия намечены. Не по вашу ли душу?— Это надо точно знать. Тогда бы получил таких штук пять.— Дороже стоит, между прочим. Мне тоже иной раз кое с кем поделиться надо.— Обдумаем. Я, может, еще заскочу сегодня вечерком.— Смотри не опоздай…— Если будет что экстренное, не стесняйся, сам звони Сэнсею. На звонок должны ответить: «Охрана оптовой базы слушает вас!» Ты спрашиваешь: «Извините, это не телефон 24-06-30?» Тебе ответят: «Нет, вы ошиблись» — и точно назовут наш телефон. Это будет означать, что все принято. Первая пара цифр — завтрашнее число, остальные две пары — время наезда СОБРа и спецов. Часы с минутами. Если они еще сегодня накатить соберутся, значит, телефон будет, допустим, 23-23-30. Усек систему?— Усек.— Ну, тогда мы поехали.Спустились к «девятке». Агафон покрутил головой по сторонам, поинтересовался, не приглядывают ли за ними. Если на завтра что-то намечают, то это нелишняя предосторожность. Правда, в течение дня катались спокойно, никто вроде бы на «хвост» не садился, но черт его знает. Машинки здешних оперов Агафон знал почти наперечет. Не так уж их много в облуправлениях. А вот если Москва свои привезла, спрятала под здешние номера, можно и прозевать.Нет, вроде бы никто не цеплялся. Агафон не торопясь стал выбираться на северо-западное шоссе. Шоковая терапия Все-таки Лариса с Элей не подрались. То ли их примирил окрик Олега, то ли увещевание Лиды. Они еще немного позыркали друг на друга сердитыми глазками, посопели носиками, но все-таки успокоились.— Давайте его мыть, что ли? — еще раз напомнила Лида. — Так и будем стоять над ним, сиськами трясти?— Точно, — улыбнувшись, сказала Эля, — чего стоять? Полезли в ванну?!Лида с Ларисой переглянулись, а Олег, насупившись, сказал:— Не поместимся все. Чего дурью маяться?— Ну неужели тебе неприятно будет? — спросила Эля, положив ему руку на плечо и заглядывая в глаза. — Знаешь, сколько мужиков о таких купаниях мечтает? У-у-у! Почти что все. Но только очень богатенькие могут себе такое позволить в натуре.— Если бы я был нормальным, то, наверно, тоже мечтал бы. А так — просто тошно. И на себя смотреть страшно. Ведь вы меня просто не считаете мужиком — вот и все. Я для вас игрушка.— Это ты сам себя мужиком не считаешь. — Эля быстрыми движениями расстегнула джинсы и спустила их вниз вместе с трусиками и колготками. Быстро переступила через одежду, уложила ее на табурет, где уже лежали три скомканные майки, подбоченилась и выпрямилась. Олег отвел глаза и пробормотал:— Выпендреж это называется.— А я правда красивая? — пококетничала Эля. — Ну, не жмурься, не жмурься, Олеженька! Ведь ты наверняка еще в десятом классе мечтал на меня такую поглядеть?! Только честно!— Не знаю. Я не о таком мечтал. Это — не то.— Ну и ладно. А я все равно к тебе полезу, — длинная точеная ножка Эли плавно переступила край ванны, потом ее примеру последовала вторая. Она медленно опустилась в воду и вызывающе спросила у Ларисы и Лиды:— А вам слабо, мышата? Воды боитесь?— Запросто! — Лариса сняла все, что на ней еще было, и перелезла в теплую воду.— Вот дуры бесстыжие! — вздохнула Лида и… разделась тоже.— Вода перельется, — проворчал Олег, ворочаясь на сиденье, — набились, как сельди в бочку.Эля пододвинулась к нему ближе и распорядилась:— Так, девчата, сейчас я Олежку приподниму, а вы снимайте эту хреновину (она указала на сиденье) и кладите на пол. Она только мешаться будет.Она привстала, просунула Олегу руки под мышки и подняла, прижавшись грудью к его спине. На правой лопатке и плече было два выпуклых багровых шрама — от осколков. Лара и Лида вынули из-под Олега сиденье и убрали его из ванны на кафельный пол.— Поддерживайте его, а я ему спинку потру… — скомандовала Эля. Лида с Ларисой приняли у нее Олега, усевшись рядом, вполоборота друг к другу, и уложили его животом к себе на колени, придерживая руками.Эля тем временем намылила мочалку и пропела:— «Будет, будет трубочист — чист, чист, чист!»В это самое время Олег отчетливо всхлипнул, обняв культями Лару и Лиду. Девушки тоже шмыгнули носами и заплакали.— Что такое? — не поняла Эля, замерев с мочалкой в руке. — В чем дело, граждане?— Мы еще маленькие были, — выдавила Лара, — читать не умели…— А он нам «Мойдодыра» читал… — сквозь всхлипы добавила Лида. — И потом нас читать научил…— Не плачьте, только не плачьте! Вам же не по пять лет, ей-Богу! — взмолилась Эля. — Ну-ка хватит! Нечего душу травить! Завязывайте! Лучше держите его покрепче, чтоб носом не тюкнулся.И она стала осторожно тереть Олегу спину. Тот был принужден покрепче прижаться к скользким, гладким грудкам своих бывших воспитанниц и виновато пробормотал:— Извините, я не нарочно тискаюсь…— А хоть бы и нарочно? — усмехнулась Эля, придвигаясь ближе к Олегу и мягко охватила его коленями за обрубки ног. — К таким пончикам — и не поприжиматься?— Конечно, — поддержала Лариса, — не переживай, нам это приятно.— Ты такой хорошенький, — Лида нарочно выпятила грудь и прижала ее к щетинистой щеке Олега. — Колюченький…— Сумасшедшие… — пробормотал Олег. — Сон какой-то, кошмар… Вы меня убить хотите, что ли? У меня сердце колотится.— Да что ты? — Эля перестала тереть ему спину и приложила ухо к скользкойот мыла коже. — Действительно, тюкает! Так это же хорошо. Значит, ты живой. Только у мертвых не тюкает. Не волнуйся попусту. Вот я тебе сейчас шейку потру… Теперь плечики, лопаточки пораненные… Я осторожненько, а ты скажи, если больно будет. Не стесняйся.— Я другого стесняюсь… — Олег хотел сказать, что все его мужское хозяйство, давно уже не интересовавшееся жизнью, где-то там, под слоем мутноватой от мыла воды, прикасается к промежутку между левым бедром Ларисы и правым бедром Лиды, а потому от каждого движения Элиных рук с мочалкой чуточку вдвигается в этот промежуток, потирается о нежную кожу и… не остается к тому безучастным. Но слов не нашел, постеснялся.Лида и Лариса, конечно, тоже ощутили перемену. Не заметить было невозможно. Вначале было что-то дрябленькое, мятое, почти не тревожащее и не возбуждающее. Теперь же по их ногам скользило нечто упругое, твердое, крупное… А они уже знали цену этой штуке. Правда, вслух пока ничего не сказали. Обменялись хитренькими усмешечками, которые Эля, увлеченная работой банщицы, не удосужилась заметить.— Теперь еще чуть-чуть по лопаточкам, по позвоночнику, по бокам… — Эля уже откровенно прижалась курчавым передком к ягодицам Олега, которые были наискось пересечены зарубцевавшимся шрамом, со следами от швов, и не столько терла юноше спину, сколько сама старалась потереться о него покрепче. Это распаляло ее, заставляло шумно дышать, и ее возбуждение заразило остальных. Лида и Лариса потеснее придвинулись друг к другу, покрепче прижали к себе Олега, сгоравшего от невольного стыда и моря тех неизведанных ощущений, которые наползли на него со всех сторон вместе с этими тремя нежными голенькими телами.— Не надо больше, — пробормотал он, — это уже не шутки…— А мы и не шутим, — жарко шепнула Эля, наползая на него сверху и подсовывая ему ладони под живот. — Мамочки! Вскочил!— Ну и что? Не трогай… — почти простонал Олег, хотя сделал это вопреки собственному желанию. — Это он сам, я не виноват…Дружный хохот из трех девчачьих глоток — реакция естественная. Эля легко перевернула Олега на спину, глянула в его не на шутку испуганные глаза.— Тебе молиться надо, понимаешь? Жизнь вернулась, а ты испугался.— Так еще страшнее… Я уже совсем смирился, понимаешь?— Да, может, и так. Только ты теперь живой, совсем живой. И тебе надо жить… — Эля тяжело дышала, глаза стали мутными и жадными. — Иди ко мне!— Ой, ты ж его утопишь! — воскликнула Лида, увидев как Эля встает на колени, а затем опускается верхом на Олега.— Поддержите его, дуры! — в то время как Лида с Ларисой уложили Олега поверх себя, Эля, слегка подправив пальцами высунувшийся из воды вожделенный предмет, с истомным вздохом впихнула его куда следует.— Ну и бесстыжая же ты! — с явным восхищением вымолвила Лариса. — Я бы так не смогла…— Сейчас сможешь… — пробормотала Эля, откинула голову, зажмурилась, сноровисто качнулась раз, другой, третий… Олега и девчонок окатило волнами, вода плеснула на пол.— Дурдо-ом… — пролепетала Лида. — Психованная! Лариска, давай вылезем, у ней шарики за ролики заехали.— Сидеть! — прикрикнула Эля и в то же мгновение опустила в воду обе руки.— Ой! — Лида и Лариса пискнули, но ловкие пальцы Эли проворно очутились у них между ногами…— Совсем сдурела?! Крыша поехала?! — но вырваться они не могли да и не очень стремились. Потому что Элины пальчики повели себя так ласково, так возбуждающе-нежно, что девчонки притихли, расслабились и прикрыли глазки. Теперь с трех сторон Олег слышал сдавленное тяжкое дыхание. Со всех сторон его облепила страстная женская плоть. Его-то, который еще никогда и ни разу.— Бордель какой-то, — вымолвил Олег, ощущая, как Эля, вращая бюстом гладит его исхудалую грудь пышными мячиками. — Все сон и бред. Этого не может быть… Но хорошо-о…— Может! Может! Может! — сквозь зубы выкрикивала распаленная, полубезумная Эля. — Ой, ма-а-а-а!Она упала Олегу на грудь, ее губы заметались по его лицу, и, корчась поверх всех тел, застонала:— Олежек! Миленький, прости! Прости! Прости, что только сейчас! Прости, ради Господа Бога!— За что? — тихо прошептал Олег. — Мне не за что прощать. Потом она на несколько секунд притихла, целуя то Олега, то девчонок, уже с большей нежностью и меньшей страстью. Ладони плавно гладили то шрамы на теле Олега, то грудку Ларисы, то щечку Лиды… Но это вновь разогрело ее. Эля вновь было закачалась, но тут ее что-то осенило. Озорной, если не сказать, бесовский огонек вспыхнул у нее в глазах. Она приподнялась, освободила Олега, подхватила его под мышки и усадила себе на колени.— Ну, Лариска? Может, попробуешь? Олежек, милый, ты ведь не кончил? Трахни ее! Ну пожалуйста…Лариса этот вызов не приняла. Она решительно вылезла из ванны и сказала:— Можете психовать как хотите. А меня тут больше не будет…— А мне можно? — это совершенно неожиданно произнесла тихая, скромная Лида. Очень смущенно, но с большим желанием.— Не надо. Это уже просто разврат и все, — сказал Олег сердито. — Унесите меня отсюда. Хватит этой срамоты. Остыньте девчонки. Хватит сумасшествия, а? Ведь это все не настоящее понимаете? Дурацкая игра какая-то!— А я хочу! — с неожиданной злостью и упрямством в голосе заявила Лида. — И мне не стыдно! Нисколечки! Элечка, помоги ему!— Неужели тебе не противно? — прошипела Лариса. — После этой лярвы? Да ее пол-Европы перетрахало! Еще неизвестно, что мы у нее из воды поймали?!— Плевать! — выкрикнула Лида и рванулась к Олегу.— Вали отсюда! — обернувшись к Ларисе, жестко сказала Эля. — За «лярву» ты мне еще ответишь!Лариса подхватила одежду, полотенце и выскочила за дверь.— Испортила все, зараза! — проворчала Лида, поглядев на Олега. — Остыл…— Я же сказал: все! — рявкнул Олег. — Сделали из меня куклу! Звоните, на фиг, в дом-интернат, пусть туда забирают!— Что ты! — воскликнула Эля. — Никуда ты не поедешь. Ладно, давай-ка, Лидусик, его оботрем и положим поспать. Не вышел у нас нынче праздник.— Терпеть не могу, когда вы ругаетесь! — проворчал Олег, понемногу успокаиваясь. — И вообще то, что ты похабщину развела, — ужас. Я уже привык, что вы мне как сестры…— Мы тебе не сестры, — вздохнула Лида. — Мне в пятнадцать лет первый раз приснилось, что мы с тобой целуемся, а потом ты в этом сне стал меня по груди гладить. Я уже давно тебя люблю. И Ларка любит, только она дура. К Эле приревновала…— Оставьте вы все это, девчонки! — вздохнул Олег. — Не мне с вами в эти игры играть. Неужели трудно догадаться?— Но сегодня-то понравилось? — спросила Эля.— Не знаю. У меня раньше такого не было…— Совсем-совсем?— Совсем-совсем. Но только, понимаешь, я не думал, что это все так просто и похабно получится.— Олежек, это я виновата, — покаялась Эля, — мне всегда хотелось, чтоб у нас это было. Если б не эти гады…— Не вспоминай, ладно? Я все это понял. Но зачем ты Лариске то же самое предложила, а?— Потому что мне хотелось, чтобы нам всем было хорошо. И тебе, и мне, и Лариске, и Лидке. Кто ж знал, что поругаемся?— Вас надо за это по попам нахлопать. Когда Лариска с Лидкой были маленькие и не слушались, я их шлепал.— Ага, — подтвердила Лидка, — а нам нравилось, что он нас шлепает, и мы нарочно не слушались.Эля с Лидой вынули Олега из ванны, досуха вытерли, одели в чистое. Затем сами оделись и, посадив его на коляску, повезли в спальню.Там, как ни странно, к ним молча присоединилась Лариса. Она помогла Эле и Лиде уложить Олега на кровать, укрыть одеялом и пристроить, как надо, «утку».— Помиритесь! — попросил Олег. — При мне, пожалуйста. И дайте слово, что больше не будете ссориться и обзываться.— Честное слово не будем, — дружно, как юные пионерки, ответили Эля, Лида и Лара.— И давайте, чтоб у нас такого бардака, как сегодня, больше не было, — попросил Олег.— А какой тебе бардак нужен? — съехидничала Эля.— Никакого мне не нужно.— Ошибаешься, миленький. Раз уж у тебя все это дело проснулось, то потребуется. Ты же молоденький, хоть и седенький.— Раньше обходился как-то.— Раньше у тебя ручки были целы, — как можно тактичнее сказала Эля. — А сейчас с култышками это не больно получится. И зачем, скажи на милость, тебе это надо? Я — в любое время, кроме рабочего, девчонки в принципе тоже. Между прочим, ты знаешь, я ведь не с каждым могу кончить. Некоторым клиентам приходится концерты по заявкам устраивать. А с тобой — по-нормальному, могла бы и еще пару раз, если б маломерки кайф не сломали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66