Я взяла карточку, которую дал мне Бран, и набрала верхний номер. Бран ответил после второго сигнала.
– Бран, это Мерси.
Теперь, когда он меня слушал, я не знала, что можно ему рассказать. Слишком многое оставалось чисто умозрительными рассуждениями. Наконец я спросила:
– Было что-нибудь от Адама?
– Нет.
Я постучала носком.
– А… доктор Уоллес там?
Бран вздохнул.
– Да.
– Не можешь ли спросить у него, не создавал ли он транквилизатор, который действует на вервольфов?
Голос его стал резким.
– Что тебе известно?
– Ничего. Абсолютно ничего, включая то, где сейчас Адам и твой сын. А когда ты собираешься вывести вервольфов из укрытия?
– Сэмюэль пропал?
– Я бы не заходила так далеко. С ними вся стая – просто они не посчитали нужным со мной связаться.
– Хорошо, – произнес он, очевидно, не удивленный тем, что меня не держали в курсе. Отвечая на твой предыдущий вопрос – я считаю, что что-то нужно сделать скоро. Не на этой неделе и не на следующей, но и не через год. Мои контакты в лабораториях ФБР сообщают, что наше существование уже почти не тайна. Подобно Серым Повелителям, я пришел к выводу, что если выход из укрытия неизбежен, он должен проходить под нашим контролем.
«Вот как? Вервольфы – контролируемые уроды?»
– Сколько человек… сколько волков знают об этом?
Наступила пауза.
– Это имеет отношение к нападению на Адама?
– Я считаю да.
– Здесь в курсе большинство волков, – ответил он. – Я не держал этого в тайне. На следующем месяце на Собрании я намерен сделать объявление. – Он больше ничего не сказал – ждал моих слов.
Все это сплошные гадания, и я уже считала, что поступила нелепо, вообще заговорив об этом. Я сидела в гараже и думала, что и у меня есть долг верности. Да, я не вхожу в стаю, но Бран все равно мой Маррок. Я должна предупредить его.
– У меня нет доказательств, – обратилась я к молчанию на другом конце. – Только теория. – И я рассказала ему все, что думаю относительно того, что случилось и почему.
– Если вервольфы недовольны раскрытием перед человечеством, кажется странным, что с ними работают люди, – заметил Бран. Он не сказал, что моя теория кажется ему глупой.
Я почти забыла о людях.
– Верно. У меня нет никаких объяснений экспериментам, в которых участвовал Мак, – разве что их волнует дозировка или побочные эффекты. Платить за только что созданных вервольфов кажется слишком большим риском с малой выгодой.
– Если два волка дерутся и один из них под действием наркотиков, это очень заметно скажется на результате, – заявил Бран. – Мне нравится твоя теория, Мерседес. Она не совершенна, но, похоже, ты вышла на правильный след.
– Он не стал бы беспокоиться о верности людей, – произнесла я мысли вслух.
– Кто?
– Адам говорит, что один из волков, напавших на его дом, ему знаком. Этот волк родился одновременно с ним.
– Дэвид Кристиансен.
– Да.
Меня не удивило, что Бран догадался, о ком я. Создавалось впечатление, что он знает всех вервольфов лично. Может, так оно и есть.
– Дэвид работает с людьми, – промолвил Бран. – Но не с другими вервольфами. Я бы не подумал, что он станет участвовать в заговоре, замешанном на насилии – с таким Переходом, какой пережил твой Алан Маккензи Фрейзер. Но поразмыслить есть о чем. Я позвоню Чарльзу и выслушаю его мнение.
– Он все еще в Чикаго?
– Да. Ты была права: это был Лео. Очевидно, ему не хватало доходов, чтобы вести тот образ жизни, которым он хотел наслаждаться. – Голос Брана звучал нейтрально. – Он не знает волка, которому продавал таких, как твой Алан Маккензи Фрейзер – всего их было шестеро, не знает, и зачем им были нужны эти молодые волки. Глупо с его стороны. Непосредственно сделку заключал второй после Альфы, но Чарльзу трудно получить от него информацию, потому что он скрылся из города. Потребуется какое-то время, чтобы найти его. Остальная стая вроде бы пребывала в неведении, но мы все равно ее разгоняем.
– Бран. Если что-то услышишь от Сэмюэля или Адама, позвонишь мне?
– Позвоню, – мягко ответил он и повесил трубку.
Глава тринадцатая
После разговора с Браном у меня пропал настрой работать над «жуком» – я закрыла мастерскую и пошла домой. Бран счел мои идеи разумными, что было совсем неплохо, но не облегчало тяжести в животе, которая говорила о том, что мне давно пора уже услышать звонок. Нос сообщил мне, что Адам не нашел Джесси в пустом доме в Западном Ричленде, – но не куда он отправился оттуда.
Я снова остановилась на пороге, ощутив все еще висящий здесь запах смерти. И решила, что Елизавета Аркадьевна таким образом наказывает меня за то, что я не рассказываю ей о том, что происходит. Придется очистить порог самой или в течение следующих нескольких месяцев вспоминать о смерти Мака всякий раз, как приду домой.
Я открыла дверь, по-прежнему думая о Маке, и на мгновение позже, чем следовало, поняла, что чувства все это время пытались мне сказать. Сумела только опустить подбородок, чтобы человек, стоящий за дверью, не смог вцепиться мне в горло, как нацеливался, но все же его рука ухватилась за мою голову.
Я резко повернулась в его захвате, так что оказалась лицом к нему, собрала все силы и резко ударила в нервный центр на поверхности большой мышцы бедра. Он выругался, хватка его ослабла, я высвободилась и начала драться по-настоящему.
Мой стиль карате – шисей кайкан – предназначен для солдат, которым противостоит множество противников, и это оказалось хорошо, потому что в моей гостиной было трое. Один из них вервольф – в человеческом облике. У меня не было времени на раздумье – только на оборону. Я нанесла несколько неплохих ударов, но вскоре стало очевидно, что эти люди изучали науку насилия гораздо дольше меня.
К тому времени как я поняла, что единственная причина, по которой я все еще на ногах и сопротивляюсь, в том, что они изо всех сил стараются не причинить мне вреда, вервольф один раз сильно ударил меня в диафрагму и затем, когда я пыталась вдохнуть, бросил на пол и прижал.
– Сломала мне еб…
– Здесь дамы, – укоризненно заметил тот, что держал меня непреодолимой хваткой, которая одновременно была мягка, как у матери, держащей ребенка. В голосе его звучал тот же тягучий акцент, который иногда проскальзывает у Адама. – Никаких ругательств.
– Сломала мне проклятый нос, – сухо и немного приглушенно – вероятно, из-за сломанного носа – поправился первый.
– Залечится. – Он не обращал никакого внимания на мои попытки освободиться. – Еще кто-нибудь ранен?
– Она укусила Джона-Джулиана, – снова сказал первый.
– Любовный укус, сэр. Все в порядке. – Говоривший откашлялся. – Прошу прощения, сэр. Мне не приходило в голову, что у нее есть подготовка. Она застала меня врасплох.
– Под мостом бывает вода. Учись, парень, – усмехнулся вервольф. Потом наклонился и голосом, от силы которого дрожь пробежала у меня по спине, произнес: – Поговорим немного, ладно? Мы не хотим причинять тебе вред. Если бы не сопротивлялась, не имела бы этих синяков по всему телу. Если бы захотели, мы могли бы гораздо серьезней отделать тебя.
Я знала, что он прав, но это не делало его моим лучшим другом.
– Что вам нужно? – спросила я как можно спокойнее, прижатая к полу этим незнакомым вервольфом.
– Хорошая девочка, – одобрил он. Я же смотрела на пол, где между диваном и столом, примерно в двух футах от моей левой руки, лежал кинжал Зи. Должно быть, выпал, когда я ночью спала на диване.
– Мы здесь не для того, чтобы навредить тебе. Это первое, что ты должна знать. Второе – волки, которые следили за твоим домом и домом сержа, отозваны, так что тебе никто не поможет. Третье… – Он замолчал, наклонил голову и сделал глубокий вдох. – Ты оборотень? Не вервольф. Запах не тот. Я думал, может, кошка – у меня никогда не было кошек, но от тебя несет шерстью и охотой.
– Дедушка?
– Все в порядке, – успокоил вервольф, – она не причинит мне вреда. Кто ты, девочка?
– Разве это так важно? – спросила я. Он назвал Адама сержем – сержантом?
– Неважно, – ответил он, перестал прижимать меня и отпустил. – Нисколько.
Я откатилась к дивану и схватила кинжал, вытаскивая его из ножен. Один из людей сделал шаг ко мне, но вервольф поднял руку, и тот остановился.
Я продолжала двигаться, пока не оказалась за спинкой дивана, прижавшись к стене и держа кинжал в руке. Кожа вервольфа была такой темной, что пятна на ней казались синими и пурпурными, а не коричневыми. Отпустив меня, он сразу присел. На нем были свободные брюки цвета хаки и легкая голубая рубашка. По его сигналу остальные двое попятились, давая мне как можно больше пространства. Оба они худые, жилистые и так похожи, что могут быть близнецами. Как и вервольф, они темнокожие. Учитывая цвет кожи, одинаковую осанку и это «дедушка», я решила, что они близкие родственники.
– Ты армейский приятель Адама, – заявила я вервольфу как можно спокойней, убеждая его, что могу быть на его стороне, как будто он не участвовал в разгроме дома Альфы. – Тот самый, что прошел Перемену вместе с ним.
– Да, мэм. Дэвид Кристиансен. Мои внуки Коннор и Джон-Джулиан.
Они кивали, когда он называл их имена. Джон-Джулиан потирал плечо, куда я вцепилась зубами, а Коннор прижимал тампон к носу одной рукой, а в другой держал коробку с моим «клинексом».
– Мерседес Томпсон, – представилась я. – Что вам нужно?
Дэвид Кристиансен сел на пол, делая себя настолько уязвимым, насколько это возможно для вервольфа.
– Что ж. Мы попали в трудное положение и надеемся, что ты нам поможешь. Если ты обо мне слышала, то, вероятно, знаешь и то, что с самой Перемены я был одиноким волком.
– Да, – ответила я.
– Я не закончил школу и все, что умею, это воевать. Когда старый приятель нанял меня в качестве наемника, я согласился с радостью. Со временем мне надоело получать, приказы, и я создал собственное войско. – Он улыбнулся. – Когда внуки отслужили и присоединились ко мне, я решил больше не участвовать в чужих войнах. Мы специализируемся на поисках и освобождении похищенных, мэм. Бизнесменов, работников Красного Креста, миссионеров – кого угодно. Мы вырываем их из лап террористов.
У меня устали ноги, поэтому я пересела на спинку дивана.
– Какое отношение это имеет ко мне?
– Мы оказались в затруднительной ситуации, – заявил вервольф.
– Угодили не на ту сторону, – уточнил тот, кого звали Джон-Джулиан.
– К вам обратился Джерри Уоллес, – прошептала я, как будто громкий звук мог уничтожить внезапное понимание. Последней каплей оказалось упоминание Кристиансеном одинокого волка. Одинокие волки и доктор Уоллес, пересекаясь, дают Джерри, связника Маррока с волками, которые не входят ни в одну стаю. – Он сказал вам, что Бран собирается открыть миру вервольфов.
«Неудивительно, что Джерри был слишком занят, чтобы оставаться с отцом».
– Верно, мэм, – подтвердил Дэвид. Он посмотрел на меня. – Готов поклясться, ты не вервольф, но откуда тебе столько о нас известно… – Он неожиданно замолчал, и на лице его появилось выражение неожиданного понимания. – Койот. Ты девушка, выращенная Марроком. Ты умеешь превращаться в койота».
– Это так, – согласилась я. – Так говорил с вами Джерри о решении Брана вывести вервольфов из укрытия?
– Бран предает волков, открываясь людям, как сделали со своим народом Серые Повелители, – сказал Коннор, тот, с разбитым носом. Моя необычность, очевидно, отступила пред негодованием, которое он испытывал по отношению к Брану. – Он должен защищать свое племя. Кто-то должен бросить ему вызов, прежде чем он сделает это.
– И вы предложили Адама?
– Нет, мэм. – Дэвид излучал спокойствие, но я была уверена: будь он в волчьем облике, уши его были бы прижаты. – Это Джерри. Он хотел, чтобы я поговорил с ним – приятель со старым приятелем.
– Бран не из Серых Повелителей. Он никогда не бросил бы волков. Вероятно, тебе не пришло в голову просто позвонить Адаму и побеседовать с ним – или даже с Браном.
– Мы только вернулись с дела, – пояснил Дэвид. – Не было времени. К тому же некоторые вещи лучше всего обсуждать лично. – Вроде похищения? – сухо осведомилась я.
– Это не планировалось, – с жаром сказал Коннор.
– Правда? – спросил Дэвид. – Сейчас я уже сомневаюсь. Все прошло так плохо – четверка Джерри погибла, и не могу не подозревать, что все так и замышлялось.
– Умерли три его волка, – заметила я. – Мак был наш. Дэвид улыбнулся – только глазами, не губами.
– Да, мэм. Три волка Джерри и один Адама.
– Зачем ему было убивать собственных волков? – поинтересовался Коннор.
– Мы видели погибших волков. – Дэвид выглядел задумчивым. – А не были ли они доминантами? Я их мало знал – за исключением Кары. Она бы долго не стала терпеть приказы от Джерри. А парень, Мак, предал его, обратившись к Адаму за помощью.
– Ты считаешь, что Джерри психопат? – поднял брови Джон-Джулиан. – Он не показался мне сумасшедшим.
– Он вервольф, – ответил Дэвид. – Мы несколько больше внимания уделяем иерархии приказов, чем люди. Если он хочет оставаться у власти, он должен уничтожать волков, более доминантных, чем он, – и волков, предающих стаю.
Я взглянула на Дэвида.
– Я плохо знаю Джерри, но могу предположить, что ты более доминантен, чем он.
Дэвид поморщился.
– У меня есть свои бойцы. Мне не нужны те, что подчиняются Джерри. Он понимает это лучше кого бы то ни было. Он несколько лет наблюдал за мной.
– Значит, он считал безопасным обратиться к вам, – заметила я, – решив, что ты не станешь оспаривать его лидерство.
– Джерри заявил дедушке, что Адам не хочет бросать вызов Брану, но прислушается к старому другу, – сказал Джон-Джулиан. – Он предложил переправить нас сюда для разговора, и мы согласились. Нам не понадобилось много времени, чтобы разобраться, что дела обстоят не совсем так, как нам их представили.
– Я стал наводить справки, – продолжил рассказ Дэвид. – Позвонил друзьям и узнал, что Бран действительно собирается на встрече с Альфами в декабре объявить, что он хочет открыться перед человечеством. Поэтому мы пришли к Адаму, чтобы обсудить эту проблему. Не думаю, чтобы это что-нибудь дало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36