»
А перед телевизором полукругом, тесно прижавшись плечиками друг к дружке, сидели ангелята, штук этак двадцать.
Увидев ангелят-приятелей и дядю Колю, они загалдели:
– Да не сюда его!
– К господу ведь велено!
– Опять вы всё перепутали!
– А попадёт нам всем!
– Играть не дадут!
– К господу его, к господу!
– Скоро второй тайм начнется!
И все ангелята – штук этак двадцать – нестройным хором прокричали:
– К господу его, к господу!
Рыжий и черноволосый подхватили ошеломленного бывшего попа Попова под руки и заставили бежать, затем влетели с ним на гору из облака и…
…и упал бывший поп Попов от неожиданности, благоговения и страха на колени, громко и исступленно повторяя:
– Слава тебе, господи! Слава тебе, господи!
– Встань, сын мой, – устало проговорил господь бог, – или, ещё лучше, сядь. А вы, мелкие хулиганы, – обратился он к ангелятам, – марш к телевизору. За безобразное отношение к своим ангельским обязанностям вы мне потом ответите!

Когда ангелята, радостно взвизгнув, исчезли, господь бог присел на облако рядом с дядей Колей и виноватым голосом объяснил:
– Никакой дисциплины среди юного ангельского поколения. В голове у них футбол, прости меня, господи, как говорится. Хорошо еще, что в хоккей играть не могут – крылья ломают. Вот кончат смотреть телевизор, начнут мяч гонять до полного, я тебе скажу, изнеможения. – Господь бог помолчал и ещё более виноватым голосом продолжал. – А меня судить заставят тоже до полного изнеможения. Но способные есть игроки… Эх, если бы нам сюда, на небеса, хорошего тренера!
– Господи! – воскликнул дядя Коля. – Прости меня, грешного, но ведь всё в твоих руках, господи! Ты весь мир сотворил!
– Но футбол придумал не я. И потом, сын мой, в спорте надо быть честным. Побеждает достойный. – Господь бог опять помолчал. – Знаешь, Коля, захотелось пожить по-человечески. Ведь на каждый чемпионат мира по футболу собираюсь. Но всё дела, дела, дела, заботы всякие… Трудно совместить божеское с футболом. Вот и не обижаюсь, не сержусь, не гневаюсь, что бросил ты меня. Счастливой тебе дороги в большой футбол.
– Господи! – взмолился дядя Коля, упав на колени. – Неужели ты, всемогущий, не властен…
– Над футболом – нет! – строго оборвал господь бог. – Я тебе не какой-нибудь джин из кувшина. Не желаю вмешиваться в дела футбольные. А то давным-давно чемпионом мира стало бы московское «Торпедо», прости меня, грешного, как говорится!
– Да ну?! – дядя Коля, очень пораженный, так и сел. – А ваши ангелята…
– Разумом они пока ещё слабы! – грозно произнес господь бог, помолчал, вытянув шею, к чему-то прислушиваясь, вздохнул, опустил голову. – Киевляне второй гол забили… Болеть надо, сын мой, не за ту команду, которая в данном сезоне преуспевает, а за ту, которую полюбил всем сердцем раз и навсегда.
– Так ведь и я за «Торпедо», господи!
– Перспективная команда, – господь бог удовлетворенно кивнул. – Играет, правда, нестабильно. Много доставляет нам, болельщикам, и радостей и, увы, огорчений.
– Господи, господи! Но вы-то как… это… ну… как вы-то болельщиком стали?
Господь бог поправил нимб над головой, почесал затылок, ответил неохотно:
– По-моему, это всё сатана подстроил. До сих пор никто не знает, как у нас в небесном царстве оказался цветной телевизор. И кто его включил в то самое время, когда транслировался футбольный матч.
– А куда вы его, телевизор-то, включаете?
Господь бог обиженно поджал губы и скромно отозвался:
– Ну, это я как-нибудь умею… Но, сын мой, к делу. Тебя я вызвал вот для чего. Кой-какие навыки тренерской работы у меня есть. Литературу специальную, журналы, газеты спортивные читаю довольно регулярно… И вот что ты должен, так сказать, бывший сын мой, уразуметь. Я не стал карать тебя за то, что ты отрекся от меня.
– Прости, господи!
Отмахнувшись, господь бог продолжал:
– Ты решил стать футболистом. Я лично буду следить за каждым твоим шагом, и, как говорится, не дай бог тебе разгневать меня равнодушным отношением к игре. Или ленью на тренировках. Футбол требует от спортсмена полной отдачи сил, – назидательно говорил господь бог. – Ты всегда обязан быть в отличной спортивной форме. Я имею в виду, конечно, не трусы и майку, а состояние твоих моральных и физических качеств.
– Клянусь, господи, всегда быть в отличной спортивной форме!
– Далее. При твоем росте и весе, как говорится, дай бог каждому, у тебя почти совершенно нет прыгучести.
– Правильно, господи! Будет у меня прыгучесть!
– Развивай цепкость пальцев, – наставлял господь бог. – Чтобы мяч был в них как приклеенный. Не дай бог, как говорится, выпускать мяч из рук.
– Повинуюсь, господи! Не случится такого!
– Осторожнее и разумнее действуй на выходах. Но и не бойся покидать ворота, если это необходимо. Внимательно изучи книгу Льва Ивановича Яшина «Записки вратаря». Учись у него не только технике и тактике, но и честному, бескорыстному, беззаветному служению отечественному футболу.
– Твоя воля, господи!
– И ещё! – сурово продолжал господь бог. – Специально работай над взятием одиннадцатиметровых ударов. Чтобы они стали для тебя обычным делом.
– Так и будет, господи!
– И последнее. На производстве или, вообще, куда поступишь работать, будь примером для других. Это тоже закон спортивной жизни. Тебе, безбожнику, многому придётся учиться заново. Можешь не верить в меня, – господь бог уныло махнул рукой, – но не забывай моих советов. Они скорее просто спортивные, чем божеские.
– Я твоих советов вовек не забуду, – с благодарностью в голосе сказал дядя Коля.
– Дай-то бог, как говорится, – грустно ответил господь бог. – А сейчас пойдём немного разомнёмся… – Он встал, прислушался, вытянув шею. – Вот и «Торпедо» отквитало один гол!.. Играть мне с моими ангелятами неудобно, но когда их нет, мы с одним апостолом отрабатываем одиннадцатиметровые. Он – в воротах, я – бью.
Лоб дяди Коли мгновенно покрылся очень холодным потом. Только представьте себе, уважаемые читатели: сейчас ему, хоть и бывшему, но попу, слуге господню бывшему, будет бить по воротам сам господь бог.
В совершенно страшном смятении дядя Коля и не заметил, как оказался между стойками, а в одиннадцати метрах от него перед мячом, в торпедовской форме, правда, с нимбом над головой, предстал господь бог.
– Готов, сын мой? – спросил он.
В горле у дяди Коли до того пересохло, что он даже и не попытался ответить, лишь судорожно кивнул несколько раз.
Господь бог отошёл далеко от мяча, поправил нимб над головой, решительно двинулся вперёд, занес для удара ногу и…
…и…
…и дядя Коля проснулся!
Проснулся он весь в очень холодном поту, долго не понимал, где он, что с ним, и даже некоторое время не мог никак сообразить, кто он.
Сначала дядя Коля вспомнил, кто он такой, затем догадался, где он находится, и только после этого осознал, что спал и видел поразительный сон. Сам господь бог собирался ему бить по воротам! По воротам ему бить собирался сам господь бог!
А вот что интересно… Интересно вот что…
Дядя Коля вскочил на ноги.
Интересно: пропустил бы он гол или нет?
В великом смятении дядя Коля взглянул на небо и еле слышно, но в высшей степени страстно прошептал:
– Господи, был бы гол или нет?
Конечно, с неба ни ответа ни привета. А дядя Коля не мог успокоиться.
Эх, как жалко, что он не вовремя проснулся!
А что, если снова заснуть?
Сказано – сделано. Дядя Коля рухнул на траву во весь свой богатырский рост, крепко-накрепко закрыл глаза и даже попытался храпеть. Но чем крепче он жмурил глаза, чем громче старался храпеть, тем яснее становилось, что ему сейчас ни за что не заснуть и уже никогда не узнать, взял бы он или не взял пенальти от самого господа бога!
Грустно стало дяде Коле, а потом даже и тяжко. Но пора было идти к Шурику Мышкину, хорошему человеку, обязательно рассказать ему о поразительном сне и задать невероятно важный для дальнейшей судьбы дяди Коли вопрос:
– А забил бы или нет мне одиннадцатиметровый сам господь бог?

ГЛАВА ШЕСТАЯ
Самый ужасный конфуз, обнаруженный бабушкой Анфисой Поликарповной. Появление футбольного тренера Жоржа Свинкина, личности предельно подозрительной и на редкость хитрой

И мы, уважаемые читатели, вместе с дядей Колей спустимся, как говорится, с небес на грешную землю.
– Никаких попов, даже бывших! – весьма возмущённо сказала бабушка Анфиса Поликарповна.
– Он уже давно не поп, а будущий вратарь, – упавшим голосом возразил Шурик. – Он станет замечательным футболистом.
– И футболистов никаких! – ещё более возмущённо заявила бабушка Анфиса Поликарповна. – Пустить в квартиру на ночь попа, вратаря и футболиста! Ужас!
– Ужаса никакого, – ещё более упавшим голосом возразил Шурик. – Бывший поп, вратарь и футболист – это один дядя Коля. У него самоварчик есть, соленые огурцы, луковицы во-о-о такие, сало…
– Сало я в пищу не употребляю! – презрительно оборвала его бабушка Анфиса Поликарповна. – Ты лучше подумай, дорогой внучек, чем мы с тобой будем полдничать и ужинать. Неужели скудными остатками обеда? А что у нас завтра на завтрак?
– Тогда я уйду с ним, – нерешительно проговорил Шурик, – я не могу бросить его одного. Ему негде ночевать. Я пригласил его – и вдруг… Нет, нет, он будет ночевать здесь! Я обещал!
– А я тогда вызову милицию, и заберут твоего поповского вратаря куда следует. И уж точно выяснят, поп он, вратарь или обыкновенный жулик.
– Вы не имеете права так говорить! – Шурик вскочил и даже очень крепко сжал кулаки. – Вы его в глаза не видели! А он, дядя Коля, замечательный человек!
– О, у тебя, дорогой внук, оказывается, есть характер! – с большим уважением заметила бабушка Анфиса Поликарповна. – Это замечательно. А то, что дядя Коля, твой бывший поп, замечательный человек, меня не касается. Что будет, если все замечательные люди станут приходить к нам ночевать?
– Я уйду с дядей Колей искать ему ночлег, – совсем тихо и не совсем твёрдо произнес Шурик.
– Пожалуйста, пожалуйста, уходи, уходи, – бабушка Анфиса Поликарповна явно обиделась. – Уходи, пожалуйста, уходи, – насмешливо продолжала она, – а я посмотрю. Я люблю, я обожаю смотреть, как люди делают глупости… Интересно, а чем я буду питаться, когда ты уйдешь? Ты об этом подумал?
Хотел Шурик в сердцах ответить, что это его нисколечко не касается, но сообразил, что грубить старшим нельзя, и сказал:
– Чем вы будете питаться? Питаются пищей.
– А я и не знала! – Бабушка Анфиса Поликарповна гордо и оскорблённо поднялась. – Где тут нам с тобой оставленные деньги? Мы их с тобой разделим, дорогой внук, на две равные части и будем отдельно друг от друга питаться пищей. Итак, где оставленные нам с тобой деньги?
– Понятия не имею, – Шурик пожал плечами. – А у вас разве нет денег?
– Немножко есть. Но слишком мало. Неужели они, твои родители, ничего не говорили тебе о том, на какие деньги мы будем с тобой питаться пищей?
Шурик отрицательно помотал взъерошенной головой.
– Какой конфуз! – жалобно и возмущённо воскликнула бабушка Анфиса Поликарповна. – О! – Она в бессилии опустилась на стул. – Это что же такое получается?! Смерть от голода… Шурик, что ты как воды в рот набрал? Я чуть не упала от ужаса, а ты даже не пошевелился!
– Я не знал, что вы собираетесь падать, – уныло ответил внук. – Скоро придёт дядя Коля, и мы с ним пойдём куда-нибудь искать ему угол.
– Нет, нет, дорогой внук, никуда ты не пойдёшь, пока мы с тобой не найдем выхода из создавшегося положения… Ну, почему ты молчишь?
– А что мне говорить?
– Скажи, например: бабушка, успокойся.
– Бабушка, успокойся, пожалуйста.
– Вот, мне сразу стало легче. А я и не беспокоюсь, внучек. Я просто злюсь. Вместо отдыха – самый ужасный конфуз! Но будем действовать. Обыщем в квартире каждый уголочек. Постараемся обнаружить деньги. Предположим наиболее страшное: денег мы не найдем. Тогда будем ждать письма от твоих преступно забывчивых родителей… Но ведь за это время мы можем погибнуть с голоду. – Бабушка Анфиса Поликарповна очень тяжко передохнула. – Остаётся ещё одно: ждать твоего поповского вратаря. Если он не вызовет у меня особых подозрений, пусть ночует. А я впервые в жизни поем сала.
Шурик от радости пискнул и запрыгал по комнате, но бабушка Анфиса Поликарповна остановила его грозным голосом:
– Прекрати радоваться раньше времени! Дня два-три-четыре мы продержимся. Дальше – мрак, неизвестность, голод. Ты не знаешь, сколько времени человек может прожить без пищи? Не знаешь. А я забыла. Нам придётся лежать и не двигаться, чтобы экономить силы… Сначала я иду на проверку запасов продовольствия, затем будем разыскивать деньги.
Она стремительно ушла на кухню, а Шурик запрыгал по комнате: ведь скоро придёт дядя Коля, который считает его, Шурика Мышкина, хорошим человеком!
Из кухни раздался голос бабушки Анфисы Поликарповны:
– Конфуз, честное слово, конфуз! Самый ужасный конфуз! От обеда, оказывается, ничегошеньки не осталось! Только вот компот остался, но я его уже допила! Посуду не вымыли! Рассчитывали, что это сделаю я! А я уже семнадцать с половиной лет не мыла посуду! Кошмар! Я безумно хочу есть! Я скоро упаду в обморок – и очень глубокий обморок – от голода! – Она вошла в комнату, остановилась в дверях, покачнулась. – Ты умеешь ходить в магазин?
– Конечно, – подумав, ответил Шурик. – С мамой. Или с папой. Или с дедушкой.
– Кошма-а-а-ар… – Бабушка Анфиса Поликарповна медленно дошла до дивана, легла, зашептала: – Сначала я росла избалованной дочерью, затем – избалованной женой, а последние семнадцать с половиной лет – избалованной бабушкой. Я умею только руководить. Но для этого мне нужны умные, опытные, знающие подчиненные. А как же руководить тобой, если ты, как я, ничего не умеешь делать?.. Скорее бы пришёл твой вратарский поп или поповский вратарь! Ведь он-то уж наверняка может сходить в магазин! Учти, что если я минут через двадцать девять не приму пищу, то упаду в очень глубокий обморок!
– Придумал! – радостно крикнул Шурик. – Придумал! А… а… а холодильник?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24