Вот почему, сударыня, я считаю себя оскорбленным, а вовсе не из-за отставки, которую я бы все равно потребовал, если б не получил ее. У вас серьезное выражение лица, сударыня! Почему же вы не смеетесь? Ха-ха-ха! Я-то ведь смеюсь!
Минна. О, не смейтесь так, Тельхейм! Заклинаю вас! Это страшный смех ненависти ко всему роду людскому. Нет, не такой вы человек, чтобы раскаиваться в хорошем поступке оттого, что он привел к плачевным последствиям. Заверяю вас, эти последствия недолго будут давать знать о себе! Правда выйдет на свет божий! Свидетельство моего дядюшки, всех наших сословий...
Тельхейм. Вашего дядюшки! Ваших сословий! Ха-ха-ха!
Минн а. Ваш смех убивает меня, Тельхейм. Если вы верите в добро и в провидение, не смейтесь так! Я даже проклятий никогда не слышала более страшных, чем ваш смех. Давайте предположим наихудшее! Если здесь не пожелают оценить вас по достоинству, то уж у нас вас оценят. Нет, Тельхейм, мы не можем, не смеем отринуть вас! И если наши сословия имеют хоть малейшее понятие о чести, я знаю, что им надо делать! Но я несу вздор, к чему все это нужно? Представьте себе, Тельхейм, что в один злополучный вечер вы проиграли две тысячи пистолей. Король оказался для вас несчастливой картой, тем больше счастья (показывая на себя) принесет вам дама. Верьте мне, провидение всегда вознаграждает честного человека за его утраты. Нередко даже заранее. Поступком, лишившим вас двух тысяч пистолей, вы завоевали меня. Не будь его, во мне не вспыхнуло бы желание увидеть вас. Вы же знаете, я без приглашения пришла на тот раут, где надеялась встретить вас. Только из-за вас и пришла. Пришла с твердым намерением полюбить вас — да что там, я уже вас любила,— с твердым намерением соединить с вами свою жизнь, даже если вы окажетесь черным и некрасивым, как венецианский мавр. Вы не черны, и не безобразны, и никогда не будете таким ревнивцем, но, Тельхейм, Тельхейм, у вас все еще много общего с ним! О, вы неистовые, непреклонные мужчины, со взглядом, вечно устремленным на призрак чести, слишком суровые для других чувств! Взгляните же, взгляните на меня, Тельхейм.
Погруженный в свои думы, он неподвижно уставился в одну точку. О чем вы думаете? Слышите ли вы меня?
Тельхейм (рассеянно). О да! Но скажите мне, сударыня: почему мавр служил Венеции? Разве не было у него отчизны? Почему отдал он внаем чужой стране свою руку и свою кровь?
Минна (испуганно). Тельхейм, что с вами, где вы? Хватит, не надо больше разговоров. Идемте! (Берет его под руку.) Франциска, скажи, чтобы подавали карету.
Тельхейм (вырывает руку и идет вслед за Франциской). Нет, Франциска, я должен отказаться от чести сопровождать фрейлейн фон Барнхельм. Сударыня, отпустите меня и оставьте мне еще хоть на день мой разум. Вы очень скоро сведете меня с ума. Я упираюсь что есть сил. И покуда я еще в своем уме, выслушайте, сударыня, мое решение, с которого уже ничто на свете меня не своротит. Если мне не выпадет счастливый жребии, если мои дела не примут другого оборота, если...
М и н п а. Я должна перебить вас, господин майор. Нам надо было сразу сказать ему об этом, Франциска. Никогда ты вовремя не напомнишь. Наш разговор протекал бы совсем иначе, Тельхейм, если бы я начала его с доброй вести, только что принесенной нам кавалером де Марлииьер.
Т е л ь х е й м. Кавалером де Марлииьер? Кто это такой?
Франциска. Может, он и хороший человек, господин майор, да только...
Минна. Помолчи, Франциска! Тоже отставной офицер, в свое время бывший на голландской службе...
Тельхейм. Ха! Лейтенант Рикко!
Минн а. Он назвал себя вашим другом...
Тельхейм. Зато я себя его другом не назову.
М и н н а. По его словам, какой-то министр сообщил ему, что ваше дело подходит к благополучному концу. Собственноручное письмо короля уже направлено вам.
Тельхейм. Где ж это они сошлись, Рикко и министр? Что-то, правда, сдвинулось в моем деле. Только сейчас военный казначей уведомил меня, что король отменил все обвинения, мне предъявленные, и освободил меня от письменного обязательства не уезжать, покуда я не буду полностью оправдан. Но пусть я лучше погибну от жестокой нужды на глазах у моих, чем...
Мини а. Упрямец!
Тельхейм. Милость мне не нужна, я жажду справедливости, моя честь...
Минна. Честь такого человека, как вы...
Тельхейм (запальчиво). Нет, сударыня, вы можете правильно судить о чем угодно, но не об этом. Честь — не голос совести, не свидетельство нескольких добропорядочных людей...
Минн а. Да, да, я понимаю. Честь это честь.
Тельхейм. Короче, сударыня... вы прервали меня, а я хотел сказать: если у меня так оскорбительно будет отнято все, что принадлежит мне, если моя честь не будет восстановлена, я не стану вашим супругом, ибо в глазах света я этого не достоин. Фрейлейн фон Барнхельм заслуживает мужа с незапятнанным именем. Ничтожна та любовь, что не страшится навлечь презрение на любимую. И ничтожен тот мужчина, которому не стыдно всем своим счастьем быть обязанным женщине, чья слепая нежность...
Минна. Вы это серьезно говорите, господин майор? (Внезапно поворачивается к нему спиной.) Франциска!
Тельхейм. Не гневайтесь, сударыня...
Минна (в сторону, Франциске). Теперь пора! Что ты мне посоветуешь, Франциска?
Франциска. Ничего я не советую. Хотя он уже, конечно, пересолил.
Тельхейм. Вы разгневаны, сударыня?
Минн а (насмешливо). Я? Ничуть!
Тельхейм. Если бы я меньше любил вас...
Минна (в том же тоне). О, конечно, это составило бы мое несчастье... Но, видите ли, господин майор, я тоже не хочу видеть вас несчастным... Любить надо бескорыстно. Как хорошо, что я не была с вами откровенна! Может быть, ваше сострадание одарило бы меня тем, в чем мне отказала ваша любовь. (Медленно снимает с пальца перстень.)
Тельхейм. Что вы хотите этим сказать, сударыня?
М п н н а. Никто не вправе делать другого счастливее или несчастнее. Таков закон истинной любви! Я верю вам, господин майор, в вас слишком сильно чувство чести, чтобы вы не понимали истинной любви.
Тельхейм. Вы смеетесь надо мной?
Минна. Вот, возьмите обратно это кольцо — залог вашей верности. (Передает ему перстень.) Все кончено! Пусть будет так, словно мы никогда друг друга не знавалq.
Тельхейм. Что я слышу?
Минна. Вас это удивляет? Возьмите, сударь. Ведь ваши слова не были пустым.
Тельхейм (принимая кольцо из ее рук). Боже! И это говорит моя.
Минна. Вы не можете быть моим по одной причине, я ни по одной не могу быть вашей. Прощайте! (Идет к двери.)
Т е л ь х е й м. Куда вы, Минна?
Минна. Господин майор, теперь вы оскорбляете меня не в меру вольным обращением.
Т е л ь х е й м. Что с вами, сударыня? Куда вы?
Минна. Оставьте меня! Скрыть от вас мои слезы, изменник!
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Тельхейм. Она плачет? И мне оставить ее? (Хочет идти за Минной.)
Франциска (удерживает его). Куда вы, господин майор? Не пойдете же вы за нею в спальню?
Тельхейм. Она несчастна? Правда ведь, она говорила, что несчастна?
Франциска. А как же? Несчастье потерять вас, после того как...
После чего? Нет, тут кроется что-то большее. Но что Франциска? Скажи мне, окажи...
Франциска. Мосле того, хотела я оказать, как она столь многим для вас пожертвовала.
Т е л ь х е й м. Пожертвовала? Для меня?
Франциска. Слушайте же, я буду краткой. Вам па руку, господин майор, что вы сумели так от нее отделаться. Почему бы мне и не сказать вам всего? Мы бежали! Ведь граф фон Брухзаль лишил мою барышню наследства за то, что она отказалась выйти замуж за выбранного им жениха. Из-за этого все от нее отвернулись, все стали свысока относиться к ней. Что нам было делать? Мы решили отыскать того, кому можно было...
Тельхейм. Довольно. Идем, я брошусь к ее ногам...
Франциска. Что вы надумали? Идите-ка лучше поскорей и благодарите судьбу за то, что вам так повезло...
Тельхейм. Несчастная, за кого ты меня принимаешь? Нет, голубушка, не сердце подсказало тебе эти слова. Прости мне мою запальчивость.
Франциска. Не задерживайте меня. Пойду посмотрю, что там, как бы с нею чего не случилось. Уходите-ка. Придете в другой раз, когда вам взаправду захочется прийти. (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Тельхейм.
Т е л ь х е й м. Куда же вы, Франциска? Я буду ждать вас здесь! Нет, другое важней! Если она поймет, сколь серьезны мои намерения, она непременно простит меня. Вот когда мне нужен мой славный Вернер! Нет, Минна, я не предатель. (Поспешно уходит.)
ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ Сцена изображает зал в трактире.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Тельхейм входит с одной стороны, Вернер с другой.
Тельхейм. Вернер! А я-то тебя ищу. Куда ты запропастился?
Вернер. А я вас ищу, господин, майор, ну да, так оно всегда бывает. Я к вам с доброй вестью.
Тельхейм. Ах, не нужны мне сейчас твои вести, мне твои деньги нужны. Живо, Вернер, давай мне все, что у тебя есть, и еще постарайся достать, сколько удастся.
Вернер. Господин майор! Ей-богу, я как в воду глядел, сказавши: он возьмет у меня деньги, когда сам сможет давать взаймы.
Тельхейм. Надеюсь, ты не отвиливаешь?
Вернер. А чтобы мне не в чем было упрекнуть своего майора, он берет у меня правой рукой и тут же возвращает левой.
Тельхейм. Не задерживай меня, Вернер! Я, разумеется, верну тебе деньги, но когда и каким образом — одному богу известно.
Вернер. Вы, значит, еще не слыхали, что дворцовому казначейству приказано выплатить вам всю сумму? Я только что узнал это от...
Тельхейм. Что ты несешь? Почему позволяешь себя дурачить? Неужто не можешь взять в толк, что, будь все так, как ты, я бы первым об этом знал. Одним словом, деньги, деньги!
Верп ер. Да с удовольствием! Вот — тут кое-что имеется. Сто луидоров и сто дукатов. (Передает ему оба свертка.)
Тельхейм. Сто луидоров! Вернер, сходи отдай их Юпу. Пусть немедля выкупит кольцо, которое он заложил сегодня утром. Но где же взять еще, Вернер? Мне куда больше надо.
Вернер. Об этом уж позвольте мне позаботиться. Покупатель моего имения живет в городе. Правда, срок платежа только через две недели, по деньги у него отложены, и скидки...
Тельхейм. Ладно! Видишь, Вернер, ты моя единственная опора. И я должен во всем тебе открыться. Барышня — ты видел ее здесь — очень несчастна.
Вернер. О, горе!
Т е л ь х е и м. Но завтра она станет моей женой.
13 е р н е р. О, радость!
Тельхейм. А послезавтра я уеду с пей. Я должен, я хочу уехать. Лучше бросить здесь все, как есть. Кто знает, 1де ждет меня счастье. Коли хочешь, Вернер, поедем со мной. Мы опять будем служить вместе.
В е р н е р. Ей-богу? Только там, где идет война, господь и майор.
Тел ь е и м. А как же! Иди, мы потолкуем.
Вернер. О дорогой мой майор! Послезавтра? А почему бы и не завтра? Я живехонько все устрою. В Персии, господин майор, идет отличная война, что вы на это скажете?
Тельхейм. Мы с тобой еще все обсудим. А сейчас иди, Вернер.
Вернер. Виват! Да здравствует князь Ираклий! (Уходит.)
я в л Е IJ и Е ВТОРОЕ Тельхейм.
Тельхейм. Что со мною? Все ожило во мне, мой дух. Собственное несчастье пригнуло меня к земле, сделало злым, недальновидным, робким и ленивым; ее беда меня окрыляет, я снова гляжу на мир без боязни, я чувствую себя сильным, способным совершить для нее любой подвиг... Но что ж я мешкаю? (Направляется в комнату Минны, откуда навстречу ему выходит Франциска.)
я в л Е Н и Е ТРЕ т ь Е Франциска, Т е л ь х е й м.
Франциска. Да это и вправду вы. Мне показалось, будто я слышу ваш голос. Что вам угодно, господин майор?
Тельхейм. Что мне угодно? Чем занята твоя барышня? Идем!
Франциска. Она сейчас поедет кататься.
Т е л ь х е й м. Одна? Без меня? Куда же?
Ф р а н ц и с к а. Вы забыли, господин майор?
Тельхейм. Ты о чем, Франциска? Я ее рассердил, но я буду молить ее о прощении, и она простит меня.
Франциска. Простит, господин майор, после того как вы взяли у нее обратно свое кольцо?
Тельхейм. О, я был тогда, как в дурмане. И сейчас только вспомнил о кольце. Куда ж это я его засунул? (Шарит в карманах.) Вот оно!
Франциска. Вы уверены, что это то самое? (Он снова прячет кольцо, Франциска в сторону.) Хоть бы он повнимательнее на него посмотрел.
Тельхейм. Она мне его навязала в страшном раздражении... Но я уже забыл, как она была раздражена. Когда сердце переполнено — слов не взвешивают. Но она, не колеблясь, возьмет его обратно. Ведь ее-то кольцо у меня осталось.
Франциска. Она ждет, чтобы вы, в свою очередь, вернули его. Где оно, господин майор? Покажите-ка мне это кольцо.
Тельхейм (не без смущения). Я... я позабыл его надеть. Юст... Юст сейчас принесет его.
Франциска. Да они, кажется, почти одинаковые, дайте же посмотреть па наше; я до смерти люблю такие безделки.
Тельхейм. В другой раз, Франциска. А сейчас идем...
Франциска (в сторону). Никак не выберется из своего заблуждения.
Тельхейм. Что ты сказала? Заблуждения?
Франциска. Я говорю, что вы заблуждаетесь, полагая, что моя барышня все еще хорошая партия для вас. Re собственное состояние совсем невелико, а опекуны своекорыстными расчетами могут и вовсе пустить его па ветер. Всех благ она ждет от своего дядюшки, но он жестокий человек.
Тельхейм. Оставь эти разговоры. Разве у меня недостанет сил все возместить ей?
Ф р а н ц н ска. Слышите? Она звонит, я должна идти к ней.
Тельхейм. Я иду с тобой.
Франциска. Ради бога, не ходите! Она строго-настрого запретила мне разговаривать с вами. Или уж идите после меня. (Уходит в комнату.)
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Т е л ь х е и м.
Тельхейм (кричит ей вслед). Доложи обо мне! Замолви за меня словечко, Франциска! Я сейчас приду! Но что я скажу ей? Нет, не надо готовиться, когда за тебя говорит сердце. Надо продумать лишь, как бережнее обойтись с ней! И помнить о ее сдержанности, ее сомнениях, вправе ли она, обездоленная, упасть в мои объятия, об ее уменье прикинуться счастливой, тогда как из-за меня она утратила свое счастье. Надо сделать, чтобы она простила себе неверие в мою честь, неверие в свои собственные совершенства... Я уже все простил ей! Чу, она идет.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ М п п н а, Франциска, Т е л ь х е й м.
М 11 и и а (выходит из комнаты, делая вид, что не замечает майора). Экипаж ведь уже подан, Франциска? Мой веер!
Тельхейм (приближается к ней). Куда вы, сударыня?
Минна (с напускной холодностью). В город, господин майор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37