Зеркало было отправлено по морю в Николаевск, а потом по Амуру в Нерчинск на специально оборудованном для этой цели корабле. В блестевшем паркете из ценных пород дерева отражались хрустальные люстры и мраморные статуи, а узорчатые персидские ковры, покрывавшие полы уютных кабинетов, заглушали шаги. Шелковые портьеры, оригинальная стильная мебель и экзотические комнатные растения красноречиво свидетельствовали о богатстве хозяина этого великолепного дворца.
Как всегда, на прием к сибирскому миллионеру явились все самые значительные жители города. Среди сидевших за столом можно было заметить двух владельцев золотых приисков, многих именитых купцов, военных и гражданских чиновников и представителей культурных кругов провинциального мирка. Когда лакей ввел в столовую нового гостя, оживленная беседа за столом несколько притихла. Нашкин, как хозяин этого пира, встал навстречу Томеку, представил его всему обществу, после чего подвел к предназначенному месту.
Заняв свое место, Томек стал нетерпеливо искать взглядом своих друзей, желая дать им понять, что, как только представится случай, ему необходимо с ними поговорить. Сначала он увидел великана-боцмана. Весельчак боцман беззаботно подмигнул ему и сразу же повернулся к двум дамам, с которыми вел оживленную беседу. В черном сюртуке и белоснежной рубашке, боцман выглядел отлично, но в парадном одеянии чувствовал себя, видимо, неважно, потому что ежеминутно поправлял рукой галстук. В противоположность боцману, Смуга сразу же заметил необыкновенное волнение Томека. Сначала ему показалось, что это пышный прием несколько смущает Томека, но вскоре Смуга отбросил эту мысль, потому что Томек совсем не обращал внимания на окружавших его гостей. Поэтому, когда юноша в конце концов заметил Смугу, сидевшего между какой-то дамой и средних лет офицером, то встретил его укоряющий взгляд.
Немой укор подействовал на Томека как холодный душ. Он покраснел и смущенно подумал: «Видно, страх совсем лишил меня рассудка. Надо терпеливо подождать, пока мы не встанем от стола».
Как раз в этот момент Нашкин поднял тост за здоровье гостей из далеких стран. Томек, желая овладеть собой, поднял бокал с шампанским и выпил вино до дна. Он с усилием перевел дух, потому что не был привычен к шампанскому. Вскоре Томек почувствовал облегчение. Теперь он мог взглянуть на сидевших рядом с ним соседок.
Дама, которая сидела с правой стороны, наклонилась к соседу и что-то шептала ему. Но молодая, одетая значительно скромнее девушка с левой стороны Томека внимательно на него смотрела, слегка прищурив глаза. Это была стройная, голубоглазая блондинка с очень правильными чертами лица. Под ее испытующим взглядом Томек даже покраснел.
«Черт возьми, она, наверно, заметила мое глупое поведение», – подумал Томек.
Желая как-то загладить свою неловкость, он подал соседке блюдо с икрой. Соседка словно только и ждала этого случая, потому что улыбнулась и обратилась к нему по-русски:
– Вы опоздали, и я уже стала подумывать, что вам не нравится общество сибирских дикарей!
– Я по дороге должен был кое-что купить, – оправдывался Томек. – Пожалуйста, извините мою рассеянность. Меня несколько ошеломило все это великолепие. Я никак не ожидал встретить столько замечательных произведений искусства в глубине Сибири.
– Сибирь – страна противоположностей. Люди, разбогатевшие на каторжном труде ссыльных, купаются в шампанском, а местные жители мрут от голода, – резко ответила девушка.
Томек внимательно посмотрел на нее. Неужели она пыталась вызвать его на неосторожный разговор? Нет, это было на нее не похоже. Большими, светлыми глазами, девушка внимательно смотрела на Томека. В уголках ее губ таилась загадочная усмешка.
– Контрастов здесь, пожалуй, меньше, чем в Индии, – ответил Томек. – Мы недавно были у магараджи Алвара. Великолепие его дворца может поразить любого европейского владетельного принца, а ведь большинство индийцев живут в нищете и часто гибнут голодной смертью. Мой друг, царь Буганды в Африке, тоже живет иначе, чем его подданные.
– Из вежливости, или... по иным причинам, вы пытаетесь оправдать насилие над коренными жителями Сибири. Не удивляюсь, потому что вас я немного знаю, а вы обо мне не знаете ничего.
– Вы хотите сказать, что если бы я ближе вас знал, то иначе бы думал о тех или иных вопросах? – осторожно спросил Томек.
В этот момент кто-то из гостей поднял тост за здоровье хозяина. Беседа прервалась, все встали с мест, держа в руках бокалы. Томек чуть-чуть пригубил вина. Гости уселись. Девушка наклонилась к нему и шепнула:
– Моя фамилия Бестужева, Наталья Владимировна Бестужева. Нерчинск – это моя тюрьма. Я сюда сослана по суду, за политику.
– Никак не предполагал, что политические ссыльные могут участвовать в приемах сибирских богачей, – заметил Томек, окидывая девушку недоверчивым взглядом. – Выходит, не так страшен черт, как его малюют!
– Это только благодаря влиянию всесильного здесь Нашкина. Он родственник моей матери. Узнав о моем аресте, Нашкин постарался, чтобы меня выслали в Нерчинск. Теперь я работаю в его конторе.
– Гм, если так, то он и в самом деле поступил хорошо, – сказал Томек. – У него работают и другие ссыльные?
– Да. Ведь это в большинстве случаев интеллигентные люди. В Сибири не хватает грамотных людей. А я училась в Москве на медицинских курсах.
– Это интересно, я слышал, что бывают трудности с работой для ссыльных.
– Нашкин чрезвычайно богатый человек, его даже губернатор запросто принимает у себя. Царские чиновники в Сибири не жалеют себе ничего, а это требует денег. Тот, у кого есть чем за это платить, может себе позволить себе многое.
Неожиданное признание молодой девушки заставило Томека задуматься. Он замолчал и стал наблюдать гостей, сидевших за столом. Вскоре он обратил внимание на высокого, широкоплечего офицера, который внимательно приглядывался к его собеседнице.
Наклонившись к ней, Томек шепнул:
– Здесь кто-то за вами наблюдает!
– Вы говорите о том офицере в жандармском мундире? – спросила она.
Томек утвердительно кивнул, и девушка ответила:
– Это штабс-капитан Голосов. Он утверждает, что влюбился в меня. Остерегайтесь его, это очень опасный человек. Я постаралась, чтобы вас посадили за столом рядом со мной. Мне хотелось предостеречь вас.
Изумленный Томек, тяжело оперся о спинку стула. Что значат слова этой странной, таинственной девушки! Чего она хочет от него? В недоумении он взглянул на Смугу. Их взгляды на момент встретились. Томек глубоко вздохнул и, преодолев волнение, опять наклонился к Наташе.
– Спасибо вам за... совет, но я не знаком со штабс-капитаном Голосовым и не знаю, почему мне его следует бояться. Я не политический ссыльный, а всего лишь зверолов. А вы не будете иметь неприятностей за вашу беседу с иностранцем?
– Возможно, но в данном случае это не имеет значения. Я с нетерпением ждала этого вечера, – двусмысленно ответила девушка, глядя на Томека.
– Я вас не понимаю... – удивился Томек.
– Несколько дней назад сотник Тухольский сообщил Нашкину о поимке с вашей помощью банды хунхузов. Как только я услышала вашу фамилию, я сразу догадалась о цели вашего приезда в Нерчинск. К сожалению, вы опоздали! Несколько месяцев тому назад Збышека выслали в Алдан...
Из рук остолбеневшего Томека выпала вилка и со стуком упала на тарелку. К счастью, внимательный, как всегда, Смуга, хотя и не мог знать, что происходит с Томеком, заметил его смущение и ножом постучал по тарелке, давая знать, что желает произнести тост. Этим ловким маневром он привлек к себе внимание гостей. Смуга любезно поблагодарил хозяина за радушный прием. Во время его речи Томек сумел преодолеть волнение. Слегка дрожащим голосом он спросил девушку:
– Неужели Збышек вам что-нибудь сказал?..
– Вы еще не знаете, что Збышек писал вам в Англию. Я читала это несчастное письмо, прежде чем оно попало в руки полиции, – сказала Наташа. – Я знаю все о вас и вашем отце. Збышек верит вам, как никому на свете. Мне было жалко его, потому что я считала, что никто не рискнет сделать попытку освобождения ссыльного из глубин Сибири.
Томек достал из кармана платок и вытер со лба пот. Девушка смотрела ему прямо в глаза. Томек тихо спросил:
– Что было в том письме?
– Збышек просил организовать его побег. Письмо должно было быть отправлено тайно. У одного из наших общих знакомых кончился срок ссылки. Он возвращался в Москву и должен был оттуда передать письмо за границу.
– Неужели он выдал?
– Ах, что вы! Это агент Павлов проник в нашу тайну и хитростью заполучил письмо.
– Вы были неосторожны... Почему здесь следили за Збышеком? Разве здесь следят за всеми ссыльными?
– Всеми делами ссыльных ведает у нас Голосов. Это настоящий каналья, притом он особенно возненавидел Збышека. Он мстил ему за то, что Збышек симпатизировал мне. Теперь вы уже знаете все.
Томек призадумался. Конечно, Наташа говорила правду. Ее слова не только совпадали с известными ему фактами, но даже логически их дополняли. Но она, как видно, не знала, что нити заговора снова очутились в хищных руках Павлова. После небольшого размышления Томек рассказал Наташе о письме Павлова. Впервые за всю беседу девушка побледнела, Томеку показалось, что она вот-вот упадет в обморок, но девушка овладела собой. Гневно насупив брови, Наташа сказала:
– Если бы я была мужчиной, то вызвала бы Голосова на дуэль под любым предлогом и в честном бою устранила бы его с вашей дороги. К сожалению, я всего лишь девушка-ссыльная. Поэтому я просто застрелю его, как бешеного пса!
Не на шутку встревоженный Томек долго молчал, не в силах сказать ни слова. Он осторожно осмотрел зал. К счастью, ближайшие его соседи, целиком занятые собой, вели оживленную беседу. Томек наклонился к девушке и, силясь сохранить спокойствие, ответил:
– Что из того, что погибнет Голосов? Ведь останется Павлов!
– Я убью Голосова! Вы должны освободить Збышека! Он тяжело заболел и совсем упал духом, понимаете? Он умрет, если останется здесь.
– Вы преувеличиваете! Подумайте, что сделает Збышек, когда вас повесят из-за него?!
В глазах девушки блеснули слезы, у нее задрожали губы. Томек испугался, что Голосов или кто-либо из гостей заметит волнение Наташи, поэтому прекратил разговор и стал спешно накладывать закуски на ее тарелку. Когда она овладела собой, Томек уже не возвращался к прерванной беседе. Пир становился оживленнее по мере увеличения количества тостов. Из глубины дворца доносились звуки музыки... Гости начали вставать из-за стола. Томек взял девушку под руку и повел ее в бальный зал. На полукруглой галерее, рядом с инструментом, напоминающим церковный орган, стояли музыканты. Они играли вальс. Томек обнял Наташу и они стали танцевать.
– Ведите себя умно, – шепнул он, когда они очутились вдали от других танцующих. – Оставьте все дело нам, и поверьте, что мы не дадим себя в обиду. Ну и, конечно, не откажемся от того, чтобы освободить Збышека. Можете быть в этом уверены.
– Павлов не так опасен, это обыкновенный сыщик, – ответила девушка. – А вот Голосов, даже без помощи Павлова, может обо всем догадаться. Неужели вы не понимаете, что он интересуется вами, уже по одному тому, что вы иностранцы. Я должна обезвредить его во что бы то ни стало!
Томек задумался, ведь он прекрасно понимал, что в этот момент самая ужасная опасность грозила им со стороны штабс-капитана жандармерии. Юноша взглянул на решительное лицо Наташи, и вдруг в его голове зародилась сумасбродная идея.
– Хотите ли вы помочь нам? – шепнул он.
– Для спасения Збышека я пойду на все...
– В таком случае, помните!..
Оркестр закончил вальс. Томек уже давно наблюдал за штабс-капитаном Голосовым. Тот стоял в сторонке, у стены. Злым взглядом он следил за танцующей Наташей. Ловко маневрируя среди танцующих пар, Томек приблизился к нему. Стал кружиться в паре с Наташей, которая даже не заметила, как они столкнулись со штабс-капитаном. Захваченный врасплох Голосов машинально оттолкнул девушку, когда она, потеряв на момент равновесие, оперлась на него. Томек поддержал Наташу. Заслонив ее собой, он воскликнул:
– Вы грубо толкнули женщину! Это подлость!
Штабс-капитан побледнел. Некоторое время он стоял ошеломленный; однако, прежде чем он сумел что-нибудь ответить, Томек добавил:
– Так поступает только трус и подлец!
Штабс-капитан покраснел до ушей. Замахнулся правой рукой и дал Томеку пощечину. Томек отшатнулся, потом подошел к офицеру, но не ударил его.
– Вы мне заплатите за это оскорбление! – зловеще сказал он. Гости, находившиеся вблизи, заметили неприятное происшествие. Они окружили противников. Среди них был и Смуга.
– В чем дело, Томек? – спросил он по-русски, окидывая взглядом своего друга и девушку, которую тот опять держал под руку.
– Что здесь происходит? – раздался бас боцмана, который вырос словно из-под земли.
Томек нарочно не спешил с объяснениями, потому что заметил сотника Тухольского, пытавшегося пробиться к ним через толпу. Сотник был в погонах подъесаула. Значит за «разгром» банды хунхузов он уже успел получить повышение.
– Этот офицер сначала грубо оттолкнул даму, танцевавшую со мной, а потом нанес мне оскорбление, – сказал Томек, когда Тухольский подошел к ним. – Я требую удовлетворения!
– Вот скотина! Напился пьяным, надо его свести в участок, чтобы там протрезвел, – просипел штабс-капитан Голосов.
– Вы ведете себя, как во время следствия! – воскликнула Наташа. – К счастью, этот господин не арестант!
Смуга повернулся к штабс-капитану, смерил его презрительным взглядом и громко сказал:
– Попридержите-ка свой язык, господин штабс-капитан, чтобы мне не пришлось укоротить его вам, даже не вызывая на дуэль.
– Разрешите, я поговорю с этим... – сказал боцман, протягивая лапу к штабс-капитану.
– Извините меня, но это мое личное дело, ведь оскорблен я, – вмешался Томек.
– Одну минуту, господа, не станем мешать гостям. Разрешите пригласить вас в отдельную комнату, – предложил Тухольский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36