Успех был недалек. Но тут Джим
почувствовал, как в него из какого-то источника, который одновременно был
и вне его, и в нем самом, вливается новая энергия. Она не имела тела,
веса, ее нельзя было осязать, не была она и газообразна. Она входила - вот
и все.
Когда это случилось, Джим почувствовал, что он растет не физически,
душевно или умственно, а как-то так, что и сам ничего понять не мог.
Зрение обострилось до немыслимого предела. Но в то же время оно было и
внутренним. Когда к нему пришел избыток энергии, он увидел и понял гораздо
больше, чем когда-либо раньше.
Джим заглянул как бы по ту сторону таких полей знания, о
существовании которых он никогда и не подозревал. Как бы через множество
окон, застекленных прозрачными разноцветными стеклами, он едва не увидел
покинутый им и Энджи год назад мир двадцатого века. Джим еще крепче
ухватился за посох и взглянул на Каролинуса. Тот улыбнулся ему сквозь
разметанную ветром, всклокоченную бороду.
Теперь, как ветер ни рвал у них из рук посох, они держали его строго
вертикально. Лучи света, источаемые посохом, окрепли, усилились и
растянули защитную сеть над всеми людьми и замком.
Однако шум шагов незримого великана раздавался все ближе и ближе.
Мальвин стоял в пределах линии защиты, но вдруг сорвался с места,
миновав неподвижное тело сэра Хьюго, и выбежал с поля. Он упал на колени и
поднял руки к темным облакам над головой.
- Вонючка, глупец! Вернись! - выкрикнул Каролинус.
Его мощный голос легко перекрыл шум ветра, Мальвин не мог не услышать
его, но совершенно не обратил внимания на слова Каролинуса. Он еще выше
поднял руки и воззвал к облакам.
- П_о_м_о_г_и_т_е _м_н_е_! - закричал он. - Помогите же! Я был верен
вам!
- Вонючка! - позвал Каролинус, и в его голосе зазвучала боль. -
Послушай меня...
Но Мальвин так и не удостоил его вниманием; он по-прежнему тянул руки
к облакам и был целиком поглощен этим занятием.
Гигантские шаги приблизились донельзя. Джим не то увидел, не то
услышал, не то почувствовал - все слилось воедино, - как что-то
натянулось, подобно струне, едва не разрываясь при этом, и зазвенело на
одной нарастающей ноте. Потом что-то лязгнуло, и звук оборвался.
- Я был верен вам... - голос Мальвина был едва различим в реве ветра.
Над его коленопреклоненной фигурой внезапно заклубились облака.
Король и королева мертвых пропали с глаз вместе со своей пещерой. Джим
почувствовал, как новая энергия, влившаяся в его тело, начала действовать,
и облака не то чтобы разорвались, но сквозь них понемногу стал пробиваться
свет, будто они рассеивались, начиная с верхних слоев.
Джим в последний раз взглянул на Мальвина; обмякшая фигура,
болтающаяся на струне и поднимающаяся все выше, выше и выше, туда, где
маячили исчезнувшие призраки короля и королевы мертвых. Поднявшись повыше,
она стала почти такой же прозрачной, как и они, так что Мальвина стало
тяжело разглядеть, и наконец, как властители мертвых слились с облаками и
стали неразличимыми, так слился с ними и маг.
Только тогда завеса облаков разошлась. Солнечный свет хлынул на людей
у замка и на поле вокруг него. Ветер стих, и энергия, неожиданно
наполнившая тело Джима, иссякла. Вместе с тем он почувствовал себя
обессиленным: в глазах у него потемнело.
Он даже потерял сознание, но вновь очнулся через несколько секунд.
Дэффид и Брайен склонились над другом и принялись стягивать с него
доспехи. Каролинус стоял рядом, сжимая посох, укоротившийся до прежних
размеров. Маг был бледен и выглядел на добрую тысячу лет. Но посох вроде
бы поддерживал его, и, когда Джим был освобожден от своей стальной
скорлупы, Каролинус взял его за руку и неожиданно легко поднял ученика на
ноги.
- Ступайте, - сказал он Брайену и Дэффиду, - к тем, кто ждет вас.
Дэффид и Брайен на мгновение заколебались, затем дружно развернулись
и побежали к замку. Каролинус поддерживал Джима, и тот наконец смог
передвигаться. Из открытых настежь ворот выбежали три фигурки и поспешили
через мост навстречу друзьям. То были Геронда Изабель де Шане, Даниель -
ее беременность уже была заметна - и Энджи.
- Энджи! - закричал Джим, и, когда она подбежала к нему, он совершил
то, чего никак не ожидал: силы вернулись к нему, он вырвался от Каролинуса
и заключил жену в объятья.
В нескольких шагах в стороне Брайен крепко обнимал свою даму, а слева
от Джима Дэффид, обвив своими длинными руками стан Даниель, плакал и
смеялся вместе с ней.
- Моя золотая птичка, моя золотая птичка, - приговаривал Дэффид,
прижавшись щекой к волосам жены.
- Какая я тебе золотая птичка? - сквозь слезы говорила та. - Ты
посмотри на меня, посмотри!
- Я и смотрю, - отвечал Дэффид; он разжал объятья и немного отступил,
чтобы взглянуть на потяжелевшее тело Даниель. - Лучшего моя золотая птичка
мне и не могла дать. Чего еще мне просить? Разве что того же самого?
Они вновь обнялись; Дэффид плакал, но глаза его сияли.
Джим и Энджела долго обнимались без слов. Наконец Джим услышал голос
жены.
- Вот ты и дома, - в самое ухо прошептала ему она.
- Да.
- Навсегда.
- Да.
Джим знал, что лжет. Знали то, что об этом знала Энджи.
Однако в настоящий момент в его словах было достаточно правды.
г========================================================================¬
¦ Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory ¦
¦ в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" ¦
¦------------------------------------------------------------------------¦
¦ Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент ¦
¦ (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov ¦
L========================================================================-

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72