- Но сейчас ни он, ни я не станем этого делать. Сейчас, когда ты выглядишь подобным образом, я не намерена выпускать тебя в свет.
Маша поникла головой. Конечно, подруга совершенно права. Но до чего унизительно и больно было это слышать!
К счастью, Рита была не из тех, кому доставляет удовольствие смаковать чужие недостатки и неудачи. Должные оргвыводы сделаны - а это главное. Она подошла к своему рабочему столу и принялась листать пухлую записную книжку. Выудив искомый номер телефона, она сняла трубку.
- Артемушка? Здравствуй, здравствуй, милый!... У меня все замечательно, а как у тебя, радость моя? Помнишь наш разговор? Ты просил подыскать незаурядного сотрудника? У меня кое-кто на примете. Лучшего варианта тебе не найти... Да!.. Но есть одно "но". В настоящее время она не свободна... Не мог бы ты её принять, ну скажем... - тут Рита вопросительно взглянула на Машу поверх своих редакторских очков с половинно-усеченными линзами, - через два месяца?.. Сейчас у неё неотложная работа в другом проекте, но она мечтает об участии в твоем сногсшибательном шоу. Она просто создана для работы в программе новостей... Ты подождешь немножко, да?.. Не за что, Артемушка. Тебе спасибо!.. Как её зовут?.. Маша Семенова. Это имя стоит запомнить!
Рита не особенно покривила душой перед Артемом Назаровым, главным редактором популярнейшей программы новостей. Следующие два месяца Маше и в самом деле предстояло в поте лица трудиться над другим проектом, а именно: ей нужно было похудеть аж на пятнадцать килограммов.
- Ну-с, - молвила Рита, подводя итог всему сказанному, - у тебя есть ровно два месяца, чтобы вылезти из этого дерьма. Потом я звоню Артему и договариваюсь с ним о встрече... А пока что вот тебе листок бумаги и подробно напиши о себе, обо всех своих достоинствах. Эти сведения должны быть у меня под рукой, чтобы при случае показать кому следует.
- Готово! - выдохнула Маша, одним духом составив требуемый документ. А то, что я в школе окончила курсы машинописи, нужно было указать? спохватилась она.
- Если собираешься работать машинисткой, - усмехнулась Рита.
- То есть как?
- Ладно, - смилостивилась Рита. - Про свои машинописные способности тебе лучше умолчать.
- А в чем будет заключаться моя работа? - робко поинтересовалась Маша.
- Там увидишь. В общем, будешь делать, что скажут. И будешь делать хорошо. Пока не обучишься телевизионному ремеслу.
- А потом?
- Если не проговоришься, что умеешь печатать на машинке и тебя не засадят за неё на всю жизнь, то получишь то, о чем мечтаешь...
- А... о чем я мечтаю? - осторожно поинтересовалась Маша,
- Ну, это у тебя на лице написано, - подмигнула ей Рита.
- Что написано?
- Что ты мечтаешь быть ведущей. Работать в эфире.
Маша задумчиво закусила нижнюю губу.
- Или не мечтаешь? - спросила Рита.
- Наверное, мечтаю...
Если честно, в настоящий момент Риту Макарову меньше всего заботило то, о чем мечтает Маша. Она хотела добиться одного - чтобы та любой ценой вернула себе былое очарование.
- Будешь являться ко мне раз в неделю, чтобы я видела, как идут твои дела, - потребовала она. - Я поверила в тебя, Маша Семенова. Теперь ты стала частью моей души!
Маша слегка покраснела, а Рита, подсев к ней, обняла подругу и нежно прошептала на ухо:
- Тебя ждет блестящее будущее... Но как бы ты высоко ни залетела, как бы изумительно ни выглядела, я хочу, чтобы ты навсегда запомнила, как ты чувствовала себя в своем теперешнем положении! Ты должна помнить, что выглядела так отвратительно, что я даже побоялась показывать тебя коллегам... И никогда впредь не занимайся самоуничтожением!
На глазах у Маши появились слезы.
- Но почему ты со мной так нянчишься? - прошептала она.
Рита пристально посмотрела на нее, а потом звонко рассмеялась:
- Да потому что я безумно влюблена в телевидение! А телевидение задыхается без таких великолепных, милых и темпераментных женщин, как ты!
- И как ты! - взволнованно воскликнула Маша.
- Само собой, радость моя, - улыбнулась подруга.
* * *
Маша как штык являлась к ней каждую неделю. Все это время Рита была, как никогда, с головой погружена в работу, и часто у них не было минуты, чтобы переброситься друг с другом парой слов. Дома у Риты постоянно шумела-гудела компания коллег, с которыми та решала какие-то важные постановочные и финансовые проблемы. Маша становилась посередине комнаты и, сбросив кому-нибудь на руки свой голубой песцовый полушубок, эффектно приподнимала юбку повыше и, поводя бедрами, дожидалась реакции. И дожидалась, надо сказать, недолго. Иван Бурденко тут же делал большие глаза и, показывая большим пальцем вверх, восклицал: "Во-о!" Потом Маша видела, как светлело озабоченное лицо Риты и на лице подруги появлялась радостная улыбка, которая без всяких слов говорила о том, что дело идет на лад. Прочие же гости, наблюдая это бесплатное представление, изумленно раскрывали рты и оставались в таком положении, пока Маша не исчезала времени у неё было в обрез, нужно было лететь на очередное культурно-оздоровительное мероприятие.
Наконец два долгих месяца миновали. Победа духа над плотью была полной и окончательной. Маша снова сидела на уютном диване дома у Риты. На этот раз у неё в руке была авторучка, а на обольстительнейших коленках, которые больше не имели ни малейшего сходства с блюдцами, лежал деловой блокнот. Она ожидала результата переговоров между Ритой Макаровой и Артемом Назаровым.
- Да, она здесь передо мной и рвется в бой, - говорила Рита в телефонную трубку. - Не за что, Артемушка. Целую.
- Завтра в полдень, - сказала она Маше, положив трубку, - он будет готов увидеть тебя во всем блеске, а ты постараешься ему понравиться.
- Не знаю, как тебя благодарить, Рита... - вздохнула Маша.
- И слава Богу. Не хватало, чтобы ты ещё начала кого-то благодарить, воскликнула подруга. - Прошу тебя, оставайся неблагодарной девчонкой и великолепной женщиной!
* * *
Преднамеренно или нет, но Останкинский телецентр был задуман и возведен таким образом, что представлял собой нечто космически-обособленное, наподобие гигантского метеорита, совершающего в пространстве невидимых гравитационных полей безотносительное движение по траектории бесконечно малой кривизны.
Маша проникла внутрь здания через один из главных подъездов, с помещением вроде отстойника, где вновь прибывшие с паспортами наготове дожидались получения групповых или индивидуальных пропусков, чтобы просочиться мимо пятнистых спецназовцев в вестибюль.
- Вам на второй этаж прямо по коридору, - сказал один из них, вручая Маше разовый пропуск, и назвал номер студии.
Изнутри телецентр представлял собой что-то среднее между вокзалом и бюрократическим учреждением. Та же безликость и обшарпанность, те же бесчисленные двери с табличками с именами и названиями служб и бесконечные коридоры с ярко освещенными коммерческими киосками на каждом углу. Единственным, но исключительным отличием был какой-то неуловимый фантастический флёр, который лежал абсолютно на всем, преображая пространство и обычные предметы в их зазеркальную противоположность. Скоро Маша поняла, откуда лилась эта светоносная энергия. Ее источниками были изолированные аудитории, над дверьми в которые зажигались и гасли табло с надписью "Тихо: идет запись!". Сгустки этой энергии выплескивались, когда двери на мгновение приоткрывались, чтобы впустить входящего, и там, в глубине, в неясной полутьме что-то сияло и пульсировало... Впрочем, может быть, это Маше только казалось.
Итак, она поднялась на второй этаж и прошла по длинному коридору, выстеленному мягким ковровым покрытием и отделанному чем-то лунно-серым, отчего уши словно слегка заложило, а в глазах стояла серебристая рябь, пока, наконец, не оказалась перед искомой дверью, за которой разместился отдел новостей. Она вошла и увидела ещё одну дверь - на этот раз раздвижную стеклянную со строгой надписью, извещающей, что посторонним вход воспрещен. Со всей решительностью, а на самом деле весьма застенчиво она преодолела и эту преграду. Несколько секунд она дезориентированно озиралась вокруг, а затем перед ней материализовался человек без возраста с сигаретой, которая плясала в его элегантно отставленной руке и с выцветшими волосами и глазами. Этот был тот самый наследный мелкопоместный дворянин тележурналистики.
- Артем Назаров, - представился он, протягивая руку. - А вы, смею предположить, та самая Маша Семенова. Что ж, пойдемте.
Он был похож на большую лакированную марионетку. Он и двигался так же - прерывисто и словно против собственного желания.
Маша уже успела прийти в себя и осмотреться. Отдел новостей являл собой рукотворный хаос письменных столов, стеллажей и кресел, и Артем Назаров не без труда пробирался в лабиринтах, проложенных сквозь нагромождения офисной мебели. На каждом столе находились телефон и телевизионный монитор - только изображение, никакого звука. На одной стене была укреплена громадная доска, к которой пришпиливались листки со всей текущей информацией - сообщениями, дополнениями и изменениями.
- У нас тут все в движении, - пояснил Артем. - Если в последнюю минуту перед выдачей информации в эфир появляется что-нибудь любопытное, все расписание мгновенно меняется.
Непосредственно у информационной доски располагался такой же громадный стол, вокруг которого и сосредоточивалась вся суета. За столом дежурило несколько операторов на телефонах и коммутаторе, с помощью которого они поддерживали связь с мобильными телевизионными группами, службой "Скорой помощи", пожарными и милицией. Информация мгновенно редактировалась и поступала на телефоны, а затем подавалась на микрофоны в студию - так что телерепортеры имели возможность в любой момент включиться в эфир или оставить сообщение в записи.
Артем двигался по сложной траектории сквозь весь этот хаос, останавливаясь время от времени, чтобы задать короткий вопрос то одному, то другому человеку, попадающемуся на его пути. Маша старалась не отставать, но один раз едва не споткнулась, когда он чересчур резко изменил направление движения. Наконец он остановился перед своим кабинетом и, толкнув дверь, пригласил её зайти.
- Отдельные кабинеты у нас полагаются либо тем, кто наживает на телевидении миллионы, либо тем, кто наживает на нем язву, - усмехнулся Артем. - Я, увы, отношусь к категории последних.
- Еще бы, - начала Маша со священным ужасом, - ведь вам приходится следить за таким сложным процессом..
- Вы имеете в виду, за тем, как наживают миллионы? - немедленно осведомился он с коротким сухим смешком.
Он указал ей на стул, а сам поместился за обширным двухтумбовым столом, который был завален бумагами. Удобно устроившись в глубоком кожаном кресле, он набуровил в пластиковый стаканчик минеральной воды из большой бутылки и, перед тем как проглотить две таблетки аспирина, вежливо кивнул Маше, не нуждается ли: - А?..
Но та отрицательно замотала головой.
- Завидую, - вздохнул он, глотая таблетки.
Маша терпеливо ждала.
- Значит, желаете заниматься теленовостями? - проговорил он, слегка поморщившись.
- Ага, - скромно кивнула она.
Артем бросил беглый взгляд на листок, который лежал сверху большой стопки бумаг и папок. Это была та самохарактеристика, составленная ею по просьбе Риты.
- Мне нужна ассистентка, - сказал он. - Зарплата небольшая, но зато есть премия и все такое.
Маша совершенно не представляла себе, в чем состоят обязанности ассистентки, однако была абсолютно уверена, что сможет с ними справиться. Она даже не поинтересовалась, какая именно зарплата, а также что значит "и все такое". Она была готова на все.
- Вы замужем? - спросил он.
Она кивнула
- И дети есть?
Она мотнула головой.
- Но скоро будут?
- Ни за что! - горячо заявила Маша, на одно мгновение представив себе стены больничной палаты, куда её поместили перед родами.
- Только не говорите, что вы не умеете печатать на машинке, проворчал Артем Назаров. - Мне все про вас известно.
Маша кивнула и вдруг почувствовала на себе его пристальный взгляд.
- Ну-ка, повернитесь немного
Маша смущенно улыбнулась и слегка повела плечами. При этом её великолепная грудь плавно качнулась туда-сюда, словно ласкаемая окружающим пространством.
- Славно, славно, - нетерпеливо сказал он. - Только я хотел, чтобы вы повернули голову.
Маша послушно зафиксировала плечи и повела головой, показав Артему свой чеканный профиль. Пожалуйста. У неё много достоинств.
- А вам никогда не приходило в голову попробовать себя в кадре? Вы красивая девушка.
Может быть, впервые с тех пор, как её выдали замуж за Эдика, Маша не испытала жгучего раздражения, услышав о том, что она красивая девушка, и даже была рада, что родилась красивой.
Она промолчала. От радости у неё кружилась голова.
- Вам повезло, Маша Семенова, - сказал Артем.
Он произнес её имя и фамилию с такой значительностью, что Маша уже увидела их в титрах на телеэкране.
- А почему это мне повезло? - спохватилась она. Артем принялся копаться в ящике своего стола.
- А потому, милая Маша... - Тихо икнув, он отыскал ещё какую-то коробочку и вытряс из неё таблетку. - Потому что на всем телевидении вы не найдете человека, который лучше меня смог бы натаскать вас для нашей собачьей работы!.. А теперь, - сказал он, отправив таблетку в рот, ступайте в отдел кадров и заполните необходимые документы. Жду вас в понедельник в десять. Не опаздывайте. Договорились?
- Договорились, - кивнула Маша. - В понедельник в десять.
Голова у неё по-прежнему кружилась.
Она уже взялась за дверную ручку, чтобы вприпрыжку пуститься в отдел кадров, как вдруг Артем Назаров щелкнул пальцами.
- Вы же меня так и не спросили, что такое ассистентка!
Маша покраснела.
- Я подумала, что...
- Совсем не то, что вы подумали, - сказал он со своим коротким сухим смешком. - Вы будете готовить для меня короткую сводку поступающих из города новостей и перепечатывать её на машинке. Я же буду отбирать из них те, что пойдут в эфир, и передавать одному из комментаторов, который вместе с группой займется их освещением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53