Значит, вы опять работали безошибочно и беззаминочно.
– Недопонимаю, – совершенно растерянно признался генерал Шито-Крыто. – Впервые в жизни недопонимаю… Был ли Батон?
– Не был. Никогда никакого Батона не было, шеф.
– А кто же руководил «Тиграми-выдрами» до меня?
– Главный штаб.
– Ты далеко пойдёшь, – устало произнёс, опускаясь в кресло, начальник «Гроба и молнии». – До такого даже я не мог додуматься. Однако ты предлагаешь мне ни больше ни меньше, как исказить историю нашей организации!
– Не исказить, шеф, а подчистить. Подметаем же мы улицы, моем же мы полы, почему же из истории нашей организации не убрать… ну, те незначительные факты, которые кого-нибудь, например, раздражают? Отдайте мне устное распоряжение, я всё сделаю.
– Ты… – Генерал Шито-Крыто долго и неуверенно думал. – В общем… подметай! И ещё вот что. Припугни фон Гадке. Он медлит.
– Слушаюсь, шеф.
И офицер Лахит выскользнул из кабинета, а начальник «Гроба и молнии» изо всех сил сдерживал себя, чтобы в диком отчаяньи не застукать об стол своей огромной, без единого волоска головой. Как же так случилось, что какой-то офицерик Лахитик смел подсказывать ему… но ведь правильно подсказывал… Значит, в отдельных случаях он может быть умнее своего начальника?! Что нужно делать начальнику, когда он обнаружит, что подчиненный умнее его хотя бы в отдельных случаях? Сначала – проследить… А пока – работать, работать, работать!
Генерал Шито-Крыто включил телевизор, пододвинул к себе микрофон и сказал в него:
– Проверяю готовность первой части операции «Братцы-тунеядцы». Докладывайте.
Нажатие кнопки – и на экране появился старикан с ехидной физиономией и заговорил:
– Шеф, первая рота агентов будто бы ворчливых пенсионеров находится в наиполнейшей боевейшей готовности. Состав укомплектован, почти обучен, горит желанием действовать в рамках инструкции. Господа офицеры, средние и нижние чины! – скомандовал он. – Выполняйте задачку номер тринадцать. Мальчишки во дворе не хулиганят, не безобразничают, а мирно беседуют, играют в шахматы, поливают цветы. Вы должны детей обидеть, оскорбить, вывести из себя. Начинай!
На экране один за другим появлялись старики и ворчали:
– Хулиганить им и то лень стало!
– Они, видите ли, беседуют. Болтуны!
– Я в их годы сено возил. Отцу помогал.
– А они цветочками занялись, делать им больше нечего!
– Сообщить надо по месту работы родителей!
– Ну и молодежь нынче пошла! Глаза бы мои не видели!
Генерал Шито-Крыто удовлетворённо ухмыльнулся, довольно хмыкнул, нажал кнопку – и на экране появилась тётенька в огромных круглых очках и нудным, чуть ли не скрипучим голосом затянула:
– Шеф, первая группа агенток будто бы учителок-мучителок находится в почти полной боевой готовности. Состав не то что не укомплектован, а… сойдёт и так. Похоже, что все вроде бы обучены и вроде бы горят желанием действовать, если конечно, получится… Госпожи офицеры, средние и нижние чинки! – тем же нудным и скрипучим голосом скомандовала она. – Продолжаем тренировку. Выполняем задачку номер семнадцать. Вы должны так уморить учащихся, чтобы они заснули на уроке, а вы потом будете пилить и нудить, пилить и нудить, пилить и нудить, пилить и нудить…
Генерал Шито-Крыто выключил телевизор. Первый и второй десанты сверхзаботливых бабушек-агенток он проверять не стал – это были лучшие боевые соединения, сформированные из самых опытных шпионок, которые были способны из вполне нормального ребёнка за неделю сделать несусветного лодыря.
Ещё месяц-полтора подготовки – и по воздуху, по воде и под водой, по земле и под землёй агенты и агентки «Гроба и молнии» отправятся на выполнение первой части операции «Братцы-тунеядцы».
Близок, близок заветный день… Но почему так тревожно на душе?
В кабинет прошмыгнул офицер Лахит с криками:
– Шеф! Шеф! Шеф! Возвращается Стрекоза!
– Прекрасно. Значит, она выполнила задание.
– Не вижу в этом ничего прекрасного, шеф, – растерянно сказал офицер Лахит. – Она не может возвратиться.
– Почему?
– Потому что её не существует и не существовало.
– Не морочь мне голову, – сквозь зубы процедил генерал Шито-Крыто. – Как это – не существовало?
– Я только что по вашему приказанию, шеф, уничтожил все документы и все упоминания о Стрекозе.
– Болва-а-а-ан… – изумлённо протянул генерал Шито-Крыто. – Кретин… дегенерат… проныра несчастный!
– Это моя специальность, – с невинным видом сказал офицер Лахит. – Я считаю, что нет никакого смысла…
– Молчать! – заорал начальник «Гроба и молнии». – Ты хочешь запугать меня! Сначала ты меня убедил, что Стрекоза провалилась. Потом ты доказал мне, что надо подчистить историю нашей организации. А сейчас оказалось, что Стрекоза возвращается! Я не верю тебе, не доверяю! Ни единому твоему слову не верю! За левую ногу к потолку тебя!
– Успокойтесь, шеф! – взмолился офицер Лахит. – У вас просто нервное переутомление. Ваш гениальный мозг устал от титанической работы и непрерывной деятельности! Успокойтесь, поберегите себя для великих дел! Не занимайтесь пустяками! Вам суждено…
– Ладно, ладно! – грубо прервал его генерал Шито-Крыто, с трудом сдержав довольную улыбку. – Я чую, что ты самым нахальным образом обманываешь меня, но не могу определить, в чём именно и как.
– Не тратьте зря силы, шеф. Вам это всё равно не узнать. Я служу вам честно, и если иногда вас немножко обманываю, то для вашей же пользы… Итак, надо решить вопрос со Стрекозой.
– Она выполнила задание. Я должен узнать результат.
– А если она не выполнила задания?
– Не может быть!
– Всё может быть. Так я отдаю, шеф, ей ваш приказ: если не выполнила задания, выполняй во что бы то ни стало.
Генерал Шито-Крыто всё ещё злился, но офицер Лахит смотрел на него таким влюблённым, преданным и верным взглядом, что начальник «Гроба и молнии» сказал уже почти без раздражения:
– Действуй… Но чтоб всё было решено в самое ближайшее время. Да, кстати. Почему у тебя такой странный чин – офицер? Не лейтенант, не капитан, не майор?
– Видите ли, шеф, я не мелочен. Какая мне разница – лейтенант или майор? Всё разно офицер. Я сразу стану генералом.
– А как ты оказался моим помощником? Я вот только сейчас вспомнил, что не отдавал такого приказа.
– Я и не ждал приказа. Когда моего бывшего шефа из генералов разжаловали в рядовые, я сразу перешёл в ваш кабинет, первым поздравил вас с генеральским чином и выполнил ваше первое генеральское приказание.
– В таком случае, по документам ты не являешься моим помощником?
– Никак нет, являюсь. Однажды, когда у вас было замечательное настроение, я сам напечатал на пишущей машинке приказ, а вы подписали.
Генерал Шито-Крыто побагровел, затем побелел, потом посинел и, снова став багровым, хрипло спросил:
– Не много ли на себя берёшь, нахал, наглец и проходимец? Не метишь ли ты на моё место?
Офицер Лахит с почтением поклонился и ответил:
– Грош цена подчинённому, который не мечтает занять место начальника. Но мечты – это всего лишь мечты. Я служу вам с большой радостью, гордостью и страхом. Я боюсь вас, уважаю и обожаю, но дурак я буду, если откажусь от возможности занять ваше кресло.
Отпустив его, генерал Шито-Крыто с ненавистью подумал: «Хорошая растёт у нас смена. Не перевелись ещё на земле крупные негодяи. Ей пальца в рот не клади, отгрызёт. Надо только усилить воспитательную работу, чтобы никакая сила не сбила смену с подлого пути!»
Поспав пять с половиной минут, генерал Шито-Крыто отправился на площадку молодняка, которую обязательно посещал ежедневно. Любовь его к шпиончикам всё росла и росла, особенно после их замечательной победы над фон-гадскими гавриками.
Очень нравилось генералу Шито-Крыто наблюдать за шпиончиками в непогоду. Как-то налетела гроза и буря с дождём и градом с биллиардный шар. Градом убило шесть сторожевых собак, двух солдат из охраны и трёх дежурных, а шпиончики отделались только здоровенными шишками и синяками.
Генералу Шито-Крыто было радостно смотреть, как мужественно переносят любые муки его воспитаннички.
Когда долго стояла хорошая погода, шпиончиков из пожарных шлангов обливали ледяной водой, а потом обдували мощными ветродуями.
Сейчас в клетках сидела новая партия, поэтому на площадке молодняка стоял сплошной плач и вой.
– Когда первая драка? – заботливо спросил генерал Шито-Крыто.
– Через два дня, шеф, – с гордостью ответил дежурный офицер. – Неплохие экземпляры. Шестеро уже отличились, здорово злы.
– Ночью ни в коем случае не давайте им спать, – отечески, даже ласково посоветовал начальник «Гроба и молнии». – Включайте и выключайте свет, чаще стреляйте, побольше выпускайте собак.
– Будет исполнено, шеф!
Невдалеке от площадки молодняка находилось здание сверхнеполной шпионской школы. Здесь шпиончики жили уже по-солдатски и учились по восемнадцать часов в сутки. За учёбу отметок не ставили. Плохо ответил – получай по зубам или по уху, средне ответил – увесистый подзатыльник. Поэтому все шпиончики были, по-нашему, круглыми отличниками.
Теперь здесь готовили опытный взвод агентиков-капризников. Они тренировались вместе со взводом агентов – будто бы сверхтерпеливых дедушек.
Когда генерал Шито-Крыто заглянул в зал, там репетировалась задачка номер восемь: капризники лупили сверхтерпеливых дедушек, а потом ездили на них верхом.
До глубокой ночи осматривал свои владения генерал Шито-Крыто. Везде был полный порядок, везде шла работа, а вот на душе у него было тревожно и мерзко. Всем своим существом генерал Шито-Крыто чуял какую-то опасность, но не мог определить, хотя бы примерно, откуда она исходит.
А в приёмной его и ждал офицер Лахит, и сказал с вызывающе невинным выражением лица:
– Осторожно осмелюсь выразить своё предположение, шеф. Дополнительно проанализировав последнее сообщение Стрекозы, я пришёл к глубокому выводу, что оно поддельное. Кроме руки Батона, чувствуется ещё чья-то.
От изумления и негодования генерал Шито-Крыто заикал. Его огромная, без единого волоска голова дёргалась с такой силой, что он схватился за неё руками, чтобы она не оторвалась от шеи.
– У меня у самого в голове ералаш, – почтительно и очень сочувственно проговорил офицер Лахит. – Мне даже страшновато. Мы с вами оба запутались в чём-то. Предлагаю кардинальное решение: вконец и навсегда Стрекозу и Муравья забыть. Оборвать связь.
– Подож…ик!…ди…ик! Ты…ик!… Про…ик… Ны…ик! Ра… ик!
– Совершенно с вами согласен, шеф. Только зря вы так сильно реагируете на события. Вам просто надо отдохнуть. Вы не спите уже полторы недели. Ваша гениальная голова устала.
И голова генерала Шито-Крыто постепенно затихла, перестала дёргаться, и он захрапел.
А офицер Лахит, тихо напевая «Спи, моя гадость, усни», гладил голову своего гениального и любимого начальника, неторопливо и очень внимательно читал лежащие на столе секретные бумаги, одну из них спрятал в карман и лишь тогда вынырнул из кабинета.
Глава №41
Агент Бугемот выдаёт себя за Толикка Прутикова
Голова у полковника Егорова прямо раскалывалась от тупой, непроходящей боли. Таблетки, порошки, пилюли и капли уже не помогали, не приносили никакого, хотя бы кратковременного, облегчения. Он, конечно, понимал, что надо немедленно ложиться в больницу, но ещё яснее он понимал, что ложиться в больницу у него нет даже сотой доли возможности.
Дело в том – и вы это и без меня прекрасно знаете, – что головы у людей имеют самое различное назначение. Одному голова нужна, в основном, потому, что в ней расположен рот, посредством которого можно не только говорить, но, главное, есть. Другой ценит голову за то, что именно на ней, вернее, только на ней и носят красивые головные уборы. Третий обожает голову потому, что на ней можно соорудить модную причёску. Четвёртые без головы жить не могут, потому что на ней с обеих сторон растут уши – чтоб подслушивать…
А полковнику Егорову голова, как большинству людей, требовалась для того, чтобы думать. А думать ему приходилось много.
(Здесь мне придётся сделать маленькую оговорочку. Я вовсе не собираюсь критиковать тех, кто ценит голову за что угодно, только не за то, что в ней находится мозг. Спорить с неумными людьми у меня времени нет. И оговорочку эту я делаю лишь для того, чтобы прямо заявить: стараться думать надо всем и как можно больше. Это абсолютно всем полезно, но кое-кто предпочитает таким полезным делом не заниматься. А зря. Прежде чем что-нибудь сделать или сказать, надо обязательно подумать. Результаты – очень хорошие.)
Так вот, Стрекоза находилась тут же, в больнице. Здесь всё было готово к её побегу, даже шарниры у форточки смазаны, чтобы скрипом не вспугнуть беглянку.
И если бы полковник Егоров не обладал привычкой всё всегда лишний раз обдумать, то ещё неизвестно, что бы получилось из задуманного. Поначалу план побега Стрекозы казался заманчивым, а теперь настораживал. Предположим, Стрекоза разыщет Толика Прутикова, а дальше? Что она будет делать дальше? А если у неё задание обезвредить его?
Возник вопрос: что делать, если шпион тебя запутал?
Ответ получился такой: надо запутать шпиона.
Далее он рассуждал следующим образом. А нельзя ли Стрекозе вместо Толика Прутикова показать просто человека невысокого роста? Например, агента из диверсионной группы «Фрукты-овощи» Бугемота? Он коротышка, пусть и толстый. Зачем рисковать жизнью мальчика? Лучше будет, если шпионы станут сами бороться со шпионами!
Бугемот явился, как всегда, мрачный, как всегда, не поздоровался и, как всегда, начал жаловаться:
– Я дохну от скуки, господин полковник. На допросы вызывают редко. Допросы короткие. Я давно переловил в камере всех мух. Прикажите напустить ко мне всяких насекомых! Я бы с интересом их ловил и не скучал.
– Есть работа, господин Бугемот.
– Если я согласен мух ловить, так зачем мне от работы отказываться? Я, конечно, имею в виду работу по специальности, а не дрова колоть или землю копать.
– Вы помните Толика Прутикова?
– Ещё бы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34