Рина застыла как истукан, не в силах ни пошевелиться, ни слова вымолвить.Чума. На судне эпидемия чумы. Той самой чумы, что унесла много столетий назад четверть населения европейских стран. Черная Смерть.Рина зачем-то подошла к окну и отдернула штору. Солнце уже светило вовсю, разрывая лучами предрассветный туман. На палубе все было тихо. Только один из прибывших врачей деловито раскладывал коробки с медикаментами. Да еще Рина заметила матроса — он шел вдоль борта и в руках у него была такая же коробка. А сколько коробок, должно быть, упало в воду, мельком подумала Рина. Матросы держатся спокойно. Доктор тоже, но ведь скоро все начнут просыпаться. И тогда такое начнется…А впрочем, почему? Врачи облачены в свои стерильно чистые халаты, уже это одно производит впечатление. Они сделают нужные инъекции, и все будет в порядке. Разве что на борту уже есть больные, и сомнительно, что в мире найдется хоть одно правительство, которое даст разрешение чумному кораблю зайти в свои порты.— О Боже, — прошептала Рина, вновь поворачиваясь к Килу. — Мэри… Как там она? Действительно поправится?— Врачи говорят, да.— А Доналд? Ведь они были вместе.— У Доналда нет никаких симптомов. Ему тоже ввели сыворотку.— А… — От страха Рина оборвала себя на полуслове.Кил с улыбкой посмотрел на нее, и даже на какой-то момент к усталому и бледному его лицу прилила кровь.— Насчет меня хотела спросить? — мягко проговорил он.— Да, — чуть слышно прошептала Рина.— Мне тоже сделали укол.— А?.. А он?..— Стопроцентно эффективен? Нет. Но за девяносто семь или около того ручаются. Так что на этот счет особо волноваться не надо. Думаю, если бы лекарство не было таким надежным, вряд ли наши спасатели в белых халатах так бодро расхаживали по судну. Проблема состоит в том, чтобы предотвратить распространение эпидемии, вот почему я сказал, что забот врачам хватает. Они считают, что как минимум четыре недели нам надо оставаться в море, а потом нас потихоньку пересадят на другое судно. А нашу яхту тем временем подвергнут полной обработке, Трентон привез с собой какие-то специальные мыла и шампуни, которые уничтожают блох и вшей.— Блох и вшей?— Чумную бациллу разносят крысы. Крысы, у которых завелись блохи. Блохи попадают на поверхность человеческого тела, вот тебе и вирус.— Понятно, — прошептала Рина.Кил поднялся и резко провел рукой по волосам.— Пора идти. Надо сделать объявление. А там… такое начнется. Я имею в виду, все линии связи будут забиты. Дипломаты и другие важные шишки начнут дозваниваться до своих стран.У Кила потемнели глаза. Он весь ушел в свои мысли, Рина буквально слышала, как четко и методично заработал его мозг.Здесь его уже не было. Он вновь готов принимать решения и действовать. Сейчас он уйдет, займется важными и неотложными делами, а ей останется лишь смотреть в окно да умирать со страха.Интересно, а в тот страшный день, когда разбился «Боинг», он так же себя вел? Так же решительно, так же уверенно? И был так же собран? И глаза такие же — потемневшие, прищуренные?— Пожалуй, мне лучше вернуться к себе в каюту… — начала Рина.— Ни в коем случае! — Голос прозвучал, как удар хлыста. С едва сдерживаемой яростью Кил подскочил к ней и схватил за плечи. — Ты останешься здесь, это самое безопасное место. Так хоть о тебе волноваться не придется, мне только этого сейчас не хватает.— В безопасности? — вскинулась Рина. — Мне ввели сыворотку, вот тебе и вся безопасность, разве не так?— Слушай, не надо затевать спор. У меня просто нет времени в чем-то тебя убеждать. Короче, ты останешься здесь.— Но…— Ну можешь ты хоть раз, просто для разнообразия, помолчать? Набрасываться я на тебя не собираюсь, — с раздражением добавил Кил. — Я и сейчас чертовски устал, а уж вернусь, наверное, вообще без ног.— Позвольте мне действовать по собственному усмотрению, конгрессмен! — вспыхнула Рина. Очень не хотелось признаваться, что, несмотря на все его уверения, ей страшно. Страшно за Мэри, за Доналда, да и за себя тоже. И за него. И все равно лучше хоть что-то делать, чем весь день сидеть в ожидании! — Представьте себе, что вы не единственный здесь, кому есть чем заняться. Между прочим, я работаю на этом судне, так что могу оказаться полезной.— Завтра — возможно. Но не сегодня! — отрубил Кил.— Но пойми же ты, я не могу просто сидеть сложа руки. Хоть что-то…— Прими душ. Вздремни. Почитай книгу.— Мне не во что переодеться.— Бери любую из моих рубашек. И не нервничай. — В голосе его вдруг послышались слегка насмешливые нотки. — Тебе ведь сказано: я сейчас не в настроении. Можешь хоть нагишом разгуливать по каюте — даже внимания не обращу.Кил выпустил ее и направился к выходу.— Кил… — Впрочем, вряд ли он ее услышал. Хлопнула дверь, в замке повернулся ключ. Ясно, он ей не верит.Рина дрожала, дрожала с головы до ног. Рухнув на кровать, она вдруг почувствовала, что кожу в месте укола все еще жжет. Бубонная чума… Кил сказал, что волноваться не о чем. Сыворотки в избытке. Все будет хорошо. Но Мэри… бедная Мэри. Она и вправду поправится? Все так страшно. Люди в белых халатах, которых доставляют на вертолете. Карантин…И Кил. Он так измучен. Выдержит ли?Рина стиснула зубы.Но как же, как могли бациллы чумы оказаться на борту этой яхты? Доналд такой чистюля, так следит за всем. Все пассажиры, когда поднимались на борт, были здоровы, да и сама бубонная чума уже сто лет как исчезла. А самое страшное даже не в том, что, оказывается, не исчезла, а в том, что свирепствует здесь, на судне.Внезапно услышав голос Кила, Рина вскинулась и, ничего не понимая, огляделась вокруг, но тут же сообразила, что это заработала радиосвязь.— Дамы и господа, с вами говорит член конгресса Соединенных Штатов Кил Уэллен. Вы засыпали нас вопросами и, думаю, самое время успокоить вас: ситуация находится под контролем. Но возникла одна проблема. Те из вас, кто проснулся рано, наверное, уже обнаружили, что заперты у себя в каютах. Дело в том, что у нас тут завелись кое-какие насекомые. На борту уже находятся специалисты американского Центра медицинского контроля. Сейчас они пойдут по каютам. Прошу вас сохранять спокойствие и не мешать врачам делать свое дело. Наше путешествие несколько затягивается, но скоро все будет в норме. Гостиная «Манхэттен» на время превращена в приемный покой, так что обращаюсь к тем, кто, не дай Бог, неважно себя почувствует: немедленно поставьте в известность врачей, и вам будет оказана помощь. А тем, кто еще только просыпается, сейчас начнут разносить кофе и завтрак.Голос Кила звучал спокойно, уверенно, размеренно. Ничего не скажешь, вынуждена была признать Рина, в критических ситуациях он ведет себя безупречно. Просто безупречно. Наверное, и в тот день, в Вашингтоне, действовал ничуть не хуже.Рина почувствовала укол раскаяния: как же она могла винить в чем-то этого славного человека? Где-то что-то не сработало, но Кил тут ни при чем. В глубине души она понимала, что он-то винить в происшедшем никого не будет, а может, никто и не виноват. Все делали, что могли, и тем не менее ничего не получилось. Что ж, бывает и такое.Но на сей раз Кил выйдет из положения с честью. Иначе просто быть не может. В конце концов он скажет, что это за «насекомые». И к тому времени все воспримут это спокойно — если только никто не умрет.О Боже! Рина была так напугана, ей так хотелось, чтобы Кил поскорее вернулся, чтобы он ее, а не все население яхты, успокоил, чтобы обнял… чтобы любил…На глазах у нее выступили слезы, и Рина изо всех сил закусила костяшки пальцев, вновь почувствовав, как внутри перекатываются черные волны. Даже и не вспомнишь, когда она в последний раз испытывала такой страх.Кил не захотел отпустить ее, да она и сама не могла побороть желания просто приникнуть к его груди. Ну а если бы отпустил, тогда что?Перед Риной раскрылся черный зев. И вроде бы ничего не оставалось, кроме как, повинуясь его зову, броситься в пучину отчаяния и страха. Глава 11 Лишь в четыре часа пополудни Кил ввалился в каюту. До нынешнего дня даже он не отдавал себе отчета, сколь широко представлено на борту «Сифайр» международное сообщество. На протяжении всего этого времени линии связи были забиты практически полностью. К счастью, народ на борту подобрался опытный. Все время отвечать на одни и те же вопросы, сохраняя дипломатический такт, — задача не из легких. И выполнена она была блестяще.Доналд не захотел оставлять Мэри одну, так что все оказалось в руках у Кила, и он, сделавшись чем-то вроде связного между пассажирами, береговыми службами и организациями и медицинским персоналом, прекрасно, между прочим, знающим свое дело, ощутил странное одиночество.Кое-кто из жен официальных лиц, да и самих этих лиц, конечно, впал в панику, потребовав немедленно высадить их на берег. Это невозможно, пытался втолковать им Кил. На судне объявлен карантин. Все должны оставаться на месте. Что тут непонятного? На борту распространение эпидемии можно предотвратить или, во всяком случае, держать под контролем, но стоит ей перенестись на берег, в какой-нибудь крупный порт, — катастрофы не избежать. Да никто и не примет их. Все очень просто.Но не далее как завтра все войдет в норму, пытался убедить своих собеседников Кил. И разумеется, судно осмотрят самым тщательным образом. Через двадцать четыре часа после введения сыворотки все, кто пожелает, смогут свободно перемещаться по яхте. Что за несчастный, несчастный день. Надо полагать, подумал он, газеты и телевидение уже разнесли новость по всему свету. Днем и вечером люди припадают к телевизорам, дикторы повествуют о причинах возникновения бубонной чумы, ее истории, ее опустошительном воздействии. Бодро говорят о достижениях медицины, выражают уверенность, что жертв среди пассажиров «Сифайр» не будет.Кил сам положил начало этой кампании. Президент настоял на проведении пресс-конференции, и, следуя инструкциям Пикара и Трентона, Кил рассказал все, что произошло, лишь слегка смягчая краски, чтобы не вызвать паники. Действительно лишь слегка, потому что ведь ему сказали; что сыворотка дает практически стопроцентную гарантию, да и вообще в распоряжении врачей на «Сифайр» — новейшие препараты.Он понимал, что ставит на карту все, что в случае, если эпидемия действительно распространится, именно его превратят в козла отпущения. И тогда — конец карьере. Но Кил был готов к роли жертвенного агнца; однажды эту роль он уже сыграл — а ведь в тот раз уверенности что все кончится хорошо, было куда меньше, ибо ясно отдавал себе отчет: все они, включая президента, — всего лишь смертные.А на сей раз — на сей раз командует парадом он, Кил Уэллен. И положиться он может только на себя самого. А потому — должен знать все, до последней мелочи. И если не справится…— Ну кто же тут может дать стопроцентную гарантию, конгрессмен? — устало пожал плечами доктор Трентон. — Я был свидетелем того, как люди умирали от обыкновенной простуды. Или от кори. Или от инфлюэнцы. Странное дело. Мы посылаем человека на Луну. Сотни тысяч людей погибают в результате взрыва одной только бомбы. Мы и это умеем. Но бациллы, видимые только в микроскоп… вирус… бактерии… Их ведь даже не потрогаешь, а существуют десятки и десятки видов.— А если бы могли потрогать, — горько заметил Кил, — то для того лишь, чтобы вывести новые виды, еще более смертоносные?— Не надо так говорить, конгрессмен. Мы с вами по одну сторону баррикады. А что касается чумы, то на ее изучении я специализируюсь с тех самых пор, как окончил медицинский колледж.— Извините, — со вздохом сказал Кил. Он все никак не мог забыть свой разговор с доктором Пикаром о перспективах бактериологической войны. — Вы-то действительно здесь при чем? Просто нервы не выдерживают.— Вам надо отдохнуть.— Не то слово. По-моему, я готов проспать целую неделю.— Неделю не неделю, но уж одну-то ночь вам следует провести спокойно. Так что ступайте-ка к себе, конгрессмен.— Меня зовут Кил, доктор.— Меня — Майкл.— Честно говоря, я просто боюсь заснуть, — улыбнулся Кил.— А вы не бойтесь. Все, что можно было сделать на данный момент, вы уже сделали. Если возникнет что-нибудь непредвиденное, надеюсь, мы и без вас справимся, ну а если нет, — разбудим. — Майкл Трентон позволил себе улыбнуться. — Если бы меня, как вас, ждала в каюте такая женщина, я бы медлить не стал.В первый раз за последние несколько часов Кил усмехнулся.— Боюсь, женщина находится там не по своей воле, Майкл. Это я запер ее, пока все не прояснится.Морщинистое лицо доктора расплылось в широкой улыбке:— В ближайшие сутки наши люди по каютам ходить не будут. Так что кое-какое время у вас есть.— Прекрасно, боюсь, однако, толка от меня будет немного.— А может, и будет, — Майкл Трентон указал на два тюбика из фольги, которые только что передал Килу. — Почему бы вам вместе не принять антиблошиную ванну?— Антиблошиную ванну? — Кил бросил взгляд на тюбики. — Звучит не слишком романтично, а, Майкл?— Ну как вам сказать, жизнь такова, какой мы сами ее делаем.— Да, пожалуй, вы правы, доктор. Совершенно правы.Кил вставил ключ в замочную скважину и на секунду заколебался: может, лучше постучать? Но тут же отказался от этой мысли. Рина может послать его куда подальше, а это ему совершенно ни к чему.Не потрудившись снять свое длинное, до пола, черное платье, Рина лежала на кровати и забавлялась видеоигрой. При появлении Кила она даже головы не повернула, хотя явно видела, что он здесь.Кил плюхнулся на стул рядом с кроватью и принялся стаскивать башмаки.— Играем, стало быть, — протянул он. — Отличное времяпровождение.Рина пожала плечами, не отрывая глаз от экрана, на котором на сей раз мелькали летающие тарелки.— Мне приходилось читать, — почти без всякого выражения сказала она, — что, когда Европу поразила Черная Смерть, и знать, и слуги всячески развлекались — носились по замку, пели, плясали — до тех самых пор, пока не падали замертво. У нас на дворе двадцатый век, видео всегда к твоим услугам.Что-то в ее бесцветном голосе, в полном равнодушии к нему лично и к той кошмарной ситуации, которая заставила его целый день как угорелого носиться по судну, взорвало Кила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37