Иногда он танцевал, качая головой и широко улыбаясь небу, и тогда пес Боунс начинал подвывать. Амос был слеп с детства.– Вы бегали высоко, мистра Томас, на гору Мисс Мейбл? Вы разговаривали с лесными духами, мистра Томас? Вы посылали им весточки, когда были там наверху, высоко-высоко? – Гора Мисс Мейбл не превышала семидесяти футов.Джонатан продолжал улыбаться – но стоило ли это делать, если перед ним слепой?– О да. Очень высоко. Где летают соколы.– Конечно, мой мальчик! – Амос стал исполнять танец. – Я никогда не говорю лишнего, мистра Томас. Я слепой нищий, я не вижу и не слышу ничего дурного, мистра Томас. И не пою ничего дурного, нет-нет, сэр. Я продаю джентльменам свои шарфы за двадцать пять долларов и иду своей дорогой. Хотите купить шелковый фуляр ручной работы для дамы сердца, мистра Томас, в изысканном стиле?– Амос, – сказал Джонатан, кладя ладонь на его руку в знак дружбы, – если бы я курил так много травки, как ты, то, наверное, посылал бы весточки Деду Морозу.Но, достигнув крикетной площадки, он повернул во второй раз и взбежал на холм, с тем чтобы перепрятать волшебный ящик. На этот раз он сделал тайник среди брошенных пчелиных ульев. * * * «Обращай внимание на гостей», – говорил Берр.«Мы должны знать всех, кто приезжает на остров», – сказал Рук.«Роупер общается со всякой швалью», – утверждала Софи.Они приезжали в разных количествах и на разные сроки: гости на уик-энд, гости на ленч, гости на обед и гости до завтра; были гости, которые ограничивались лишь стаканом воды, но зато прогуливались с Роупером по берегу, а их охрана тащилась сзади на почтительном расстоянии, а потом сразу улетали обратно, как люди очень занятые.Были гости на самолетах, гости на яхтах, были гости, которые пользовались самолетом Роупера, а если жили по соседству – его моторкой, над которой развевался вымпел с символом Кристалла и серо-голубыми цветами корпорации. Их приглашал Роупер, а Джед принимала и ублажала, хотя, к ее превеликой гордости, ничего не знала о деловой стороне их визитов.– Почему, собственно, я должна, Томас? – с театральным придыханием заявила она после отъезда одной особенно неприятной немецкой четы. – Достаточно того, чтобы кто-то один из нас занимался этим. Я буду вести себя как инвесторы Роупера. Скажу: «Вот мои денежки и вот моя жизнь, смотрите же за ними получше». Мне кажется, это единственный путь, Коркс? Иначе просто не засну, так ведь?– Совершенно верно, моя милая. Плыви по течению, мой тебе совет, – отвечал Коркоран.«Глупая маленькая наездница! – злился Джонатан, почтительно соглашаясь со всеми ее жалобами. – Нацепила на себя огромные шоры и еще просишь моего одобрения!»Для памяти он сортировал гостей по категориям, выбирая для каждой название из лексикона Роупера.Вначале шли ушлые молодые Дэнби и Макартуры, иначе Макдэнби, населяющие офисы корпорации Роупера в Нассау. Они пользовались одним портным и не имели признаков индивидуальности. Они появлялись тогда, когда Роупер их требовал к себе, и растворялись, как только он того желал, чтобы назавтра вновь усесться за свои рабочие столы. Роуперу они действовали на нервы, как и Джонатану. Макдэнби не были его партнерами или друзьями. Они служили прикрытием, фасадом его респектабельности, с их вечными разговорами о купле-продаже земли во Флориде или котировках на Токийской бирже.Потом шли «частые налетчики», без которых не обходился ни один прием на Кристалле: такие, как вечный лорд Лэнгборн, чья несчастная жена присматривала за детьми, пока он танцевал с воспитательницей, тесно прижавшись к ней. Или молодой именитый игрок в поло Ангус – так звали его друзья – и его милая жена Джулия, общая цель жизни которых, помимо крикета у Салли и тенниса у Джона и Брайана, а также чтения у бассейна романов для горничных, состояла в том, чтобы отсиживаться в Нассау, пока не придет время, когда они смогут без всякого риска предъявить права на дом на Пелэм-Креснт и на замок в Тоскании, и на поместье в Уилтшире с пятьюстами акрами земли и знаменитой художественной коллекцией, и на остров у Квинсленда, которые в данный момент числились за какой-то ничейной финансовой конторой, как, впрочем, и парочка сотен миллионов подъемных.«Частые налетчики» пользовались привилегией привозить с собой своих друзей.– Джедс! Пойди сюда! Ты помнишь Арно и Джорджину, приятелей Джулии, которые обедали с нами в Риме в феврале? Рыбный ресторанчик рядом с Байроном? Вспомни, Джед!Джед состроила самую очаровательную свою гримаску. Вначале она широко распахивала глаза, как бы смутно что-то припоминая, потом приоткрывала рот, но лишь после некоторой паузы, изображавшей немое изумление, радостно вскрикивала:– Черт побери, Арно! Но, дорогой, ты так похудел! Джорджина, милая, как поживаешь? Чертовски приятно! Класс!Потом следовало обязательное объятие, сопровождаемое протяжным «ммм...», выражающим особое удовольствие. И Джонатан в своем гневе как-то поклялся, что в следующий раз он схватит эту притворщицу в такой момент и потребует: «Ну еще один разок, Джед, дорогая, только теперь по-настоящему!»За «частыми налетчиками» следовали «виконты и геронты»: родовитые английские провинциалочки, сопровождаемые безмозглыми юнцами сильно разжиженных королевских кровей под охраной полицейских; улыбающиеся арабы в светлых костюмах, белоснежных рубашках и начищенных до блеска ботинках; малопримечательные английские политики и бывшие дипломаты, помешанные на собственной значимости; малайские магнаты со своими собственными поварами; иракские евреи, владеющие дворцами в Греции и компаниями на Тайване; немцы с их европейскими животиками, сокрушающиеся по поводу «бедняжек с Востока»; неотесанные юристы из Вайоминга, стремящиеся наилучшим образом обтяпать дела клиентов и свои собственные; ушедшие на покой инвесторы с огромными состояниями и двадцатимиллионными бунгало – старые развалины из Техаса с тонкими варикозными ногами в попугайских шортах и веселых солнечных шляпах, вдыхающие кислород из карманных ингаляторов; их женщины с такими сладкими лицами, каких у них никогда не было в молодости, с подобранными животами и бедрами, подтянутыми веками и искусственным блеском глаз. Но никакие на свете операции не могли снять тяжелых вериг возраста, сковывающих их движения, когда они, изо всех сил сжимая поручень, спускались в бассейн со стороны детской купальни, одержимые страхом рухнуть и опять превратиться в руины, какими они были до реставрации в клинике доктора Марти.– Боже, Томас, – прошептала Джед Джонатану, смотря, как голубоволосая австрийская графиня по-собачьи барахтается в воде. – Сколько, вы думаете, ей может быть лет?– Все зависит от того, какую часть тела рассматривать, – ответил Джонатан. – В среднем, я полагаю, около семнадцати. – Джед рассмеялась тем дивным, непритворным смехом и снова словно коснулась его взглядом.После «виконтов и геронтов» шли те, к кому Берр испытывал особую слабость. Впрочем, Роупер, вероятно, тоже, потому что он называл их «неизбежное зло». Это были торговые банкиры с лоснящимися щеками из Лондона, одетые по моде восьмидесятых в голубые полосатые рубашки с белыми воротничками. У них были двойные имена, двойные подбородки и двубортные костюмы. Они говорили «клево» вместо «хорошо», называли машину «тачкой», а Итон – «школой». Ихэскортировали молодчики-бухгалтеры – счетчики фасоли, как называл их Роупер, державшиеся так, будто они прибыли сюда для того, чтобы вырвать добровольное признание. И ребята с отвратительным запахом карри изо рта, потными подмышками и официальными голосами, которые как бы напоминали, что все, что отныне вами говорится, может быть использовано против вас.У них были и небританские двойники: Малдер, коротконогий нотариус с Кюрасао, с беглой улыбочкой и самоуверенной походкой вразвалку; Шрайбер из Штутгарта, постоянно извиняющийся за свой излишне правильный английский; Тьерри из Марселя с тонкими губами и мальчиком-милашкой в качестве секретаря; торговцы долговыми обязательствами с Уолл-стрит числом не менее четырех, как будто безопасность обеспечивалась количеством, и, наконец, Апостол, ретивый американский грек в парике, напоминающем черную медвежью лапу, золотых цепях и золотых крестах, с невеселой венецианской любовницей, неуклюже переваливающейся рядом с ним в своих стодолларовых туфлях, когда они целеустремленно направлялись в буфетную. Поймав взгляд Апостола, Джонатан быстро отвел глаза, но было уже поздно.– Сэр? Мы, кажется, встречались, сэр? Я никогда не забываю лица, – заявил Апостол, сдергивая свои темные очки и перекрывая всем проход. – Мое имя Апостол. Я легионер Господа, сэр.– Разумеется, ты встречался с ним, Ало! – незамедлительно среагировал Роупер. – Мы все встречались с ним. Это Томас, Ало! Помнишь? Служил у Майстера. Приехал на Запад испытать судьбу. Подружился с нами на обратном пути. Исаак, налей-ка доктору еще немного шампанского.– Очень приятно, сэр. Простите, вы англичанин? У меня много английских корней, сэр. Моя бабушка приходилась родственницей герцогу Вестминстерскому, а мой дядя со стороны матери проектировал Альберт-Холл.– О, это замечательно, – вежливо отвечал Джонатан.Они пожали друг другу руки. Ладонь Апостола была холодна, как змеиная кожа. Их глаза встретились. Апостол, казалось, был озабочен и немного не в себе. Впрочем, кто здесь не безумен, в эту звездную ночь на Кристалле, когда вино льется как песня?– Вы служите у господина Роупера, сэр? – продолжал настаивать Апостол. – Вы участвуете в одном из его гигантских проектов? Господин Роупер – человек огромного влияния.– Я пользуюсь гостеприимством дома, – ответил Джонатан.– Нет ничего лучше, сэр. Может быть, вы друг майора Коркорана? Мне кажется, несколько минут назад я видел, как вы мило беседовали.– Мы с Корки старые приятели.Когда гости поменялись, Роупер незаметно отвел Апостола в сторону, и Джонатан услышал тихо произнесенные слова «у Мама Лоу». * * * – Видишь ли, Джед, – говорило существо по имени Уилфред, из числа «неизбежных», когда они отдыхали за белыми столиками при свете яркой луны, – мы предлагаем Дикки те же самые услуги, что и эти жулики, только без жуликов.– Но, Уилфред, как это все скучно. Откуда только бедняжка Роупер берет силы?Она метнула на Джонатана смертоносный взгляд. Как это случилось? Кто посмотрел первый? Ведь это не просто кокетство. Не заигрывание с ровесником. Снова этот взгляд! Роупер, где ты? Ты нам сейчас нужен. * * * Ночи в обществе этих «неизбежных» кажутся бесконечными. Иногда разговор продолжается за бриджем или триктраком в кабинете. Напитки разливают сами, лакеев удаляют, дверь охраняется стражей, прислуга старается держаться подальше от этой части дома. Допускается только Коркоран, но теперь не всегда и он.– Корки немного впал в немилость, – поведала Джед Джонатану, потом закусила губу и больше не продолжала.Джед тоже сохраняла верность своему клану. «Она не из перебежчиков», – предупредил себя Джонатан. * * * – Ко мне сами липнут, – объяснил Роупер.Они прогуливались вдвоем. Был вечер. Перед этим они сразились в теннис, но никто не выиграл. Роупера не волновал счет, если только он не играл на деньги, а у Джонатана их не было. Может быть, поэтому разговор их был вполне непринужденным. Роупер шел близко от него, время от времени их плечи соприкасались, как когда-то у Майстера. Прикосновения Роупера были атлетически небрежны. Тэбби и Гус следовали на расстоянии. Гус был новым охранником, появившимся совсем недавно. Изображая тех, кто к нему сам липнет, Роупер говорил специфическим голосом.– "Миистер Роупер, даайте нам хорошеньких «игрушек». – Он сделал паузу, дав Джонатану вволю посмеяться над его перевоплощением. – Я его спрашиваю: «Что значит хорошеньких, старина? В сравнении с чем?» Молчит. В некоторых странах пушка времен бурской войны – предел мечтаний. – Роупер сделал нетерпеливый жест, обозначающий этот предел, и Джонатан ощутил его локоть на своих ребрах. – А в некоторых – золотая жила, там сидят на деньгах и жаждут получить высокие технологии, ничто другое их не устраивает, им нужно такое же, как у соседа. Даже не такое же. Им нужно лучше. Много лучше. Им нужна такая милая бомбочка, которая влезла бы в лифт, доехала бы до третьего этажа, свернула влево, отряхнулась и разнесла на кусочки хозяина, не повредив при этом телевизора. – Все тот же локоть слегка толкнул Джонатана в предплечье. – Беда в том, что они никак не поймут: для того чтобы пользоваться хорошими вещами, нужно иметь условия. И людей, умеющих с ними обращаться. Что толку купить новейший полотер, притащить его в грязную лачугу, где даже и розетки нет, чтобы подключить его к сети. Правильно?– Да, конечно, – отвечал Джонатан.Роупер сунул руки в карманы теннисных шорт и лениво улыбнулся.– В вашем возрасте я получал удовольствие, делая поставки партизанам. Идеалы были важнее денег... во имя свободы человека. Но это недолго продолжалось, слава Богу. Сегодня партизаны, завтра – богачи. Удачи всем. Настоящие врага – это правительства могущественных стран. Куда ни сунься – они уже здесь побывали, загоняют что угодно кому угодно и нарушают свои же собственные законы, грызутся между собой, поддерживают неправую сторону, объявляя ее правой. Последствия самые тяжелые. Тех, кто действует независимо, все время загоняют в угол. Единственный способ прорваться – опередить их, обойти. Только мозги и интуиция и могут нас выручить. Надо все время рыть землю. Нет ничего удивительного что некоторые не выдерживают. Но только так и можно заниматься бизнесом. Малыш Дэниэл плавал сегодня?– Мы обогнули остров Мейбл, и я ни разу не прикоснулся к рулю.– Превосходно. Приготовите нам морковный пудинг?– Когда скажете.Когда они поднимались по ступеням, ведущим в сад, внимательный наблюдатель заметил, как Сэнди Лэнгборн вошел в домик для гостей, а минутой позже туда прошмыгнула воспитательница его детей. Это было скромное девятнадцатилетнее создание, но в тот момент она походила на девочку, готовую ограбить банк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68