Закат медленно догорал над болотом, сырое дерево в костре шипело и давал
о дыма больше, чем тепла. Вместе с туманом этот дым покрывал болотистую ни
зину, на самом дне которой стоял указующий в небо металлический перст ра
кеты.
Ее корпус выглядел черным как смоль в закатном свете угасающего дня, и се
йчас, когда изматывающая работа осталась позади, оба друга испытывали бе
спредельную усталость, чем-то схожую с разочарованием.
Ч У меня такое ощущение, Ч проговорил Крушинский, поворачивая поленья
в костре, Ч будто он специально ждал этого дня, специально медлил, чтобы
дать нам до конца ощутить бессмысленность проделанной работы.
Ч О чем ты? Ч не понял Глеб. Крушинский не любил отвлеченных рассуждени
й, он был человеком дела, и сейчас Глеб не узнавал его.
Ч О Манфрейме, о ком же еще. Неужели ты на самом деле думаешь, что он не зна
л о нашей подготовке к штурму его цитадели? Он лишь ждал дня, когда работы
будут закончены, когда мы останемся одни, Ч ждал, чтобы вернее нанести уд
ар.
У него что-то не сработало, не связалось с базой в тот день, когда нас навес
тили ракетные штурмовики, и тогда он решил подождать. Думаю, теперь у него
тоже все готово. Утром перед самым рассветом он нанесет свой удар. За пять
минут до старта от этой ракеты останутся одни обломки.
Казалось, какое-то темное знание бродило рядом с их костром и пророчеств
овало устами друга. Чтобы разрушать этот странный колдовской круг, Глеб
проговорил, усмехнувшись:
Ч Ты можешь противопоставить этому что-нибудь конкретное? Ты можешь чт
о-нибудь предложить? Что-нибудь такое, чего мы не учли, что могли бы сделат
ь и не сделали?
Ч Да. Мы должны стартовать немедленно Ч сейчас, когда он этого не ждет.
Ч Послушай, Юрий, откуда ему может быть известно о времени старта? Только
мы с тобой о нем знаем.
Ч Ты часто говорил мне о своей интуиции, о том, сколько раз она тебя выруч
ала, а сегодня поверь моей: старт надо перенести.
Ч Ну хорошо. Раз ты так настаиваешь. Теперь давай поспим. У нас в запасе не
меньше пяти часов.
Последнюю ночь решили провести в ракете. Глебу удалось заснуть лишь дале
ко за полночь.
Ему приснился рыцарь в черных доспехах. Он сидел рядом с ним в рубке управ
ления.
Ч Похоже, у тебя все готово? Ч спросил рыцарь. Ч Я надеялся, что ты вовре
мя остановишься, я предупреждал тебя много раз. Но ты относишься к тем упр
ямцам, которые готовы пожертвовать жизнью, раз уж они решили перепрыгнут
ь через пропасть. У тебя нет для этого крыльев. Будь хотя бы реалистом.
Глеб упрямо молчал.
Ч Ты ведь уже отдал все, что у тебя было. Сначала здоровье в Афгане, потом п
ожертвовал своей первой настоящей любовью… Ведь ты ею пожертвовал, Глеб
, сейчас вы оба могли бы быть далеко отсюда, и только ты виноват в той страш
ной судьбе, которая выпала на долю твоей любимой. Скажи мне, хотя бы раская
ние ты чувствуешь?
Глеб честно прислушался к себе и не ощутил ничего, кроме той последней, ск
орбной ярости, оставшейся на долю бойцу, вступившему на дорогу мести, на д
орогу, с которой не бывает возврата…
Ч Ты отдал в чужие руки единственную свою драгоценность Ч Книгу, котор
ую тебе поручено было хранить. Даже ее ты потерял. Скажи же, наконец, хотя б
ы самому себе, ради чего были принесены все эти жертвы?
И, не дождавшись ответа, рыцарь закончил:
Ч Ты даже не знаешь, чего ты хочешь. Ты идешь вперед, не думая о последстви
ях и не видя цели. Ты из породы тех людей, для кого сама дорога является цел
ью. И ты будешь идти так до самого конца.
Не то вопрос, не то утверждение. Впервые в глубоком, бархатном, идущем со в
сех сторон голосе послышалась некоторая неуверенность.
Ч Я хочу твоей гибели, Ч неожиданно для самого себя ответил Глеб.
Ч Но это бессмысленно. Зло нельзя уничтожить. Оно бессмертно, и все твои
усилия тщетны.
Ч Убирайся! Ч прохрипел Глеб, не разжимая губ. Ч Тебе меня не остановит
ь.
И рыцарь исчез. В покрытый инеем незадраенный иллюминатор светила яркая
луна. Туман над болотом рассеялся, и в кабину снаружи пробрался ледяной х
олод, от которого не мог уберечь даже пуховый спальник.
Часы на его руке показывали половину пятого утра. Пора было будить Круши
нского и начинать предстартовую подготовку.

11

Их атаковали на высоте пятнадцати тысяч метров, когда Меконг уже прошел
верхнюю часть параболической орбиты и начал свое неуклонное движение в
низ к намеченной цели. Чем-то он был сейчас похож на тигра, вытянувшегося
в воздухе в своем завершающем прыжке на жертву. Теперь его можно было уби
ть, уничтожить, но уже нельзя было прервать его смертоносную траекторию,
начертанную законами инерции, скорости и гравитационного притяжения п
ланеты.
Беззвучные облачка разрывов казались совсем неопасными, напоминающими
салют. Глеб знал, что это не так, но все еще не мог вызвать в себе знакомое н
апряжение боя, когда ускоряются реакции, а руки сами собой, в доли секунды
, делают то, что нужно.
Не работал ни один локатор, и Глеб не мог представить ни общей картины боя
, ни масштаба опасности, им угрожавшей. Мозг сверлила одна-единственная м
ысль: «Только бы успеть… Только бы увидеть этот проклятый шпиль!» Но до за
мка все еще было далеко.
Ч Глеб?! Ты меня слышишь, Глеб? Ч назойливо звучал в наушниках голос Круш
инского. Он что-то предлагал, что-то советовал, но это сейчас не имело знач
ения. Значения имели лишь три черточки в боковом иллюминаторе.
Патрульные ракетные истребители заходили со стороны солнца, потеряв мн
ого времени на этот маневр. Если бы они знали, каким примитивным вооружен
ием располагала их беспомощная жертва, они бы не церемонились так долго.
Но на экранах их радаров пылала шкала характеристик боевого Меконга. Их
компьютеры давно определили параметры цели.
Ракеты типа Меконг внушали уважение любым противникам.
Ч Чего ты ждешь, черт тебя побери?! Ч Крушинский почти кричал. Глеб знал,
каково ему сейчас в штурманской рубке сидеть перед обзорными иллюминат
орами, видеть все и не иметь возможности ничего предпринять. Он знал это и
потому ответил, хотя сам Крушинский существовал для него в каком-то друг
ом измерении, а реальными были только нос ракеты, сверкавший перед ним в и
ллюминаторе, светлые полоски атакующих истребителей и красный рычаг пу
ска ракетных установок.
Ч У нас всего четыре залпа, да и те могут быть направлены только вперед. О
ни еще не вышли на наш курс, и я не могу тратить горючее на маневр разворот
а к новой цели.
Дело было не в горючем, дело было в том, что все его существо, как и масса его
ракеты, были направлены в одно-единственное место Ч в расширяющееся те
мное пятно Ралинской впадины, в середине которого, пока еще невидимый, пр
итаился проклятый замок. Он мог думать только о нем и о том, что непосредст
венно мешало их движению к выбранной цели.
Сопротивление воздуха при их скорости даже на такой высоте не позволяло
развернуть ракету, хотя цикл ускорения уже закончился и двигатели молча
ли.
Они летели по дуге орбиты к той невидимой точке встречи, где через минуту
должны были оказаться все три истребителя атакующего звена. И Глеб приня
л немыслимое без компьютера решение Ч послать в эту точку свой первый з
алп. Он решил, слегка притормозив носовыми двигателями, дать возможность
боевым ракетам сломать уже предопределенную траекторию Меконга и выйт
и на перехват атакующим истребителям.
Маневр этот, без точного расчета, почти не имел шансов на успех, но Глеб на
деялся этим еще какое-то время удержать атакующих на расстоянии, изобра
жая из себя грозного противника.
Полагаясь лишь на свою интуицию и не столь уж богатый опыт пилота, он, выжд
ав еще секунду, включил на краткий миг тормозные двигатели.
Инерция сразу же бросила Глеба вперед. Страховочные ремни больно врезал
ись в тело. Нос Меконга, как он и рассчитывал, задрался вверх. На какую-то до
лю мгновения в центре иллюминатора мелькнули истребители атакующего з
вена, и Глеб мгновенно нажал красный рычаг пуска. С левого бока корпус зав
ибрировал от ракетного залпа.
Качнувшись, Меконг тут же вернулся на прежний курс, и Глеб не мог больше ви
деть точку, куда ушли его боевые ракеты.
Разрывов он тоже не слышал, зато услышал восторженный вопль Крушинского:

Ч Они взорвались в самом центре звена! Два из троих сошли с курса и повер
нули к базе! Я не знаю, как тебе это удалось, но впечатление такое, словно их
до самого последнего момента вел компьютер. Мне даже показалось, что вкл
ючились корректировочные двигатели! Если бы я сам не монтировал эти прим
итивные хлопушки, я бы подумал, что сработало наведение на цель.
Но даже этот удачный выстрел мало изменил их отчаянное положение.
Ч Они уходят?
Ч Эти, да. Но, похоже, по тревоге подняли всю базу. Из сектора триста сорок
идут два звена перехватчиков Ч они своего не упустят.
Теперь и Глеб их увидел. Шесть серебристых черточек. Вынырнув из перисты
х облаков, они быстро увеличивались в размерах. До цели все еще оставалос
ь пять минут полетного времени, и Глеб знал, что эти пять минут им не протя
нуть. Перехватчики, оснащенные лазерными пушками, сожгут их в считанные
секунды.
Как только дистанция сократится до уверенного поражения цели, они откро
ют огонь… Он представил, как это будет: вздуется пузырями обшивка кабины
или на ней вспыхнет огненная черта лазерного разреза, затем она выгнется
наружу, словно пустая скорлупа ореха, уступая давлению воздуха, рвущего
ся навстречу.
Все остальное произойдет достаточно быстро, во всяком случае, он надеялс
я на это и, как в рукопашном бою, не желая уступать первого удара противник
у, Глеб нажал сразу две рукоятки, едва первое звено показалось в центре но
сового иллюминатора.
На этот раз он не стал тормозить и видел, как дымные хвосты потянулись в ст
орону атакующих истребителей. Сейчас, вот в эту секунду, они увидят на сво
их радарах его залп и немедленно ответят…
Теперь надо менять расчетную траекторию. До того, как они поймут, что прои
сходит, ракета должна сойти с траектории и уклониться от ответного залпа
Ч в этом их единственное спасение.
Глеб включил ускоряющие двигатели на полную мощность, одновременно кру
то ломая вниз траекторию полета. Воздух взревел, от перегрузки сразу же п
отемнело в глазах, и через мгновение сознание отключилось вообще.
Когда Глеб вновь пришел в себя, они все еще были живы… А Меконг по-прежнем
у шел вниз, теперь уже по новой траектории.
Он шел вниз по темной линии судьбы, туда, где она пересекалась с роковой от
меткой и где в кровавых лучах восходящего солнца уже виднелось расширяв
шееся пятно манфреймовского замка…
Все ниже и ниже шла ракета, нацеленная в солнечное сплетение крепости, в т
у точку, где сходились силовые линии ее защиты. Сверкая в лучах запоздало
го, кроваво-красного рассвета, ракета сейчас, как никогда раньше, походил
а на меч с темной рукояткой раструба ходовых дюз.
Где-то совсем недалеко, но уже оставленные позади, запоздалые, и оттого бе
зопасные, вспыхивали багровые сполохи разрывов.
Ракетный залп, последовавший вслед за лазерной атакой вражеских перехв
атчиков, прошел мимо.
Сами собой, без малейшего усилия со стороны Глеба, включились бортовые д
юзы, корректируя курс и выводя ракету из-под очередного залпа преследов
ателей. Этого не могло быть, и тем не менее это случилось.
И такой знакомый, хоть и подзабытый за все эти долгие дни голос казенным з
аплетающиеся языком машины произнес в его наушниках фразу, прозвучавшу
ю для Глеба мелодичней любой симфонии:
Ч В виду крайней необходимости, согласно второму пункту полетной инстр
укции, вынужден был взять управление на себя без команды…
В кабине их теперь стало трое…
Ч Мек, Ч позвал Глеб в микрофон. Ч Это ты, Мек?
Никто ему не ответил, ракета продолжала движение к цели. Взревели носовы
е дюзы, и длинная корона огня вспыхнула впереди ракеты. Глеб не помнил, вкл
ючил ли он сам тормозные двигатели, теперь это уже не имело значения…
Точно в центре иллюминатора появилась главная башня замка, и счет времен
и пошел на доли секунды.
Темное лезвие корпуса Меконга, пройдя между плотно сжатыми, вывернутыми
в этом месте наизнанку силовыми линиями, ударило в энергетический центр
, в невидимый засов, скреплявший защитное поле замка, в его единственную у
язвимую точку.
За мгновение до этого три преследовавших Меконг истребителя, не успев во
время подправить траекторию, врезались в невидимый край силовой защиты
и, вспыхнув, мгновенно превратились в раскаленные шары. А еще через секун
ду багровым светом полыхнуло все защитное поле, огненным куполом накрыв
ая замок.
Выделяя огромную захваченную им энергию и испепеляя все живое, что оказа
лось в непосредственной близости от внутренних стен замка, купол защиты
над ним полыхнул гигантским фиолетовым факелом. Грохот этого энергетич
еского взрыва потряс замок до самого основания. Впервые за всю тысячелет
нюю его историю вековые башни качнулись.
Тело Меконга, вызвавшее эту катастрофу, успело проскользнуть вниз и мино
вать опасную зону растянутого в пространстве энергетического взрыва. М
еконг падал, находясь теперь уже над двором замка, внутри квадрата, очерч
енного его стенами.
Казалось, удар о землю неминуем, казалось, этот меч, только что разрушивши
й силовую защиту, не сумеет сдержать инерцию своего удара и, вонзившись в
оплавленную землю, на многие десятки метров уйдет в глубину скального гр
унта. Но цвет огня тормозных дюз ракеты стал почти фиолетовым, а рев реакт
ивных моторов перешел в ультразвуковой, запредельный свист. Тем не менее
Меконг не успел полностью погасить скорость. Его нос, разворачивая булы
жники внутреннего двора, на несколько метров зарылся в землю.
Ч Глеб! Очнись, Глеб!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50