Сондра Флейш”.

Глава 11

Да, все было красным.
Я на собственном опыте убедился в правдивости старинного присловья, смы
сл которого состоит в том, что, когда вы приходите в ярость, вам все вокруг
кажется красным. Я смял газету, швырнул ее на пол салона и долго смотрел в
окно, страстно желая кого-нибудь прибить, и весь солнечный мир показался
мне кроваво-красным, будто его залили кровью тысячи жертв. Окна, и двери, и
снующий вокруг люд Ц все виделось мне в дрожащем красном ореоле.
Моему мысленному взору представилась Сондра Флейш, вопящая и заламываю
щая в отчаянии руки, и я, сбрасывающий ее с каменного обрыва. Я пронзал ее ш
тыком, ломал об нее мебель, топтал каблуками ее лицо. Я сжимал руки у нее на
шее, а ее лицо было старым и злым.
Я изо всех сил вцепился в руль. Казалось, мощные порывы ветра раскачивают
меня из стороны в сторону. Я глядел на сделавшийся красным день и понимал,
что меня предали, жестоко предали.
Наконец мне удалось совладать со своим гневом и умерить его, загнать глу
боко внутрь, чтобы внешне он никак не проявлялся. Я повернул зеркало задн
его вида так, чтобы увидеть свое лицо и убедиться, что оно не выдает моего
внутреннего состояния. Лицо слегка осунувшееся, взгляд напряженный и то
лько. Довольный собой, я вышел из “форда”.
Впереди шла женщина с коляской. Я догнал ее.
Ц Извините.
Она остановилась и вопросительно взглянула на меня:
Ц Да?
Ц Вы не знаете, как проехать к дому Леонарда Флейша? Ц Я махнул рукой в ст
орону “форда”. Ц Я везу заказанные им образцы, но не могу найти его дом.
Ц Вон тот большой желтый дом на холме, Ц сказала она и указала в сторону
поселка рабочих. Ц Вам надо ехать прямо по шоссе Макинтайра, Ц продолжа
ла она, Ц до самой вершины холма. Сразу за Двенадцатой улицей, вы не пропу
стите его. Большой желтый дом. Раньше в нем жил старый Макинтайр.
Ц Спасибо, большое спасибо.
Ц Не за что.
Я снова сел за руль. Мой автомобиль был развернут в противоположную стор
ону, и я решил объехать квартал. Поворачивая на Харпер-бульвар, я вспомнил
, что Бен и Джерри все еще следуют за мной по пятам, и на улице, параллельной
Харпер-бульвару, показался их бледно-голубой “плимут”: как всегда, в квар
тале от меня.
Они ни за что не подпустят меня к дому Флейша. Но мне это необходимо, я долж
ен добраться до Сондры Флейш.
Они следовали за мной по привычке неторопливо. Я был дилетант, они не ожид
али, что я попытаюсь от них отделаться. Но дилетант, одержимый яростью, это
уже что-то совсем другое. Я очень медленно проехал два квартала прямо. Ка
к я и ожидал, они тоже уменьшили скорость, чтобы приспособиться к моей.
На следующем перекрестке я остановился и огляделся по сторонам. Затем пр
оворно свернул за угол. Они тоже свернули за квартал от меня и еле двигали
сь. Вырвавшись из их поля зрения, я изо всех сил нажал на акселератор, резк
о свернул направо на Харпер-бульвар, проскочив перед самым носом “доджа
”, водитель которого обругал меня, и вернулся на один квартал назад, после
чего сделал еще один крутой поворот. Затем я перешел на более разумную ск
орость, и, когда я опять свернул на улицу, где видел их в последний раз, их и
след уже, естественно, простыл. Но и позади меня они не появились.
Я свернул налево и ехал все дальше и дальше в западном направлении, по рай
ону трущоб до последнего моста через Черную реку. Перебрался по нему на д
ругой берег и вернулся назад, к тому району, который мне был нужен. Он прос
тирался от Седьмой улицы до шоссе Макинтайра. Я проехал по шоссе Макинта
йра до вершины холма и увидел большой желтый дом с черной, с высокими скат
ами крышей, отделенный от дороги сосновой рощей. Это был огромный дом с эр
керами в стиле начала века и обшитый скромной вагонкой. Указатель слева
от поворота гласил:
ЧАСТНАЯ ДОРОГА
СКВОЗНОГО ПРОЕЗДА НЕТ
Чуть дальше был еще один указатель с надписью:
ПРОХОДА НЕТ
Я свернул на частную дорогу и, подзадоренный двойным запретом, проехал п
о извилистой подъездной дорожке через сосновую рощицу до самого дома. Пе
ред домом стояли черный “линкольн” и кремовый “тандерберд”.
Я поставил свой “форд” рядом с ними, поднял газету с пола, аккуратно ее све
рнул и вылез из машины.
Поглощенный сложными маневрами, я немного отвлекся и слегка успокоился.
Слепой и безрассудный гнев приутих. Внутри у меня горел более спокойный
огонь, так что, когда я поднялся по лестнице к широкой парадной двери, я уж
е не кинулся прошибать ее головой, а чинно позвонил в звонок.
Я ожидал, что выйдет горничная или дворецкий, но открывшая мне дверь женщ
ина средних лет была слишком хорошо одета, чтобы ее можно было принять за
прислугу. Она взглянула на меня равнодушно и рассеянно сквозь затянутую
противомоскитной сеткой внутреннюю дверь, сказала:
Ц Слушаю вас.
Мне надо было во что бы то ни стало войти в дом. Не было смысла затевать ска
ндал в отсутствие Сондры. Как можно спокойнее я сказал:
Ц Сондра дома?
Ц Представьтесь, пожалуйста?
Мы с Сондрой имели две точки соприкосновения. Я выбрал самую безобидную.

Ц Я ее соученик, Ц ответил я, но не смог удержаться и добавил:
Ц Пол Стендиш.
К моему удивлению, моя фамилия ей ничего не говорила. Возможно, она не чита
ла журналистских изысков своей дочери, если только это действительно бы
ла миссис Леонард Флейш, мать Сондры, но я решил, она ею как раз и являлась. О
на сердечно улыбнулась мне и отворила внутреннюю дверь.
Ц Входите. Сондра как раз вернулась с работы.
Ц Спасибо. Ц Я шагнул через порог и показал ей газету. Ц Я прочел кое-чт
о, написанное ею.
Ц Она прекрасно пишет, не так ли? Ц уверенно сказала мать Сондры.
Ц Вы абсолютно правы, Ц подтвердил я.
Ц Подождите, пожалуйста, в гостиной... Я скажу Сондре, что вы пришли. Пройди
те сюда. Вас зовут Пол?
Ц Совершенно верно. Пол Стендиш. Спасибо.
Я прошел в гостиную, огромную комнату с эркерами по обе стороны. Стены был
и украшены лепниной и антикварными безделушками, а справа в стене была з
акрытая раздвижная дверь. Тяжелые бордовые драпировки с потолка до пола
висели по бокам окон, а на полу лежал весьма аляповатый темный персидски
й ковер. Но мебель была современная, из пенорезины бежевого цвета с прямы
ми черными металлическими ножками. Какой бы ни была первоначальная мебл
ировка этой комнаты, соответствующая ее стилю, она была убрана прочь и за
менена этой хлипкой, лишенной какого-либо стиля дешевкой. Любой предмет
этой обстановки выглядел бы прекрасно в офисе Уолтера, точно так же, как е
го шкаф с трофеями оказался бы здесь вполне на месте, скажем в простенке м
ежду окнами.
Я не стал садиться. Я стоял посреди комнаты лицом к входу, где с минуты на м
инуту должна была появиться Сондра.
Но она вошла с другой стороны, через раздвижные двери. Они плавно разъеха
лись, и она предстала передо мной, подобно загадочному персонажу Орсона
Уэллса в женском варианте. Если я рассчитывал на виноватое смущение, или
на горячее опровержение, или на лихорадочные попытки объясниться, или на
молчаливый вызов, или на ледяную отчужденность Ц если я ожидал чего-либ
о в этом духе, я ошибался. Несколько секунд она стояла в удивлении Ц строй
ная, по-лисьи грациозная фигура в обрамлении дверей, за которые она продо
лжала держаться. Она слегка наклонила голову, улыбнувшись мне и сверкнув
глазами сквозь полуопущенные ресницы. Затем голосом, который она с труд
ом контролировала, прошептала:
Ц Что ты об этом думаешь?
Ну, теперь я мог дать волю своим чувствам.
Ц Ты, порочная девчонка! Ты, бессовестная лгунья...
Ц Ш-ш-ш! Ш-ш-ш! Ц Она простерла ко мне сложенные лодочкой руки и прошепта
ла:
Ц Не кричи так громко, а то папа прибежит. Ц И закрыла раздвижные двери.

Я набрал воздуха в легкие и продолжал:
Ц Ты, эгоистичная выскочка! Ты, двуличная тварь! Ты, неграмотная, некомпе
тентная иди...
Ц Ну, нет! Постой минутку! Ц сказала она. Ц Что ты имеешь в виду под слово
м “некомпетентная”? Возьми свои слова обратно!
Я помахал газетой у нее перед носом:
Ц Ты, глупая, нелепая маленькая сучка. Ты не понимаешь, что тебя можно при
влечь к ответственности за подобные вещи?
Ц Ох, ну в этом-то ты как раз ошибаешься! Меня нельзя привлечь! Ц Она весе
ло рассмеялась. Ц Это самая лучшая часть статьи, разве ты этого не понима
ешь?
Возведенная мною стена ярости обрушилась, пробитая непостижимым равно
душием. Я удивленно посмотрел на нее и сказал:
Ц О чем, ради всего святого, ты говоришь?
Ц Дай мне газету. Ц Она вырвала ее у меня из рук и стала перебирать стран
ицы, разбрасывая ненужные по полу и оставив те, где была напечатана ее ста
тья, Ц четвертушку со страницей три и другую, со страницей одиннадцать.

Ц Посмотри сюда, Ц сказала она. Ц Покажи мне хоть одно слово, которое мо
жно было бы отнести к разряду клеветнических, или порочащих личность, ил
и каким-нибудь еще громким определениям. Вот, например: “Глумливый и дерз
кий Стендиш”. Ты выглядел глумливым, дорогой, в глазах всех этих глупых по
лицейских. И дерзким. Ты и сейчас ведешь себя дерзко. И ты в самом деле назв
ал полицейских недоумками и заявил, что они не должны были задерживать т
воего друга.
Ц Но я не говорил, что буду звонить в Вашингтон. Ц От воинственного гнев
а я как-то незаметно скатился на угрюмую оборонительную позицию.
Ц Спорим, что говорил! Ц Она поглядела мне в лицо и засмеялась, когда убе
дилась, что была права. Ц Ну, ты видишь? Ну признай, разве это не первокласс
ный образчик журналистского искусства?
Она гордилась своим творением и хотела, чтобы я, ее жертва, похвалил ее. Он
а была похожа на помесь ухоженной кошечки и хорошо откормленного щенка и
смотрела, ожидая, что я порадуюсь тому, как ловко и умело она вонзила нож м
не в спину.
Я пришел в этот дом, кипя от ярости, желая только одного: выплеснуть свой г
нев на Сондру Флейш и тем облегчить душу. Если бы в ее поведении я почувств
овал хотя бы намек на раскаяние или, напротив, она повела бы себя вызывающ
е, я бы осуществил свое намерение без всякого колебания. Но эта ее гордост
ь за свой поступок, это ее требование одобрения с моей стороны, уподобляю
щее ее ученым-атомщикам, которые гордились изобретением “чистой” бомбы
, полностью сбили меня с толку. Я полагаю, в нашем мире найдется немало так
их людей, которых нисколько не беспокоит моральная сторона их работы и к
оторые озабочены лишь тем, чтобы умело ее выполнить. А если жертва возраж
ает Ц особенно если она возражает с позиций эксцентричной и устарелой м
орали, Ц они огорчаются, что эта самая жертва не говорит “Туше!”.
До меня никак не доходила простая мысль, что Сондра безнадежно погрязла
в своем эгоизме и мой гнев способен только ее удивить; и это в какой-то мом
ент совершенно выбило меня из колеи. Я не искал справедливости в этом дом
е Ц понимал, что это невозможно, Ц но я жаждал мести. Я хотел заставить Со
ндру Флейш понять, как отвратительно она поступила, так, чтобы, покидая эт
от дом, я почувствовал, что ее терзают угрызения совести. Но, увидев ее, я по
нял, что мои надежды тщетны. Но я по-прежнему жаждал отмщения, и внезапно м
еня осенило. Ее задело только одно из моих высказываний, только одно.
Замечательно. Существует не один способ сквитаться даже с кошкой.
Ц Кстати, Ц сказал я, Ц статья отнюдь не является первоклассным образ
цом журналистского искусства. Я бы сказал, что она написана на уровне уча
щегося четвертого класса.
Ее улыбка вспыхнула и тут же погасла, она отступила чуть в сторону и испыт
ующе смотрела на меня, стараясь понять, не шучу ли я. Потом она взяла себя в
руки и сказала:
Ц Это ты говоришь со злости.
Ц Нет, это действительно так, Ц сказал я, на этот раз совершенно спокойн
о и даже сочувственно, подавив в себе возмущенного моралиста. Ц Вот дай я
тебе покажу. Ц Я взял у нее газету, пробежал глазами статью и продолжал:

Ц Вот, например, посмотри: “Эта и другие сомнительные угрозы была...” Ц ты
видишь, подлежащее и глагол не согласуются, должно быть “были”, а не “была
”.
Она нахмурилась было, но потом нетерпеливо тряхнула головой.
Ц Как у меня, звучит лучше, Ц ответила она.
Ц Нет, хуже. Ц Я перевел взгляд на другое место в статье. Ц А вот другое м
есто...
Но она не пожелала меня слушать и поспешила закончить неприятный для нее
разговор:
Ц Ты просто придираешься. Так тоже можно сказать.
Ц Сказать-то можно, но писать так не годится, Ц не унимался я и продолжал
анализировать фразу за фразой теперь уже с точки зрения стиля. Ц А посмо
три, какой у тебя бедный словарь! Без конца мелькают одни и те же слова.
Теперь уже на ее лице не оставалось и следа самодовольства.
Ц Откуда ты выискался, такой пурист?
Ц Ну, если ты собираешься и дальше писать, тебе предстоит основательно у
совершенствовать свой стиль и научиться правильно строить предложения
. Ц На этот раз я рискнул улыбнуться. Ц Впрочем, все это не так уж важно в т
акой маленькой газетенке, как “Путеводная звезда”, Ц добавил я, Ц но с т
акими данными вряд ли тебе удастся пробиться в большую прессу. В самом де
ле, может быть, тебе не стоит наклеивать эту статью в альбом своих журнали
стских шедевров?
Я попал в цель. Она вырвала газету у меня из рук и швырнула на пол.
Ц Тебе лучше убраться отсюда, Ц сказала она. Ц Если бы я сказала папе, к
то ты...
Ц Может быть, тебе следует еще раз набело переписать статью, Ц сказал я.

Ц Я ее три раза переписывала, Ц озадаченно сказала она и тут же спохват
илась. Ц Я пошла за папой.
Ц Я ухожу. Ц Я обвел взглядом разбросанные на полу газетные листы. Ц Мо
жешь оставить себе этот экземпляр. Мне он больше не нужен.
Я повернулся, пошел прочь из гостиной и столкнулся нос к носу с направляв
шимся в гостиную мужчиной. Ему на вид было около пятидесяти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30