Вы даже представить себе не можете, до чего он нам необходим и как можно скорее!
В голове полковника Егорова уже не только шумело и гудело, но и трещало, скрипело даже. Он проглотил несколько таблеток и поехал узнать, как ведёт себя младший сержант Стрекоза.
По дороге полковнику Егорову стало совсем плохо. В глазах то темнело, то плавали разноцветные круги, в ушах отдалённым эхом трещали выстрелы, слышались чьи-то голоса.
Стрекоза всё ещё была в мешке.
Пересиливая недомогание, полковник Егоров спросил:
– Ну, как она?
– Кусается, царапается, ругается, никакого сладу нет, – сообщил младший лейтенант Юрий Васильков. – Пришлось её обратно в мешок завязать.
– Слушай, господин младший сержант, – сказал полковник Егоров. – У тебя голова хоть немного соображает? Ведь если ты не будешь паинькой, мы сообщим генералу Шито-Крыто, что ты предала его.
– Он не поверит! – крикнула из мешка Стрекоза. – Он не поверит! Он умный! Он самый, самый, самый умный, а вы все дураки, дураки, дураки! Саркофиго ид! Презенто дродиг!(Отборнейшие шпионские ругательства.)
– Фруктовки хочешь?
– У-у-у-у, бидл харл! Сафера!
Полковник Егоров сокрушённо покачал головой, недоумённо развёл руками, сказал;
– Она, наверное, и в куклы ни разу в жизни не играла. Так шпионкой и родилась. Вот задача… Слушай, Стрекоза, а может, мы всё-таки не будем терять время даром? А?
Стрекоза не ответила, только зло пискнула, и полковник Егоров продолжал:
– Не знаю, чему там тебя учили, но ты должна понимать, что если попалась, то уже от нас не уйдёшь и тебе всё равно придётся…
– Я вас всех уничтожу! – раздалось из мешка. – Загрызу! Задушу! За… за… за… Бэлла стэлла драга! Вивато бум хамо! (Очень грубые ругательства.)
Младший лейтенант Юрий Васильков предложил:
– Товарищ полковник, ехали бы вы отдохнуть.
– Ну ладно. До завтра. Пошевели-ка всё-таки своими мозгишками. Только зря время потеряем, если будешь отмалчиваться да ругаться неприличными словами. Постыдилась бы… деточка!
Полковник Егоров поехал домой, но угодил в больницу: в машине он потерял сознание.
Глава №32
Генерал Шито-Крыто чувствует, что его кто-то здорово водит за нос
Генерал Шито-Крыто оцепенел. Вот уже шестнадцать с половиной минут он был неподвижен, глаза выпучил, рот широко раскрыл.
И стоявший рядом офицер Лахит вот уже шестнадцать с половиной минут боялся пошевелиться и даже не дышал.
– Поззззззззорррррррр… – прорычал, вылезая из оцепенения, начальник «Гроба и молнии». – Убью! За левую ногу к потолку подвешууууууу!
«Кого?!» – в ужасном страхе подумал офицер Лахит и, чувствуя, что его охватывает страшный ужас, очень осторожно выговорил, почти прошептал:
– Вполне вероятно, что это просто заминка, шеф.
– А когда мы научимся работать без заминок? Почему у меня лично не бывает заминок? Стрекоза была подготовлена великолепно!
– Но рядом с нею Батон, шеф… Нет, нет, я не критикую вас! – испуганно вскрикнул офицер Лахит. – Я этого себе никогда не позволю! Просто… просто… я убеждён, что нет никаких оснований для беспокойства. Будем ждать. И дождёмся… Повторяю, умоляю: не извольте беспокоиться.
– Не извольте беспокоиться! Не извольте беспокоиться! Будем ждать! Будем ждать! – свирепо передразнил генерал Шито-Крыто. – Я боюсь, я содрогаюсь от мысли, что тут опять пахнет предательством! Ууууууу! – Он так ударил кулаком по столу, что все четыре ножки на два сантиметра каждая погрузились в цементный пол. – А ты, Лахит? Жук ты, вот ты кто! Сначала ты мне морочил мою огромную голову тем, что будто бы сообщения шлёт старый хрыч Муравей, а не Стрекоза. Сейчас ты болтаешь, что вышла заминка. Дорого мне эта заминка может обойтись! Мне сегодня выступать с докладом перед Самым Высоким Самым Верховным Главнокомандованием, а у меня нервы расшатались! Я не могу работать в обстановке заминок и предательств! Я сам люблю предавать, одно время я специализировался на предательствах, но не терррррплю, когда предают меня! – Он побагровел, затем побелел, потом почернел и, став лиловым, рявкнул: – Сгоняй сотрудников и шпионов!
Успокоившись немного и вернув себе обычный цвет лица, генерал Шито-Крыто вбежал в зал, вспрыгнул на трибуну, ударом кулака разбил её в щепки и закричал:
– Вас согнали сюда, господа вы этакие, для того, чтобы последний раз напомнить о том, чтобы вы не только мозгами, но и каждой почкой, каждой печёнкой, и даже каждой селезёнкой уразумели важность поставленной перед вами задачи. Сегодня я докладываю Самому Высокому Самому Верховному Главнокомандованию план операции «Братцы-тунеядцы». Как вам известно, вам ничего о ней не будет известно. Каждый будет знать лишь своё конкретно-подлое задание. Предупреждаю: за малейшую, самую минимально-микроскопическую ошибку или заминку – подвешивание к потолку за левую ногу. Завтра в нашей организации вводится чрезвычайное сверхвоенное положение. Если кто-нибудь где-нибудь когда-нибудь заметит у кого-нибудь что-нибудь подозрительное, немедленно доносить, не задумываясь! Главное – мне, и главное – не задумываясь! Не уставайте писать анонимные доносы! Наша сила во взаимном недоверии! Всех во всём всегда и везде подозревайте! И мы победим! По местам – вон!
Вернувшись в кабинет, генерал Шито-Крыто шесть минут посидел спокойно, не двигаясь, чтобы набраться сил для доклада Самому Высокому Самому Верховному Главнокомандованию. Тут совершенно не вовремя, как нарочно, как назло, будто специально, в кабинет проник офицер Лахит и доложил:
– Сообщение от Стрекозы, шеф. Она извиняется за молчание, вызванное неблагоприятными обстоятельствами, подчёркивает героическую работу Муравья.
– Плевать мне на этого героического склеротического Муравья! – завопил генерал Шито-Крыто. – Он давно должен был подохнуть! Где сведения? Где сведения? Сведения где?
– Успокойтесь, шеф. Вам скоро ехать на доклад.
– Ты уверен, что это сообщение прислала Стрекоза?
– Нет. Это чистой воды Батон.
– Пр-рррррроклятье!
– Тем более, шеф… – Офицер Лахит весь сжался и тихо выговорил: – Сообщения поступают – я не хотел вас беспокоить – не по семнадцатому каналу, каналу радио Стрекозы, а по восьмому – радиоканал ЫХ-три нуля.
– УуУУУУу! – взвыл начальник «Гроба и молнии». – Ты вгонишь меня в гроб!
– Успокойтесь, шеф. Ни мне, ни кому другому это не удастся, и вы об этом прекрасно знаете, – собрав всё своё мужество и чуть-чуть добавив наглости, сказал офицер Лахит. – Ваши временные неудачи – только лишь временные неудачи, не больше. А сегодня у вас великий день. И хотя нам известно, что нам ничего неизвестно об операции «Братцы-тунеядцы», мы знаем, что она закончится вашей полнейшей победой над светлыми силами. Мы рады служить под вашим безошибочным и беззаминочным руководством. – Голос его стал ласковым. – Мы вас боимся, а это значит, что очень уважаем.
(Ну вот, объясните мне, уважаемые читатели, почему при этих словах грозный генерал Шито-Крыто улыбнулся? Ага, ему приятно, что его хвалят. А кто хвалит? Да его же подчинённый. Неужели трудно догадаться, что он это делает специально? Увы, человек устроен так, что иногда самая грубая, незаслуженная похвала ему приятнее правды. Поэтому внимательно смотрите, кто вас и за что хвалит. И не сразу сердитесь и обижайтесь, когда вас ругают. Мне кажется, что лесть и похвала, если она незаслуженна, страшны одним последствием. Если, к примеру, голодного человека долго хвалить за то, что он хорошо питается, то он может незаметно для себя с этого-то голода-то и помереть! Чрезмерная похвала закрывает глаза и затыкает уши, учтите.)
Генерал Шито-Крыто улыбнулся ещё раз и спросил:
– А ты, случайно, не читал мой доклад?
– Как я мог посметь?! – в изумлении воскликнул офицер Лахит. – Но даже если бы я и прочитал, то разве нашёл бы в себе смелости сознаться в этом тягчайшем преступлении?! Я боюсь вас, шеф, больше всего на свете. Ничего я так не боюсь, как вас.
– Логично и похвально. Кто ты по специальности?
– Проныра, шеф. Вам пора ехать, Желаю успеха.
– Спасибо… И всё-таки кто-то здорово водит меня за нос. Найду!
В машине генерал Шито-Крыто старался не думать о предстоящем докладе, и особенно о его обсуждении. Больше всего он опасался тех военных начальников, которые прославились в последней большой войне и с тех пор не сделали ничего путного, а только хвастались да спорили, кто воевал лучше. Они не хотят ничего знать, только бы – воевать! Они даже когда в гости друг к другу ходят, то за столом сидят с оружием в руках; в одной руке ложка или вилка, во второй – пистолет. Залетит в комнату муха – и вояжи поднимут такую пальбу, словно самолёт подстреливают.
«Может, вы и умные, но дураки, – думал о них грозный генерал Шито-Крыто. – Я вам подготовлю настоящую большую войну. Вез меня вас всё равно рано или поздно разобьют. Когда воюют бомбами, пулями, ракетами, снарядами – это ещё не самая страшная война. Воевать надо головой. Отошли времена, когда голова служила в основном для того, чтобы носить каску или военную фуражку. Сейчас надо воевать не против армии врага, а против самого главного, самого ценного, самого дорогого, что у него есть!
Вот это будет война! Такой ещё не бывало! И придумал её я – генерал Шито-Крыто! Запомните моё имя!»
КОНЕЦ ШЕСТОЙ ЧАСТИ

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ,
состоящая всего из одной главы №33, самая короткая, но зато чуть ли не самая важная в романе
Глава №33
Великий день в жизни генерала Шито-Крыто – утверждение плана операции «Братцы-тунеядцы»
Зал заседаний Самого Высокого Самого Верховного Главнокомандования был переполнен. Тут собрались только генералы и адмиралы, и даже стенографистки по званию были не ниже, чем мадам-майоры.
Маршалы на ответственные заседания не ходили, чтобы не ошибаться и не потерять авторитет. Двое оставшихся в живых фельдмаршалов давно притворились глухими и только читали протоколы заседаний, а прочитав протоколы, долго и многозначительно качали седыми головами.
Самый главный супер-генерал предоставил слово начальнику шпионской организации «Гроб и молния».
Поначалу генерал Шито-Крыто говорил спокойно и даже несколько туманно:
– Все мы всё знаем. Все мы всё понимаем. У нас есть отличные войска и такое замечательное оружие, что, имея его, ничего не надо знать, ничего не надо и понимать, а только кнопки нажимать. Но ведь не секрет, что у наших врагов войска и оружие не хуже, и кнопки у них есть. Их тоже можно нажимать. Воевать нам очень хочется, но воевать очень опасно.
Необходимо придумать новый вид войны. За это и взялись мы, шпионы. И вот почему. Сколько мы ни стараемся, наша шпионская работа зашла в тупик. Мы приносим мало пользы. Организация «Гроб и молния» предлагает начать новую, невиданную доселе войну. Войну без танков, пушек, самолётов и пулемётов. Без кораблей и подводных лодок. Это будет самая страшная война за всю историю всего человечества. Это будет потрясающая по своей подлости, жестокости, мерзости, вероломству и коварству, огромная война! – И генерал Шито-Крыто начал нервно пить воду прямо из графина.
Обычно невозмутимые мадам-майоры вытаращили на него глаза, высоко держа в руках сверхшариковые ручки.
– В чём же дело? В чём же дело? – хором спросили четыре генерала и один адмирал. – Скорее отвечайте! Скорее отвечайте!
Докладчик не мог оторваться от графина, тем более что в нём оказалась не вода, а крюшон.
– Суть, смысл быстрее! Суть, смысл быстрее! – в нетерпении потребовали уже семь генералов и три адмирала. – Или суть, или смысл! Или смысл, или суть! А то графин отберём!
– Не мешайте мне! – крикнул генерал Шито-Крыто. – Я волнуюсь! Вот вам суть! Вот вам смысл! Дети! Дети! Дети! Чилдрен! Киндер! Анфан! Бамбини! – Голос его стал хриплым, временами в нём прорывались какие-то лающие звуки. – Убьёшь солдата, а у него растёт сын или два сына, или сын и две дочери! Вот мы и уничтожим всех детей, и у наших врагов не будет будущего!
– Мысль любопытная, но невыполнимая! – на весь зал проскрипел самый старый генерал. Говорили, что он совсем не спит, чтобы не прозевать начало новой большой войны, и от многолетней бессонницы плохо соображает. – Где же вы найдёте такое глупое государство, которое будет спокойно ждать, пока вы перебьёте – бах! бах! бах! – всех детей? И с каких пор детоубийство стало считаться войной?
– Мы не будем убивать детей, – сурово объяснил генерал Шито-Крыто. – Они сами уничтожат себя. Себя! Сами! Уничтожат!
Все члены Самого Высокого Самого Верховного Главнокомандования в изумлении уставились на докладчика, а самый старый генерал неизвестно отчего хихикнул, застыдился своего хихикства и спросил очень ехидно:
– Они… эти… как их?.. дети… что? Будут кушать друг друга? – Он вскочил и заскрипел: –Хочу настоящей войны! Не хочу с детишками возиться! Стрелять хочу! Убивать хочу! Бах! Бах! Бах! Ура!
– Смысл операции «Братцы-тунеядцы» заключается в следующем! – совершенно громовым голосом продолжал генерал Шито-Крыто. – С момента появления на свет божий, поймите вы это, ребёнок не только ребёнок, но и будущий солдат или даже генерал, будущий рабочий или даже учёный, то есть будущий гражданин враждебного нам государства. А так как ни один ребёнок об этом, слава богу, не догадывается, то долго валяет дурака. Этим мы и воспользуемся. Наша задача – сделать так, чтобы дети наших врагов росли избалованными, ленивыми, капризными, больными, грязными. Мы добьёмся, чтобы они плохо учились, дрались, дразнились, не умывались, слонялись без дела, сквернословили, хулиганили, поворовывали, не уважали старших и обижали младших. Но главная, основная, кардинальная задача нашей операции – сделать детей ленивыми, ибо ленивый ребёнок – уже враг своего государства и наш активный, надёжный помощник. И мы, шпионы, говорим: да здравствует лентяй – наша опора в борьбе с человечеством! Слава двоечникам и троечникам – нашим друзьям!
Постепенно, незаметно, но неуклонно мы добьёмся, что дети наших врагов перестанут учиться, умываться, чистить зубы. Трудно, конечно, вообразить КОШМАРНУЮ, СТРАШНУЮ, УЖАСНУЮ КАРТИНУ ЖИЗНИ ГОСУДАРСТВА, ДЕТИ В КОТОРОМ РАСТУТ ЛЕНТЯЯМИ, ТУНЕЯДЦАМИ, ЛОДЫРЯМИ И ЛОБОТРЯСАМИ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34