На Земле нет народа более беспечного и легкомысленного, чем всегда счастливые жители Эль-Параисо, поэтому всевозможная путаница, ситуации нелепые и невообразимо смешные были для телевидения Эль-Параисо нормой. Луис знал продюсеров программ, от которых почти всегда можно ожидать чего-нибудь приятного. Он наудачу включал видеомагнитофон, когда начиналась программа такого шутника, и часто вылавливал что-нибудь забавное.
Так, в прошлый раз кудрявый молодой мулат, показавший народу Эль-Параисо в качестве министра быка-производителя, не очень удачно синхронизировал звучащий текст с видеозаписью репортажа о том, как группа канадских фермеров посетила страну и осмотрела знаменитый крокодилий питомник – одно из редких мест в мире, где можно отведать крокодильего мяса. В тот момент, когда камера крупным планом показывала лицо канадца, уплетающего лангет из крокодила, диктор восклицал: «Крокодилы питомника принадлежат к числу наиболее свирепых. Посмотрите, как эта рептилия бросается на кусок мяса!»
Досталось и другому – розовощекому парню, который отвечал на вопросы корреспондента во время посещения свинокомплекса и совсем не подозревал, что вместо его речи будет звучать бодрый голос: «Посмотрите, посмотрите на этого борова! Кандидатуры свиноматок, предназначенных для случки с ним, утверждает специальная комиссия!»
Луис смеялся и не слышал, как Роберто Кастельянос поднялся по деревянной лестнице, не слышал мягких кошачьих шагов майора, который, пользуясь этим, подошел к Луису сзади и крепко схватил его за плечи. Реакция Луиса на эту шутку, принадлежавшую к числу любимых и популярных среди жителей Эль-Параисо, была неожиданно бурной. Он рванулся из кресла, которое опрокинулось назад и сбило с ног майора Кастельяноса.
Увидев лежащего на полу майора, Луис опустил руки, принужденно рассмеялся и бросился поднимать своего друга.
– У тебя шалят нервы, Луиси! – прокомментировал случившееся майор, радостно улыбаясь. – Я кричал снизу и поднялся, кстати, просто для очистки совести. Твоей машины во дворе нет, да и вообще по субботам ты, кажется, читаешь лекции в колледже.
Майор не кричал внизу, так как прекрасно знал, что Луис в доме, знал о каждом его передвижении в это утро, знал даже о том, что Луис позвонил из гостиницы «Дельфин» в колледж и попросил перенести свою лекцию на следующую неделю. Майор своими ушами слышал весь разговор Луиса с секретарем колледжа и улыбался, когда Луис сдавленным голосом объяснял, что у него болит даже язык, а это значит, что лекцию придется отложить…
– Меня попросили перенести лекцию на следующую неделю – студенты разбежались по случаю зимнего фестиваля! – Луис лгал спокойно и очень правдоподобно. – А «сакапунту» я отправил на профилактику. Барахлит зажигание, а у меня не доходят руки самому заняться. – Это была новая неправда и менее удачная: постановку зажигания Луис не доверил бы никому.
– Как ты себя чувствуешь, Луиси? У тебя усталый вид…
– Я в порядке! Просто не очень выспался. Сейчас мы выпьем кофе, и все пройдет… – Луис жестом пригласил майора вниз, где в холле на небольшом инкрустированном столике всегда стоял термос, в котором он настаивал кофе по собственному методу.
– Это очень кстати, Луиси, что ты сегодня отдыхаешь! – воскликнул майор, насладившись первыми глотками ароматного напитка. – Я хочу вытащить тебя в море! Как тебе нравится моя идея? Ненадолго, часа на два – три. Пойдем в залив Раздавленного таракана, подстрелим чего-нибудь повкуснее – и назад!
Луис насторожился и внимательно смотрел на развалившегося в кресле-качалке Роберто, непринужденно приглашавшего выйти в море, словно у Луиса не могло оказаться в это утро более важных дел. Обычно они договаривались заранее и выходили в море рано утром. Сейчас же часы Луиса показывали половину одиннадцатого.
– Я не против, Роберто, но я не совсем в форме, и потом, у меня не заправлен акваланг. Пока мы его заправим, пройдет полдня… – Луис пробовал уклониться, но майор перехватил инициативу.
– Нет никаких проблем, Луиси! У меня заправлены оба баллона. – Майор простодушно не замечал нежелания Луиса бросить свои дела ради подводной охоты. – Посмотри, какое спокойное море! – Он поманил Луиса к окну. – Где-то совсем недалеко гуляет между камнями жирная «парго-свинья»! – Майор облизнулся, приглашая Луиса насладиться прекрасным образом «парго-свиньи», которую нужно застрелить, запечь в гриле и съесть, запивая густым темным пивом. – Если ты не настроен плавать, просто составишь мне компанию, посидишь в катере. Ты просидишь все утро со своим телевизором, вместо того чтобы заняться чем-то достойным мужчины! – Майор в шутку сердился. – И не говори, что к тебе должен кто-то прийти! К тебе приходят только самые красивые девушки Эль-Параисо, чтобы остаться на всю ночь! – Майор стоял рядом с Луисом и хлопал его по спине – обычный в Эль-Параисо способ убеждать упрямого собеседника.
– Ты угадал. Я жду Ивис. Она уезжает сегодня… Майор сделал понимающее лицо и с готовностью закивал:
– Тогда, Луиси, извини мою настойчивость! Поедем в другой раз. Надолго уезжает эта черноглазая девочка? Она мне нравится, Луиси. Впрочем, у тебя всегда был хороший вкус… Кстати, ее папа – мой коллега. Я его неплохо знаю. Он полковник, человек старой закалки.
– Что ты говоришь! – Луис искренне поразился. – От пограничной службы в Эль-Параисо никуда не денешься! Я это почувствовал, как только ступил на благодатную землю Ринкон Иносенте в первый раз, кстати, с левой ноги. А я все эти дни недоумеваю, почему за мной все время таскаются какие-то типы! Оказывается, это телохранители Ивис! – Луис весело смотрел майору в глаза. Всего час назад он осведомился у администратора гостиницы «Подковы» об обитателях номера 184 и с радостью узнал, что они попросили приготовить расчет. Луис вызывал майора на откровенность, но Роберто не замечал этого.
– Ты мнителен, Луиси! Кому нужно таскаться за тобой по жаре! Ну, я пошел…
– Подожди! Если мы вернемся к часу, я в твоем распоряжении. Ивис обещала приехать к половине первого, значит, раньше половины второго ждать ее бессмысленно…
Майор чрезвычайно оживился, схватил трубку телефона и, набрав номер, забормотал на диалекте Эль-Параисо, чтобы катер подогнали сейчас же к причалу бара «Канэй» – огромного шалаша из пальмовых листьев, по соседству с которым находилась станция проката катеров.
Луис пошел собирать снаряжение, а майор ощупывал взглядом хорошо знакомую ему гостиную. Вдруг глаза майора широко распахнулись и застыли. Всегда висевший на стене пятизарядный винчестер исчез. На его месте из стены торчал голый гвоздь…


* * *

Когда Луис и майор подходили к причалу, катер пограничной службы уже ждал их. Это был довольно большой, но легкий катер, задуманный и созданный специально для спортивной ловли тунца. Итальянская фирма, производившая катера, устанавливала на корме мягкое вращающееся кресло, к которому крепились защелки хитроумных снастей для ловли тунца на блесну. Эти кресла пограничная служба Эль-Параисо использовала своеобразно: на их вращающейся платформе монтировался ручной пулемет, и тунцовый катер превращался в боевую единицу – «корабль береговой охраны».
Когда майор выходил на подводную охоту, пулемет обычно снимали, так как он занимал собой почти всю крохотную палубу и мешал. На этот раз снятый пулемет не был сдан на заставу. По указанию майора его перенесли в кабину и оставили там.
– Вы давно заправлялись? – таким вопросом поздоровался майор с молодым пограничником, пригнавшим катер. Узнав, что бак полон, майор заглянул в кабину, увидел пулемет и громко удивился: – Вы что, чико, совсем обленились? Почему пулемет не убрали? Куда мы его денем? – Майор возмущенно тряс головой, а пограничник, которому недвусмысленно было приказано зарядить пулемет и оставить в кабине, мямлил насчет забывчивости какого-то Армандо.
Луис подозрительно спокойно готовил свое пневматическое ружье. По его лицу нелегко было догадаться, что он ловит каждый звук из неразборчивых оправданий молодого пограничника и все больше убеждается в том, что пулемет оставлен в кабине не случайно. Луиса охватывала тревога. По всему поведению майора он видел, что Роберто чего-то хочет от него и хорошо знает чего. Ему хотелось спросить майора об этом прямо. Но судя по тому, как безмятежно отреагировал Роберто на уже сделанный Луисом открытый вызов, майор не склонен был делиться своими планами.
Парень в форме пограничной службы, подпоясанный ремнем с бляхой, болтавшейся на самом низу живота и причинявшей, должно быть, определенные неудобства, оттолкнул катер от причала, а майор запустил негромкий, но мощный двигатель и привычно положил длинные нервные пальцы на штурвал. До залива Раздавленного таракана было не больше получаса ходу.
Луис смотрел на переливавшуюся всеми оттенками голубого и зеленого цветов воду, в которой отражалось слепящее солнце, и напряжение и страх ослабевали. «Нет уголка прекраснее на нашей планете, чем Ринкон Ино-сенте!» – повторял он про себя фразу из рекламного проспекта и соглашался с ней, думая, что портит прелесть бархатных пляжей Ринкон Иносенте лишь скопление людей. Но сейчас, в феврале, пляжи были идеально пустынны. В Эль-Параисо считали, что купание в феврале, когда температура воды ниже тридцати градусов, пагубно отражается на здоровье, ибо нельзя купаться в такой холодной воде, не подвергая себя риску. А рисковать в Эль-Параисо никто не любил…
Луис вошел в кабину, где Роберто лениво покручивал штурвал, и начал готовиться к погружению. Он надел тяжелый свинцовый пояс, на икру правой ноги пристегнул массивный стилет подводника, заточенный как бритва.
– Тебе хватит часового запаса кислорода, Луиси? Возьми штурвал, я тоже буду собираться. – Майор передал Луису штурвал и начал одевать свое шоколадное жилистое тело в такую же, как у Луиса, сбрую. – Ты сегодня какой-то грустный! – заметил он, всматриваясь в лицо друга. – Я даже жалею, что потащил тебя в море… Обязательно возьми динамитные патроны, чико! Рыбаки говорят, что опять видели тигровую акулу поблизости от берега! – Упоминанием о динамитных патронах майор рассчитывал разрушить хмурое сосредоточенное выражение на лице Луиса и добился своего.
– Когда ты найдешь такую акулу, которая согласится глотать твои патроны и у меня будет ее заверенное нотариусом обязательство, только тогда я возьму с собой эти хлопушки! – Луис язвительно улыбался. Привычка майора пристегивать к поясу два динамитных патрона, предназначенных для того, чтобы в случае нападения акулы бросать их прямо в пасть атакующему хищнику, приводила Луиса в недоумение, и он безжалостно высмеивал майора.
«Конечно, чико, у самых разумных людей бывают свои чудачества. И все же, Роберто, такому солидному, высокопоставленному чиновнику, как ты, непозволительно так дурачиться! – отчитывал Луис майора на изысканном кастильском языке. – Ты, гордость, краса и надежда пограничной службы Эль-Параисо, каждый раз рискуешь, что эти патроны разорвут тебя в клочки! И ради чего! Скажи, слышал ли ты, чтобы эти патроны спасли кому-то жизнь? Мой отец охотился в Африке на хищников, на львов, на крокодилов, и, кстати, по сей день часто бродит с ружьем по лесу. Как-то он сказал мне: „Самый опасный зверь на земле – это человек. Любое животное, любая тварь давно уже знают об этом и всегда спасаются бегством. Нападают, только когда сам человек вынуждает их к этому“.
«Здесь, чико, все подряд охотятся на бедных акул, ловят их всеми доступными способами, но никогда за всю историю Эль-Параисо никого не съела еще акула! Или это неправда?»
Это была такая же правда, как и то, что Роберто панически боялся акул. Появление в продаже динамитных патронов майор встретил бурным ликованием –
наконец у него появилось грозное оружие против коварного хищника! И теперь, встречая в море акул, майор задорно посматривал на них сквозь маску и жестами приглашал приблизиться, мечтая опробовать изобретение. Но акулы не поддавались на призывы майора и равнодушно повиливали хвостами в безопасном для них и для майора удалении.
Луис к акулам относился удивительно беспечно, что вызывало у майора глухую зависть. Более того, однажды Луис задел самолюбие майора тем, что вынырнул из глубины в обществе застреленной полутораметровой акулы той породы, плавники которой всегда считались в Эль-Параисо изысканнейшим деликатесом…
Катер обогнул мыс, и Луис резко сбросил обороты. Впереди, примерно в километре от них, на самой середине обширного подводного поля, усыпанного камнями и поросшего травой, самого рыбного места, где Луис и майор обычно охотились, дерзко белел и поблескивал стеклами рубки другой тунцовый катер.
– Кто-то забрался в наши заповедные места, чико! И между прочим, под самым носом у береговой охраны, которая, если я правильно понимаю ее функции, не должна позволять чужакам забираться в угодья майора Кастельяноса! – Луис развеселился и начал покусывать Роберто, на что майор реагировал со снисходительностью и терпением старшего брата.
– Ты проницателен, Луиси, и очень правильно понимаешь функции береговой охраны. Я устрою этим бездельникам нагоняй. Давай штурвал и иди бросать якорь. Я уже немного стар, чтобы таскать тяжести.
Луис выбросил якорь метрах в трехстах от незнакомого катера, а майор отработанным маневром крепко зацепил якорь за дно. Надевая на спину тяжелый акваланг, Луис изучал силуэт незнакомого катера, на котором было заметно присутствие людей. Но люди почему-то сидели в застекленной кабине, где становилось невыносимо душно, как только катер остановился Луис заглянул в кабину, попросил у майора бинокль и навел его на катер.
Сквозь толстое стекло кабины Луис хорошо видел человека, который тоже смотрел в бинокль. Потом незнакомец отложил бинокль, вылез на маленькую палубу, и Луис увидел крупным планом залитое потом, красное голое лицо Лысана, который продолжал смотреть прямо на Луиса и угрюмо щурился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45