Вместе со всеми ее рассказами о бессмертии и о «поглощениях». Это открытие, признаться, опечалило девушку.
– Если вас это хотя бы отчасти утешит, знайте, что перед смертью у Дясеннифер уже никаких сомнений в ответной любви Перлмана не оставалось. Она самозабвенно любила и знала, что ей отвечают взаимностью. Так что умерли они счастливыми, Кэтрин.
Рейчел смотрела на девушку строгим осуждающим взглядом. Кэтрин попыталась взять себя в руки. Ведь ей было необходимо подумать об очень и очень многом. Из ванной комнаты между тем послышался сдавленный стон. Обе женщины повернулись в направлении этого звука и заметили, как Абрахам пошевелился. Впрочем, его сил хватило бы только на то, чтобы прийти в себя. Вряд ли он был годен на что-нибудь еще.
– Скажите, зачем все-таки вы их убили?
– Исключительно ради их талантов. Я, знаете ли, коллекционирую человеческие способности. Причем на самом высоком уровне. Нет смысла коллекционировать что-либо другое. Они оба обладали исключительными талантами и к тому же оба одновременно оказались в одном и том же месте. И были влюблены… Я не смогла устоять…
– Остановитесь!
– Если бы здесь оказалась виолончель, я бы сыграла вам что-нибудь трогательное.
Ярость и отчаяние боролись в душе Кэтрин, причем ни та, ни другая сторона не могла взять верх в этой борьбе. Рейчел с улыбкой смотрела на страдания девушки и на ее безразмерный наряд. Она вспомнила, что ее сестра тоже питала склонность к подобным бесформенным одеяниям. Когда она вырвала у Дженнифер сердце, та тоже была одета в какой-то непотребный мешок. Да, решила про себя Рейчел, воистину познание – процесс бесконечный, как бесконечны радости, которые можно из этого процесса извлекать.
– Что же вы обо всем этом думаете? – наконец осведомилась Рейчел.
Кэтрин вытерла пот с лица тыльной стороной ладони.
– Я думаю, существуете ли вы на самом деле. И действительно ли вы убили Дженнифер. А если все-таки убили, – произнесла она сквозь навернувшиеся слезы, – тогда я стану думать о том, как убить вас.
– Ну-ну, умерьте свой пыл. Единственный человек в этой квартире, который имеет право рассуждать об убийствах, – это я!
Кэтрин замерла. Рейчел злорадно ухмылялась. Кэтрин подалась назад и скатилась с кровати, потащив за собой скомканные одеяла и простыни, за которые она судорожно цеплялась. Теперь она оказалась в узком промежутке между кроватью и стеной. Худшую ловушку трудно было найти. Рейчел забралась на кровать и стала двигаться по направлению к ней. С каждым мгновением она приближалась к Кэтрин.

Глава 19

Роберт лежал на полу в самом центре своей крохотной гостиной, свернувшись в клубок и прижав руки к животу Лаура еще раз вгляделась в это зрелище через подвальное окно и, чтобы лучше видеть, очистила ладонью от пыли и грязи небольшое пространство в стекле.
– Роберт! – крикнула она.
Нет ответа.
– Роберт!
Лаура обошла дом и спустилась к входной двери в квартиру молодого человека. Дверь была заперта, и ей снова пришлось вернуться к оконцу.
– Впусти меня! – что было силы закричала она сквозь грязное стекло.
Нетерпение побуждало ее к действию, и она не стала дожидаться ответа. Лаура обыскала захламленную кладовку в полуподвале, где находилась квартира Роберта, и обнаружила там старую половую щетку, почти совсем облезшую. Она крепко ухватилась за ручку и изо всех сил ударила щеткой в подслеповатое окошко. На пол гостиной Роберта посыпался дождь из стеклянных осколков. Роберт очнулся и приподнял голову. Он увидел, как Лаура методично выбивала щеткой крупные, застрявшие в раме куски стекла, расчищая себе путь.
Наконец ее ноги коснулись пола. Ладони девушки были исцарапаны, а волосы растрепались.
Боль немного отпустила, и Роберт вытирал со лба холодный пот, явившийся следствием недавнего чудовищного спазма. Приступ и в самом деле был жесточайшим – в жизни ему еще не приходилось испытывать подобной пытки. Боль захлестнула его волной, не давая возможности даже пошевелить пальцем. Мозг Роберта не реагировал ни на какие импульсы, кроме сигналов бедствия, которые посылала его нервной системе каждая истерзанная клеточка его тела.
– Что с тобой? – с тревогой в голосе спросила его Лаура. Он до того плохо выглядел, что девушка поначалу не поверила своим глазам. Нет, он не походил на умирающего. Скорее можно было предположить, что он уже умер и перед ней зомби. Кожа его приобрела ярко выраженный землистый оттенок.
– Это все проклятые спазмы.
– Спазмы? ТЫ хочешь сказать, что спазмы довели тебя до этого?
– Да.
– Чушь собачья! Ты как знаешь, а я вызываю «скорую помощь». Тебе просто необходимо…
– Нет.
– Пойми, никакие это не спазмы, Роберт. И ты отлично это знаешь. Повторяю, тебе необходимо…
– Никаких «скорых помощей»!
– Тогда я вызову врача.
– Нет!
– Не глупи, парень!
Роберт постепенно разогнул потерявшие гибкость ноги. Ему даже удалось встать на колени. Он набрал в легкие побольше воздуха, а затем медленно выдохнул. Ухудшения не последовало, и он воспрянул. Приступ закончился, но кто знает, когда начнется новый? Они атаковали его через определенные промежутки времени, и если бы Роберту довелось пережить схватки, он бы наверняка решил, что между его заболеванием и родами есть много общего. Впрочем, возможно, так и было. Он переживал своеобразные роды. Первую стадию своего возрождения в новом качестве.
– Прошу тебя, сходи к врачу, Роберт; – умоляющим голосом произнесла Лаура. Она решила, что лучше действовать лаской.
– Я уже ходил и только зря потратил время.
– Что ж, мы снова пойдем к этой врачихе и заставим ее отнестись к тебе повнимательнее. Или найдем другого врача.
– Хорошо.
– Ну вот и умница. Я знала, что ты в конце концов согласишься.
В жизни Лаура не видела человека, имевшего такой же потерянный, как, у Роберта, вид. Единственное, что она могла сделать, – так это смотреть ему прямо в глаза, чтобы не страдать впустую от созерцания тотального распада человеческой личности.
– Ты зачем окно разбила? – вяло поинтересовался он.
– Я ужасно за тебя волновалась, – попыталась объяснить девушка, различив в его голосе нотки недовольства. – Господи, Роберт! Как ты не понимаешь? Ты ведь лежал скрючившись на полу, как самый настоящий мертвец! Что мне, по-твоему, надо было делать?
Кожа на руках у Роберта шелушилась. А глаза… Господи, какие были у него глаза! Казалось, даже их белки высохли и потрескались. Роберт смотрел в пол и хмурился.
– Прежде всего, как ты вообще здесь оказалась? Насколько я помню, мы не договаривались увидеться.
Лаура старалась не встречаться с ним взглядом и принялась сосредоточенно исследовать собственную ладонь.
– Не договаривались.
– Отчего же ты вдруг выскочила, словно чертик из коробочки?
– По той же причине, по какой я разбила твое окно.
– Ты, стало быть, за меня волновалась?
Лаура с минуту подумала над его вопросом.
– Не могу сказать, что я оказалась здесь из-за одного только волнения. Впрочем, как бы то ни было, нам пора идти. Если мы поторопимся, то успеем к хирургу.
Роберт помрачнел.
– Что-то я не очень тебя понимаю.
Лаура искала по карманам ключи от машины.
– Ну и пусть. Я пришла – вот что важно.
Роберт неуверенно улыбнулся и сообщил ей интимным шепотом:
– Кажется, все это время мне чего-то недоставало.
Лаура преодолела наконец легкую брезгливость, которая появилась у нее, как только она его увидела, и поцеловала его в губы.
– Я хотела тебе сказать то же самое.
– Правда? И что же тебя мучило?
Роберт очень надеялся, что Лаура не разразится очередной лекцией по поводу его здоровья.
– Это буквально сводило меня с ума. Я не могла от этого отделаться. И не могу до сих пор.
– И что же это такое?
– Это любовь, Роберт. Весь фокус в том, что я тебя люблю. – Лаура перевела дух. – Вот и хорошо. Хорошо, что я тебе это сказала. Теперь у меня нет от тебя никаких секретов. Идем?
Честно говоря, Роберт в жизни не мог предположить, что дождется от Лауры подобных откровений. Тем не менее ее темные глаза смотрели на него в упор. Она искала в его лице хотя бы самой незначительной реакции на свои слова. Роберт смутился.
– Я… Я, право, не знаю, что и ска…
– Забудь об этом, Роберт, – скороговоркой произнесла она, беря его под руку. – И помолчи.

Роберт плюхнулся на стул и принялся равнодушно перелистывать зачитанный номер журнала «Мотор-мэгэзин». Лаура сидела рядом, не находя себе места от волнения. Она даже вынула пачку с сигаретами и попыталась было закурить, но ее упредил регистратор, ткнув пальцем в сторону висевшей на стене таблички с надписью «Не курить», после чего смерил ее взглядом, в котором читалось чувство глубокого удовлетворения от сознания честно исполненного долга.
Роберт заметил, что сидевшие в приемной пациенты частенько поглядывали на него исподтишка, словно старались угадать, от какой смертельной болезни он умирает. Он перевел взгляд на Лауру, и сразу же ему на ум пришла Рейчел. Было ясно, что он кому-то из них двоих изменяет, но вот кому – сказать было трудно. В самом деле, кто из этих двух женщин являлся жертвой, а кто соучастницей измены – предстояло еще установить.
– Мистер Старк?
Интересно, как такое возможно: чувствует он себя ужасно, но при этом все еще живет? Лаура тихонько толкнула его в бок. но даже это легкое прикосновение причинило ему боль, и он скривился.
– Мистер Старк? – повторил регистратор, перегнувшись через свою конторку, чтобы привлечь его внимание. Роберт поднял на него глаза.
– Доктор Фостер освободилась.
Доктор Ребекка Фостер в этот день надела на себя скучные коричневые брюки и кремовую блузку. Эти цвета не слишком сочетались с зеленым и серым интерьером поликлиники. Когда Роберт вошел, ей с большим трудом удалось скрыть замешательство.
– Я его подруга, – тут же отрапортовала Лаура, предупреждая неизбежный вопрос врача.
– Садитесь, – сказала Фостер, обращаясь к ним обоим. При этом она старательно отводила глаза, пытаясь выиграть несколько секунд, чтобы успеть придать себе уверенный вид врача-профессионала.
Роберт отлично понимал, какой груз давит на плечи доктора. Для этого ему не надо было иметь семь пядей во лбу, а достаточно было глянуть в зеркало. Кожа совсем омертвела и свисала с осунувшегося лица грубыми складками. Казалось, она уже начала отделяться от ноющих тупой болью костей. Глаза его глубоко запали и все время слезились и чесались. У него на лбу то и дело выступала испарина – пот стекал на лицо и скапливался в ямочке на подбородке. Его снова потряс средней силы спазм, отчего он сидел на стуле с прямой, как у балерины, спиной. Роберт старался держаться и не показывать виду, как ему на самом деле плохо. Лаура вытянула руку и, положив теплую ладонь на сухие и горячие пальцы Роберта, ободряюще их сжала.
– Итак, каковы результаты анализов? Они поведали вам печальную историю моей болезни? Или вы даже не потрудились их проверить? – скороговоркой выпалил Роберт.
Доктор обиделась.
– Я не принимаю ваш упрек на свой счет. Какой я врач, не мне, конечно, судить, мистер Старк, но прощу вас запомнить – я профессионал.
– Может быть, лучше сказать "дипломированный специалист"? – с издевкой в голосе предложил Роберт. Он поближе придвинулся к столу докторши и забарабанил пальцами по его тусклой поверхности. – Помнится, в прошлый раз вы не обнаружили у меня ничего серьезного. «Иди отдыхай, – сказали вы. – Отдых – это все, что тебе нужно». И я пошел отдыхать. Я отдыхал долго и много, и вот теперь – посмотрите на меня!
Фостер вспыхнула от смущения. Она взглянула с надеждой на Лауру, но та ответила ей не менее враждебным, чем Роберт взглядом. Роберт смотрел на врача и чувствовал, как его тело разваливается на части, словно ветхая рубашка. Фостер, в свою очередь, перевела глаза на него и теперь следила за каждым его движением и словом со смешанным чувством брезгливости и благоговения. Так люди обычно созерцают какой-нибудь не очень приятный на вид, но чрезвычайно знаменитый и редкий музейный экспонат.
– Мы проверили вашу кровь, – быстро и неразборчиво произнесла она.
– И что же?
– Ничего определенного.
– «Ничего определенного»? Что это значит, хотел бы я знать?
– Это значит ничего определенного, – повторила врачиха. – Впрочем, результаты анализов не самое главное. Важно другое – вам необходимо сейчас же лечь в больницу.
– Но как же все-таки анализы?
Доктор Фостер скорчила гримаску, недовольная тем, что ей не удалось отвлечь мысли пациента от столь щекотливого вопроса.
– Как я уже сказала, ваши анализы не указывают на. какое-то конкретное заболевание.
– Но ведь существует определенная разница между тем. что вы говорите и что имеете под этим в виду, разве не так? Вы утверждаете, что в моих анализах не обнаружено "ничего определенного" – что ж, хорошо. Но ведь вы имеете в виду совсем другое?
Врач сложила ладони вместе и положила их перед собой на столе.
– Буду с вами откровенна, мистер Старк. Вас необходимо госпитализировать. Там, в госпитале, вы узнаете ваш диагноз.
– Я вовсе не собираюсь ложиться в больницу.
– Я думаю не только о вас, меня также беспокоят люди, которые вступали с вами в контакт и с которыми вы общаетесь.
– Я никуда не поеду.
– Я настаиваю.
– Вы можете говорить все что угодно, доктор Фостер. Настаивайте себе, сколько хотите, а у меня нет времени сшиваться по госпиталям.
Лаура похлопала его по руке.
– Роберт, слушайся доктора.
Роберт неожиданно метнулся вперед и поймал изумленную врачиху за запястье. Лаура попыталась его удержать, но этого ей сделать не удалось. Со стороны могло показаться, что он собирается нанести доктору оскорбление действием. Он, однако, всего лишь открыл рот и прошипел миссис Фостер прямо в лицо:
– Я желаю знать правду о результатах анализов.
Доктор Фостер пару раз дернулась, пытаясь высвободить руку, а потом произнесла дрожащим голосом:
– По-видимому, произошла ошибка. Все дело в этом.
– Ошибка какого рода?
Женщина посмотрела на него со страхом и покачала головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50