– Что слышно от господина епископа?Мужчина сокрушенно покачал головой.– Увы, все средства перепробованы, больше ничего сделать нельзя. Осуществить ваши планы нет никакой возможности.– Никакой возможности? – изменившись в лице, воскликнул Христофор. – Как это так? Кто возьмется это доказать?– Доказательства имеются, но дело даже не в этом. Главы нашей церкви детально обсудили его и после обсуждения отвергли – все, за исключением епископа Куэтского.– Да, но прежде господин епископ обещал мне более существенную поддержку. В частности – снаряжение моей экспедиции.– Я напомню вам одну важную подробность вашей беседы. Господин епископ говорил, что сначала вашу теорию нужно проверить на практике.– Но ведь никакой проверки не было! Вот уже несколько месяцев я нахожусь в Лиссабоне, и за это время никто даже не заикался о какой-то проверке! Я просто даром потратил драгоценное время!..– Ошибаетесь, проверка состоялась. Господин епископ послал по указанному вами маршруту свою экспедицию – превосходно снаряженный, полностью укомплектованный корабль.Христофор изо всех сил старался взять себя в руки. Он был мужчиной крепким, и одного его удара оказалось бы достаточно, чтобы сбить с ног этого наглеца. Итак, его провели за нос! Епископ выведал его секреты, срисовал карту – и отправил в плавание кого-то другого. И в результате лавры первооткрывателя достанутся не Христофору, а одному из епископских любимчиков!..– Когда корабль вернулся в порт, он едва держался на плаву. Его застиг шторм в Саргасовом море – после него экипажу лишь каким-то чудом удалось привести его назад в Лиссабон. В общем, единственное открытие, которое нам удалось сделать, заключается в том, что мы доказали невозможность плавания по указанному вами маршруту.Христофор вздохнул. Чужие неудачи его не смущали – наоборот, давали ему преимущество перед неудачниками.Со своей стороны, он тоже сделал одно немаловажное открытие. Теперь у него не оставалось сомнений: в Лиссабоне ему не помогут. Он лишь потратил время в этом злополучном городе.– Ну, теперь вы убедились в неосуществимости вашего предложения? – спросил посетитель.У Христофора сверкнули глаза.– Да, убедился – в том, что оно неосуществимо, если надеяться на помощь Португалии.Посетитель широко улыбнулся.– Надеюсь, ваша торговля процветает, господин Колумб? Христофор развел руками.– Увы, в Лиссабоне не так много путешественников, чтобы здесь можно было успешно торговать картами и навигационными инструментами.– Но ведь моряки-то без них не могут обойтись, не так ли?– В Лиссабоне – запросто! – гневно воскликнул Христофор. – Навигационные инструменты нужны для дальних плаваний, а не для жалких рыболовов, промышляющих в прибрежных водах и при первом же шторме возвращающихся в порт!– А вы – злой человек, господин Колумб.– Какой уж есть. Прошу вас, оставьте меня наедине с моей злостью.Посетитель молча поклонился и вышел.Христофор грузно опустился в кресло. Через несколько минут к нему осторожно подкрался маленький Диего.Диего хотел как-нибудь успокоить и ободрить отца, но сейчас ему было страшно. Он понимал, какое великое разочарование постигло Христофора.Помолчав, Христофор поманил сына к себе.– Диего, давай собирать вещи. Нам предстоит долгое путешествие.– Очень долгое?– Очень, сын мой. Мы навсегда покидаем этот проклятый город, и мне не терпится поскорей отряхнуть его пыль с моих ног.– Куда мы поедем, отец?– У нас мало денег, сынок. Поэтому нам придется идти пешком. И двигаться мы сможем только в одном направлении.Диего настороженно посмотрел на отца. К его удивлению, тот был уже не так мрачен, как прежде, а в глазах вновь появилась надежда.– Говорят, Кастилией сейчас правит мудрая женщина. Может быть, она поймет, какие выгоды сулит Испании мой проект.Путешествие было долгим и утомительным. Они часто голодали, все время шли пешком – но не падали духом. Христофор верил, что однажды какой-нибудь влиятельный человек все-таки заинтересуется его планами. Что касается восьмилетнего Диего, то он сызмальства слышал о неизвестной земле за океаном – рос вместе с мечтой своего отца, – поэтому он тоже не сомневался в успехе.В сумке Христофор нес карты, на поясе у него висел кинжал. Дорога через Алентежу изобиловала разбойниками, и Колумбам приходилось учитывать возможность встречи с ними.Уже начался январь, с Атлантики дул холодный ветер.Однажды вечером Христофор остановился и спросил:– Диего, ты устал?– Да, отец, – сказал Диего.– Скоро у нас будет крыша над головой, сынок. Ты сможешь пройти еще одну-две мили?– Да, отец.Диего расправил плечи и пошел вслед за отцом. Они направлялись в сторону Кадиса, к Гибралтару. Ветер пронизывал одежду, поднимал с дороги песок и швырял его в редкие сосны, росшие вдоль дороги. Наконец впереди показались стены какого-то монастыря, и Диего понял, куда вел его отец.– Вот где мы попросим немного пищи и ночлега, – сказал Христофор. – Думаю, монахи не откажутся помочь двум усталым и проголодавшимся путникам.Ворота открыл сторож. Посмотрев на их запачканную в дороге одежду, он сказал:– Вы не ошиблись, постучав к нам. Наша обитель славится милосердием, и мы никогда не отворачиваемся от нуждающихся в еде и крове. Добро пожаловать в монастырь Санта-Мария-де-ла-Рабида.Христофор взял сына за руку, и они прошли в ворота.В монастыре им принесли воды, чтобы они могли умыться с дороги, а затем отвели в трапезную, где на столе уже стояли тарелки с супом и поднос с хлебом.Когда они утолили голод, к ним подошел молодой монах. С любопытством оглядев их усталые лица, он спросил:– Откуда держите путь, странники?– Из Лиссабона, – ответил Христофор.– Вот как? А много ли вам еще осталось пройти?– Если нам повезет, мы прибудем ко двору королевы Изабеллы.Монах удивленно поднял брови. В его монастыре странники останавливались часто, но он еще не видел человека, проделавшего такой долгий путь и в такой потрепанной одежде собиравшегося явиться к самой королеве. А кроме того, ни у одного путника, находившего кров в их обители, не было такого фанатичного взгляда.Христофор решил извлечь пользу из того интереса, который проявил к нему монах. Ведь не случайно же он постучал в ворота этого монастыря! Еще в Лисабоне ему говорили, что приор Хуан Перес де Марчена слывет человеком широкого кругозора – а главное, состоит в дружеских отношениях с Фернандо Талаверой, нынешним исповедником королевы Изабеллы.Поэтому он рассказал монаху о своих честолюбивых замыслах.– Я уже и маршрут наметил – вот на этих картах, которые всегда держу при себе… Ах, если бы мне удалось достать средства на экспедицию, тогда бы я открыл новый, неизвестный европейцам мир!Монах слушал, затаив дыхание. До сих пор он знал только будни монастырской жизни – а сейчас перед ним был человек, говоривший о головокружительных морских открытиях, об увлекательных плаваниях к берегам Гвинеи и Исландии.Диего доел вторую тарелку супа и попросил принести еще одну. Когда его просьбу выполнили, он потянул отца за рукав и показал глазами на стол. Улыбнувшись, Христофор принялся за еду.Монах все не уходил.– А этот мальчик – он вместе с вами поплывет открывать новый мир? – спросил он.– В море слишком много опасностей, а он еще слишком молод, – сказал Христофор. – Но если на берегу для него не найдется подходящей крыши над головой…– Вы – мечтатель, – покачал головой монах.– Один из многих, и мы не такие уж бесполезные люди. Все, что когда-либо свершалось на земле, начиналось с мечты.Монах встал из-за стола и вернулся к своим прерванным обязанностям, однако слова странника никак не давали ему покоя. В конце концов, он решил рассказать приору о необычных гостях, укрывшихся на ночь в их монастыре.Диего лежал на деревянной лавке, стоявшей в углу монастырской кельи. Он так устал, что не мог заснуть.Тем временем приор монастыря Санта-Мария-де-ла-Рабида успел поговорить с одним из своих монахов и послать за Христофором.В небольшой комнате, из обстановки имевшей только распятие на стене, стол и два канделябра с зажженными свечами, Христофор разложил прямо на полу морские карты и рассказал настоятелю о своем замысле.Отец Хуан оценил грандиозность и далеко идущие перспективы его планов. Взглянув на его обветренное лицо, приор сказал себе: этот человек – гений.От услышанного у него захватило дух. Было уже поздно, но он все не отпускал гостя.И вот, проговорив с ним несколько часов подряд, он вдруг произнес:– Христофор, я верю вам. Я верю, что вы откроете ваш новый мир.Христофор замер, затем закрыл лицо руками. Из-под пальцев потекли слезы. Он стыдился себя, но все равно не мог сдержать чувств.– Вы поможете мне добиться аудиенции у королевы? – не отнимая рук от лица, спросил он.– Приложу все силы, – пообещал отец Хуан. – Это будет нелегко, у нее почти не бывает свободного времени. Слишком много важных дел: все эти неприятности с Наваррой, борьба с ересью, война с Гранадой… Возможно, нам придется запастись терпением.– Отец Хуан, я надеюсь на вас!– Повторяю, запаситесь терпением, Христофор… Впрочем, у меня тоже созрел кое-какой план. Я сообщу о ваших замыслах своему хорошему приятелю Фернандо Талавере – хотя нет, он сейчас тоже занят войной с неверными, поэтому у него может не хватить времени, чтобы оценить важность вашего проекта. Лучше вот что. Дам-ка я вам рекомендацию к герцогу Медины-Сидонии. Он богат, влиятелен и, уж во всяком случае, сможет представить вас ко двору.– Как мне выразить свою признательность вам, святой отец?– Откройте ваш новый мир, Христофор, – оправдайте мою веру в вас.– Я его открою, – произнес Христофор таким торжественным тоном, словно давал клятву.– И еще одну проблему нам предстоит решить, – помолчав, сказал отец Хуан. – Я имею в виду воспитание вашего сына.Христофор тяжело вздохнул.Увидев его отчаяние, настоятель ободряюще улыбнулся.– Мне бы хотелось хотя бы частично облегчить бремя ваших забот, Христофор. Ступайте к королеве, заручитесь ее поддержкой и отправляйтесь в плавание к новой земле. А о сыне не беспокойтесь, я присмотрю за ним. Здесь, в моем монастыре, он найдет самый гостеприимный приют. К вашему возвращению мы даже дадим ему достойное образование.Христофор встал. От волнения он потерял дар речи, по его щекам вновь потекли слезы.– Не благодарите меня, не надо, – сказал отец Хуан. – Давайте лучше преклоним колена и помолимся Богу. Помолимся вместе, сын мой. КОРОЛЕВСКАЯ СЕМЬЯ В королевстве Гранада был объявлен всенародный траур, и для такой скорби имелись основания: еще никогда мавританский султан не попадал в руки христиан. Но пленением Боабдила трагедия не исчерпывалась. Вместе с ним в христианских тюрьмах оказались многие видные военачальники, и, зная характер Фердинанда, арабы были готовы предположить, что тот потребует немалый выкуп за их возвращение.– Видать, Аллах отвернулся от нас, – роптали люди. – Силы природы и звезды перестали нам покровительствовать. Уж не значит ли это, что пришел конец исламской империи?Создавшееся положение Мули Абул Хасан обсудил со своим братом Эль Загалом.– Нужно немедленно вызволить Боабдила из плена. Иначе в Гранаде может начаться еще одно восстание.Эль Загал согласился с братом. Он тоже полагал, что возвращение Боабдила предотвратит беспорядки.– Предложи Фердинанду выкуп, – сказал Эль Загал. – Предложи такой выкуп, от которого он не сможет отказаться.– Я так и сделаю, – кивнул Абул Хасан.Зорая разрывалась между яростью и тревогой. Ее сын оказался во вражеском плену! Его нужно немедленно освободить. Она злилась на Боабдила, показавшего себя таким никудышным воином. Ну ничего! Когда все образуется, она займется его воспитанием и сделает из него настоящего полководца.Вот только нужно вернуть Боабдила на родину. Если он останется в плену, арабы забудут о том, что они провозгласили его своим султаном. Или, что еще хуже, вновь признают правителем Абул Хасана. Что тогда случится с Боабдилом? Какая несчастная судьба будет ждать его в христианском плену? И что случится с ней самой?Узнав о выкупе, предложенном за Боабдила, она решила действовать. Ее сын не должен попасть в отцовские руки.– Какую сумму предложил Абул Хасан? – спросила она. – Передайте Фердинанду, что я дам больше.Фердинанд ликовал. Какая нежданная удача! Сам султан Боабдил попал в руки графа Кабрского, захваченный в плен его подчиненными!«Ваше Величество, – гласила победная графская реляция, – Боабдил содержится под стражей в моем Баэнском замке. Здесь я оказываю ему почести, подобающие его титулу, и жду Ваших дальнейших указаний».Фердинанд и Изабелла собрали королевских советников. Им предстояло решить судьбу Боабдила.Изабелла знала, что Фердинанд намерен начать торг с Абул Хасаном и Зораей, предложившими выкуп за пленника.Обратившись к совету, Фердинанд сказал, что интересы Испании требуют вернуть султана в обмен на деньги, которые пойдут на продолжение войны с неверными.Советники возмутились. Как? Отдать такого ценного пленника и не получить ничего, кроме денег? Не противоречит ли это рыцарским правилам ведения войны?Изабелла внимательно слушала их взволнованные выступления.Маркиз де Кадис поднялся со своего места и сказал:– Ваше Величество король, Ваше Величество королева, многоуважаемые господа советники! Позвольте напомнить, наша первоочередная задача – ослабить врага перед последним, решающим сражением. Поэтому сейчас мы должны подумать, где Боабдил принесет максимальную пользу Испании – здесь, в нашем плену, или в Гранаде, где его возвращение послужит поводом для новых беспорядков и раздоров среди мавританской знати.– Он наш пленник! – последовал ответ. – Когда еще нам удавалось захватить самого султана? И на что способна арабская армия, лишенная предводителя?Маркиз возразил:– У арабов есть двое других предводителей: Абул Хасан и его брат Эль Загал. Оба они показали себя более достойными воинами, чем Боабдил.Наконец слово взял Фердинанд, и Изабелла мысленно одобрила его проницательность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40