– ахнула Сандра, до сих пор предпочитавшая считать взрыв какой-то ошибкой, несчастным случаем.
– В этом нет никакого сомнения, – подтвердил Мельдерс. – Взрывное устройство, скорее всего, управлялось на расстоянии… На данный момент в районе взрыва проводится полицейская операция. Но если бы они могли что-то раскопать, то, я думаю, уже раскопали бы. Как только они закончат, мы начнем собственное расследование.
__________
– А разве нельзя проводить расследование совместно? – спросила Сандра, которую ужасно раздражало хладнокровие Мельдерса.
– Нет, миссис Харпер.
– Почему?
– Таковы правила, миссис Харпер. Молодая женщина уже находилась на грани срыва и больше не желала сдерживаться.
– Вы за это ответите, мистер Мельдерс! – с угрозой в голосе воскликнула она. – Каким образом взрывчатка оказалась под днищем «бентли»? Разве в обязанности возглавляемой вами службы не входит проверка машин, на которых ездит мой муж?
– Я принимаю все ваши упреки, – Мельдерс наклонил голову.
– Упреки? – возмущенно переспросила Сандра. – Это не упреки, а нечто гораздо более серьезное! Это повод уволить вас, мистер Мельдерс!
– Поверьте, я очень вам сочувствую, миссис Харпер, – тихо произнес он. – И ваше недовольство вполне понятно. Но уволить меня может только сам мистер Харпер. Что же касается лиц, допустивших непростительную служебную халатность, то они уже освобождены от своих обязанностей. К сожалению, Чарли Фрост, шофер мистера Харпера, погиб. Возможно, он мог бы дать какие-нибудь разъяснения по поводу случившегося. Но уже не даст.
__________
– Доктор Фишер сказал мне, что мой муж беседовал с инспектором полиции. Вам известно содержание этой беседы?
– Да, миссис Харпер. Ваш муж никого не подозревает.
– А вы сами, мистер Мельдерс? Вы кого-нибудь подозреваете?
– Я думаю, что покушение связано с некоторыми проблемами, возникшими в деятельности Корпорации в последнее время, – сказал он.
Но Сандра не успела спросить, какие проблемы он имеет в виду, потому что в этот момент к ней подошел молодой человек, представившийся секретарем доктора Фишера, и попросил подняться к нему в кабинет, чтобы подписать бумаги.
– Какие бумаги? – нахмурилась она.
– О, это всего лишь формальность, связанная с переводом мистера Харпера в клинику доктора Гастингса, – улыбнулся секретарь.
– Я сейчас приду, – кивнула она секретарю и, снова повернувшись к Мельдерсу, увидела, что тот побледнел.
– С чем связан этот перевод, миссис Харпер? – тихо спросил он.
– Это вас не касается, мистер Мельдерс! – отрезала она.
– Напротив, – достаточно резко возразил он. – Должен предупредить вас, что тот, кто покушался на жизнь вашего мужа, не достиг своей цели. Поэтому я не могу исключить вероятности повторного покушения. Все необходимые меры по охране мистера Харпера здесь мною уже предприняты. Но я не могу ручаться за что-то в клинике доктора Гастингса.
– Что значит, вы не можете ручаться? – крикнула Сандра. – Вы обязаны установить там круглосуточную охрану!
– Разумеется, – спокойно кивнул Мельдерс. – Но я не могу в течение часа серьезно проверить весь персонал этой клиники. Кроме того, мне необходимо знать, у кого возникла идея перевода мистера Харпера?
– Эта идея возникла у доктора Фишера, – ответила она, вдруг почувствовав, как на нее наваливается тяжелая усталость. – Так вы сделаете все, что нужно?
– Да, – тихо ответил он. И в его тоне Сандра расслышала искреннее сочувствие, от которого чуть не расплакалась.
Сдерживаясь из последних сил, она кивнула Мельдерсу и направилась к лестнице. Мысль о возможности повторного покушения привела ее в настоящее смятение. Она не представляла, как уберечь мужа. Узнав, что угрозы его жизни нет, она готова была с облегчением вздохнуть. Но оказывается, Мельдерс считает, что радоваться рано. Господи, что же ей делать?
Кора Харпер сидела за маленьким столиком, освещенным лампой в виде гнома в красном сюртучке. Перед ней лежала та самая картинка, которую она приготовила к приезду родителей: на ней папа, мама и Кора держались за руки, стоя в высокой зеленой траве. Маленькая художница критически склонила голову набок: так и есть, красный бант у Коры почему-то похож на помидор, а мамины ярко-голубые глаза вышли немного квадратными. На папе белый костюм, но белый карандаш совсем не виден на фоне бумаги. Кора решительно скомкала картинку и швырнула в мусорную корзину. Вот и хорошо, что она не успела отдать ее маме! Девочка придвинула к себе краски, баночку с водой, достала новый лист бумаги и, обмакнув толстую беличью кисточку, задумалась…
Когда Коре было только три года, Сандра заметила, что она талантливо рисует. Конечно, в этом возрасте все дети – художники, но ее Кора определенно мыслила яркими, цветными образами и передавала их на бумаге так, что всегда можно было узнать даже в неуверенных еще очертаниях и лошадку, скачущую по полю с развевающимся хвостом, и выражение человеческого лица. Рисуя, дети часто оказываются смелее, чем взрослые. Ребенку ничего не стоит, например, изобразить ветер или дождь. У Коры все это сочеталось с удивительным чувством цвета и линии. Сандра не раз хотела показать девочку специалистам-преподавателям, но Джеймс был против серьезных занятий рисованием в столь юном возрасте.
– Горбиться за столом – неподходящее занятие для ребенка, – говорил он. – Через пару лет, когда ее кости окрепнут, Кора займется спортом.
– Но одно другому не мешает, – возражала Сандра.
И пока родители решали, чем ей предстоит заняться, Кора упоенно воплощала на бумаге свои мечты.
Сполоснув последний раз кисточку, девочка посмотрела на свою новую картину. Только бы не потекла краска! Оставив рисунок на столе, Кора бегом спустилась вниз: вдруг родители уже вернулись? Но в доме было тихо, и, когда пробили часы, Коре показалось, что их звук был тише обычного.
– Мисс Кора! – раздался голос ее гувернантки. – Где вы? Вам пора принимать душ!
Обрадованная тем, что хоть один родной человек не бросил ее, Кора со всех ног бросилась к мисс Гамп.
Сандра дожидалась доктора Гастингса в его кабинете. Было уже девять вечера, а он все еще не возвращался. Молодая женщина чувствовала себя бесконечно усталой и совершенно разбитой.
Когда спящего Джеймса провозили по коридору клиники, она коснулась его руки. Окруженный капельницами, с безжизненно бледным лицом, муж показался ей таким беспомощным, что сердце молодой женщины сжалось от тоски. И эта тоска никуда не ушла, она словно поселилась в нем.
Прямо из машины Джеймса отправили в операционную. Операция закончилась пятнадцать минут назад, и Сандре уже сообщили, что она прошла успешно. Сейчас Джеймс уже находился в реанимационной палате под бдительной охраной службы безопасности. Мельдерс со своими сотрудниками проверил и палату, и коридоры, и окна. Тщательно проинструктированные охранники Корпорации были расставлены по всем трем этажам клиники. Что в такой ситуации могла сделать она, Сандра?
Наконец, за дверью послышались шаги, и круглолицый доктор Джон Гастингс возник на пороге своего кабинета.
Он почти не постарел за восемь лет, которые прошли с момента их знакомства, только в темных аккуратных усиках появилась благородная седина. Он и глазом не моргнул, увидев Сандру, и приветствовал ее так, как будто они виделись впервые. А она испытала странное, неуместное чувство волнения: с Гастингсом ее познакомил Урмас Шольц. Но думать об этом сейчас было просто преступно.
– Мне нечего добавить к тому, что вы уже знаете, миссис Харпер, – устало проговорил он. – Операция прошла без каких-либо осложнений. – Внимательно посмотрев на Сандру, он налил в стакан минеральной воды и поставил его перед нею. Она судорожно глотнула. – Но должен предупредить вас, что самое сложное впереди: для того, чтобы все функции быстро восстановились, мистеру Харперу потребуется помощь наших физиотерапевтов. Ему придется провести в клинике не меньше месяца. А теперь, я думаю, вам следует поехать домой.
– Спасибо за все, что вы сделали, мистер Гастингс, – устало сказала Сандра. – Но я хотела бы остаться на ночь в клинике.
– Зачем? Мистер Харпер будет спать.
– А я посижу рядом, – тихо сказала она. Гастингс снова внимательно посмотрел на нее, и Сандра подумала, что этот человек не верит в искренность ее чувства к Джеймсу, потому что он знает правду. Он знает, кто она. Он знает о завещании Теренса Харпера. Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
– Я не вижу в этом никакого смысла, – твердо сказал доктор. – Вы ему ничем не поможете, если будете здесь сидеть. А дома вас, насколько мне известно, ждет маленькая дочка. Для всех будет лучше, если вы отдохнете и выспитесь. А утром мы позвоним вам, как только мистер Харпер проснется. Не думаю, что ваш измученный вид его обрадует.
Не имея больше сил возражать, она кивнула и поднялась.
Гастингс проводил ее внимательным взглядом.
Вскоре Сандра уже подъезжала к дому, который еще полдня назад казался ей надежным убежищем от любых невзгод. Сейчас лицо старинного здания показалось ей равнодушным и даже насмешливым; в полутемном холле она почувствовала себя потерянной. Может быть, этот дом только терпел ее, пока рядом с нею был ее муж, а теперь демонстрировал свою враждебность?
Взяв себя в руки, Сандра не дала воли мрачным мыслям. Джеймс находится в отличной клинике, через месяц он вернется домой, и тогда все пойдет по-прежнему – она не должна сомневаться в этом! Сандра собралась зайти на половину свекрови, чтобы рассказать последние новости о Джеймсе, но ее остановила мисс Гамп.
– Миссис Харпер, – попросила она, – зайдите, пожалуйста, в детскую спальню. Кора плачет и отказывается засыпать без вас. Ей никто ничего не сообщал, но она чувствует, что все в доме волнуются.
Обстановку детской Сандра придумывала сама. Когда до рождения Коры еще оставалось три месяца, Джеймс хотел пригласить дизайнера, но Сандра, в предвкушении материнства, сама была полна идей и фантазий. Она набросала эскизы, пытаясь вложить в них все, о чем, по ее мнению, должна мечтать маленькая девочка.
На обоях были нарисованы маленькие звездочеты и прекрасные принцессы, рыцари на белых конях и волшебники в остроконечных колпаках. Днем окна занавешивались легким тюлем с изображением облаков на голубом фоне, а на ночь они задергивались темно-синими портьерами с большими и маленькими серебряными звездочками. Пушистый бирюзовый ковер все еще оставался тот самый, по которому Кора сделала свои первые шаги. В этом году девочка сильно подросла, и в спальне поставили новую изящную кровать с полупрозрачным пологом – в точности, как у принцессы из сказки.
Сейчас Кора, одетая в мягкую пижаму, лежала, прижав к груди серого плюшевого зайчонка Тэдди. Зайчонок был ее любимой игрушкой, а имя ему придумал Джеймс, найдя в его мордочке некое сходство с лицом одного из топ-менеджеров Корпорации Эдварда Хьюлитта.
Глаза Коры были закрыты, но Сандра видела, что она не спит. Длинные ресницы девочки часто вздрагивали, а свет от лампы-гномика выхватывал на ее щеках красные пятна от слез. Сандра присела на край кровати.
– Кора, – прошептала она.
Малышка приоткрыла глаза, вскочила и прижалась к матери, словно маленький зверек.
– Почему моя девочка не спит? Почему она плакала? – стала спрашивать Сандра, нежно поглаживая дочь и дуя на ее заплаканное личико.
– Что случилось с папой? – исподлобья взглянув на мать, спросила Кора.
– Папа в больнице, – честно ответила Сандра. Ей показалось, что сейчас определенность лучше успокоит девочку, чем любая наспех придуманная ложь. – Он заболел, но скоро поправится. Мне надо было побыть с ним, поэтому я не смогла зайти к тебе перед сном.
– А бабушка сказала, что ничего не случилось, – капризно протянула Кора.
– Бабушка не хотела тебя расстраивать. Но я думаю, что ты уже взрослая девочка и все понимаешь, правда? Ты ведь простишь меня, если некоторое время, совсем недолго, мы будем меньше с тобой играть? Этим ты очень поможешь папе.
– Да, я буду очень послушной, – серьезно пообещала Кора. – А папа узнает потом, что я ему помогала?
– Конечно, узнает, – улыбнулась Сандра. – Ты ему сама об этом расскажешь. А сейчас ложись и засыпай. Давай я поправлю тебе одеяло. Посмотри, у Тэдди уже тоже глазки слипаются.
Кора закрыла глаза, повернулась на бочок, но вдруг опять вскочила.
– Мама, я же картину нарисовала! – воскликнула она. – Вон там, на столике. Возьми ее, пожалуйста…
Последние слова девочка проговорила, уже засыпая. Сандра снова укрыла ее одеялом и взяла со столика альбомный листок. На картинке было ярко-синее море и огромное оранжевое солнце. По морю плыл белый кораблик, на палубе которого стояли три вполне узнаваемые фигуры. Сандра вздохнула, вспомнив о днях отдыха, проведенных на побережье Тирренского моря. Казалось, это было уже очень давно. А Кора, наверное, тосковала, оттого что ее не взяли. Но из гордости ничего не сказала родителям, предпочтя выразить недовольство другим способом.
Забрав рисунок, Сандра на одеревеневших от усталости ногах поднялась в свою спальню. Наконец-то завершился этот ужасный день, который начался ранним утром в римском аэропорту. Годы размеренной, спокойной и счастливой жизни неожиданно сменились полосой непредсказуемых событий: сначала встреча с Максимом, потом несчастье с Джеймсом. Да еще какие-то неприятности в Корпорации, о которых она так и не успела расспросить Мельдерса… Сандра не собиралась искать в этих событиях никакой мистической связи. Однако в каждом человеке живет некое существо, знающее больше, чем он сам. И это существо в ней сейчас ежилось от страха, чувствуя, как тянет сквозняком из двери, распахнутой в неведомое…
Свою тревогу Сандре удалось победить только снотворным. Но и приняв таблетки, она долго ворочалась в постели, пока не заснула тяжелым, беспокойным сном.
Глава 7
ПОЩЕЧИНА
Даже тревожные события, произошедшие накануне, не заставили Сандру отказаться от утренней пробежки по парку – она давно уже стала для нее такой же необходимой привычкой, как умывание или чистка зубов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30