Брал здесь магазин Водолей ру
— Нет, только Сильвия.— Но почему ты не подождала до утра, когда все равно пошла бы туда заниматься?— Миссис Линкрофт могла бы обнаружить пропажу. Она уже говорила мне, что, если я возьму что-нибудь без спроса, она обязательно сообщит об этом моему деду.Я взяла этюды Черни, нашла нужные ноты и поставила их перед Оллегрой.— Давай, попробуем вот это, — сказала я.У меня не было доверия к Оллегре, и я подумала, что за ней стоит понаблюдать.
В тот же день я решила поговорить с Сильвией. Из всех своих учениц я меньше всего знала эту девочку. Она казалась мне хитроватой. Не могу сказать точно, почему у меня сложилось такое впечатление, хотя, возможно, от того, что я заметила, как меняется ее поведение в присутствии матери, но, вероятно, я была несправедлива к ней. Ее можно было бы только пожалеть. Перед такой властной женщиной, как миссис Ренделл, трудно не испытывать, трепет особенно тому, кто постоянно находится под ее присмотром.Сильвия была очень старательная ученица и несомненно прилагала все усилия, чтобы хорошо учиться, но с ее способностями от этого было мало толка.— Ты видела вчера вечером Оллегру? — спросила я ее, когда она с трудом добралась до конца этюда Черни.— Оллегру? А почему я должна была ее видеть вечером?— Она приходила к тебе? — настаивала я на ответе. — Попытайся вспомнить. Мне это важно знать.Сильвия уставилась на свои ногти, которые были у нее всегда обкусаны. Казалось, она судорожно ищет, как ей лучше ответить на мой вопрос.— Если бы ты ее видела вчера вечером, ты бы об этом вспомнила, верно?— Ах, да! Она действительно приходила к нам, — сказала Сильвия.— Она часто приходит вечером?— Э-э… нет.— Что сказали твои родители на то, что она пришла так поздно?— Они… они ее не видели.— Значит, она пришла тайком.— Это из-за шарфа. Понимаете, Оллегра взяла его без спроса. Он принадлежит миссис Линкрофт, и Оллегра боялась, что, если миссис Линкрофт обнаружит пропажу, то скажет сэру Уилльяму. Поэтому Оллегра пришла, чтобы забрать его, и никто не должен был знать об этом.Значит, это правда. Все сошлось. Если Оллегра была в доме настоятеля, то она никак не могла быть в часовне в то время, когда там появился свет.
В этот день я обедала у миссис Линкрофт. Когда Элис ушла, миссис Линкрофт попросила меня задержаться.— Я сварю вам кофе, — предложила она. — Мне нравится самой это делать. Я очень требовательна, когда дело касается приготовления чая или кофе.Я смотрела, как она двигается по комнате — изящно, легко, мягкой поступью. Как, должно быть, хороша была эта женщина в молодости. Хотя и сейчас она еще далеко не стара, но самый расцвет ее уже прошел. В ней ощутим был аромат увядающей красоты, и я вдруг подумала: что за человек был ее покойный муж, мистер Линкрофт.Когда кофе был готов, миссис Линкрофт внесла поднос и, поставив его на маленький столик, села рядом со мной.— Надеюсь, кофе вам понравится, миссис Верлейн. Пожив во Франции, вы, конечно, понимаете толк в кофе. Какая, должно быть, увлекательная жизнь была у вас с мужем.Я согласилась с этим.— И затем вы так рано остались вдовой!— Вам это тоже знакомо.— О, да…Я подумала, что сейчас последуют какие-нибудь сердечные излияния, но ошиблась. Миссис Линкрофт принадлежала к тем редким женщинам, которые не любят говорить о себе.— Вы прожили с нами несколько недель, и я надеюсь, вы уже освоились здесь, — вновь заговорила обо мне миссис Линкрофт.— Да, я уже здесь недели три…— Вы уже узнали немного эту семью. Кстати, как вы находите Эдит? Она хорошо выглядит?— На мой взгляд, да.Миссис Линкрофт кивнула.— С ней произошли изменения… Вы не заметили? Ну, да… вы же раньше ее не видели. Могу сообщить вам, что она ждет ребенка.— Ах, вот оно что!— Да, по всем признакам это так. И я очень надеюсь, что это подтвердится. Тогда все будут счастливы. Если родится мальчик, это принесет сэру Уилльяму большое утешение.— Конечно, это очень радостное событие.Миссис Линкрофт улыбнулась.— Все изменится к лучшему. Прошлое забудется.Я кивнула.— Стану молиться, чтобы был мальчик, — сказала миссис Линкрофт. — И чтобы он был похож на Боумента. Не сомневаюсь, что сэр Уилльям захочет, чтобы ребенка назвали этим именем. Может быть, если в доме появится другой Боумент, все смирятся с потерей первого.— Жаль, что до сих пор этого не произошло.— Ах, его все так любили. Если бы он был хоть немного менее красив, менее обаятелен, тогда бы было легче. Единственное, что даст возможность забыть его, это появление другого Боумента, внука сэра Уилльяма.— Но у сэра Уилльяма есть еще внучка, Оллегра.— Незаконная дочь Нейпьера! Но она лишь напоминает сэру Уилльяму о пережитых неприятностях.— Но в том не ее вина.— Нет, конечно. Ее присутствие тем не менее тягостно сэру Уилльяму. Мне кажется, однажды он был уже близок к тому, чтобы отправить ее отсюда.— Видимо, он очень любит высылать близких из Лоувет Стейси.Миссис Линкрофт холодно на меня посмотрела. Я поняла, что она считает с моей стороны бесцеремонным так отзываться о сэре Уилльяме.— Но вы же не станете отрицать, — сказала она, — что присутствие Оллегры может быть для него мучительным.— Мне жаль девочку, если он от нее не скрывает это.Ну, вот я кажется опять неодобрительно отозвалась о сэре Уилльяме, и миссис Линкрофт довольно резко произнесла:— Оллегра всегда была трудным ребенком. Возможно, было бы лучше, если бы ее не стали здесь воспитывать.— Для нее это было бы очень тяжело. Мать ее оставила, отца она, можно сказать, не знает, и еще дедушка от нее отказывается.Миссис Линкрофт пожала плечами.— Со своей стороны я делаю все, что могу, — сказала она. — С такой девочкой, как Оллегра, приходится нелегко. Если бы она была хоть немного похожа на Элис… — и миссис Линкрофт посмотрела на меня озабоченно. — Как вы считаете, Элис послушная девочка?— Она прелестная девочка, умненькая и умеет себя вести.К миссис Линкрофт вернулась ее прежняя добросердечность.— Ах, как бы мне хотелось, — сказала она со вздохом, — чтобы Оллегра была хоть немного такой, как Элис. Но боюсь, что этот ребенок ко всему прочему и не чист на руку.Я тут же вспомнила о шарфе.— Нет, пока ничего серьезного, — быстро добавила миссис Линкрофт, — но она склонна считать, что можно взять чужую вещь, не спросив разрешения, если потом положить ее на место.— Мне кажется, Оллегра боится своего деда.— Естественно, она относится к нему с большим почтением. Как и Эдит. Но Эдит такая слабовольная. Это, конечно, не такой уж большой недостаток, но она к тому же еще очень нервная. Ее все путает. Она боится грозы. Боится кого-нибудь обидеть. Рождение ребенка пойдет ей на пользу.И тут я спросила:— А что вы думаете обо всех этих разговорах про непонятный свет в часовне?Она пожала плечами.— Слуги только и говорят о нем. Я думаю, это чей-то розыгрыш. Кому-то не хочется, чтобы прошлое было забыто.— Но почему?— Наверное, кто-то держит зло на Нейпьера. А может, просто делает это ради шутки, злой шутки.— Видимо, сами эти жутковатые развалины наводят на мысль о привидении.— Этот свет видели там еще до того, как часовня была разрушена. Точнее, он появился с тех пор, как вернулся Нейпьер. А затем случился пожар, и некоторое время спустя свет снова появился.— А что Нейпьер думает об этом?Миссис Линкрофт пристально на меня посмотрела.— Вы, миссис Верлейн, можете знать об этом не хуже меня.Значит, эта невозмутимая, скрытная женщина догадывалась о том, что Нейпьер неравнодушен ко мне, а я к нему. Мне стало не по себе, и я переменила тему. Мы заговорили о саде, и она с большой охотой начала рассказывать мне о цветах, которые были ее страстью. Когда эта тема была исчерпана, я ушла.
Сгущались сумерки. У меня шел трудный урок с Оллегрой, и незадолго до его конца, вошла Элис.— Я посижу здесь, чтобы сразу быть готовой к нашим занятиям.Она села у окна. Урок еще не закончился, когда Элис вдруг сказала:— Опять появился. Я видела.Оллегра бросилась к окну. Я последовала за ней.— Он был там, я видела свет совершенно отчетливо, — объяснила Элис. — Подождите минутку. Да, вот он опять. Смотрите!Действительно, появился свет. Он горел неподвижно, как огонь маяка, а затем исчез.— Вы видели, миссис Верлейн? — спросила Элис.— Да, видела, — призналась я.— Вы ведь не станете теперь говорить, что его нет.Не отрывая взгляд от темнеющего ельника, я отрицательно покачала головой. Свет ярко горел в темноте несколько секунд, а затем исчез.Я чувствовала, как порывисто дышит рядом со мной Оллегра. Мне стало неловко, что я подозревала ее в злой шутке. Но теперь никаких сомнений в ее невиновности не осталось.
Я твердо решила выяснить, отчего возникает этот свет, и однажды вечером незаметно выскользнула из дома и пошла через лужайку к ельнику.На опушке я приостановилась. Меня охватило почти необоримое желание вернуться назад. В сгустившихся сумерках все выглядело таким жутким. Эти истории с привидениями, над которыми легко смеяться днем и в компании с кем-нибудь, в темноте и одиночестве уже не кажутся столь безобидными. Идти сейчас в часовню и ждать там (что было моим: первоначальным планом) — на это у меня теперь не хватало духа. Встав у одной из елей, я начала всматриваться в мутную темноту. Наверное, я напрасно пришла. Привидения не являются по заказу. Нет, я просто ищу предлог, чтобы уйти. Затем я подумала, не вернуться ли в дом и позвать Элис или миссис Линкрофт. Но они могут подумать, что я просто горю желанием доказать, что это чья-то шутка, а не привидение Боумента. У меня не шло из головы замечание миссис Линкрофт, которое она сделала насчет Нейпьера. И тут меня поразила внезапная мысль. Что если Роума пришла однажды в часовню? Что если она увидела нечто такое, что не предназначалось для чужих глаз? От этой мысли у меня мурашки побежали по спине. Мне было легко представить, с каким скептицизмом могла отнестись Роума к слухам о привидении и решить во что бы то ни стало доказать их нелепость.«Привидение! — будто наяву слышу ее голос. — Это же полнейшая чушь!»Часовня располагается в той части владений Стейси, куда не распространялось разрешение сэра Уил-льяма, данное им Роуме. Однако она не из тех, кто стал бы ждать разрешение, если дело касается ее работы. Но привидение?! Стала бы она из-за этого так волноваться? «Свет в часовне не имеет никакого отношения к археологии», — были бы ее слова.Я начала осторожно пробираться через ельник. И вот показались темные очертания руин. Подойдя ближе, я протянула руку и ощутила холодный камень. «Я только загляну туда, — обещала я себе, — и тотчас пойду обратно. В конце концов можно будет прождать здесь всю ночь, и ничего не случится. В следующий раз я приду сюда с кем-нибудь. Оллегра и Элис наверняка согласятся.Вдруг я услышала тревожный шепот. Это ветер шумит в деревьях, сказала я себе. Но ветра не было. Нет, несомненно, там звучали чьи-то голоса. Они раздавались внутри часовни. Звук их привел меня в дрожь.Первый порыв был убежать прочь. Но если я это сделаю, то буду презирать себя. Я уже близка к разгадке, и не должна останавливаться.Я заставила себя подойти к проему, где прежде была дверь и напряженно вслушаться.Голоса раздались снова, один высокий, другой более низкий… они что-то шептали друг другу.И тут я поняла. Эти двое пришли сюда вовсе не за тем, чтобы изображать из себя привидения. Они выбрали это место, чтобы побыть немного вдвоем.Голос Эдит:» Ты не должен уезжать «. Другой голос в ответ:» Моя любимая, это единственное, что мне осталось. Когда я уеду, ты забудешь меня. Ты должна попытаться быть счастливой…»Не желая дальше подслушивать эту трогательную сцену, я двинулась прочь.Эдит выбрала разрушенную часовню для встречи со своим возлюбленным, и это, вероятно, их последнее свидание, так как Джереми Браун уезжает через несколько дней в Африку.Я тихо брела через ельник. Вот какая оказалась разгадка этой истории с привидением. Часовню выбрали для свиданий. Не для того ли, чтобы отпугивать от нее людей, они стали зажигать там свет. Никогда бы не подумала, что такое может прийти в голову. Но кто бы мог подумать, что Эдит окажется неверной женой. Никогда не знаешь наверняка, что кроется под поверхностью, нередко то, что меньше всего ожидаешь.Мне вдруг вспомнилось, как Элис, заложив руки за спину, суровым голосом декламировала:…Они замышляют что-тоЧтобы взять меня врасплох.Я почти уже вышла из ельника, когда вдруг сзади надо мной нависла чья-то фигура. Я резко обернулась, и на какой-то момент у меня возникла нелепая уверенность, что сейчас я увижу привидение Боумента.Это был Нейпьер.— Извините, что напугал вас.— Я просто очень удивилась, вот и все.— А у вас такой вид, будто вы узрели привидение.— Я не верю в привидения.— Но минуту назад верили. Признайтесь.— Ну, на какое-то мгновение, да.— Полагаю, вы немного разочарованы. Вам бы интереснее было встретить привидение, не так ли? Привидение моего умершего брата. Ведь, как говорят, именно оно появляется в этом месте.— Если бы я встретила его, я бы прямо спросила, зачем он здесь бродит.Нейпьер улыбнулся.— Вы очень смелая. Пришли сюда одна ночью. И однако вы не верите в привидения. А осмелитесь ли вы пойти сейчас к развалинам и сказать там то, что говорите сейчас?— Я бы сказала там все то, что говорю здесь.— Тогда докажите.В бледном свете луны я увидела, как сверкнули при этом его глаза и на губах появилась жесткая усмешка. Я вспомнила о влюбленных в часовне, и не трудно было предугадать, какая была бы реакция у Нейпьера, если бы он их там обнаружил. Мне бы очень хотелось это узнать, но я была уверена, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он пошел туда сейчас. Я была уверена, что Эдит и Джереми — это два наивных ребенка, не по своей вине попавшие в непреодолимую ситуацию. Уже одно то, что Джереми Браун был готов отказаться от Эдит и уехать, служило тому доказательством. Я почувствовала, что должна оградить этих несчастных влюбленных и сохранить их секрет. Я сказала Нейпьеру:— Ваш вызов я не принимаю.Он едко улыбнулся. Пусть думает, что я трушу. Это не так уж важно по сравнению с тем, что может случиться, если тайна Эдит будет раскрыта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
В тот же день я решила поговорить с Сильвией. Из всех своих учениц я меньше всего знала эту девочку. Она казалась мне хитроватой. Не могу сказать точно, почему у меня сложилось такое впечатление, хотя, возможно, от того, что я заметила, как меняется ее поведение в присутствии матери, но, вероятно, я была несправедлива к ней. Ее можно было бы только пожалеть. Перед такой властной женщиной, как миссис Ренделл, трудно не испытывать, трепет особенно тому, кто постоянно находится под ее присмотром.Сильвия была очень старательная ученица и несомненно прилагала все усилия, чтобы хорошо учиться, но с ее способностями от этого было мало толка.— Ты видела вчера вечером Оллегру? — спросила я ее, когда она с трудом добралась до конца этюда Черни.— Оллегру? А почему я должна была ее видеть вечером?— Она приходила к тебе? — настаивала я на ответе. — Попытайся вспомнить. Мне это важно знать.Сильвия уставилась на свои ногти, которые были у нее всегда обкусаны. Казалось, она судорожно ищет, как ей лучше ответить на мой вопрос.— Если бы ты ее видела вчера вечером, ты бы об этом вспомнила, верно?— Ах, да! Она действительно приходила к нам, — сказала Сильвия.— Она часто приходит вечером?— Э-э… нет.— Что сказали твои родители на то, что она пришла так поздно?— Они… они ее не видели.— Значит, она пришла тайком.— Это из-за шарфа. Понимаете, Оллегра взяла его без спроса. Он принадлежит миссис Линкрофт, и Оллегра боялась, что, если миссис Линкрофт обнаружит пропажу, то скажет сэру Уилльяму. Поэтому Оллегра пришла, чтобы забрать его, и никто не должен был знать об этом.Значит, это правда. Все сошлось. Если Оллегра была в доме настоятеля, то она никак не могла быть в часовне в то время, когда там появился свет.
В этот день я обедала у миссис Линкрофт. Когда Элис ушла, миссис Линкрофт попросила меня задержаться.— Я сварю вам кофе, — предложила она. — Мне нравится самой это делать. Я очень требовательна, когда дело касается приготовления чая или кофе.Я смотрела, как она двигается по комнате — изящно, легко, мягкой поступью. Как, должно быть, хороша была эта женщина в молодости. Хотя и сейчас она еще далеко не стара, но самый расцвет ее уже прошел. В ней ощутим был аромат увядающей красоты, и я вдруг подумала: что за человек был ее покойный муж, мистер Линкрофт.Когда кофе был готов, миссис Линкрофт внесла поднос и, поставив его на маленький столик, села рядом со мной.— Надеюсь, кофе вам понравится, миссис Верлейн. Пожив во Франции, вы, конечно, понимаете толк в кофе. Какая, должно быть, увлекательная жизнь была у вас с мужем.Я согласилась с этим.— И затем вы так рано остались вдовой!— Вам это тоже знакомо.— О, да…Я подумала, что сейчас последуют какие-нибудь сердечные излияния, но ошиблась. Миссис Линкрофт принадлежала к тем редким женщинам, которые не любят говорить о себе.— Вы прожили с нами несколько недель, и я надеюсь, вы уже освоились здесь, — вновь заговорила обо мне миссис Линкрофт.— Да, я уже здесь недели три…— Вы уже узнали немного эту семью. Кстати, как вы находите Эдит? Она хорошо выглядит?— На мой взгляд, да.Миссис Линкрофт кивнула.— С ней произошли изменения… Вы не заметили? Ну, да… вы же раньше ее не видели. Могу сообщить вам, что она ждет ребенка.— Ах, вот оно что!— Да, по всем признакам это так. И я очень надеюсь, что это подтвердится. Тогда все будут счастливы. Если родится мальчик, это принесет сэру Уилльяму большое утешение.— Конечно, это очень радостное событие.Миссис Линкрофт улыбнулась.— Все изменится к лучшему. Прошлое забудется.Я кивнула.— Стану молиться, чтобы был мальчик, — сказала миссис Линкрофт. — И чтобы он был похож на Боумента. Не сомневаюсь, что сэр Уилльям захочет, чтобы ребенка назвали этим именем. Может быть, если в доме появится другой Боумент, все смирятся с потерей первого.— Жаль, что до сих пор этого не произошло.— Ах, его все так любили. Если бы он был хоть немного менее красив, менее обаятелен, тогда бы было легче. Единственное, что даст возможность забыть его, это появление другого Боумента, внука сэра Уилльяма.— Но у сэра Уилльяма есть еще внучка, Оллегра.— Незаконная дочь Нейпьера! Но она лишь напоминает сэру Уилльяму о пережитых неприятностях.— Но в том не ее вина.— Нет, конечно. Ее присутствие тем не менее тягостно сэру Уилльяму. Мне кажется, однажды он был уже близок к тому, чтобы отправить ее отсюда.— Видимо, он очень любит высылать близких из Лоувет Стейси.Миссис Линкрофт холодно на меня посмотрела. Я поняла, что она считает с моей стороны бесцеремонным так отзываться о сэре Уилльяме.— Но вы же не станете отрицать, — сказала она, — что присутствие Оллегры может быть для него мучительным.— Мне жаль девочку, если он от нее не скрывает это.Ну, вот я кажется опять неодобрительно отозвалась о сэре Уилльяме, и миссис Линкрофт довольно резко произнесла:— Оллегра всегда была трудным ребенком. Возможно, было бы лучше, если бы ее не стали здесь воспитывать.— Для нее это было бы очень тяжело. Мать ее оставила, отца она, можно сказать, не знает, и еще дедушка от нее отказывается.Миссис Линкрофт пожала плечами.— Со своей стороны я делаю все, что могу, — сказала она. — С такой девочкой, как Оллегра, приходится нелегко. Если бы она была хоть немного похожа на Элис… — и миссис Линкрофт посмотрела на меня озабоченно. — Как вы считаете, Элис послушная девочка?— Она прелестная девочка, умненькая и умеет себя вести.К миссис Линкрофт вернулась ее прежняя добросердечность.— Ах, как бы мне хотелось, — сказала она со вздохом, — чтобы Оллегра была хоть немного такой, как Элис. Но боюсь, что этот ребенок ко всему прочему и не чист на руку.Я тут же вспомнила о шарфе.— Нет, пока ничего серьезного, — быстро добавила миссис Линкрофт, — но она склонна считать, что можно взять чужую вещь, не спросив разрешения, если потом положить ее на место.— Мне кажется, Оллегра боится своего деда.— Естественно, она относится к нему с большим почтением. Как и Эдит. Но Эдит такая слабовольная. Это, конечно, не такой уж большой недостаток, но она к тому же еще очень нервная. Ее все путает. Она боится грозы. Боится кого-нибудь обидеть. Рождение ребенка пойдет ей на пользу.И тут я спросила:— А что вы думаете обо всех этих разговорах про непонятный свет в часовне?Она пожала плечами.— Слуги только и говорят о нем. Я думаю, это чей-то розыгрыш. Кому-то не хочется, чтобы прошлое было забыто.— Но почему?— Наверное, кто-то держит зло на Нейпьера. А может, просто делает это ради шутки, злой шутки.— Видимо, сами эти жутковатые развалины наводят на мысль о привидении.— Этот свет видели там еще до того, как часовня была разрушена. Точнее, он появился с тех пор, как вернулся Нейпьер. А затем случился пожар, и некоторое время спустя свет снова появился.— А что Нейпьер думает об этом?Миссис Линкрофт пристально на меня посмотрела.— Вы, миссис Верлейн, можете знать об этом не хуже меня.Значит, эта невозмутимая, скрытная женщина догадывалась о том, что Нейпьер неравнодушен ко мне, а я к нему. Мне стало не по себе, и я переменила тему. Мы заговорили о саде, и она с большой охотой начала рассказывать мне о цветах, которые были ее страстью. Когда эта тема была исчерпана, я ушла.
Сгущались сумерки. У меня шел трудный урок с Оллегрой, и незадолго до его конца, вошла Элис.— Я посижу здесь, чтобы сразу быть готовой к нашим занятиям.Она села у окна. Урок еще не закончился, когда Элис вдруг сказала:— Опять появился. Я видела.Оллегра бросилась к окну. Я последовала за ней.— Он был там, я видела свет совершенно отчетливо, — объяснила Элис. — Подождите минутку. Да, вот он опять. Смотрите!Действительно, появился свет. Он горел неподвижно, как огонь маяка, а затем исчез.— Вы видели, миссис Верлейн? — спросила Элис.— Да, видела, — призналась я.— Вы ведь не станете теперь говорить, что его нет.Не отрывая взгляд от темнеющего ельника, я отрицательно покачала головой. Свет ярко горел в темноте несколько секунд, а затем исчез.Я чувствовала, как порывисто дышит рядом со мной Оллегра. Мне стало неловко, что я подозревала ее в злой шутке. Но теперь никаких сомнений в ее невиновности не осталось.
Я твердо решила выяснить, отчего возникает этот свет, и однажды вечером незаметно выскользнула из дома и пошла через лужайку к ельнику.На опушке я приостановилась. Меня охватило почти необоримое желание вернуться назад. В сгустившихся сумерках все выглядело таким жутким. Эти истории с привидениями, над которыми легко смеяться днем и в компании с кем-нибудь, в темноте и одиночестве уже не кажутся столь безобидными. Идти сейчас в часовню и ждать там (что было моим: первоначальным планом) — на это у меня теперь не хватало духа. Встав у одной из елей, я начала всматриваться в мутную темноту. Наверное, я напрасно пришла. Привидения не являются по заказу. Нет, я просто ищу предлог, чтобы уйти. Затем я подумала, не вернуться ли в дом и позвать Элис или миссис Линкрофт. Но они могут подумать, что я просто горю желанием доказать, что это чья-то шутка, а не привидение Боумента. У меня не шло из головы замечание миссис Линкрофт, которое она сделала насчет Нейпьера. И тут меня поразила внезапная мысль. Что если Роума пришла однажды в часовню? Что если она увидела нечто такое, что не предназначалось для чужих глаз? От этой мысли у меня мурашки побежали по спине. Мне было легко представить, с каким скептицизмом могла отнестись Роума к слухам о привидении и решить во что бы то ни стало доказать их нелепость.«Привидение! — будто наяву слышу ее голос. — Это же полнейшая чушь!»Часовня располагается в той части владений Стейси, куда не распространялось разрешение сэра Уил-льяма, данное им Роуме. Однако она не из тех, кто стал бы ждать разрешение, если дело касается ее работы. Но привидение?! Стала бы она из-за этого так волноваться? «Свет в часовне не имеет никакого отношения к археологии», — были бы ее слова.Я начала осторожно пробираться через ельник. И вот показались темные очертания руин. Подойдя ближе, я протянула руку и ощутила холодный камень. «Я только загляну туда, — обещала я себе, — и тотчас пойду обратно. В конце концов можно будет прождать здесь всю ночь, и ничего не случится. В следующий раз я приду сюда с кем-нибудь. Оллегра и Элис наверняка согласятся.Вдруг я услышала тревожный шепот. Это ветер шумит в деревьях, сказала я себе. Но ветра не было. Нет, несомненно, там звучали чьи-то голоса. Они раздавались внутри часовни. Звук их привел меня в дрожь.Первый порыв был убежать прочь. Но если я это сделаю, то буду презирать себя. Я уже близка к разгадке, и не должна останавливаться.Я заставила себя подойти к проему, где прежде была дверь и напряженно вслушаться.Голоса раздались снова, один высокий, другой более низкий… они что-то шептали друг другу.И тут я поняла. Эти двое пришли сюда вовсе не за тем, чтобы изображать из себя привидения. Они выбрали это место, чтобы побыть немного вдвоем.Голос Эдит:» Ты не должен уезжать «. Другой голос в ответ:» Моя любимая, это единственное, что мне осталось. Когда я уеду, ты забудешь меня. Ты должна попытаться быть счастливой…»Не желая дальше подслушивать эту трогательную сцену, я двинулась прочь.Эдит выбрала разрушенную часовню для встречи со своим возлюбленным, и это, вероятно, их последнее свидание, так как Джереми Браун уезжает через несколько дней в Африку.Я тихо брела через ельник. Вот какая оказалась разгадка этой истории с привидением. Часовню выбрали для свиданий. Не для того ли, чтобы отпугивать от нее людей, они стали зажигать там свет. Никогда бы не подумала, что такое может прийти в голову. Но кто бы мог подумать, что Эдит окажется неверной женой. Никогда не знаешь наверняка, что кроется под поверхностью, нередко то, что меньше всего ожидаешь.Мне вдруг вспомнилось, как Элис, заложив руки за спину, суровым голосом декламировала:…Они замышляют что-тоЧтобы взять меня врасплох.Я почти уже вышла из ельника, когда вдруг сзади надо мной нависла чья-то фигура. Я резко обернулась, и на какой-то момент у меня возникла нелепая уверенность, что сейчас я увижу привидение Боумента.Это был Нейпьер.— Извините, что напугал вас.— Я просто очень удивилась, вот и все.— А у вас такой вид, будто вы узрели привидение.— Я не верю в привидения.— Но минуту назад верили. Признайтесь.— Ну, на какое-то мгновение, да.— Полагаю, вы немного разочарованы. Вам бы интереснее было встретить привидение, не так ли? Привидение моего умершего брата. Ведь, как говорят, именно оно появляется в этом месте.— Если бы я встретила его, я бы прямо спросила, зачем он здесь бродит.Нейпьер улыбнулся.— Вы очень смелая. Пришли сюда одна ночью. И однако вы не верите в привидения. А осмелитесь ли вы пойти сейчас к развалинам и сказать там то, что говорите сейчас?— Я бы сказала там все то, что говорю здесь.— Тогда докажите.В бледном свете луны я увидела, как сверкнули при этом его глаза и на губах появилась жесткая усмешка. Я вспомнила о влюбленных в часовне, и не трудно было предугадать, какая была бы реакция у Нейпьера, если бы он их там обнаружил. Мне бы очень хотелось это узнать, но я была уверена, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он пошел туда сейчас. Я была уверена, что Эдит и Джереми — это два наивных ребенка, не по своей вине попавшие в непреодолимую ситуацию. Уже одно то, что Джереми Браун был готов отказаться от Эдит и уехать, служило тому доказательством. Я почувствовала, что должна оградить этих несчастных влюбленных и сохранить их секрет. Я сказала Нейпьеру:— Ваш вызов я не принимаю.Он едко улыбнулся. Пусть думает, что я трушу. Это не так уж важно по сравнению с тем, что может случиться, если тайна Эдит будет раскрыта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45