Даже беглое изучение грузопотока показывало, что значительная часть грузов оседала в Сентралтауне. Лишь немногое отправлялось на Вентурскую базу, а остальное…
– Мне надо принять ванну.
Толливер сразу понял мой намек, схватил за руку Джеренса и вышел из кабинета.
Итак, большинство грузов для баз оставались в Сентралтауне. Ничего удивительного, ведь в Вентурах до сих пор не построили подходящую площадку для шаттлов, а та, что имеется, позволяет приземляться лишь небольшим самолетам. Придется мистеру Эйфертсу исправлять это упущение.
– Уильям, покажи данные по грузопотоку на станции, – попросил я.
Изучение дат прибытия кораблей на станцию и отправки их грузов на поверхность планеты показало, что генерал Тхо справлялся со своими обязанностями хорошо. Грузы на орбитальной станции не задерживались.
Вошли Джеренс и Толливер, сели. Мальчишка тихо хныкал, но я решил не замечать этого, как обычно поступает капитан по отношению к гардемаринам.
– Никаких недостатков пока не нашел, – сообщил я Толливеру.
– Много данных проверили, сэр? – спросил он.
– За весь последний год.
– И за последние недели?
– Разумеется, – проворчал я.
– Капитан, если не считать «Виктории», последним кораблем была «Кордова», которая прибыла четыре недели назад, – проинформировал Уильям.
– Спасибо.
На всякий случай я подробно проследил судьбу грузов, доставленных «Кордовой», но ничего криминального не нашел.
– Нам тут делать нечего, надо разбираться на поверхности планеты. – Я встал и выключил экран.
– Хорошо, что у генерала Тхо все аккуратно зарегистрировано, – сказал Толливер. – А у квартирмейстера в Сентралтауне полный хаос.
– Что верно, то верно, – согласился я. – С документацией Тхо работает безупречно. Но на всякий случай надо посмотреть склады станции. Поднимайся, Джеренс, здесь нам больше делать нечего.
Джеренс послушно встал, с опаской поглядывая на Толливера. Я вспомнил, как тяжело мне давалась работа с документацией на корабле, и напоследок не удержался от вопроса:
– Уильям, даты доставки грузов заносятся в твою память регулярно?
– Какие даты вы имеете в виду, капитан? Даты доставки, указанные в заказах, или даты фактической доставки грузов?
– Даты фактической доставки, конечно.
– Я записываю дату фактической доставки сразу, как только шаттл с грузом приземляется на космодром.
– А желательную дату доставки, указанную в заказе, ты тоже записываешь сразу, как только станция получает заказ?
– Да, мистер Сифорт. Первый раз сразу.
– Как это первый раз? – удивился я. До чего же трудно бывает разговаривать с компьютерами! – Ведь сведения достаточно записать только один раз, первый и последний, а потом они могут храниться вечно.
– В некотором смысле вы правы, сэр. Что за бестолковая машина! Нет бы прямо объяснить в чем дело, так нет же, ходит вокруг да около!
– Ты хочешь сказать, что записываешь каждую дату по несколько раз? – нетерпеливо спросил я.
– Если вы имеете в виду даты доставки, указанные в заказах, то мой ответ будет положительным. Эти даты я обновляю ежемесячно, капитан.
– Но зачем? – изумился я.
– Чтобы они соответствовали фактическим датам доставки, – все так же спокойно ответил Уильям. Я остолбенел.
– Сукин сын переписывает даты заказов, чтобы казалось, будто грузы доставляются со станции точно в срок! – воскликнул Толливер.
– Все правильно, за исключением характеристики лица, приказывающего мне переписывать даты, – согласился Уильям.
– Кто этот мошенник? – проревел я.
– Я, – ответил Тхо, открывая дверь кабинета.
– Вы, генерал? Но… – Я был потрясен. – А как вы узнали, что мы здесь проверяем даты?
– Просто Уильям доложил. – Генерал Тхо погладил свои аккуратные усики.
– Мистер Толливер, выведите Джеренса из кабинета! – Как только они закрыли дверь, я решительно спросил генерала:
– Зачем вы искажаете даты?
– Для улучшения отчетности, – сразу признался он.
– Значит, на самом деле грузы доставляются как попало?
– В этом деле идеального порядка никогда не было, а изменение дат в отчетности ничему не вредит.
– А как же честность? Это слово для вас – пустой звук?
Генерал не спеша сел.
– Сразу видно, что вы не знакомы с тонкостями политики, иначе отнеслись бы к этому безобидному факту иначе, – сказал он с оттенком усталости и снисходительности.
– Я не могу покрывать нечестность, пусть даже безобидную.
– Понимаю. Я подам в отставку, чтобы не затруднять вас отстранением меня от должности.
Я почувствовал себя злодеем, да еще в груди побаливало, кашель усиливался.
– У меня нет полномочий вас отстранять, – с горечью произнес я.
– А как же генерал Хартов?
– Ну зачем вам эти подтасовки? – показал я на экран. – Так ли уж они необходимы?
– Жесткой необходимости нет. Они желательны моему начальству. Конечно, прямо о таких вещах мне не говорят, но намекают прозрачно.
– Зачем?
– Сифорт, вы служите в Военно-Космических Силах, которые находятся в привилегированном положении. Вас обильно финансируют, в вашу Академию конкурс намного выше, чем в нашу. Вашими кадетами становятся лучшие из лучших. А сухопутные вооруженные силы… Их положение печально. Нам достаются крохи с барского стола. Чтобы как-то выбивать ассигнования, мы должны предоставлять безупречную отчетность.
– Но кого волнует доставка грузов в далекой колонии за шестьдесят девять световых лет от Земли?
– Генеральный штаб! Он вынужден представлять в бюджетные комиссии ООН кучу отчетов, в том числе и мои. То, что вы называете нечестностью, позволяет нам хоть как-то держаться на плаву. Это никому и ничему не вредит. Наоборот… – Он с досадой махнул рукой. – Когда это все началось? Может быть, еще тогда, когда я поехал на велосипеде во Вьентьян, чтобы подать заявление в военный вербовочный пункт… Не знаю. – Он встал во весь свой небольшой рост, посмотрел мне прямо в глаза и сказал:
– Поступайте так, как считаете нужным. Я буду в своем кабинете.
– Генерал, постойте…
Но он уже скрылся за дверью.
Я сидел в полной тишине один, ошеломленный открывшейся мне правдой. Голая, неприукрашенная правда… Какой же она бывает несимпатичной!
Очнувшись от невеселых дум, я встал и вышел в коридор. Меня ждали Джеренс и Толливер.
– Пошли, – сказал я.
– Что вы намерены делать, сэр? – спросил Толливер.
– Осмотреть склады.
– Я имею в виду генерала Тхо. Теперь, когда мы знаем, где искать, надо порыться в его отчетах как следует. Боже мой, всюду коррупция! А сколько еще мы нароем! С чего начнем?
Я резко остановился, подчеркнуто строго спросил:
– Разве решения принимаем мы?
– Нет, сэр, – пролепетал озадаченный Толливер. – Просто я подумал, что вы уже решили… Ведь вы должны что-то с ним сделать.
Джеренс с интересом шмыгал глазами по нашим физиономиям, наслаждаясь бесплатным концертом.
– Это приказ? – ледяным тоном спросил я. Толливер ошалело открыл рот. Потом наконец промолвил:
– Никак нет, сэр. Простите.
– Лейтенант, запомните, если мне потребуется узнать ваше мнение, я спрошу вас, – прогремел я. – Ясно?
– Да, сэр. Есть, сэр.
Джеренс скорчил Толливеру мстительную рожу.
– Веди себя прилично! – прикрикнул я на мальчишку.
– А что я такого сделал? – притворно возмутился он.
– Если я еще раз увижу такую гримасу, то оставлю тебя в одной комнате с мистером Толливером!
Джеренс мигом присмирел. Неплохо все-таки иметь под рукой безропотное существо, на котором всегда можно сорвать злость.
Осмотр складов занял несколько часов. В столовой мы с Толливером поделились наблюдениями и пришли к выводу, что крупных нарушений нет, а наши мелкие советы по улучшению работы складов достаточно будет изложить в форме докладной записки интенданту. На этом проверку можно заканчивать.
– А склады с оборудованием для Военно-Космических Сил проверять будем? – спросил Толливер.
– Нет, они вне моей компетенции, адмирал высказался об этом со всей ясностью.
Я подхватил вилкой очередной кусок. Джеренс с жадностью пожирал сэндвичи.
– А как насчет генерала? – осторожно поинтересовался Толливер.
– А генерал вне вашей компетенции, – ответил я.
– Понятно, сэр. – Он уставился в чашку кофе, не решаясь больше меня нервировать своим удивлением.
– Теперь… – я запнулся на полуслове.
Толливер поднял глаза, проследил мой взгляд и тоже заметил Вакса Хольцера. Он только что отошел, держал в руках поднос и искал свободный столик. Я встал.
– Ждите тут, – приказал я Толливеру с Джеренсом и пошел навстречу Ваксу.
Наконец он заметил меня, остановился. В первое мгновение на его лице отразилась противоречивая гамма чувств, но он быстро их подавил. Лицо превратилось в непроницаемую маску.
– Не ожидал вас здесь увидеть, – холодно произнес он и нехотя добавил вежливое:
– сэр.
– Нам надо поговорить.
– А мне не надо.
От боли я на секунду закрыл глаза:
– Пожалуйста.
– Капитан приказывает? – холодно спросил Вакс.
– Нет, мистер Хольцер. – Я оглянулся в поисках свободного стола, чтоб побеседовать с Ваксом с глазу на глаз, но все было занято. – Я подожду вас в коридоре, мистер Хольцер. Если, конечно, не возражаете. – Не дожидаясь ответа, я повернулся и вышел из столовой.
Я расхаживал по коридору и размышлял о наших с Ваксом отношениях. Несколько лет назад мы были непримиримыми соперниками, чтобы не сказать врагами. Потом стали друзьями. И вот опять все изменилось. Конечно, Вакс не захочет со мной общаться. Он никогда не простит меня. Да и что я мог бы ему сказать? Попросить прощения? Попытаться убедить его, что отказался тогда от его помощи ради него самого? Я действительно хотел спасти ему жизнь.
Вакс все не появлялся, а я, сунув руки в карманы и понурив голову, упрямо ждал его в коридоре. Вдруг совсем рядом раздался жесткий голос:
– Слушаю.
Я вздрогнул, вскинул голову. Это был Вакс.
– Что ты подкрадываешься ко мне? – вспылил я. – У тебя не все в порядке? – Все мысли о примирении мигом выветрились из моей головы.
– Я-то в норме, а вот тебя, похоже, и в самом деле надо лечить. Я не имею в виду твое изуродованное лицо, которое ты почему-то тоже не исправляешь.
Я решил не обращать внимания на его колкость.
– Вакс, почему ты не хочешь со мной разговаривать? Он уставился на меня взглядом, который мог бы прожечь броню.
– Ты что, черт бы тебя побрал, сам не знаешь?! – крикнул он.
– Вакс, объясни мне, за что ты на меня сердишься. Он долго молчал, наконец нашел для меня только одно слово:
– Ублюдок.
На секунду я потерял дар речи от возмущения. Какая наглость! Даже в неформальном разговоре лейтенант не имеет права называть капитана… Ладно, черт с ней, с субординацией. Надо наконец выяснить отношения.
– Что я тебе сделал? – спросил я, изо всех сил сохраняя спокойствие.
– Ты спас меня.
– Но это не…
Но Вакс уже не слушал меня. Его словно прорвало; он заговорил быстро, как будто боялся не успеть выговориться.
– Помнишь, на «Порции» Алекс часто посылал Филипа Таера ко мне на порку? Так вот, я порол его с большим удовольствием, потому что он был садистом. Таким же зверем мог стать и я, но не стал. Благодаря тебе.
– Я очень рад, что…
– Мы стали друзьями, – перебил Вакс, – а потом ты выбросил меня, как ненужный хлам.
– «Дерзкий»?
– Да, именно тогда. – Вакс быстро оглянулся и, заметив, что вокруг никого нет, припер меня к стене. – Сифорт, ты понимал, что я мог тебя убить?!
– Вакс, я хотел только одного: спасти тебе жизнь.
– Я должен был остаться с тобой! – крикнул Вакс. – Даже если бы это стоило мне жизни! Какое ты имел право решать за меня?!
– Капитан имеет право решать. – Я понял, что для Вакса это не довод. – Послушай, Вакс… Мне было наплевать на свою жизнь. Я потерял Нэйта, Аманду. Потерял все. Я искал смерти. Но почему я должен был обрекать на смерть и тебя?
– Ты не должен был решать за меня.
– Как капитан…
– Ты был моим другом!
Его слова повисли в вязкой тишине. Я заставил себя посмотреть ему в глаза, чтобы сказать:
– Прости, Вакс.
– Нет. Никогда.
Это прозвучало для меня как приговор.
– Знал бы ты, через что мне пришлось пройти… Это был адский полет. Я погубил свою душу. Конечно, в этом виноват только я. Пожалуйста, Вакс, не покидай меня.
– Нет. Ты давно сделал свой выбор. – Его взгляд жег меня больнее лазера. – А я сделал свой. – Он отвернулся и зашагал прочь.
Я расхаживал по коридору, пока не пришел в себя, пока не почувствовал, что смогу посмотреть в глаза Толливеру и Джеренсу. Глубоко вздохнув, я вернулся к ним в столовую.
– Толливер, закажите билеты на ближайший шаттл, – попросил я.
– Есть, сэр. – Он немедленно направился к телефону. Я устало сел за стол напротив Джеренса.
– Мистер Сифорт, у вас какие-то неприятности? – спросил он.
– Да.
– Может быть, я чем-то смогу помочь?
Меня захлестнула ярость от его сарказма, но вдруг я понял, что это лишь мое воспаленное воображение. Голос Джеренса был обычным, он просто от чистого сердца хотел мне помочь.
– Нет, тут ты мне ничем не поможешь.
– А что случилось?
– Случилось так, что я предал старого друга. Только что он сказал… все, что обо мне думает.
– Вы не предавали его.
– Откуда тебе знать? – невесело усмехнулся я.
– Дядя Эммет рассказывал о вас. Я все знаю.
– Спасибо, – смущенно пробормотал я.
– В таких случаях помогают наркотики. Я удивленно вскинул глаза:
– Джеренс, зачем ты их принимаешь?
– А как еще избавиться от скуки? Знаете, как мне надоели эти плантации? А когда ты под кайфом, мир видится совсем другим. Это не объяснить. Это надо испытать самому. Попробуйте, тогда поймете.
Конечно, я не признался ему, что однажды попробовал наркотик. Это было давным-давно, в Лунаполисе, когда я был молодым и глупым гардемарином. С тех пор я больше не прикасался к этому зелью, но не потому, что мне не понравилась та эйфория, а потому, что знал: стоит еще раз попробовать – и уже не будет сил остановиться.
– Лучше быть наркоманом, чем всю жизнь вкалывать на плантации, – уныло сказал Джеренс.
– Когда-нибудь ты скажешь иначе.
– Это я уже слышал от папы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64