У Джима
не было сомнений, что красный цвет, обозначавший, что владелец герба -
маг, у кого угодно отобьет охоту взять что-нибудь из комнаты.
Догадавшись по щиту, что один из трех рыцарей владеет магией, вор,
естественно, решит, что вещи защищены заклятием, а если даже и нет, то их
хозяин-маг найдет способ узнать, кто их взял.
Таким образом, учитывая вышесказанное, Джим чувствовал определенное
спокойствие за сохранность вещей; что ни говори, а его герб - подарок
судьбы, так как рыцарей всего трое, и поэтому вряд ли кто-нибудь один мог
все время находиться в комнате и караулить вещи. Нанять надежного человека
в чужом французском городе тоже невозможно. Слишком велика вероятность
того, что сторож сам стащит то, что ему поручено охранять.
Лучшего сторожа, чем страх перед магией, не найти. Ведь людям
свойственно бояться именно того, чего они не знают и не могут пощупать,
тогда как тем, что зримо, да еще и ощутимо, не напугаешь даже младенца.
Джим уселся поудобнее с кувшином вина и приготовился провести в общей
зале еще один вечер, делая вид, что пришел сюда выпить, а вовсе не для
того, чтобы сразу попасться на глаза английскому шпиону. На протяжении
долгих дней ожидания Джим, постоянно практикуясь, немного преуспел в
магии. Он ограничивался небольшими чудесами: то незаметно передвинет
скамейку у противоположной стены, то слегка изменит цвет какой-нибудь
деревяшки.
Кроме того, он пытался - и в конце концов у него даже получилось -
небольшими порциями удалять из кувшина вино. Такое чудо было необходимо,
поскольку Джим не мог каждый день напиваться в хлам.
Он обнаружил, что просто уничтожить вино невозможно: нужно отправлять
его в какое-нибудь другое место. Обычно он отправлял за раз примерно кубок
вина в воды гавани, ярдов за триста от "Зеленой Двери". Повторение этой
процедуры позволяло искусно отделаться от вина и попросить снова наполнить
кувшин, не вызывая при этом подозрений у слуг и хозяина таверны: ведь он
сидел внизу битый день и ничего не делал при этом, - что же можно
подумать? По всей видимости, английский джентльмен кого-то ждет.
Академическое образование, полученное им в двадцатом веке, заставляло
его автоматически искать основополагающие начала во всем, что он изучал. В
данном случае - начала магии. Каролинус, подсказав ему, как превращаться
из дракона в человека и обратно, в действительности дал ему минимум
информации о возможностях использования сил, заключенных в огромной
Энциклопедии Некромантии, проглоченной Джимом.
Теперь ученик мага заподозрил, что "наставник" сделал это умышленно.
По каким-то соображениям Каролинус хотел, чтобы Джим изобрел свой
собственный способ пользоваться энциклопедией. Это наводило на мысль о
том, что магия больше похожа на искусство, чем на науку. Два занимающихся
ею человека не могли идти одним путем. То, что сообщил Джиму Каролинус,
было скорее результатом магической операции, нежели самой операцией.
Джиму предстояло самому найти руководство к действию. Еще одним
доказательством того, что Каролинус поступил так намеренно, являлся тот
факт, что простое написание команды на мысленно представляемой доске, как
предложил волшебник, в одних случаях срабатывало без сучка без задоринки,
но в других не давало ничего.
Например, Джим выяснил, что таким образом он может превращаться в
дракона и обратно. Точно так же он мог двигать скамью в общем зале
трактира, но только если неотрывно смотрел на нее. Как только он
отворачивался, действие магии прекращалось.
Попытки избавиться от вина не увенчались успехом до тех пор, пока
Джим не представил себе гавань, виденную всего один раз, когда причалил их
корабль. Получалось так, что на другом конце в его сознании должен быть
как бы получатель или, по крайней мере, его ясный образ, наряду с
отчетливой картиной того, что он хотел переправить, изменить или
подвинуть.
Джим начал проверку своей теории с того, что попытался запомнить
конкретную скамейку у противоположной стены комнаты и позицию, в которой
та находилась по отношению к столу и прочей обстановке. После двадцати
минут усилий ему наконец удалось подвинуть скамью не глядя на нее.
Джим погрузился в это занятие с головой. По счастливому совпадению,
как раз в тот момент, когда скамья наконец сдвинулась, в практически
безлюдный в этот час трактир зашел какой-то мужчина. Кроме ученика мага, в
разных концах зала сидело еще два человека.
Неожиданный гость сразу привлек к себе внимание Джима.
В нем было что-то странное. По крайней мере, он не был похож на
человека, решившего остановиться в подобной таверне. Он встал на пороге,
чтобы дать глазам привыкнуть к полумраку, царившему в помещении; свет в
зал пробивался лишь через несколько маленьких окошечек, выходивших на
улицу.
В этом не было ничего необычного, но мужчина задержался на пороге
дольше, чем ожидал Джим. Поскольку Джим внимательно наблюдал за ним, то
заметил, что тот, в свою очередь, тоже рассматривает сидящих за столами.
Сидя последние несколько дней в общей зале, Джим держал правую руку
на столе так, чтобы кольцо-печатка, вырезанное из кроваво-красного камня,
надетое на средний палец правой руки, было на виду. Несмотря на слабое
освещение, его было хорошо видно даже с другого конца комнаты, так как из
ближайшего окна на него падал луч света.
Вошедший скользнул по камню взглядом и отвел глаза. Затем, как бы
случайно, он направился к Джиму.
Это был высокий худой мужчина лет тридцати, но кожа на его лице
преждевременно состарилась от солнца и ветров. На левой щеке красовался
шрам длиной в несколько дюймов.
Незнакомца можно было бы назвать красивым, если бы не крючковатый,
как у сэра Жиля, нос, который, однако, не был и вполовину таким мясистым.
Черты его лица были тонкими и как бы заостренными. Несмотря на то что на
нем была простая одежда, она не могла скрыть властности, чувствующейся во
всем его поведении. Он двигался с непринужденностью и уверенностью
человека, находящегося в прекрасной форме. Незнакомец держался прямо,
расправив широкие плечи.
Подойдя к Джиму, он без приглашения плюхнулся на скамью по другую
сторону стола и, не произнеся ни слова, повернул левую руку ладонью вверх.
Взору Джима открылось позолоченное кольцо с камнем со стороны ладони, на
котором была вырезана та же эмблема, что и на кольце Джима. Убедившись в
том, что Джим разглядел рисунок, незнакомец снова сжал руку в кулак,
спрятав камень.
- Должно быть, вы Рыцарь-Дракон, - произнес он низким приятным
баритоном, - от сэра Джона Чендоса.
- Да. - Джим сидел неподвижно. - Но, боюсь, я не знаю вашего имени,
мессир.
- Мое имя не имеет значения. Мы можем поговорить в каком-нибудь месте
потише?
- Разумеется. Наверху.
Джим было привстал, но его собеседник резко покачал головой, и
Рыцарь-Дракон снова сел.
- Не сейчас, - сказал мужчина. - Сегодня вечером. Я еще вернусь. В
вашей комнате, я правильно понял?
Он показал глазами на лестницу. Джим кивнул.
- Тогда до вечера. - Незнакомец поднялся. - Здесь будет побольше
народу, и мои приход и уход будут не столь заметны. Ждите меня наверху.
Он встал, направился к двери и вышел. На секунду его темный силуэт
задержался в светлом прямоугольнике дверного проема. Затем он исчез.

15
Брайен с Жилем вернулись только под вечер. Они добыли лошадей и были
переполнены радостью по поводу покупки. Друзья настояли на том, чтобы Джим
вместе с ними спустился во двор посмотреть на животных перед тем, как их
уведут в стойла.
Когда Джим их увидел, он сразу понял, почему Брайен и Жиль так хотели
показать ему свое приобретение. Сделать так друзей побуждало отнюдь не
чувство ответственности за вверенные им деньги, а скорее желание
похвастаться стоящей покупкой.
Во дворе стояло шесть лошадей. Джим пока слишком мало прожил в этом
мире, чтобы хорошо в них разбираться. Но он знал уже достаточно, чтобы
увидеть разницу между животными. Перепутать верховых и вьючных невозможно.
Вьючные кобылы ростом поменьше, шкура у них погрубее, да и выглядели они
весьма истощенными. Из верховых две были неплохи, а одна - так просто
великолепна. Упряжь для всех троих уже была куплена.
К сожалению, два верховых коня, хотя и не выглядели так, будто их
морили голодом или с ними дурно обращались, были, однако, вполне заурядны.
На непросвещенный взгляд Джима, они не дотягивали до верховых коней,
приличествующих джентльмену или леди: скорее, это были нормальные лошади
для конных латников.
- Эта, - Брайен похлопал по седлу лучшей верховой лошади, - твоя,
милорд.
Титул в конце фразы был своевременным намеком Джиму на то, что ему
отдавали лучшую лошадь не потому, что он дал деньги на покупку. И не
потому, что он являлся командиром экспедиции, а, как всегда в этом мире,
из-за его ранга. Как старшему по рангу, ему полагалась лучшая лошадь.
Опять, с самой неожиданной стороны, повторялась, в общем, ситуация Джона
Честера.
Но с точки зрения здравого смысла такое распределение было абсолютно
неправильным. Прошлой зимой под руководством Брайена Джим худо-бедно
научился владеть рыцарским оружием. Но он и понятия не имел, что с ним
нужно делать, сражаясь верхом.
Если они попадут в переделку, что более чем вероятно, учитывая
неспокойное время и цель их путешествия, то быть верхом на хорошей лошади
следовало бы скорее сэру Брайену или сэру Жилю. В отличие от Джима, они бы
смогли воспользоваться этим преимуществом. Самое мудрое, что мог бы
сделать Джим в такой ситуации, - это не путаться под ногами или, в лучшем
случае, попробовать отвлечь одного из противников, чтобы Жиль и Брайен
могли заняться остальными. Но несмотря на все эти вполне разумные доводы,
Джим предвидел, что убедить друзей будет очень сложно.
И поскольку новость о появлении шпиона была куда важнее, Джим решил
отложить обсуждение лошадиного вопроса до лучших времен. Возможно, еще
представится случай убедить исподволь одного из них взять лучшего. В
глубине души Джим отдавал предпочтение сэру Брайену, чье мастерство во
владении оружием было ему известно. В любом случае, его привели сюда,
чтобы продемонстрировать покупку, и в данный момент от него требовалось
только выразить свое восхищение.
- Превосходно! Просто великолепно! Вы справились с этим делом даже
лучше, чем я ожидал. Особенно та первая!..
Друзья просияли, и Брайен приказал конюшему увести лошадей в стойла.
- Это все Брайен, - сообщил Жиль. - Никогда еще я не видел такой
смелой игры. Но давайте пойдем наверх. Там мы спокойно поговорим обо всем.
Думаю, нужно заказать вина. Ты не против, Брайен?
- Ничуть, Жиль. Напротив.
Подбежали конюхи, и Брайен передал им вожжи в придачу с грозными
предостережениями, для пущей уверенности, что они должным образом
позаботятся о животных. Рыцари вошли в трактир, прошли через общий зал и
поднялись по лестнице.
Джим заметил, что друзья явно были в приподнятом настроении. Их
хорошее расположение духа было столь же объяснимо, сколь заслуженными были
полученные во дворе от Джима поздравления. В глубине души Джим признавался
себе, что при его весьма ограниченном знакомстве со средневековым укладом
жизни и полном неведении во всех торговых делах, а уж о покупке лошадей и
говорить не приходится, он, оказавшись один в этом чужом городе, в лучшем
случае приобрел бы нечто вроде вьючной лошади, а то и что-нибудь похуже.
На этом бы, наверное, дело и закончилось, так как скорее всего на клячу
ушла бы вся его наличность.
В комнате его ждал еще один сюрприз. Запустив обе руки в свой ножной
кошель, Брайен вытащил оттуда полную пригоршню монет и высыпал их на стол.
Джим в изумлении уставился на танцующие по столу, звякающие при
столкновении монеты.
- Но здесь больше, чем я давал вам перед уходом! - воскликнул он.
Его друзьями овладело бурное веселье. Они смеялись взахлеб и хлопали
друг друга по спине, радуясь его удивлению. В этот момент раздался стук, и
тут же вошла служанка с вином. Ждать, когда ответят на стук в дверь,
вероятно, не принято по обе стороны Ла-Манша. Проворно заслонив от нее
деньги спиной, Брайен торопливо сгреб их в свой кошель.
Поставив кувшин на стол, женщина как-то недобро взглянула на друзей.
Но когда Брайен дал ей сумму, несомненно превышающую все ее ожидания, лицо
ее просияло. Он присела в реверансе и вышла.
Брайен и Жиль поудобнее расположились за столом и налили полные кубки
вина. Джим подсел и последовал их примеру.
- Расскажите мне, что произошло, - попросил он.
Они расхохотались и снова стали хлопать друг друга по спинам.
Ликованию не было предела.
- Как я уже говорил, - наконец начал Жиль, - это все заслуга Брайена.
Расскажи ему, Брайен.
- Ну, - рассказ явно доставлял Брайену удовольствие, - никто из
англичан со стоящими лошадьми - а святой Стефан свидетель тому, что у
местных такого товара просто не водится, - не продал бы нам ничего, что
стояло бы на четырех ногах... - Он замолчал, чтобы как следует отхлебнуть
из кубка. - Что, впрочем, не удивительно, так как заменить их нечем, разве
что кораблем из дому доставить. Мы искали и тут и там, но не нашли ни
одного продавца.
Он сделал паузу, явно для пущего драматического эффекта.
- Давай дальше, - нетерпеливо воскликнул Жиль.
- И наконец нам улыбнулась удача. - Брайен посмотрел на Джима. - Мы
наткнулись на Перси - младшего сына лорда Белмонта, ведущего чуть ли не
табун прямо с корабля, только что прибывшего из Англии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72