И теперь уже не важно, что этой отцовской опекой он в какой-то мере был обязан тем чувствам, которые старый Хуан до конца своих дней питал к его матери. Лучшая из женщин, говаривал его отец. Он обожал свою вторую супругу. Ради нее он сделал все для того, чтобы корона досталась Фердинанду.Изабелла, узнавшая новости из Арагона, поспешила прийти в покои мужа.Услышав ее шаги, он поднял голову. У нее был скорбный, сочувствующий вид, и он подумал, что ни одна другая женщина не смогла бы скрыть свои эмоции так удачно, как это удается его жене.Подойдя к нему, Изабелла опустилась на колени. Затем взяла его руку, осторожно поцеловала. Она хотела выразить ему соболезнование в связи со смертью его отца и в то же время оказать почтение новому правителю Арагона.– Вот так, Изабелла, – сказал он. – Случилось то, чего я боялся.«Боялся и ждал», – мог бы добавить он. Ведь ему уже давно не терпелось примерить корону на свою голову, не так ли?На какой-то миг он даже разозлился на супругу. Если бы не решимость Изабеллы править Кастилией единолично, у него не было бы такой настоятельной необходимости в наследовании Арагона – не только Сицилии, которая в любом случае принадлежала бы ему, но всех обширных провинций и доминионов его отца.Теперь его чаяния сбылись, и он вместо того, чтобы переживать кончину короля Хуана, чувствовал себя окрыленным, словно одержал какую-то великую победу.– Не отчаивайся, дорогой, – сказала Изабелла. – Если бы твой отец мог сейчас поговорить с тобой, он постарался бы отогнать от тебя грустные мысли. Ведь свершилось величайшее событие в истории Испании, не так ли? Я – королева Кастилии. Ты – король Арагона. Теперь мы сможем объединить наши владения, а это значит, что Испания станет самой могущественной из всех европейских держав.– Да, не считая той провинции, где до сих пор хозяйничают мавры… не считая ее, вся Испания отныне принадлежит нам.– И у нас есть сын, который в свое время наследует ее. Я напоминаю тебе об этом только потому, что вижу, как ты страдаешь, дорогой.Ее слова подействовали на Фердинанда – но не так, как ей хотелось бы. Он вдруг осознал всю величину понесенной им утраты. Помолчав, он сказал:– Он обожал меня. Ни у кого на свете не было отца, лучшего, чем мой.– Я это знаю, Фердинанд, – поднеся платок к глазам, прошептала она.Однако, вытирая слезы, которые и вправду выступили у нее на глазах, она не переставала думать об Испании, сплоченной под их знаменами – кастильскими и арагонскими. «Наконец-то сбудется наше предназначение, – говорила она себе. – Да, мы – правители, избранные самим Богом».А он все это время думал: «Вот я и стал монархом – полноправным, наделенным такой же властью, какой до сих пор была облечена только моя супруга… теперь мне будет не стыдно на всех церемониях стоять рядом с королевой Кастилии».Фердинанд уже не так настаивал на том, чтобы ему всюду воздавали почести, подобающие его положению. Зачем? Все равно ведь все знали, что он стал королем – законным и полноправным. Теперь он владел короной, которой не был обязан своей супруге.Перемена, происшедшая в нем, обрадовала Изабеллу. Она решила, что отныне Фердинанд не будет упрекать ее за то, что ей принадлежит верховная власть в Кастилии.Если бы раз и навсегда закончилась война за кастильское наследство, Изабелла была бы готова взяться за наведение порядка в своем королевстве. Однако Альфонсо по-прежнему намеревался привести на трон Иоанну, а потому мир с Португалией еще даже не предвиделся.И все же она надеялась на будущее. У нее была семья – прелестная маленькая Изабелла и очаровательный крепыш Хуан, оба здоровые и жизнерадостные, – и ее Фердинанд, наконец-то переставший ревновать ее к законным полномочиям кастильской королевы.Вот в эти-то незабываемые весенние месяцы Изабелла и поняла, что вскоре у нее будет еще один ребенок.Изабелла сочла нужным посетить укрепленные города, расположенные на границе Кастилии и Португалии.Переезжая из одной крепости в другую, она не могла не думать об удручающе жалком состоянии своего королевства. На всех дорогах хозяйничали шайки разбойников. Кое-где, правда, сохранились эрмандады – союзы сельских общин и городов, наделенные правом самостоятельно судить преступников, – однако, покуда шла война, в казне не хватало денег на их содержание. Положение было не так серьезно, как в недавнем прошлом, однако в приграничных городах все еще приходилось организовывать постоянные караулы – и дневные, и ночные.В поездках ее сопровождала Беатрис, на время всех этих инспекций покинувшая Сеговию.– Ваше Величество, вам нужно отдохнуть, – едва присоединившись к королевской свите, сказала она. – Всего восемь месяцев назад родился ваш маленький Хуан, а вы уже снова готовитесь стать матерью!– Таков долг любой королевы, Беатрис, – улыбнулась Изабелла. – Она должна быть уверена в том, что ее род не пресечется.– Но ведь для этого ей в первую очередь следует позаботиться о себе самой, – возразила Беатрис – Ваше Величество, неужели вы забыли о том, что однажды вы уже пренебрегли своим здоровьем и в результате лишились ребенка?Изабелла вздохнула. Она позволяла Беатрис разговаривать с ней в таком возмутительном тоне – но только потому, что знала, какие чувства питала к ней ее подруга. Любой другой женщине подобные дерзости могли стоить головы. Но никакая другая женщина не любила ее так искренне и преданно, как дерзкая Беатрис Бобадилла.– Не к лицу мне думать об опасностях, которым я подвергаюсь, – сказала она. – Если буду заботиться только о себе самой, то чего же иного мне останется ждать от моих подданных?Беатрис еще несколько раз пробовала отговорить Изабеллу от поездок по приграничным городам – не только утомительных, но угрожавших самой ее жизни, – и Изабелле, в конце концов, пришлось сказать, что она больше не желает слышать этих разговоров. На том их споры и завершились. У Беатрис хватило благоразумия не возвращаться к теме, вызвавшей неудовольствие ее могущественной покровительницы и подруги.Во время этих долгих инспекций Изабелла получила письмо от инфанты доньи Беатрис Португальской. Инфанта, приходившаяся ей теткой по материнской линии, сетовала на непрекращающуюся вражду Кастилии и Португалии, чьи правители состояли в таком близком родстве. Она была бы благодарна Изабелле, писала донья Беатрис, если бы та приняла ее – с тем, чтобы они могли обсудить создавшееся положение и наметить пути установления мира между их странами.Изабелла немедленно согласилась на предложение инфанты.Ожидая ответа на письмо к ней, она вместе с Фердинандом и советниками составила условия мирного договора.Самочувствие все еще позволяло ей совершать верховые поездки, и Изабелла отправилась в путь в приграничный город Алькантара, где ее ждала донья Беатрис Португальская.Встретившись, дамы обнялись, и, поскольку обе желали способствовать скорейшему заключению мира, то тратить время на церемонии и торжества не стали, а тотчас приступили к переговорам.– Моя дорогая донья Беатрис, – оставшись наедине с инфантой, сказала Изабелла, – не так давно португальская армия потерпела поражение на кастильской земле, и я ни на миг не могу усомниться в том, что она будет окончательно разгромлена, если обстоятельства вынудят нас вновь вступить в бой с ней.– Что ж, возможно, вы правы, – вздохнула донья Беатрис, – но только к чему же думать о войне? Давайте обратим наши мысли к возможности установления мира между нашими странами.– Хорошо, – последовал ответ. – В таком случае мы прежде всего будем настаивать на том, чтобы король Альфонсо отрекся от титула и от всех своих возмутительных притязаний на кастильский трон.– Разумное требование. Думаю, оно будет выполнено.– Со стороны Иоанны тоже не должно быть никаких претензий. Чтобы гарантировать выполнение этого условия, нынешнему королю Португалии следует навсегда расторгнуть помолвку с ней.Донья Беатрис нахмурилась.– Он питает самые нежные чувства к юной Иоанне, – сказала она.– Скорее – зарится на кастильскую корону, – сухо заметила Изабелла. – Потому-то и потворствует ее посягательствам на то, что ей не может принадлежать.– Я изложу ему это требование, – сказала донья Беатрис. – Может быть, мне удастся убедить его в необходимости пойти на такую уступку.– Надеюсь, сами вы это условие считаете справедливым?– Я считаю, что между Португалией и Кастилией должен быть мир.– Между Португалией, Кастилией и Арагоном, – поправила Изабелла. – В последнее время наши силы удвоились.– Об этом я также напомню Его Величеству.– Что касается Иоанны, – продолжала Изабелла, – то ей нужно либо покинуть Португалию, либо обручиться с моим сыном Хуаном.– С Хуаном? Но ведь ему еще и года не исполнилось… а она… она уже взрослая девушка!– Таково наше условие, – сказала Изабелла. – В качестве особого снисхождения мы можем дать ей шесть месяцев на раздумья. Если по достижении совершеннолетия она решит удалиться в монастырь, я не стану ей препятствовать. Но в этом случае она должна будет постричься в монахини. Надеюсь, вы согласитесь с обоснованностью этого требования.Донья Беатрис вгляделась в улыбающееся лицо своей собеседницы. Что мы делаем? – подумалось ей. Решаем судьбу молодой красивой девушки, представляющей угрозу для Изабеллы, но в то же время ни в чем перед ней не провинившейся, если не считать многочисленных проступков ее матери. Сама-то Иоанна не способна на сколько-нибудь предосудительные действия. И все же Изабелла, не имеющая причин жаловаться на свой собственный брак и свою семью, так твердо настроена защитить трон, что отказывает этой девушке не только во всякой надежде на корону, но и в праве жить, как живут все нормальные женщины. Мало того! Вынося ей этот суровый приговор, Изабелла улыбается, точно думает, что ее слова позабавят португальскую инфанту. Воистину, обманчива человеческая внешность!– Молодой девушке нелегко сделать такой выбор, – потупилась Беатрис. – Обручиться с младенцем – или постриг!– Я настаиваю на выполнении этого требования, – сказала Изабелла.– Я передам ваши слова Иоанне и Его Величеству, – вздохнула Беатрис. – К сожалению, это все, что я смогу сделать.– Что касается испанцев, участвовавших в войне на стороне короля Альфонсо, то все они будут помилованы, – продолжала Изабелла. – И, наконец, чтобы положить начало нашим по-настоящему дружественным отношениям с Португалией, моя дочь инфанта Изабелла будет помолвлена с Алонсо, сыном нынешнего принца Португалии.– Условий немало, и ни одно из них не придется по душе Его Величеству, – заметила Беатрис. – Думаю, ему будет нелегко согласиться на них.– Я ненавижу войну, – сказала Изабелла. – Но, если король Альфонсо так же, как и я, желает мира, то он будет вынужден принять все наши требования. Португальская армия уже потерпела одно поражение, а ведь с тех пор положение Кастилии упрочилось. Сейчас Португалия нуждается в мире, а не мы.Простившись, дамы разъехались: Беатрис направилась в Лиссабон, Изабелла – в Мадрид.Изабелла ждала. Условия были поставлены жесткие, но без них, говорила она себе, мир оказался бы недолгим. Ей было жалко Иоанну, безвольную марионетку, попавшую в руки честолюбцев, – однако могла ли Изабелла думать о счастье и благополучии одной девушки, когда ставился вопрос о будущем Кастилии?Она уже готовилась к родам, когда наконец пришло сообщение о том, что Альфонсо принял ее условия.Изабелла воспряла духом. Война за испанское наследство, продолжавшаяся столько долгих лет, была закончена.И вскоре у нее и Фердинанда должен был появиться еще один ребенок.Каменистое плато, на котором стоял город Толедо, казалось, было вырублено в неприступных горах, окружавших ущелье Тагус. Только с северной стороны оставался узкий проход, соединявший плато с равнинной частью Кастилии. Ни в одном другом городе королевства мавританское присутствие не было так заметно, как здесь.Посещая Толедо, Изабелла всякий раз мысленно обещала себе избавить от иноземного владычества все те испанские провинции, где еще хозяйничали мавры. Над каждым городом ее страны должен был развеваться флаг христианской Испании.Однако, словно в напоминание о нынешнем положении дел в ее королевстве, неподалеку от толедского дворца, где она сейчас лежала, ожидая начала родовых схваток, высились несколько поросших лесом гор, издавна служивших пристанищем разбойникам, бродягам и прочим изгоям общества. Многим испанцам еще предстояло встретить свой роковой час в этих местах, прежде чем Испания стала бы надежным приютом для всех честных мужчин и женщин.Ей предстояло выполнить задачу огромной важности, и она решила сразу же после родов посвятить себя наведению порядка в королевстве. Тут нельзя останавливаться ни перед чем, думалось ей. Если потребуется, она пойдет на самые суровые меры – позже ее подданные будут благодарить за них свою королеву. Она поклялась очистить Кастилию от разбойничьих шаек, сделать дороги безопасными для мирных купцов и путешественников – а для этого нужно было установить такие наказания грабителям, чтобы они дважды подумали, прежде чем решиться на какое-нибудь злодейство.Однако прежде всего нужно было родить ребенка.Положенный срок подходил к концу, и она без страха ожидала начала родовых схваток. Женщины вообще привыкают к деторождению, а она была стойкой женщиной. У нее уже родились мальчик и девочка, поэтому ей не приходилось опасаться за ребенка, которого она сейчас вынашивала. Ее мать жила в своем сумеречном мирке, ограниченном пределами замка Аревало, и никто не боялся, что внуки и внучки вдовствующей королевы Хуаны будут похожи на их бабку. Да и с чего бы им быть такими, как она? Ведь ее дочь Изабелла не имела причин жаловаться на ясность рассудка и душевное здоровье – разве нет? Мало того, в Кастилии едва ли нашелся бы человек, более спокойный и рассудительный, чем ее королева. А раз так, то и в благополучии ее детей можно было не сомневаться.Схватки учащались и становились все более продолжительными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40