Из ящика выпали канцелярские принадлежности и Библия, и теперь они рассыпались вокруг тела, а Библия обложкой вниз валялась у левого локтя трупа.— Мне ее перевернуть? — спросил Макнейл.— Нет. Не дотрагивайтесь ни до чего. — Я огляделся. — Все ее вещи на месте?— Да, сэр, — с готовностью подтвердил он. — У нее были только чемоданчик и дамская сумочка.— А сумка где?— Я положил ее в сейф у себя в бюро.— Где она лежала? Когда вы вошли сюда, где вы ее нашли?— На туалетном столике, рядом с чемоданчиком.— Прежде чем мы позвоним в полицию, положите ее обратно туда, где она лежала.Макнейл облизал губы и перевел взгляд на Керригана:— Мы будем вызывать полицию? Керриган пожал плечами:— Как он скажет. Здесь командует он.— Я надеялся...— Вы думаете, что огласка вам повредит? — спросил Керриган. — Нет, приятель, она, наоборот, создаст вам рекламу. Все захотят остановиться в мотеле, где произошло убийство.— Вы так считаете? — с надеждой спросил Макнейл. Я прошел к ванной комнате и заглянул внутрь. В корзине для мусора валялась обертка от мыла, и больше ничего. В платяном шкафу было множество проволочных вешалок, на двух из них висели платья, на одной женские брюки. На полках — ничего. На полу — пара женских кожаных туфель. Простых. На задней стене шкафа на крючке болталась пара женских чулок.Под пристальными взглядами Макнейла и Керригана я быстро осмотрел номер и не обнаружил ничего, представляющего интерес. Закончив, я обронил:— Ладно. Это все?— Есть еще ее машина.— Машина?— Она стоит перед входом, — сообщил Макнейл. — Маленький голубой “мустанг”.— Давайте осмотрим машину.Перед мотелем проведенные под углом на черной поверхности площадки белые линии указывали, где постояльцам следует парковать машины, развернув их к дверям бунгало. Голубой “мустанг”, чистенький и блестящий, с открытыми окнами, вписывался между полосками, в любой момент готовый сорваться с места. Солнце уже полностью опустилось за горизонт, и воздух наполнился серовато-зеленым светом. Чуть поодаль, по шоссе на запад и восток, с грохотом проносились грузовики и прицепы. У другого конца мотеля, рядом с лимузином, как раз притормозил автомобиль. Поймав мой взгляд, Макнейл поспешил сказать:— Моя жена ими займется.— Я хочу потом с ней поговорить.— Да, сэр.В салоне “мустанга” ничего не оказалось, кроме пары белых перчаток в бардачке и экземпляра “Атлантического ежемесячника” на заднем сиденье. Но, когда я подошел к багажнику, там торчали ключи, воткнутые в замок.— Поглядите-ка! — воскликнул Макнейл. — Я их раньше не видел!— А вы раньше обходили машину?— Нет.— Значит, они там и были. — Я обратился к Керригану:— В багажнике у нее находились деньги, во втором чемодане или в какой-нибудь другой сумке. Он слишком спешил и не стал возвращаться, чтобы положить ключи в ее сумочку.— Однако он забрал ключ от бунгало, — заметил Макнейл.— Он его недалеко увез, — возразил я. — Наверняка выбросил по дороге в траву.По направлению к нам двигалась, звеня ключами, толстая грузная женщина, за которой полз вновь прибывший автомобиль, видавший виды черный “бьюик” с сидевшей в нем беспокойного вида молодой парочкой. Я спросил Макнейла:— Где мы можем спокойно посидеть и побеседовать?— Мы живем в квартире за конторкой дежурного клерка. — Толстухе, к тому моменту поравнявшейся с нами, он сказал:— Бетси, это люди из Нью-Йорка. Они хотят поговорить с тобой, когда у тебя найдется свободная минутка.Бетси — имя ей совершенно не подходило — поглядела на нас из-под насупленных бровей с видом властной женщины, которая привыкла всю жизнь погонять мужа, как погонщик — мулов, и чертовски от этого устала. Она небрежно кивнула нам в знак приветствия, бросив на ходу: “Когда я освобожусь”, и прошлепала дальше. Мы отступили в сторону, давая дорогу “бьюику”, в котором мимо нас проехали нервно моргавшие и глядевшие прямо перед собой молодые люди.Мы вернулись в бюро, и Макнейл провел нас через конторку, потом через занавешенный дверной проем в маленькую гостиную, заставленную тяжеловесной мебелью, которая, вероятно, лет двадцать назад приобреталась для комнаты вдвое большей по размеру. Макнейл усадил нас и пару минут изображал из себя гостеприимного хозяина, предлагая по желанию — кофе, пиво, спиртное, пододвигая и отодвигая пепельницы, пока я не сказал:— У меня только одно желание — минутку с вами побеседовать.— Простите, — извинился он. — Конечно, вы правы. — Он тут же сел и сложил руки на коленях. Я спросил:— Вы можете описать мне мужчину?— Какого мужчину? — не понял он.— Того, с которым она приехала, — объяснил я.— Нет. Она приехала одна. Говорила, что собирается здесь вскоре с кем-то встретиться. Но, если он и появлялся, я его не видел.— Судя по всему, он появился, — заметил Керриган.— Вы думаете, это он и был? — заинтересовался Макнейл.— Когда она прибыла сюда? — продолжал я, не отвечая.— В понедельник. Приблизительно в это же время. А сейчас был четверг. Я спросил у Керригана:— Сходится? Когда она сбежала?— Наш друг обнаружил записку в понедельник вечером. Риту он в последний раз видел в субботу.— Ясно. — Я взглянул на Макнейла. — Значит, она приехала сюда в понедельник. Она выбрала мотель, зная, что вы связаны с мафией, или это просто совпадение?При слове “мафия” Макнейл вздрогнул, из чего я заключил, что, как бы там ни было на самом деле, в душе он убедил самого себя, что не имеет к мафии никакого отношения.На мой вопрос вместо него ответил Керриган:— Рембек много путешествует. Возможно, он здесь с ней несколько раз останавливался и она запомнила. Про то, что существует какая-то связь с корпорацией, ей известно не было.Макнейл с готовностью закивал, радуясь возможности избежать неприятностей.— Верно, — подтвердил он, — мистер Рембек несколько раз останавливался у нас. Не знаю точно, была ли с ним именно эта дама, но мистера Рембека я хорошо помню. У него автомобиль вроде того, на котором вы приехали.— Вернемся к женщине, — прервал я его. — Какое имя она использовала?— Рита Маннерс.Я уточнил, какую она записала фамилию в книге регистрации, и он повторил “Рита Маннерс”, а Керриган удивился, какое это имеет значение.— Да особенно-то никакого, — ответил я. — Просто она решила поиграть в слова, и мне стало интересно, насколько она заигралась.— Поиграть в слова?— Ее фамилия Касл , то есть “замок”. Иначе “большой дом”. Рита Манор — “усадьба”. Но она не захотела взять имя, которое сразу бы привлекло внимание, поэтому переделала его в Риту Маннерс с обычным написанием.— Ну и что с того?— Это дает о ней кое-какое представление, — пояснил я, — и может помочь нам лучше ее узнать, а возможно, и вычислить, каким она мыслила себе настоящего мужчину.Керриган сделал на сей счет откровенное предположение.— Нет, — возразил я. — Я уже знаю, что она была натура сложная.Вошла жена Макнейла, отчего гостиная сразу как будто уменьшилась в объеме, и, ни к кому конкретно не обращаясь, проворчала:— Если те двое женаты, то я царица Савская. Макнейл похлопал рядом с собой по дивану, приглашая ее присесть.— Садись, Бетси.Она громко фыркнула, плюхнулась на диван и, устраиваясь поудобнее, натянула выцветшую юбку на толстые колени.— Если зазвенит звонок, — предупредила она, — мне нужно будет уйти.— Это не займет много времени, — успокоил я ее. — Кто из вас двоих поселял ту девушку?— Я, — ответил Макнейл.— На сколько дней она брала бунгало?— Продлевала каждый день. Утром приходила и платила за следующий день.— Она с кем-нибудь из вас разговаривала?— Со мной болтала, рот у нее прямо-таки не закрывался, когда я ей меняла постельное белье, — ответила жена владельца мотеля. — Про кино все расспрашивала, да нравится ли мне Аллентаун, была ли когда на Западе и всякое такое.Миссис Макнейл явно испытывала неприязнь к Рите Касл, но я приписал это просто ревности, с какой водовозная кляча провожает взглядом чистокровного скакуна.— Она много времени проводила в бунгало?— Почти безвылазно. Во вторник вечером выбралась в кино или еще куда, еще меня спрашивала, что у нас показывают, вроде больше никуда не ходила.Макнейл добавил:— Тут за углом есть кафетерий, чуть в стороне от шоссе. Мы обычно посылаем туда наших постояльцев, если они желают перекусить. Туда и она ходила.— Насколько нам известно, — вставила миссис Макнейл.— Вы думаете, она ходила куда-то еще в другое место? — спросил я у нее.Видимо, ее снова обуял приступ ревности.— Нет, думаю, что нет, — справилась хозяйка наконец со своими эмоциями. — Она все время тут торчала. Ждала кого-то.— В это время года вечером, обычно после одиннадцати — одиннадцати тридцати, никто уже не появляется. Мы сами укладываемся в полночь. Наша спальня на той стороне, так что приезжих мы не услышим, если не зазвенит звонок.— Ладно, — продолжал я. — Теперь я хотел бы осмотреть ее сумочку.Макнейл достал сумочку и протянул мне. Это была дамская сумочка — мешочек из белой оленьей кожи, наподобие средневековых кошельков, стянутых сверху кожаным шнурком, только побольше размером. Внутри находились привычные дамские мелочи — салфетки, помада, пудра, спички и всякое такое прочее, было также портмоне голубого цвета, как и ее “мустанг”.Открыв портмоне, я почерпнул еще кое-какие сведения о Рите Касл. Там было водительское удостоверение, из которого я выяснил ее возраст — двадцать четыре года, и увидел ее фотографию. Обнаружил также членские билеты двух актерских объединений:"Гильдии актеров сцены” и “Американской федерации теле-радиоактеров”, сокращенно ГАС и АФТР. Был еще один просроченный членский билет, тоже актерского союза — “Эквити”, то есть “Объединения работников драматического театра”. Из сумочки я извлек также читательский билет Нью-йоркской публичной библиотеки, вернее, ее филиала на Лексингтон-авеню. Еще там были три фотографии улыбающихся детей, щурившихся от яркого солнца где-то в степи без единого деревца.Закончив осмотр сумочки, я передал ее Макнейлу со словами:— Не забудьте положить ее на место, перед тем как позвоните в полицию.Миссис Макнейл тут же начала жаловаться и возражать против обращения в полицию. Почему нельзя просто убрать тело отсюда и отвезти его куда-нибудь?— Меня наняли, чтобы найти того, кто это сделал, — объяснил я. — Вмешательство полиции мне поможет. Их лаборанты и эксперты могут раздобыть в бунгало столько информации, сколько мне самому не получить и за месяц. — Обращаясь к Керригану, я добавил:— Насколько я понял, ваши люди располагают каналами для передачи мне этой информации?Он кивнул:— Все, что они узнают, пять минут спустя уже станет вашим достоянием.Миссис Макнейл захныкала:— Вы ставите нас в ужасно неловкое положение, мистер. Как мы объясним, почему мы сразу им не позвонили?— А вы им сразу и позвоните, — уточнил я. — Не в моих правилах подтасовывать факты, но если мы так поступим, это не собьет их с толку. А вот если мы попробуем сообщить им правду, следствие точно пойдет не в том направлении, а возможно, и вообще не выберется на правильный путь.— Так что же нам делать?— Внести одну маленькую поправку. Вчера мисс Касл заплатила вам не за один, а за два дня. Она пришла к вам и сказала:"Похоже, я задержусь здесь дольше, чем рассчитывала”. И оплатила проживание за два дня вперед. Измените запись в регистрационной книге.Макнейл кивнул.— Это не составит труда, — изрек он.— Сегодня утром, — продолжал я, — на двери висела табличка “Не беспокоить”, поэтому вы не стали менять постельное белье. Вы его и в самом деле еще не меняли. — Я поглядел на часы: шесть двадцать. — Сегодня вечером, часов в девять, вы уже не на шутку забеспокоились и рискнули открыть дверь. Вы обнаружили труп и немедленно позвонили в полицию. Вам нужно будет точно проделать все это от начала и до конца. Пройдите к ее бунгало, постучите, громко позовите ее и, наконец решившись, откройте дверь своим ключом. Потом с растерянными и испуганными лицами выскакивайте оттуда и бегите сюда, чтобы позвонить в полицию.— На случай, если кто-нибудь нас увидит, — догадался Макнейл.— Совершенно верно. Ничего необычного вы сегодня не заметили, разве что остановился лимузин с шофером и двое пассажиров захотели снять бунгало, осмотрели его и передумали. Про это расскажите, только если вас спросят.— Да, сэр. — Макнейл облегченно улыбался, поняв, что в конце концов все улаживается.— А как же мы? — спросил Керриган. — Нам здесь оставаться или как?— Нет. Может, через денек-другой мы еще сюда и заедем, не знаю. А пока что возвращаемся в город. Перед отъездом я напомнил Макнейлу:— Звоните не ранее девяти часов. Мне понадобится время, чтобы еще кое с чем разобраться.Он пообещал, что все сделает, как я велел. Мы вышли к лимузину и направились обратно в Нью-Йорк. Глава 7 Апартаменты, которые Эрни Рембек нанял Рите Касл, находились в двух кварталах к югу и менее чем в квартале к востоку от частной резиденции Рембеков. И мне пришло в голову, что он, наверное, ни разу не ходил к ней пешком.Здание было похоже на предыдущее, но апартаменты находились выше, на двадцать третьем этаже. Широкие окна в очень просторной гостиной, окаймленные драпировкой, выходили на запад и давали панорамный обзор центра города, лежавшего за сгрудившимися в ближайшем квартале черными крышами домов, которые отсюда, сверху, выглядели как картонные карточки для игры в монополию. В цветовой гамме интерьера гостиной преобладали бордовый и белый, яркими живописными пятнами выделялись бордовый ковер и белый диван. На одной из стен одиноко висела абстрактная картина в стиле поп-арт в серых тонах с белыми линиями. Двери в противоположной стене вели — если смотреть от входа, — в маленькую, но изящно обставленную спальню, из которой тоже открывался прекрасный вид на город. Рядом со спальней размещалась крошечная зеленая ванная комната с душем, но без ванны. По ее расположению и по наличию под потолком в одной из стен вентилятора я догадался, что она проветривается через ту же, что и на кухне, вентиляционную шахту, так как ни в том, ни в другом помещении окон не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21