– Пол притормозил, следуя за такси – Я высчитал, что рано или поздно мы ее разыщем. Но ты должен был оставаться в игре.
– Ведь ты знал,что я останусь.
– Я так и думал, да. – В голосе Пола чувствовалась усталость. Он не любил проблем, конфликтов и всяческую неразбериху. Он любил деньги. Но одного без другого не бывает.
– Они правда должны были положить мою руку в ящик со льдом? – спросил Рик, перекладывая обрез.
– Да.
Выхлопные газы просачивались в разбитое стекло.
– Они этого не сделали.
– Это Тони сводил со мной личные счеты. – Пол потер глаза. – У нас с Тони были проблемы. Он стал неуравновешенным.
– Может быть, он тот самый, кого мне нужно пристрелить?
– Нет. –В голосе Пола была категоричность. – Мы обсудим ситуацию и разойдемся по домам, Рик. – Пол глянул в зеркало. – К концу дня каждый получит более-менее то, что ему причитается, и мы разойдемся по домам. Я пойду к себе, ты – к себе. Ты уже не в игре. Ты расплатился за то, что сделал, и за то, что не делал. Теперь тебе нужно про все это забыть. Тони предложит тебе какую-то компенсацию. Какую-то работу.
– Он ее убьет,Пол. И мне плевать на то, что он там тебе говорит.
Пол не отвечал.
– Ты знаешь, где она сейчас? – спросил Рик.
– Навернякане знаю.
Рик взял трубку телефона, установленного в машине.
– Так узнай!
– Погоди, погоди.
– Ведь ты с ними на связи, так?
– Они ее не поймали, – сказал Пол. – Пока еще нет. Но они ожидают, что она сама заявится с сертификатом об отгрузке. Мы вернем свои пять миллионов.
– Почему она его принесет?
– Потому что сейчас ее любовник лежит на том же столе, где лежал ты. Это он выложил деньги.
– Она так за него переживает? – Рику это показалось сомнительным.
– Не думаю, но они держат на крючке и ее мать во Флориде.
– Что они с ним сделали? – спросил Рик.
– Я точно не знаю, но он оказался крепким орешком. Мужчина уже в возрасте. Полчаса назад он был еще жив. Я сказал Тони, чтобы его отвезли в больницу. – Пол покачал головой, его передернуло от омерзения. – Эти люди совершенно не способны на здравые суждения. – Он взглянул на часы. – Кристину они ждали четыре часа назад.
– С сертификатом на пять миллионов?
– Тони совершенно не представляет, сколько времени уходит на оформление финансовой документации в реальноммире, – сказал Пол с горечью.
Они съехали с моста на Канал-стрит и поехали назад. Повсюду сновали китайцы.
– Отвези меня туда сейчас, – сказал Рик.
– Зачем? Тыможешь в это дело больше не влезать, – попробовал с ним спорить Пол. – Я могу сказать Тони: «Мы жестоко просчитались, он остался без руки, нужно с ним расплатиться, чтобы он спокойно ушел».
Рик поднял обрез и выстрелил в заднее правое стекло. Машина наполнилась дымом, в ушах появилась резкая боль. Он полез в карман и достал два патрона.
– Что такое? – завопил Пол. – Что?
Рик тяжело задышал, словно перед выходом на спортивный ковер, потом коснулся теплым стволом шеи брата.
– Я уже уходил, Пол. И мне это не понравилось.


«М и Р» бар – обеденный зал Элизабет-стрит, 264, Манхэттен

28 сентября 1999 года
Обычный документ. Наконец, с большим запозданием, она держала его в своей влажной маленькой ладони. Кто бы сказал, что он стоит пять миллионов долларов? Всего лишь форма в трех экземплярах. Серийный номер. И далее последовательно дата, подписи агента по отгрузке и капитана контейнеровоза, приписанного к южнокорейскому порту, рыночного покупателя и затем Салли Рауль. Документ можно передавать по индоссаменту. Всевозможные таможенные штампы. Он гласил, что контейнер NZ783A1490RF, изготовленный в Бьюмонте, Техас, и загруженный в Сеуле, содержит 2300 фотокамер «Никон» и 1600 200-миллиметровых телескопических объективов. Отгрузка оплачена, и по предоставлении данного сертификата контейнер можно забрать на таком-то разгрузочном доке в Ньюарке в течение десяти дней. Документ не содержал имен ни Тони, ни Чарли, ни Кристины. Конечно, по номеру сертификата можно было выйти на офис того оптовика в Нижнем Бродвее и таким образом докопаться до имени Чарли и того, что он выписал аккредитив. Но если продать фотоаппараты немедленно, тогда, что ж – тогда ты миллионерша. Как это провернуть? Она пока не знала. Ей понадобится грузовик. За день-другой она найдет его. Нью-Йорк кишит типами, которые могут раздобыть грузовик.
Кристина пряталась в глубине ресторана, в тенистом патио, которое в этот послеполуденный час было почти безлюдным. Но пришло время сделать следующий шаг. Как они договорились – весь день прошел в переговорах и злобных спорах с Тони о невозможности оформить документы так быстро, как он того желал, – предстояло связаться с ним в три тридцать пополудни, после чего он скажет ей, куда принести сертификат. Она не слышала голоса Чарли уже несколько часов. Но фонды с его счета в «Сити-банке» были переведены без единой заминки, так что, возможно, – она и сама не знала, верит ли в это – он еще жив.
Заплатив за еду, исправила неверно рассчитанные налоги на чеке, проскользнула по обеденному залу, в котором красовались на стене написанные маслом обнаженные женщины, и вышла через главный вход. Она пошла на север в направлении Хастон-стрит, потом на запад, и тогда вдруг вспомнила про два таксофона, мимо которых всегда проходила по дороге домой, когда работала в «Джим-Джеке». Тони дал ей местный семизначный телефонный номер, это не был номер его мобильного телефона. Он настаивал на том, чтобы она звонила именно по нему. Значит, звонок будет проходить по стационарным линиям связи. Он собирается выследить меня, подумала она, хотя я пользуюсь мобильным телефоном. Он хочет выследить меня, думая, что я могу сбежать. И, возможно, он прав. Ведь его имени нет на сертификате об отгрузке. Итак, он пытается понять мои следующие шаги. Чарли больше не заложник в игре. Мы с Тони это знаем. Он никогда не узнает, где находится офис оптового перекупщика. Очень сожалею. Я вовсе не хотела, чтобы Чарли влип в мою историю. Зачем он позвонил моей матери? Теперь она единственный козырь в их руках. А матерью я торговать не собираюсь. Кристина пыталась дозвониться до нее весь день, но к телефону никто не подошел. Вот и все, сказала себе Кристина. Может быть мама, поговорив утром с Чарли, отправилась в поездку с одним из своих пожилых поклонников, напоминающих ржавую консервную банку из-под томатов. Думаю, я свободна.
Предстоял разговор с Тони. По этому мерзкому номеру. Два смежных таксофона стояли на том же знакомом ей углу. Она проверила гудок каждого аппарата, потом купила моток скотча в хозяйственном магазине и примотала телефонные трубки одну к другой, микрофон к наушнику. Смотри не ошибись, сказала она себе. Только бы не сдохла в телефоне батарейка. Извлекла мелочь из сумки и насыпала по два-три доллара в каждый таксофон. Больше чем достаточно. Окинула телефоны взглядом. Свой мобильный она обозначила как А, таксофон слева как Б и справа – В. Телефон, куда она собиралась позвонить, как Г.
– Йо, красотка, ты тут чем-то противозаконным занимаешься? – Два черных парня отделились от стоявшего поблизости газетного киоска и подошли вразвалку. Они двигались медленно, чтобы ее напугать.
– Парни, вы как раз те, кто мне нужен, – сказала она.
– Почему?
Она поманила их поближе.
– Хотите немножко заработать, а также научиться полезному фокусу, который вы сможете использовать в своих деловых операциях?
– Ты это о чем, в каких деловых операциях?
Она улыбнулась.
– Что ж, хорошо.
Она указала на телефоны.
– Видите, да? Понимаете, у меня тут небольшая проблема. Кое-кто хочет, чтобы я ему позвонила по номеру, который он мне дал. Штука в том, что как только я позвоню, они будут знать, где я нахожусь.
Два парня заинтересовались.
– Полиция?
– Правильно. Что-то вроде полицейского номера. Они могут проследить звонок в течение пяти или десяти секунд. А может, и быстрее, я наверняка не знаю. Итак, с этого телефона, – она указала на таксофон В, – я собираюсь позвонить по засвеченному номеру. Из другого таксофона – на мой мобильный. – Она посмотрела на них – понимают ли они ее. – Вначале я позвоню на свой мобильный, чтобы установилась связь.
– Все понятно, вставь им по первое число,козлам.
– Слушайте, парни, – сказала Кристина. – Я хочу, чтобы вы постояли здесь пять минут и выглядели как большие, скверные черные парни. Хорошо? И если вы окажете мне эту услугу, тогда вы станете свидетелями кое-чего забавного.
– Чего?
– Вы увидите, как подкатят машины, полные типов, которые будут искать…
– Тебя?
– Правильно.
Один из черных одобрительно кивнул.
– Круто!
Она набрала номер своего мобильного телефона из таксофона Б. Индикатор почти разрядившейся батарейки постоянно мигал. Ее мобильный зазвонил, и она услышала собственный голос в таксофонной трубке.
– Хорошо, эта линия работает. Теперь я делаю второй звонок, – она набрала номер. – А вы, ребята, стойте здесь. – Кристина развернула их спиной к таксофонам. До тех пор, пока они тут стоят, никто не осмелится прикасаться к телефонным трубкам, примотанным одна к другой.
– Да, – послышался голос из трубки.
– Ну вот, это я звоню, – сказала она. Связь работала, но было много помех. Она потрепала одного из парней по щеке и подмигнула другому. – Я звоню, как и обещала.
– Где ты находишься?
– Я в мид-тауне, на углу Сорок второй и Бродвея.
– О'кей. Она пошла.
– Ты сказала, Сорок вторая и Бродвей?
– Да. Что мне нужно сделать?
– Мне нужно проверить, не вешай трубку.
Пауза. Они уже поняли, что она врет. Свернула за угол на Бауэри, думая о том, сколько еще продержится батарейка.
– Да, хорошо. Мы хотим назначить тебе встречу, чтобы ты передала документ.
– Очень хорошо, – сказала она.
– Что?
– Я сказала, очень хорошо.
– Связь ужасная.
– Я в таксофоне.
Возможно, они уже едут. Ей нужно было оставаться на связи – тогда они будут думать, что она все еще там, на углу.
– Мы хотим, чтобы ты предложила, где нам встретиться, какое-нибудь место, – произнес голос.
– Как насчет верхушки Эмпайр-Стейтс-билдинг? – спросила она.
– Мне нужно посоветоваться. Давай поблизости от того места, где ты сейчас находишься.
– Неплохая идея, – сказала она. Внезапно телефонный сигнал прервался треском статических помех.
– Эй! – позвал голос.
– Алло? Алло? Она нас надула!
Кристина выключила телефон и продолжала идти. Сертификат об отгрузке надежно покоился в ее сумочке. Я свободна, сказала она себе. Теперь отправлюсь обратно в «Пионер-отель» и подумаю, как мне пережить еще несколько дней. Но оставалась проблема с матерью. Если бы она ответила на звонок… Попробую еще раз, решила Кристина. Она включила телефон. Индикатор батарейки мигал без перерыва, набрала номер.
– Алло? – послышался перепуганный голос Аниты.
– Ма?
– Пожалуйста, сделай, как они скажут, Тина! – закричала та. – Их тут трое в гостиной. Они все перевернули вверх дном.
У Кристины оборвалось сердце. В трубке послышался мужской голос.
– Тони говорит, что начинает кромсать твоего дружка. Иди на угол Десятой авеню и Тринадцатой улицы. Принеси документ. – Он повесил трубку. Она прислонилась к стене. Какая же я гадкая, какая гадкая.

Несколько минут спустя она была на углу Десятой и Тринадцатой, где находился мясокомбинат – здание с окнами, заколоченными досками. Водостоки забиты осколками стекла и мусором. Рядом с ней стояло такси с проколотой шиной. Водитель озабоченно рассматривал ее. В здании напротив открылась дверь. Она перешла дорогу.
– Хорошо, вот и я, – сказала она с ненавистью в голосе. – Вы должны отпустить мою мать.
Кристина узнала Пека. Он втащил ее внутрь и провел вверх по лестнице в большую комнату. Она увидела Тони, сидевшего на стуле и говорившего по телефону; на полу валялись картонные упаковки из-под еды. Он оборвал разговор.
– Сейчас приедет Пол, – объявил он. Поднял взгляд и увидел Кристину.
– Бумага у тебя?
– Да.
Рядом с Тони стоял мужчина в зеленой бейсбольной куртке. На столе что-то лежало.
– Тут у нас твой богатый любовник, – произнесла зеленая куртка.
Она замерла.
– Где?
Пек подтолкнул ее вперед, и, пройдя по дощатому полу, она приблизилась к столу.
– Вот он лежит. Такой упрямый старикан, поди ж ты. – Он включил яркую лампу. – Желаешь посмотреть?


Близ Тринадцатой улицы и Десятой авеню, Манхэттен

28 сентября 1999 года
Они припарковали машину Пола за несколько кварталов. Стекла в ней были разбиты. Прошли к двери, миновав вздернутое домкратом такси без одного колеса.
– Это я, – сказал Пол в телефон.
Рик встал со стороны петель, чтобы открывшаяся дверь его загородила. Они услышали шаги на лестнице.
– Только дай мне возможность обговорить ситуацию, – предупредил Пол Рика.
– Нет проблем.
Пусть Пол верит во что ему заблагорассудится. Рик уже перезарядил свой обрез и держал «Ругер» в правой руке.
– Ты один? – послышался голос из-за двери. Рик ткнул ствол в спину Пола.
– Да, – ответил Пол, разглядывая свои дорогие ботинки.
Дверь отворилась. Пол вступил внутрь. – Эй!
– Она наверху, – начал голос.
Рик рывком распахнул дверь и положил палец на спусковой крючок пистолета. Следователь Пек в изумлении поднял брови. Рик выстрелил. В темноте лестницы раздался оглушительный шум. Пек упал навзничь, из его живота хлестала кровь. Потом он перевернулся лицом вниз и попытался встать, отталкиваясь ногами от лестницы. Рик выстрелил ему в спину. Кровь пропитала одежду Пека и стекала по ступеням.
– О, проклятье, – сказал Пол.
Рик выглянул за входную дверь. Таксист вытаскивал запасное колесо из багажника. Больше на улице никого не было. Все в порядке. Рик захлопнул дверь. Пек еще мычал и пытался подняться.
– Пошли, – сказал Рик. Он положил пистолет в карман пальто.
Пек перевалился на бок, глядя вверх, на лестницу.
– Нельзя его просто так бросить, – запротестовал Пол.
– А почему бы и нет? – Рик подтолкнул Пола к лестнице, ведущей к большому темному заводскому цеху. – Вот здесь они и отрезали мою хренову руку, Пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61