– Откуда ты?
– Издалека.
– Да вижу, что не местный. Ох, трудно с вами разговаривать! – Морган деланно поморщился, – Ну если честно, то мне все это малоинтересно. Вы мне лучше расскажите вот что: та вещь, из-за которой ты, Лима ворвалась ко мне, а потом к Черной Птице, – это она нужна Хозяевам?
Лима смотрела на него, не отвечая, стараясь всем видом, насколько это было возможно, передать свое презрение.
Морган засмеялся.
– Нет, вам вовсе не обязательно отвечать мне, я же вижу, как вы этого не хотите. Мне просто интересно было узнать правильность своих догадок. Вот и все.
– Иди, потешь свое самолюбие в другом месте, не видишь, мы здесь отдыхаем, – съязвил Сэм.
– Ну и время пошло, – главарь покачал головой, – куда ни плюнь, одни герои вокруг. Ладно, отдыхайте пока.
Морган собрался, было уже уйти, но остановился и посмотрел на Лиму.
– Скажи, – он опустил взгляд, потом снова посмотрел на нее, – птица ничего не сказала тебе, перед тем как… перед тем, как ты убила ее?
Теперь Лима усмехнулась:
– Сказала.
– Но ты, конечно же, мне ничего не скажешь, так?
– Нет, не так.
Морган удивленно вскинул брови.
– У нее была ко мне одна просьба…
– Только не говори, что она просила пощадить ее, – кисло скривился Морган. – Я в это ни за что не поверю.
– Она просила меня убить тебя.
Морган стиснул зубы и сжал кулаки, а Лима улыбнулась. Он понимал, что охотница не врет, но от этого злость становилась еще сильнее.
– Кстати, хочешь, я принесу тебе кусочек твоего друга – старьевщика? – Он не хотел срываться, но не выдержал, девчонка все же вывела его из себя.
– Тварь, – вырвалось у капитана, но Морган ждал не его реакции, а Лимы.
Она не подала вида, что ее кольнуло в сердце.
– Зачем мне старое мясо? Оставь себе, может, пригодится еще. Я бы на твоем месте не разбрасывалась запасными частями, они тебе понадобятся.
– Мне жаль тебя, – сказал Морган, – скоро сюда придет Зодчий.
– Себя пожалей, потому что скоро я исполню просьбу твоей дохлой подружки.
Морган через силу усмехнулся:
– Ты храбрая. Очень храбрая. Даже слишком. – Он уже взял себя в руки. – Хорошо, что мы больше не увидимся. Ты уже начала мне нравиться.

* * *

Морган вышел из камеры в поганом настроении. Эта девчонка вывела его из себя всего парой предложений. Главарь выругался.
В боковом коридоре, который он только что оставил позади, раздался голос:
– Она тебе нравится?
Морган вздрогнул и обернулся.
Из-за угла показался Зодчий в сопровождении четверки переделанных.
– Она великолепна! Мы никогда раньше не видели такого материала!
В его голосе звучало неподдельное восхищение.
Морган был сильно удивлен. Впервые он слышал от этого карлика проявление каких-то других эмоций, кроме злобы и ненависти.
– Ты хорошо послужил нам. Мы довольны.
– Я старался.
– Мы подумаем, как вознаградить тебя. Но тебе надо найти вещь. Тот старик, который помогал ей, сказал, что она может быть у стунеров.
– Я посылал туда помощника с двумя людьми. Они не вернулись.
– Подготовь хорошую команду. Отправимся вместе. Завтра.
Зодчий повернулся и направился в сторону, откуда только что пришел Морган.
Главарь прислужников мысленно ругал себя, но слова сами слетели с его языка.
– Можно мне… – нерешительно начал он, чувствуя себя щенком рядом с матерым волком, хотя возвышался над этим коротышкой массивной скалой.
– Хорошо, мы постараемся не трогать ее внешнюю оболочку, она ведь так важна для вас, людей, – перебил его Зодчий, не оборачиваясь.
Морган поплелся в отведенную ему комнату, отчего-то чувствуя себя опустошенным и усталым.

* * *

Зодчий вошел в камеру, быстрым шагом направился к столу и что-то прошипел своей свите. Те развернулись и вышли из помещения.
Лима и Сэм были сейчас в горизонтальном положении, Зодчий подошел и стал ходить под ними, задрав голову, оглядывая их со всех сторон.
Капюшон его черной с отливом накидки слетел, открывая уродливую голову. Девушка провожала его ненавидящим взглядом.
Появились переделанные, которых Зодчий отсылал куда-то, они волокли за руки и ноги обнаженного брыкающегося человека. Он кричал, ругался и плакал, но это не мешало носильщикам тащить его. Зодчий даже не взглянул на них, продолжая изучать пленников.
– Эй, коротышка, – позвал капитан, – а знаешь, я лично завалил пару штук таких же, как ты. Вы даже мордами одинаковые. И когда подыхаете, то растекаетесь мерзкой черной лужей.
Зодчий вернулся к столу, на который уже водрузили принесенного человека. На его руках, ногах, шее и туловище защелкнули тонкие пластиковые крепления.
Коротышка нажал кнопку на столе и по бокам выскользнули подносы с различными инструментами. Он перебрал их, взял несколько, отложив в сторону, и вернулся к Лиме и Сэму.
– Вы причинили нам много вреда, – произнес он.
– Это было только начало, – пообещал десантник.
– Ваши жалкие войска будут скоро уничтожены, – спокойно продолжал Зодчий. – То, что вы сделали на своей планете, вам больше не удастся повторить.
– Посмотрим.
– И скоро ты будешь сам в этом уверен. Даже станешь помогать нам в этом.
– Да я скорее сдохну, чем…
– Ну зачем же так, мы не позволим тебе умереть, – сказал он серьезно и перевел взгляд на Лиму. – Скажи, а как она выглядит?
– Может, тебе ее еще и отдать? – огрызнулась она, сразу поняв, о чем речь.
– Конечно, отдашь, когда найдешь, – уверенно и без тени сомнения сказал Зодчий.
– Не выйдет у тебя ничего, Зодчий.
– Вы, люди, такие самоуверенные, хотя мы не понимаем, на чем это основано. Наш опыт показывает, что после прохождения специальной обработки вы будете рады принести нам то, что мы хотим, и выполните все наши приказы.
Капитан оскалился в деланной улыбке:
– Не дождешься. Раньше я раздавлю тебя, как гниду.
– Сравнение нас с личинкой насекомого не совсем точно, – флегматично не согласился Зодчий. – Уровень нашего развития ушел намного дальше любого из представителей этого класса существ вашего мира, даже примеры примитивного коллективного разума некоторых видов не могут служить способом нашего описания.
– Дерьмо может служить способом вашего описания! – передразнил капитан Зодчего.
– Злость в данной ситуации является выражением бессилия. Еще раз доказывать очевидное – ненужная трата сил. – Зодчий отошел от них, показывая, что разговор закончен, но потом опять вернулся и сказал: – Можно было бы запихать вас в машину, разложить и перемешать все клетки ваших тел, но нам больше нравится все делать самим. Ведь машина иногда выдает неожиданные результаты, а нам не хотелось бы испортить такой замечательный материал.
Зодчий прошел к столу с лежащим на нем человеком и выбрал один из своих жутких инструментов.
– Нет-нет-нет-нет! – быстро заговорил мужчина, косясь на длинную загнутую иглу, похожую на коготь, которую Зодчий поднес к его груди. На самом кончике ее тлел ярко-красный огонек лазера. – Не трогай меня… нет, пожалуйста, нет, нет, нет… НЕТ!
Он заметался, но игла неумолимо приближалась, и когда острие коснулось кожи, он закричал, а на лице уродца заиграла улыбка.
Зодчий не церемонился, ловкими, отточенными движениями он стал разделывать живого, кричащего человека. Ему не мешали метания несчастного, правда, и они были недолгими. Через некоторое время раздались булькающие звуки, которые быстро затихли.
Лима хотела зажмурить глаза, но, как завороженная, не отрываясь, смотрела на происходящее. Почувствовав сбоку движение и сумев все же перебороть себя, она как могла, повернула голову в сторону капитана. Десантник сделал то же самое, и они стали смотреть друг другу в глаза, стараясь отрешиться от раздающихся звуков. Когда мышцы устали, они опустили головы и все-таки зажмурили глаза.
Зодчий иногда каркал на помогающих ему переделанных, звенели бросаемые им инструменты, чавкала изуродованная плоть, шипела кислота, распространяясь по комнате едкими белесыми облачками. Они, смешиваясь с дымом от жаровен, еще больше раздражали слизистую, и из закрытых глаз непроизвольно текли слезы.
Пленники даже не заметили, что все закончилось, и Зодчий снова подошел к ним. Он стоял, задрав голову, рассматривая их оценивающим взглядом. Сэм и Лима посмотрели на него.
– Ты, – уродец ткнул в капитана окровавленным пальцем с острым когтем. – Хороший материал. Принесите репликатор, – бросил он переделанным.
Лима, вздрогнув, взглянула на Сэма. Биорепликатор использовался при вживлении инородных предметов в тело. Либо при имплантации других органов для совместимости разных биологических типов плоти.
Зодчий вернулся на прежнее место, только теперь вокруг него, аккуратно разложенные на ржавых столах, лежали куски мяса, в которые превратился человек. Кости и внутренности были свалены. Каркнув что-то переделанному, он указал на десантника. Тот подошел к пульту и нажал несколько кнопок.
Когда рама с капитаном качнулась, он только сказал, негромко и тревожно:
– Лима!
– Нет! Не трогай его, урод! – крикнула она.
Зодчий стоял, криво ухмыляясь, ожидая свою жертву. Рама, раскачиваясь, заскользила по направляющим, дойдя до стены, перевернулась вертикально, проехала вниз, недалеко от пола снова приняла горизонтальное положение, подняв капитана лицом вверх, и подъехала к невысокой фигуре в сверкающей черной накидке.
Переделанные сразу выплеснули на десантника вязкую и прозрачную, жутко пахнущую жидкость биорепликатора.
– Не смей, сволочь! – Дикая бессильная ярость обуяла Лиму.
Повернув голову, уродец посмотрел на висящую девушку. Стиснув зубы, Лима молча смотрела на Зодчего, вложив во взгляд всю свою ненависть.
Не оборачиваясь к Сэму, Зодчий воткнул кривой нож в его бедро, вспарывая до кости. Биорепликатор не дал крови брызнуть, связывая ее.
Десантник закричал.
Зодчий разрезал второе бедро.
Корчась от боли, Капитан извивался, но путы крепко держали его.
– Тварь! Сука! Я убью тебя! – орал он, брызгая слюной.
Зодчий, улыбаясь, повернулся к нему, бросил окровавленную железку на лоток, взял в руки другую, похожую на полумесяц, и сделал глубокие разрезы под грудными мышцами.
Капитан выл, шевелиться было невыносимо больно, но он все равно дергался изо всех сил, которых становилось все меньше.
– Спокойно, спокойно, мы просто сделаем тебя немного сильнее, – словно уговаривая маленького ребенка не плакать, сказал Зодчий. Его улыбка неожиданно изменила выражение его лица. Он стал похож на человека, чрезвычайно увлеченного своей работой. Заботливого и неутомимого экспериментатора.
Серая мгла заволакивала мозг Сэма, утягивая сознание подальше от творящегося кошмара.
Зодчий сделал шаг в сторону к лежащим кускам мяса, взглядом поискал нужный, взял его и повернулся к своей жертве.
Внезапно все вокруг качнулось. Раздался далекий грохот. Зодчий замер с куском человеческих мышц в руках, вытянутых над капитаном. Между пальцев сочилась кровь, капая на десантника и расплываясь по репликатору.
Рама Лимы заметалась из стороны в сторону, ремни больно врезались ей в запястья и лодыжки, а полоса под животом ссадила кожу.
– Что это? – Зодчий был крайне изумлен, он разжал пальцы, и мясо шлепнулось капитану на живот.
Махнув переделанным, чтобы они следовали за ним, он вышел из помещения.
– Сэм! – позвала Лима. Он не отозвался.
Вдалеке снова громыхнуло. С потолка посыпалась каменная крошка. Девушка в который раз попыталась вырваться, но путы были крепки. От злости пальцы ее рук сжались в кулаки. Самой ей было не освободиться. Лима опять стала звать капитана, но он не реагировал. Она знала, что репликатор поможет быстро затянуться его ранам, а сейчас у него просто болевой шок. Но если сразу не убрать лежащий на его животе кусок мяса, то репликатор приживит его к телу, и чтобы оторвать его, понадобится сложная операция.
Девушка пыталась придумать, как привести десантника в чувство, не переставая звать его по имени и говоря с ним.
– Сэм! Очнись! Тебе надо попытаться стряхнуть с себя эту гадость. Сэм!
Лима выругалась.
Неожиданно дверь, щелкнув замком, отвалилась в сторону.
Фигура в тяжелой броне, такой же, как та, что была на капитане, когда Лима отбила его у киборгов, ворвалась в комнату. Остановившись прямо под Лимой, боец обвел вокруг стволом плазменной винтовки, но, не найдя врагов, снова начал оглядываться.
– Эй! – позвала Лима.
Фигура дернулась, присев и направив ствол на нее.
– Там – пульт. – Девушка постаралась показать взглядом.
Еще несколько секунд он смотрел на обнаженную девушку из-за зеркального забрала, потом принялся действовать.
Нажав несколько кнопок и разобравшись с управлением, десантник заставил раму с девушкой двигаться и привел ее вниз. Она остановилась рядом с капитаном.
Лима посмотрела на него – Сэм был смертельно бледен и, казалось, не дышал. Охотница перевела взгляд на бронированную фигуру.
– Что стоишь?! Ремни режь! – рявкнула она. Словно опомнившись, он щелкнул нарукавными лезвиями и взрезал ремни, державшие девушку.
Она, освободившись и еле устояв на затекших ногах, бросилась к капитану. Подцепив ногтями кусок мяса, лежащий на его животе, она стала отдирать его – биорепликатор уже начал твердеть. Отлепив чужие мышцы от его тела, она отбросила их в сторону и стала голыми руками стирать остальную жидкость. Схватив висящий рядом шланг, девушка открыла воду и быстро смыла эту мерзость, оставив ее только непосредственно на ранах. Солдат тем временем освобождал капитана от пут.
– Давай винтовку, бери его! – приказала Лима. Десантник стоял в нерешительности, глядя на нее и оценивая.
До девушки только что дошло, как она выглядит – вся грязная, изможденная, голая и требует дать ей винтовку.
– Я его не донесу, а стрелять умею! – нетерпеливо объяснила она.
Десантник неуверенно протянул ей винтовку, она быстро взяла ее, проверила уровень заряда, положение предохранителя и, вскинув голову, посмотрела на десантника. В ее глазах горели дикие огоньки. Человек в броне кивнул и осторожно взял капитана бронированными руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41