— Я была раздражена.— Чем, песней?— Наверное.— Что-то раздраженной ты не выглядела.— Глен…— Извини, — негромко рассмеялся он. — На самом деле я хотел сказать, что ты молодец.— В каком смысле?— Видишь ли, я и сам подбивал под тебя клинышки, да только без всякого успеха. Но я умею проигрывать. И если Дама Червей наконец-то готова сдать свои позиции, то более достойного победителя, чем конгрессмен Уэллен, не найдешь.— Да никаких позиций я сдавать не собираюсь. А этот господин просто как репей в меня впился, вот и все.Глен с улыбкой пожал плечами. Рина вновь перевела взгляд на берег, но любопытство пересилило.— А почему ты заговорил об этом?— Об Уэллене?— Ну да, о ком же еще.— Потому что он мне нравится — во всяком случае больше, чем другие политики.— Я и не знала, что вы знакомы.— А мы не знакомы. Но я слежу за политикой, читаю кое-что. Быть может, Уэллен не всегда играет по правилам, но и не делает ничего такого, чего бы не делали другие. Разница же заключается в том, что он ничего не скрывает. А проблем у него хватает, — хмыкнул Глен. — Это уж точно, проблем хватает. Разумеется, он там у себя в Вашингтоне на привязи, как и все остальные. И делает, что ему велят. Но все же, если бы пришлось с кем-нибудь потолковать-поспорить, я бы выбрал его.— Ну вот и потолкуй, — сухо заметила Рина.— Точно, ты не в себе, — рассмеялся Глен.— Не в себе, и перерыв закончился. — Рина бегло глянула на часы. — Пора возвращаться. Увидимся. Надеюсь, море останется спокойным.— Я тоже, — крикнул ей вслед Глен. — Обожаю бездельничать.Рина улыбнулась и пошла вниз. На середине лестницы она остановилась и бросила прощальный взгляд на ночное небо. Ей захотелось поддразнить Глена — мол, полнолуние, так что особенно-то не расходись, но, едва она обернулась, как язык у нее прилип к гортани: Глен уже разговаривал с другой женщиной. И это была Джоан Кендрик.Не странно ли — судовой врач, как ни в чем не бывало, болтает с наследницей миллионного состояния. А впрочем, что в этом такого? Может, Джоан неважно себя чувствует и, натолкнувшись на доктора, просит дать ей лекарство.Но больной Джоан Кендрик не выглядела. Она смеялась, явно заигрывала с Гленом, делала глазки, словом — флиртовала.Рина поморщилась, но тут же пожала плечами. Какое ей дело до Джоан, с кем хочет, с тем и флиртует. По крайней мере, теперь Рина воочию убедилась, что она не с Килом.Да хватит же! — прикрикнула она на себя. Нельзя вести себя и рассуждать, словно тебе пятнадцать лет. Я сама сказала Уэллену, что не хочу иметь с ним ничего общего, так что он полностью свободен в выборе.Тем не менее, подменяя Ларса и уже раздавая карты, Рина никак не могла прогнать навязчивого видения: она об руку с Килом Уэлленом бредет босиком по пляжу. Как обычно, за столом было полно народа. И откуда это берется столько людей, с некоторым раздражением подумала Рина, готовых не моргнув глазом проигрывать гигантские суммы. Да половину Индии, наверное, можно кормить в течение недели на деньги, которые идут на одну лишь игру в блэкджек.Она уже полчаса манипулировала картами, когда пальцы ее вдруг снова задрожали. Рине не надо было даже поднимать головы, чтобы понять, кто появился: она узнала его по рукам. Длинные, сильные, слегка загрубевшие загорелые пальцы. Никаких колец. Чистые, коротко подстриженные ногти. И исходящий от него легкий мужской запах тоже уже был хорошо знаком. Сколь бы неуловим он ни был, Рина безошибочно распознавала его и среди куда более пахучих духов и одеколонов.Он устроился на дальнем конце стола. Несмотря на легкую дрожь, ее пальцы умело делали свое дело. Она сдала карту ему, потом себе, потом двинула вокруг сто ла. Черт, опять у него туз — Рине захотелось порвать колоду.У нее — девятка и тоже туз.— Больше не прикупаю. У меня девятнадцать, — объявила она.Остальные пятеро прикупили. У всех перебор.Подгребая к себе фишки, Рина почувствовала, что на руку ей легла его ладонь.— Двадцать одно. — Движением фокусника Кил перевернул свою нижнюю карту и, слегка усмехнувшись, посмотрел прямо ей в глаза. — Смотрите-ка, даму червей вытащил.Пряча за бесстрастным выражением и злость, и какое-то странное ощущение — словно волна накатила, — которое вызвал у нее этот спокойный голос, Рина выплатила ему выигрыш.Он просидел еще минут пятнадцать, выигрывая кон за коном. Остальные подтрунивали над его везением, Кил небрежно отшучивался.Рина не отрывала глаз от карт, но заметив, что на месте сильных загорелых рук оказались другие, пожалуй, старческие, поняла, что он ушел. Как ни странно, она почувствовала странную горечь, словно утратив что-то; с этого момента время потянулось бесконечно.На сей раз Рина не сразу пошла к себе в каюту — заглянула по пути в «Манхэттен», где осчастливила официанта заказом ирландского кофе без кофеина. Она не искала, действительно не искала Кила, но сразу же отметила, что его здесь нет. Судно большое, он может быть где угодно. Не исключено, что и на берег отправился.Добравшись наконец к себе, Рина приняла душ, переоделась на ночь и, приготовив себе грога, взялась за журнал. Потягивая горячий напиток, она добросовестно всматривалась в строки, но когда допила, вынуждена была со смущением признать, что не запомнила ни слова. Она вылезла из кровати, прополоскала рот, чтобы избавиться от неприятного сладкого привкуса, выключила свет и уткнулась носом в подушку. Интересно, хоть сегодня-то удастся заснуть?Впрочем, за день она изрядно набегалась, так что сразу погрузилась в полудрему, которой предстояло смениться крепким и спокойным сном.Где он сейчас, мелькнуло в затухающем сознании. В какой-нибудь из гостиных? Или на палубе? И с кем? Может, в постели? В чьей?Стоило этим вопросам возникнуть, как сон сразу же пропал, и все попытки от них отделаться ни к чему не привели. Поведение свое и выражение лица Рина умела контролировать, но смятенные чувства — нет. Она не могла не думать о его словах.Он ясно дал понять, что она ему небезразлична, но в казино они и двумя фразами не обменялись. А в гостиной — это непонятное нечто, мелькнувшее у них обоих в глазах. Рина была почти уверена, что именно он попросил исполнить песню.Нечто… Не хотела она никаких нечто. Не хотела никакого будущего и все же продолжала гадать, где он, даже снова погружаясь в сон.
Рина бы сильно удивилась, узнав, что конгрессмен Кил Уэллен тоже в постели, и причем в своей. Днем он вволю наплавался и теперь ощущал приятную усталость.Общаться ни с кем не хотелось — даже с Доналдом. Уже сейчас ясно, что путешествие получится на редкость удачным — пусть даже достигнутые соглашения не сразу обернутся какими-то конкретными политическими акциями; однако же, основы заложены. Вместе со старшим сенатором от штата Юта и представителями Югославии и Восточной Германии (а также в сопровождении полудюжины охранников) Кил поужинал на берегу, и все прошло как по маслу. Договорились о целом ряде частных проектов, и кто знает — может, и в дискуссиях по ядерным делам удастся достичь настоящего успеха.А обстановка — лучше не бывает. Теплый ветерок, гостеприимная яхта, ласковое солнце. Просто приятно работать.Но нынче вечером ему хотелось побыть одному — ночью хорошо думается о дневных грезах. Рина… Килу еще не верилось, как ей удалось так быстро заполнить всю его душу. И тем не менее это так. Он в любом случае не прошел бы мимо нее, но теперь, зная, с кем его свела судьба, по-особому смотрел на происходящее. Она ему нужна, и он хотел, чтобы и она в нем нуждалась. Он жаждал ее, хотел сделать своей — ради них обоих.Ослабив галстук, Кил обошел просторную каюту, последовательно щелкая выключателями. Окна выходили на верхнюю палубу, и если кому-нибудь придет в голову остановиться и заглянуть внутрь, надо надеяться, ничего не будет видно, хотя через тяжелые кремовые шторы и проникал лунный свет, да и бортовые огни отсвечивали, что придавало помещению несколько загадочный вид. Этого света вполне хватало, чтобы раздеться и швырнуть одежду на спинку парчового — тоже кремового — кресла.Затем он улегся на огромную кровать и натянул одеяло до пояса. Сплетя пальцы за головой, Кил подумал, что он все же напрасно так уверен, что удастся покорить Рину.Даже смешно как-то.Пока-то он не слишком далеко продвинулся в достижении цели.За карточным столом она настолько его пленила, что он готов был аплодировать ее хладнокровию. Ни глазом не моргнет, ни единым движением себя не выдаст — лишь эти чудесные глаза в обрамлении густых темных ресниц и спокойный, чуть вызывающий взгляд.Кил сдвинул брови. Он так долго сохранял свою независимость, вовсю ухаживал за женщинами, любил компанию. Но никто еще не заставил его даже задуматься о более серьезных отношениях.Ты хоть самому себе признайся, прикрикнул он на себя. Такой же гуляка, как большинство мужчин, и утром любишь просыпаться один.Так было, пока не появилась Эллен. Встречаясь с ней, он постепенно приходил к мысли, что все-таки ему нужно больше. Гораздо больше. Просыпаясь по утрам, он хотел видеть ее ласковую улыбку, слышать спокойный голос, и вслед за этим придет все остальное. Союз на всю жизнь. Дети. Он любил ее острый ум, веселый нрав и удивительную женственность; и вот, в конце концов, не смог ее уберечь. Когда она умирала, он был абсолютно беспомощен…Кил крепко зажмурился, припомнив слова Хока: «Надеюсь, что на борту нет героев». Вспомнил, как негодующе посмотрел на всех собравшихся в Овальном кабинете. Вы обязаны были мне все сказать, хотелось крикнуть ему. Если бы он все знал с самого начала, может, ему удалось бы уговорить Хока позвать одного из тех людей к телефону, пока обстановка не накалилась так, что уже поздно было что-то предпринимать.Кил со вздохом открыл глаза. Ну какой сейчас смысл кого-то винить? Ведь он знал, какая сложилась ситуация, хуже не придумаешь. На плечах президента гигантская ответственность. Он сделал все, что в человеческих силах. В человеческих. Все они люди — не более того. И именно потому, что все только люди. Кил так и не смог предотвратить смерти Эллен, стал как бы ее соучастником.Днями, месяцами он прокручивал в уме эту ситуацию. Наверняка что-то можно было сделать. Вслед за трагическим ощущением утраты пришло трагическое ощущение вины. Но теперь он знал, что вины не было, не терзал себя больше вопросами «а что, если?..».Он все еще вспоминал Эллен. Время, конечно, сгладило боль утраты, но, разумеется, забыть ее он не сможет — ведь она столько дала ему. Она научила его понимать, что такое любовь, заставила осознать, что и он способен много дать, что и в нем могут нуждаться.Рина другая. Молния, раскат грома, каменный обвал. Но чувства, пробужденные ею, — те же самые, только сильнее. Ему хотелось одолеть это равнодушие в зеленых глазах, швырнуть ее на постель, и в то же время — нежно прижать к себе, приласкать, оберечь, заставить поверить, что он небо на землю опрокинет, лишь бы ей было хорошо до конца жизни…А может, все не так, чувства фатально обманывают его, и он все только нафантазировал? Да нет, не может быть…Его настолько тянет к Рине, что не передать словами, и все-таки это правда. Ошибки быть не может. Именно такую он искал всю жизнь. Он в этом уверен так же, как и в том, что солнце встает на востоке. Однако проблема состоит в том, одернул он себя, чтобы и она поняла то, что уже ведомо ему.Кил пожал плечами и улыбнулся в темноте. Он хорошо умеет объяснять суть дела, и сейчас это умение ему пригодится. Умеет он и бороться, очень хорошо умеет.Если не сработает один способ наступления, всегда найдется другой. Можно мягко, можно грубо, можно неторопливо, можно стремительно.К счастью, круиз им предстоит долгий. Времени для выработки стратегии достаточно.Кил снова нахмурился, не понимая, почему при этой мысли его охватила легкая дрожь.Что со мной, сердито подумал он. И почему мысли о Рине как-то связываются у него с этим судном, да еще в такое неподходящее время? Тут же так надежно, охрана вышколена — лучше не бывает. И все равно чувство тревоги не отпускало его. Чаще всего оно уходило куда-то на глубину, но иногда пробуждалось и напоминало чувство, испытанное в тот день, когда он направлялся в Овальный кабинет. Животный страх, который становится все сильнее. Чувство безысходности. Страх, что он снова окажется беспомощным, не сумеет остановить уже запущенное колесо…Кил стиснул зубы, про себя вознося молитву — пусть Всевышний даст силы справиться со всем, что бы ни случилось, а потом перевернулся на живот, стараясь заснуть.Дурацкие, конечно, страхи, совершенно безосновательные, и надо избавиться от них, хотя бы чтобы не обидеть Доналда. И сделать это не так уж трудно, потому что он постоянно думает о женщине. И неотступно хочет ее. Здесь. На этой кровати. Ее великолепные цвета эбенового дерева волосы разметаны по подушке, составляя яркий контраст белоснежным простыням и нежной шелковистой коже.Кил резко выпрямился, глуповато улыбнулся и вскочил с кровати. Хорошо, что Доналд установил душ с таким мощным напором воды. Надо долго-долго постоять под ледяной струей, чтобы избавиться от всех этих страхов, которые норовят свести его с ума.Но даже приняв душ, он долго не мог уснуть. И все думал и думал о ней.Рина.Женщина, подобная ветру.И солнцу.И тайне ночи. Глава 5 Яхта уже пришвартовалась в бухте Нассау, когда Рину разбудил пронзительный звон будильника. Не успела она потянуться к кнопке, как зазвонил телефон. В трубке зазвучал бодрый голос одного из старших офицеров — он напоминал, что Рине сегодня предстоит прогулка по городу с мистером Флэгерти. Ей стоило немалого труда вежливо поблагодарить за заботу — она ненавидела бодрые голоса, вытаскивающие ее из постели.Повесив трубку, Рина сладко потянулась и решила, что, пожалуй, можно еще немного поваляться. Но снова зазвонил телефон.На сей раз Доналд. Еще один бодрячок, черт бы его побрал.— Проснулись?— Да.— Отлично. Завтракаем у меня в каюте через пятнадцать минут. Не забудьте прихватить купальный костюм. А так форма одежды — свободная, джинсы.— Джинсы? — переспросила Рина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37