Утро и в самом деле было прекрасное. Солнце еще только просвечивало сквозь кроны деревьев, всадники улыбались, обменивались шутками, рассказывали забавные охотничьи истории.Вскоре они разделились на группы, поэтому она не видела, как все произошло.В лесу вдруг наступила тишина – такая гнетущая, что у Изабеллы тоскливо сжалось сердце. Оцепенев от предчувствия беды, она краем глаза разглядела крупного кабана, промчавшегося вдалеке, по опушке.Затем послышались крики, кто-то звал на помощь.Когда она прискакала на место происшествия, слуги уже соорудили импровизированные носилки. На них лежал истекающий кровью Алонсо.Во дворец они привезли его уже мертвого, а она все еще не могла поверить в случившееся. Слишком быстро, слишком бесповоротно все это произошло. Не успела начаться ее новая, восхитительная жизнь, как одна нелепая и роковая случайность отняла у нее все счастье, все несбывшиеся мечты и надежды.Дворец погрузился в траур. Погиб единственный сын короля, единственный прямой наследник трона. И никто не оплакивал его смерть безутешней и искренней, чем сраженная горем вдова, молодая принцесса Изабелла.Ей соболезновали все, но больше всех – обходительный и проницательный Эммануэль. Теперь он стал престолонаследником.Происходившее во дворце не интересовало Изабеллу. Все вокруг затмевала мысль о постигшей ее катастрофе.Король встревожился и пригласил ее к себе. Его предупредили, что через две-три недели она присоединится к своему супругу, если будет продолжать в том же духе. Как тогда сложатся отношения с Фердинандом и Изабеллой?– Дорогая моя, – сказал он, – не стоит так убиваться. Произошло непоправимое, и слезы тут не помогут.– Я любила его, – всхлипнула Изабелла.– Знаю, мы тоже его любили. Он был нашим единственным сыном и престолонаследником. Знали мы его дольше, чем ты, – стало быть, наше горе не меньше, чем твое. Ну, не плачь же, побереги себя и свою молодую жизнь. Обещай, что больше не будешь так опрометчиво пренебрегать своим здоровьем.– Обещаю, – сказала Изабелла.Она вышла в дворцовый сад и попросила оставить ее одну. С тоской и отчаянием смотрела она на живописные аллеи, террасы и статуи. Здесь они гуляли вдвоем: она и Алонсо. Сидели вот на этих скамейках, разговаривали, строили планы на будущее.От тех светлых дней не осталось ничего, кроме воспоминаний.Вскоре к ней подошел Эммануэль.– Я хотела бы побыть наедине со своими мыслями, – сказала она.– Простите меня, я не отниму у вас больше двух-трех минут. Изабелла, мне тяжело видеть ваши страдания.– Иногда я чувствую себя виноватой в случившемся, – вздохнула она. – Я была слишком счастлива и не желала думать ни о чем, кроме своего счастья. А оно оказалось слишком хрупким – для нас с Алонсо. Мы не умели по-настоящему дорожить им… Возможно, просто не были созданы друг для друга.– Над вами висел злой рок, Изабелла. Но ведь ваша жизнь на этом не кончилась, правда? Когда вы оправитесь от потрясения, я буду просить вас дать мне возможность принести вам новое счастье – взамен утерянного.– Я вас не понимаю.– Я стал наследником короны, после смерти моего дяди она перейдет ко мне. Поэтому у ваших родителей нет причины не желать вашего брака со мной.Она вздрогнула.– Нет, я больше никогда не смогу думать о супружестве, – сказала она. – Мне всегда будет не хватать моего Алонсо.– Вы так говорите, потому что вы еще молоды и понесли слишком большую утрату.– Как я говорю, так и будет.– Изабелла, не отворачивайтесь от меня. Вот и все, что я хотел сказать.Она стала видеть его чаще, чем прежде. Он старался всегда быть рядом с ней.Нет, нет! – кричал ее внутренний голос. Этого не случится.Ей не хотелось никого видеть, она все так же плакала и по-прежнему носила траур. Поэтому король Португалии тревожился еще больше, чем прежде.О своих опасениях он написал правителям Кастилии и Арагона.«Привезите мою дочь ко мне, – отвечала королева Изабелла. – Я сама позабочусь о ее здоровье».Так принцесса Изабелла вернулась на родину – всего через несколько месяцев после того, как покинула ее.Оказавшись в материнских объятьях, она заплакала от радости. У нее больше не было мужа, но осталась заботливая, любящая мать. И только набожность кастильской королевы могла вернуть ей желание жить и наслаждаться жизнью. ПОСЛЕДНИЙ ВЗДОХ МАВРА Фердинандово войско готовилось к походу на столицу мавританского королевства.Сам он и Изабелла со дня на день ждали приезда Боабдила. Тот получил от них письменное напоминание о договоре, который они заключили, отпустив его на свободу, и приказ срочно явиться к ним – для обсуждения условий капитуляции.Фердинанд полагал, что жители Гранады примут во внимание участь, постигшую их соотечественников в Малаге, и не станут искушать судьбу, вынуждая его принять крайние меры.– Вот увидишь, сегодня он будет здесь, – говорил Фердинанд. – Он знает, что мы не любим ждать.Изабелла молчала. Она молилась о том, чтобы капитуляция последнего мавританского оплота не стоила христианам слишком большой крови.Но время шло, а Боабдил все не приезжал.Глядя на Фердинанда, Изабелла понимала, что он уже подумывает об осаде Гранады.К монархам привели гонца.Гонец вручил Фердинанду письмо, тот прочитал его и молча передал Изабелле.«Явиться на ваш вызов не могу, не позволяет ситуация, – писал Боабдил. – Поверьте, сам я всей душой желал бы сдержать данное вам слово, но из Гранады меня в ближайшее время не выпустят. Город усиленно охраняется, множество людей съехались со всего королевства, чтобы защищать его. Посему прошу меня простить за нарушенное мной обещание».Фердинанд сжал кулаки, на висках обозначились узловатые вены.– Итак, они не сдадутся, – процедил он.– Гранада слишком много значит для них, – мягко заметила Изабелла. – Когда мы ее возьмем, наша победа будет окончательной – неужели ты и вправду думал, что она достанется нам даром, без малейших усилий с нашей стороны?– Он дорого заплатит за свою глупость, – сказал Фердинанд. – Это письмо решило его судьбу – так же, как и участь его подданных. Все, больше никаких колебаний! Сегодня же объявляем поход на Гранаду.Монархи созвали Государственный совет, и уже во время заседания стали поступать сообщения о бунтах в городах, еще недавно отвоеванных у мавров. Мало того, мавры совершали дерзкие набеги на христианскую территорию, убивали или уводили в плен всех христиан, попадавшихся им по пути.Таков был ответ на приказ, посланный мавританскому правителю.Война продолжалась. Мавры были полны решимости защитить свой последний оплот на земле, семьсот лет тому назад принявшей их первых поселенцев.В небольшом домике на окраине Кордовы Кристобаль по-прежнему ждал вызова ко двору. Вызова все не было. Изредка приходили придворные, чаще других – Луис де Сант'Анжель.Беатрис де Бобадилла присылала письма и небольшие суммы денег. Как она уверяла – полученные от королевы.Это его не радовало. Он ждал вызова ко двору и денег на трансатлантическую экспедицию.Теперь уже маленький Фердинанд, сын Кристобаля и Беатрис Аранской, сиживал на отцовских коленях и слушал рассказы о морских путешествиях, как прежде внимал им его первенец Диего.Беатрис тревожилась за Кристобаля. Когда-то она в душе желала, чтобы ее возлюбленный больше ни разу не появился при дворе, откуда его могли послать в опасное морское плавание – но вот ее желание, казалось, начинало исполняться, а ей от этого лучше не становилось. Слишком уж невыносимо было видеть седеющего и стареющего Кристобаля, слушать его жалобы на злой рок, так долго мешающий ему осуществить задуманное.Однажды к ним пришел новый посетитель.Кристобаль обрадовался ему, Беатрис принесла вина и накрыла на стол. Гость поиграл с маленьким Фердинандом, сделал несколько учтивых комплиментов госпоже Аранской. Затем приступил к разговору.Оказалось, что он приехал из Франции. В частности – чтобы выполнить небольшое поручение господина Бартоломео, брата господина Колона.Бартоломео желал знать, как обстоят дела у Кристобаля и готовы ли испанские власти помочь ему в организации экспедиции.– Ваш брат, господин Колон, говорит, что если вам не повезет здесь, то вы сможете рассчитывать на помощь со стороны Франции, где проявляют растущий интерес к дальним морским походам.– Франция, – задумчиво пробормотал Кристобаль, и Беатрис заметила, как оживился его взгляд. – Прежде я подумывал о поездке во Францию.Когда посетитель ушел, Беатрис придвинула свой стул к креслу, в котором сидел Кристобаль. Он не смотрел на нее. Она взяла его руки в свои и ласково улыбнулась.– Какой толк от этого бесплодного ожидания? – сказала она. – Езжай, дорогой, здесь ты совсем изведешься. Если во Франции тебе тоже придется ждать решения властей, я приеду к тебе. А если там ты получишь все, что хочешь, то поскорей возвращайся из плавания – сюда, в Кордову. Я желаю тебе удачи, Кристобаль.Кристобаль встал, поднял ее на ноги и торжественно поцеловал.Она без слов поняла все, что он хотел ей сказать.Войско Фердинанда стояло лагерем на живописном берегу Хениля, невдалеке виднелись величественные очертания Гранады. Ее отраженные в воде башни казались еще более высокими, чем были на самом деле, но и при самом пристальном рассмотрении каждому христианину становилось ясно, что их штурм будет делом нелегким.Стены, высившиеся перед христианскими воинами, были укреплены дополнительными фортификационными сооружениями; с восточной стороны город надежно защищали вершины Сьеры-Невады.Всматриваясь в бастионы и равелины этой мавританской твердыни, Фердинанд вновь и вновь давал себе слово любой ценой покорить ее. Вместе с ним в расположение войск прибыли Изабелла и тринадцатилетний принц Астурии. Прошлой весной Фердинанд оказал Хуану честь, посвятив его в рыцари, и теперь мальчику не терпелось принять участие в настоящем сражении. Впрочем, Изабелла взяла его с собой не потому, что хотела исполнить его желание. Она полагала, что, как и во время осады Малаги, присутствие королевской семьи поднимет боевой дух ее соотечественников.Мавры, со стен Гранады следившие за христианскими воинами, видели, как те жгли их леса и нивы, разрушали пригородные селения – видели и клялись отомстить захватчикам.Так два давних противника – арабы и христиане – встретились лицом к лицу и решили сражаться насмерть.Кристобаль простился с Беатрис и маленьким Фердинандом и выехал из Кордовы.Его путь лежал на запад, но прежде чем переправиться во Францию, он хотел нанести один важный визит.И вот теплым июльским вечером он постучал в ворота монастыря Санта-Мария-де-ла-Рабида. Открыл ему тот самый сторож, который шесть лет назад впустил его и Диего, надеявшихся найти здесь скромную трапезу и ночлег.– Могу я переночевать в вашей обители? – улыбнувшись тем давним воспоминаниям, спросил он.– Входи, путник, – последовал ответ. – Мы не отказываем нуждающимся в приюте.Переступив порог монастыря, он снова повернулся к сторожу.– А скажите, отец Хуан Перес де Марчена все еще служит здесь?– Да, друг мой, сейчас он у себя.– Мне бы хотелось поговорить с ним.Отец Хуан узнал его, обнял и провел в ту самую келью, где когда-то они беседовали всю ночь напролет.– Вы видите перед собой неудачника, святой отец, – сказал Кристобаль. – В Испании со мной обошлись не лучше, чем в Португалии. Я пришел навестить своего сына и спросить, сможете ли вы содержать его еще некоторое время. Если нет, то я заберу его с собой во Францию.– Так вы покидаете нас, Кристобаль?– Ждать больше нет смысла, святой отец.– Не думал я, что вы так легко сдадитесь.– Мне нужны корабли, а не порт их приписки.– И поэтому вы решили уехать из Испании?– Я решил обратиться со своим предложением к французским властям. У меня во Франции живет брат – так вот, он говорит, что у них я найду более внимательное отношение к своему проекту.– Вы огорчаете меня, друг мой.– Мне очень жаль, святой отец. Вы были добры ко мне, и я никогда не забуду вашей доброты.– Я пошлю за Диего, – вздохнул отец Хуан.Кристобаль ошеломленно уставился на высокого юношу, вошедшего в келью настоятеля.– Не может быть! – наконец выдохнул он.– То же самое я сказал, когда услышал о твоем приезде, – усмехнулся юноша. – Но зато узнал с первого взгляда.Они обнялись. В голубых глазах расчувствовавшегося мореплавателя блестели слезы.Наконец Кристобаль отстранился от сына. Затем взял его за плечи, всмотрелся в лицо и о чем-то задумался.– Отец, это правда, что ты до сих пор ничего не добился?– Да, но надежда еще есть. Я уезжаю из Испании. Поедешь со мной?Отец Хуан, откашлявшись, проговорил:– Сеньор Колон, я не нарушил своего обещания. Все это время мы заботились о Диего, дали ему хороших учителей – при желании вы в этом и сами убедитесь. Если он уйдет от нас, его образование будет прервано. Послушайте меня, сеньор Колон. Я бы хотел, чтобы вы не слишком торопились покидать Испанию и чтобы Диего побыл здесь еще некоторое время.– Я уже принял решение, святой отец, – сказал Кристобаль.– Ну что ж, это значит, что сам Господь Бог привел вас в наш монастырь, – потирая подбородок, произнес отец Хуан. – Сеньор Колон, не сможете ли вы остаться у нас на две-три недели? Мне было бы приятно провести их в вашем обществе.– Благодарю вас за ваше гостеприимство и доброту, святой отец. Если французы окажут поддержку моим планам, я стану богатым человеком. Тогда я вознагражу вас за все, что вы сделали для меня.– Друг мой, я попросил вас об услуге, которая для меня значит гораздо больше, чем деньги, – хотя и они пригодились бы для нужд монастыря. Я шесть лет заботился о вашем сыне. Неужели же вы не сможете выполнить мою просьбу и побыть у нас каких-то две или даже три недели?.. Прошу вас, вознаградите меня сейчас, а не в будущем.– Но зачем? Почему вы об этом просите?– Послушайтесь меня, не задавая лишних вопросов, друг мой. Уверен, вы не пожалеете об этом.Диего взял отца за руку и сказал:– Отец, не откажи отцу Хуану. Кристобаль внимательно посмотрел на приора.– Если бы вы все же объяснили мне… – начал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40