Но, похоже, вы все-таки унаследовали ее черты.
Это было последней каплей. Ярость Моры выплеснулась наружу. Как он смеет отчитывать ее, точно малого ребенка? И как он смеет чернить ее маму? Она больше не будет стоять в стороне и спокойно слушать, как поносят и критикуют леди Олбрайт.
Не заботясь о том, какое впечатление произведет ее поведение, девушка резко остановилась посреди бального зала, подбоченилась и сердито уставилась на маркиза. Боже, она думала, что будет счастлива в браке с этим человеком? Да он ничуть не лучше остальных лицемерных аристократов! Одна мысль о том, чтобы лечь с ним в постель и позволить ему трогать ее так, как это делал Гейбриел, привела ее в ужас.
– Возможно, вы правы, милорд, – твердо заявила она, не сводя глаз с его бледнеющего лица. – И, представьте себе, я горжусь этим. Моя мама была хорошим человеком, я любила ее, и мне нет никакого дела до того, что вы о ней думаете. Так что советую вам в следующий раз хорошенько подумать, прежде чем начать публично ее порочить.
Она смерила его презрительным взглядом.
– А что касается моего поведения, то я больше не дорожу титулом маркизы. Так что, наверное, будет лучше, если вы обратите свой взор в другую сторону и подыщете себе другую невесту, милорд.
Несколько долгих секунд маркиз стоял, не говоря ни слова, и ошеломленно смотрел на Мору. На его скулах ходили желваки. Музыка все звучала, но девушка чувствовала, что все присутствующие смотрят только на нее. Ей казалось, что она уже слышит чей-то злой шепот: «Вы видите? Она такая же, как ее мать! Что я вам говорила?»
– Понятно, – наконец произнес лорд Уолдрон, отпустив ее руку и отвесив небрежный поклон. – Мне жаль, что мы оба напрасно потратили время. Простите, мне надо идти.
С этими словами он отвернулся и решительно ушел с танцевальной площадки, оставив девушку среди танцующих пар.
И вдруг все вокруг забурлило – пошел нарастающий гул, голоса звучали все громче и громче… Мора не могла заставить себя даже пошевелиться – кровь отлила к ногам, руки похолодели.
Итак, это случилось. Она, наконец, дала волю праведному гневу. Стоило единственный раз проявить характер, и все, чего она с таким трудом добивалась, пошло прахом… Нет, она сама избавилась от этого – своими собственными руками! Ну и что? Подумаешь!
Тут кто-то положил руку ей на плечо. Мора испуганно вздрогнула и вышла из ступора. Подняв голову, она увидела сверкающие зеленые глаза своего рыцаря, своего спасителя.
Хоксли! Еще ни одна встреча в жизни не вызывала в ней такой радости. На его красивом лице было написано сочувствие, но он не стал обсуждать недавнюю сцену, а просто поднес к губам ее руку. Она почувствовала поцелуй на запястье, над самой перчаткой, и от этого теплого ласкового прикосновения ее сердце наполнилось нежностью.
– Можно пригласить вас на танец, миледи? – тихо спросил он.
Нимало не колеблясь и не обращая внимания на озадаченные лица вокруг, она присела в реверансе и в молчаливом согласии положила свободную руку ему на плечо.
– Да, конечно, милорд.
Его губы растянулись в улыбке, он заключил девушку в свои объятия, и ее сердце взволнованно забилось в груди. Внезапно мир наполнился яркими красками, и она забыла обо всех тревогах. Даже вид ее тетушки, которая повалилась на руки лорду Бедфорду, лихорадочно обмахиваясь салфеткой с буфетной стойки, не смог рассеять окутавшего ее блаженного тумана.
Какая разница, что ее репутация и ее будущее летят ко всем чертям? Сегодня она сделала выбор и никогда не пожалеет об этом. А сейчас ее личный ангел-хранитель танцует с ней, обнимает ее, охраняет от всяческих бед. Он понял, что нужен ей, и пришел на помощь!
Любуясь его идеальными мужественными чертами, Мора думала, что теперь может полностью довериться этому человеку. Он не раз спасал ее в трудную минуту, на деле доказав свою готовность бороться на ее стороне. Она действительно ему небезразлична. Быть может, когда-нибудь он даже сумеет ее полюбить… Господи, как же она была наивна, полагая, что сможет прожить без той страсти, которую он привнес в ее жизнь!
Настало время рассказать ему все. Он достоин того, что бы знать правду. И потом, она устала в одиночку ломать голову над загадочной смертью мамы. А вдруг он поможет ей в поисках убийцы? Подскажет следующий шаг?
Привстав на цыпочки, Мора приблизила губы к его уху:
– Гейбриел?
Он нагнул голову и взглянул на нее, в его глазах сверкали яркие искорки.
– Да, миледи?
– Сегодня ночью, после бала… – и, помедлив всего мгновение, она бросилась в омут с головой, – я буду ждать вас у себя в спальне.
Глава 19
Похоже, Филипп демонстрирует какой-то интерес ко мне только в одном случае – когда мне удается его разозлить. Сегодня вечером, вернувшись, домой после нашего выхода в свет, он напустился на меня с обличительной речью, касающейся моих отношений с другими мужчинами. Видимо, я слишком хорошо играла роль кокетки. Теперь мой собственный муж: уверен в том, что я ему изменяю. Конечно, я попытаюсь доказать свою невиновность, но, честно говоря, меня даже радует, что я наконец завоевала его внимание, хотя и не очень благовидным способом. Интересно, означает ли это, что я безнравственна?
Из дневника Элис Маршан 26 августа 1810 года
Мора сидела за туалетным столиком перед зеркалом и расчесывала волосы, рассеянно глядя на свое отражение, когда в дверь спальни тихо постучали. Она ждала этого стука.
Сердце девушки бешено заколотилось в тревожном предвкушении. Вернувшись к себе после бала, она все ломала голову над вопросом, как рассказать Хоксли правду о его отце, но до сих пор так ничего и не придумала. Однако, похоже, времени уже не осталось. Больше не удастся откладывать этот разговор.
Теперь она понимала, что напрасно так долго держала его в неведении. Вообще-то сегодня днем в беседке у нее была прекрасная возможность во всем признаться, но она ее упустила. После страстной любви ее подхватил целый вихрь новых мыслей и ощущений. Она была так потрясена и ошеломлена, что просто не могла спокойно думать. Но сейчас ей нечем отговориться. Пора, наконец, открыть Гейбриелу правду.
Теодосия права. Графу пришлось пережить не меньше горя и страданий, чем ей. После его откровенных признаний она просто обязана ответить ему тем же.
Встав с банкетки, девушка сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, пригладила юбки своего бального платья и пошла, открывать дверь.
На пороге стоял Хоксли – все в том же элегантном черном костюме, в котором был на балу. Его стройную, широкоплечую и мускулистую фигуру тускло подсвечивали сзади редкие канделябры, висевшие в коридоре, но страстный огонь его зеленых глаз, устремленных на Мору, был заметен даже в темноте.
От этого горящего взгляда у Моры перехватило дыхание, сердце ее запрыгало, но ей удалось справиться с волнением и улыбнуться – гостеприимно, но не слишком уверенно.
– Добрый вечер, лорд Хоксли, – сказала она тихо, чтобы не побеспокоить тех, кто спал за закрытыми дверями, расположенными по обе стороны коридора. – Входите, пожалуйста.
Он, не колеблясь, шагнул в комнату и плотно затворил за собой дверь.
Несколько секунд они стояли лицом к лицу и молча смотрели друг на друга. Для Моры все остальное померкло и отошло на второй план. Ее непреодолимо влекла та самая сила, которая всегда притягивала их друг к другу, как огонь беспомощных мотыльков. А после сегодняшнего свидания притяжение стало особенно сильным: все ее тело трепетало, а от затылка до пят разливалась теплая волна.
Облизнув пересохшие губы, девушка поморгала и уставилась в пол.
– Спасибо, что пришли, милорд.
– Не надо меня благодарить, – отозвался он с серьезным лицом и нагнул голову, поглядывая на нее из-под опущенных ресниц. – Будь у меня хоть капля здравого смысла, я бы не стал к вам приближаться. Мой приезд сюда в эти выходные доставил вам немало страданий, а если кто-нибудь увидит, как я вхожу или выхожу из вашей спальни, светское общество навсегда изгонит вас из своего круга.
– Возможно. Но сегодня я уже встала на гибельный путь, так что вряд ли это что-то изменит.
– Думаю, ваша тетушка с вами не согласится. Особенно, если она случайно забредет сюда и застанет нас наедине.
Мора взглянула на дверь гардеробной, соединявшую ее спальню с тетиной. Леди Оливия была так расстроена и возмущена событиями этого вечера, что, по меньшей мере, час сердито вышагивала по их комнатам, ругая племянницу и настаивая на немедленных сборах и отъезде из Роузмонт-Холла. Мора и Фиби еле-еле ее успокоили, дав выпить настойки опия, и уложили в постель. Так что едва ли тетя встанет среди ночи и начнет бродить по дому.
Но, увидев серьезное лицо Хоксли, Мора решила немножко его подразнить.
– Вы женитесь на мне, милорд, если я буду скомпрометирована? – спросила она, игриво взмахивая ресницами.
Но ее попытка разрядить обстановку не увенчалась успехом: он остался все так же серьезен и ответил вопросом на вопрос:
– А вы хотите, чтобы я на вас женился? – Помолчав, он приложил ладонь к щеке девушки и большим пальцем поднял ее подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. – Вы, в самом деле, желаете навсегда соединить свою жизнь с сыном человека, убившего вашу мать?
Он опять предлагал ей начать разговор о его отце. Но в этот момент слова почему-то застряли у Моры в горле. Она стояла, охваченная странным волнением, а его пальцы, касавшиеся ее лица, очень мешали сосредоточиться.
Поэтому она дернула головой, освобождаясь от его руки, и отошла на несколько шагов назад, установив между ними необходимую дистанцию, и вновь посмотрела на Гейбриела.
– Я хотела вас поблагодарить, – проговорила она через пару секунд. Ее голос срывался, несмотря на все попытки успокоиться. – За то, что вы сделали сегодня вечером. За то, что снова пришли мне на выручку.
Лицо Хоксли внезапно потемнело. Его красивые черты приобрели суровое выражение.
– Мне надо было вызвать Уолдрона на дуэль за то, что он ушел, оставив вас стоять в одиночестве. Но я знал, что это только усугубит дело, поэтому сдержался.
Мора слегка повела плечом, потрясенная тем, с какой яростью он ее защищал. «Неужели я действительно ему небезразлична?» – подумала она, и сердце ее подпрыгнуло от волнения.
– Я благодарна вам за заботу, милорд, но вы правы: это наверняка усложнило бы ситуацию.
– Должен заметить, Мора, что это не просто забота. Мне хотелось открутить башку этому идиоту. Он вас не стоит.
– А он наверняка считает, что я его не стою.
– Он ошибается.
Хоксли подошел ближе, преодолев расстояние, которое она между ними установила, обхватил ладонями лицо девушки и, нежно запрокинув ее голову назад, принялся внимательно изучать ее черты.
– Но ведь он плохо вас знает, правда? – продолжил он, обдав ее губы ласковым теплым дыханием. – Мне уже кажется, что вас никто и никогда не знал по-настоящему – просто вы никому не предоставляли такой возможности.
Это утверждение показалось Море забавным.
– И это говорит человек, который годами делал вид, будто он сам дьявол, – напомнила она ему, вскинув бровь. – Где же теперь этот дьявол, скажите на милость? Я по нему соскучилась.
Он покачал головой, хитро улыбнулся, потом вдруг подался вперед и накрыл ее губы своими.
От этого медленного чувственного поцелуя у Моры закружилась голова. Она постепенно таяла в пламени страсти, которое разгоралось все сильнее с каждым движением его губ, языка, и очень скоро превратилось в бушующий пожар.
Закинув руки на шею Гейбриелу, она запустила пальцы в волосы на его затылке. Его ладони прошлись по ее плечам, и Мору обкатило приятной теплой волной. Она была так поглощена собственными ощущениями, что даже не заметила, как он развязал ленты на платье, и шелковая ткань, скользнув по ее рукам, упала на пол. За платьем последовала батистовая сорочка с кружевной отделкой, и девушка осталась стоять перед ним, в чем мать родила.
С благоговением, оглядев изгибы ее тела, он подхватил девушку на руки и понес к кровати. Его зеленые глаза излучали такое яростное желание, что она вздрогнула. Но какая-то смутная мысль, притаившаяся на краю сознания, мешала Море забыться, даже когда они уже оказались в постели.
«Ты же не для этого позвала его сюда», – напомнил ей внутренний голос. Девушка замерла, совершенно расслабившись от его ласк. Он многого не знает. Надо немедленно прекратить это и все ему рассказать. Но в глубине души она отчаянно боялась предстоящего разговора. А вдруг, узнав все то, что она так долго от него скрывала, Хоксли никогда ее не простит? Или возненавидит? Нет, этого нельзя допустить! Да, раньше она всячески старалась его оттолкнуть, отрицала свои чувства к нему, но теперь подозревала, что вот-вот влюбится в этого человека. При мысли о том, что она может чем-то вызвать его ненависть, у нее холодело сердце.
Должно быть, почувствовав ее напряжение, Гейбриел приподнялся на локтях и встревожено посмотрел на девушку.
– Что с тобой? – тихо спросил он, заведя ей за ушко прядь волос. – Может, днем я сделал тебе больно…
– Нет-нет! – поспешно заверила его Мора. – Все в порядке. Немножко ноет, но ты не сделал мне больно. Ты не мог этого сделать.
Он нагнулся и провел губами по обнаженному изгибу ее плеча, затем погладил пальцем ключицу и двинулся ниже, к ложбинке на груди. Она задрожала.
– Ты такая красивая, Мора! – прохрипел Гейбриел. – Я очень хочу тебя. Но мы не должны опять заниматься любовью, если ты не готова. Не подумай, что я жду от тебя больше того, что ты мне уже дала.
Мора тихо вздохнула, ощутив на своих губах еще один легчайший поцелуй. Она вдруг забыла, о чем думала, полностью отдавшись во власть его осторожных, почти благоговейных ласк. Тихий внутренний голос, который упорно пытался ее образумить, звучал все тише и в конце концов, превратился в еле слышное невнятное бормотание.
– Я тоже хочу тебя, Гейбриел, – взволнованно прошептала она, почувствовав комок в горле. – Я готова к этому. Пожалуйста, люби меня.
Услышав ее тихое признание, он сдержанно зарычал и вновь завладел ее губами, подарив ей очередной ошеломляюще-чувственный поцелуй.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30