— Что в нем?— Пятьдесят процентов чистого героина и столько же глюкозы.— Я предполагал, что в нем должно было быть что-то в этом роде. Ты не знаешь рыночную цену этого мешочка?— Отлично знаю: триста долларов. Я произвел в уме некоторые расчеты. В каждой коробке по две банки, всего шестьсот долларов. Грузовик нагружен приблизительно пятьюстами коробками, то есть товаром на три сотни тысяч долларов. Если доставка производилась всего раз в месяц, в чем я далеко не был уверен, то доход Везерспуна выражался фантастической цифрой в три миллиона шестьсот тысяч долларов в год!— Не ошибаешься ли ты в цене, Гарри?— Это же настоящий героин. Ну а стоимость я узнаю ежемесячно у ребят из отдела борьбы с наркотиками. Этот мешочек стоит триста долларов!— Благодарю, Гарри! Сейчас я пишу отчет для полковника. Большего я тебе сообщить не могу. Положи это снадобье обратно в мешочек. Это будет вещественным доказательством.Я побежал назад в кабинет. Еще полчаса у меня ушло на то, чтобы прикончить отчет. Положив его в конверт, я отнес его и коробку с одной банкой лягушачьих лапок Гленде Керри.Гленда была личным помощником полковника. Высокая, темноволосая, хорошенькая, лет тридцати от роду, с самой простой прической и в строгом костюме, она и внешне была тем, чем была в действительности: образцовым работником, настолько преданным общему делу, что никто из мужчин не замечал в ней женщины.Когда я вошел в ее кабинет, она перелистывала какую-то папку с документами.— Привет, Гленда!Я положил коробку на ее стол и добавил:— Будь добра, спрячь это в сейф. Это стоит огромных денег, и добавь туда еще и конверт.— Что это такое? Ты все еще работаешь по делу Джексона?— Конечно. Полковник приказал мне заняться этим делом, вот я и занимаюсь.— Ты тратишь уйму денег, — Гленда в первую очередь думала о финансах. Ты далеко продвинулся?— Все отражено в отчете, но он предназначен исключительно для полковника.Очень крупное дело, Гленда. Тебе лучше не совать туда свой носик.Она передернула плечиками.— Куда ты теперь направляешься?— Все это выяснится завтра, когда возвратится полковник. Он ведь приедет завтра?— Так он сказал. Я не имела от него известий с тех пор, как он убыл в Вашингтон.— О'кей. В таком случае спрячь эту коробку и конверт понадежней, пожалуйста.Когда я шел назад по коридору, то увидел, выходившую из лифта Терри Стюарт — одну из служащих и ее тезку Терри О'Брайена, который сразу же подошел ко мне и сказал:— Кое-что я для тебя раздобыл.И мы вместе направились в кабинет.О'Брайен выглядел настоящим ирландцем, каким он и был: атлетически сложен, ниже среднего роста, лицо, выглядевшее так, будто кто-то задумал расплющить его нос, и это ему почти удалось, веселая ухмылка и зоркие голубые глаза.— Так что же ты разнюхал, Терри?— Миссис Филис Стобарт, девичье имя Филис Ловери, возраст сорок три года, — рассказывал О'Брайен, а я записывал все это на листочке. — Я позвонил Тайсону, он явился ко мне с данными, которые ты сочтешь интересными.Ритчи Тейсон был хозяином небольшого, но хорошо работающего частного детективного агентства в Джексонвилле. Иногда мы пользовались его услугами. — Сколько он запросил? — поморщился я.— Я доторговался до сотни долларов, — Терри вопросительно уставился на меня. — Это О'кей?— Зависит от того, что он дал.— Примерно сорок лет назад, так сообщил мне Тайсон, мистер и миссис Чарлз Ловери, удочерили девочку из местного приюта. Ловери были людьми весьма респектабельными, у него было процветающее бюро путешествий. Приемная дочка появилась у них, когда ей было всего четыре года. Сведений о его побочных доходах не было, так же, как и не было сведений о родителях девочки. Ее подбросили к дверям приюта. Похоже, что Ловери ошиблись в выборе. Когда девочка подросла, она сделалась трудным ребенком: не хотела заниматься в школе, постоянно вертелась с мальчишками, потом начала воровать в магазинах самообслуживания, нарывалась на неприятности в полиции и так далее. Согласно данным Тайсона, Ловери изо всех сил старались ее перевоспитать, но у них ничего не получалось. Девочка стала малолетней преступницей. Заработала срок в колонии, сбежала, была водворена обратно, наконец ее выпустили. К этому времени ей уже исполнилось семнадцать лет. Она прожила у Ловери около недели и исчезла. Ловери сообщили об этом в полицию, но вообще-то благодарили Бога, что так получилось. Полиция приняла обычные меры, однако найти ее не сумели. Затем, лет десять спустя, однажды вечером она оказалась в доме Ловери. Они рассказали Тайсону, который был их другом, что девушка изменилась до неузнаваемости в худшую сторону. Стала резкой, грубой, и в полном смысле напугала уже немолодую пару. Она потребовала у них пятьсот долларов. Они решили, что она вновь находится в бегах, дали ей денег, и она тут же исчезла. После этого я не нашел ее следов, Ловери умерли. Следующие данные: ее замужество. Она стала миссис Стобарт год назад.— Так что приблизительно с год о ней ничего не было известно?— Совершенно верно.— Десять лет большой срок, за это время многое могло случиться. Терри, я хочу, чтобы ты отправился в Секомб и поразнюхал в агентстве, которое поставляет девушек для ночных клубов со стриптизом. Мне нужна фотография и история Стеллы. Коста, которая когда-то работала в Скин-Клубе. Ее адрес был Мейсистрит, 9. Будешь говорить, что она унаследовала небольшие деньги, люди на это обычно клюют. Да, еще один момент. Держись подальше от Скин-Клуба. Ясно?Еще несколько минут у меня ушло на то, чтобы напечатать доклад О'Брайена и отнести его Гленде.— Дополнительный материал для полковника, — сообщил я. — Положи его вместе с теми бумагами.Она откинулась назад в кресле.— Я только что узнала, что полковник задерживается в Вашингтоне. Его не будет до понедельника.Я улыбнулся.— Что ни делается, все к лучшему! Выходит, у меня в запасе еще пять дней. Простившись с ней, я побежал к своей машине и направился в офис Говарда и Венболта.По дороге я остановился, чтобы перекусить булочками с рублеными бифштексами и выпить пива. Так что до офиса я добрался уже в половине третьего.Толстая пожилая особа посмотрела на меня с явным недоверием.— К мистеру Венболту, — сообщил я.— Вам назначено? Ведь вы мистер Уоллес, не так ли?— Да. В отношении времени четкой договоренности нет, но он меня примет.— Мистер Венболт только что вернулся с ленча.— То же самое могу сказать про себя. Значит, мы оба в одинаковом положении. Будьте любезны, сообщите ему, что я здесь.Она неодобрительно посмотрела на меня, после чего включила селектор.— К вам пришел мистер Уоллес из агентства Пармелла, мистер Эдвард, доложила она.— Просите его ко мне! — загудел громкий голос Венболта.— Полагаю, дорогу вы знаете? — посмотрела она на меня.— Конечно. Третья дверь направо по коридору.Она не соблаговолила подтвердить это и начала просматривать какие-то юридические документы. Я ощутил еле скрываемую жалость к этой женщине. Она была старой, толстой и, наверное, ее недолюбливали. Призрак власти, которой она обладала, оберегая покой босса, уменьшался. В скором времени она будет сидеть в своей небольшой квартирке в обществе кастрированного кота. Такова ее будущность.Я нашел Эдварда Венболта за письменным столом. Вид у него был сытый и довольный. Он одарил меня профессиональной улыбкой, поднялся, чтобы пожать руку и жестом пригласил меня сесть.— Ну, мистер Уоллес, — пророкотал он, когда я устроился, — у вас есть новости?— О чем вы?— Когда мы встречались в последний раз, разве вы не искали внука Фредерика Джексона?Мне стало ясно, что его утренний стаканчик-другой затуманил ему мозги.Затем он добавил:— Верно, не так ли?— Последний раз, когда мы встречались, — мистер Венболт, мы искали Джонни Джексона. Получили ли вы ответь на ваши объявления?Он придвинул ко мне ящик с сигарами.— Ах, нет. Мы прекратили поиски по указанию мистера Везерспуна. Спрашиваю из чистого любопытства: вы нашли мальчика? — он приподнял крышку ящичка. — Хотите сигару?— Пока еще не нашел, но поиски продолжаю, — сигары я отодвинул в сторону.— Благодарю вас, нет.Венболт выбрал себе сигару, отрезал кончик, понюхал ее и закурил.— Трудная задача.Я предоставил ему несколько секунд, чтобы он мог покрасоваться с душистой сигарой в зубах, а затем осведомился:— Вы, конечно, слышали о мистере Везерспуне?У него на физиономии появилось выражение, которому позавидовал бы владелец похоронного бюро.— Да, разумеется… Узнал сегодня утром. Кошмар! Человек в расцвете лет…— Никто из нас не вечен. Люди приходят и уходят, — изрек я, доставая пачку сигарет. — Как я понимаю, вы занимаетесь состоянием мистера Везерспуна?— Да.Я ждал продолжения, но он, казалось, был заинтересован своей сигарой больше, чем мистером Везерспуном.— Имеется лягушачья фабрика и бакалейный магазин, — произнес я. — Кроме того, у мистера Везерспуна должны быть солидные сбережения.Венболт внимательно посмотрел на меня.— У меня сложилось впечатление, что вас наняли для того, чтобы разыскать внука Фредерика Джексона. А вы почему-то пытаетесь получить информацию о состоянии мистера Везерспуна, что не имеет ни малейшего отношения к решению вашей задачи, — он взглянул на часы. — Я не могу уделить вам больше времени. — Вы когда-нибудь бывали в Сирле, мистер Венболт?— В Сирле? Конечно, нет.— Проявите немного терпения, — я выдал Венболту открытую, дружескую улыбку. — Я занимался «раскопками» в Сирле, разыскивая Джонни Джексона, и добыл доказательства того, что если бы мистер Везерспун был бы жив, я мог бы упрятать его за решетку минимум на 15 лет.— Какие Доказательства? — вытаращил глаза Венболт.— До тех пор, пока я не закончу дело и не отчитаюсь перед полковником Пармеллом, который затем передаст материалы в полицейское управление, я не могу сказать вам этого, мистер. Венболт, но заверяю вас, что не шучу. Разумеется, я сумею, если постараюсь, выяснить размеры состояния Везерспуна, но у меня мало времени, поэтому я надеюсь, что вы мне поможете.— Вы хотите сказать, что Везерспун был преступником?— Он был центровым банды по продаже наркотиков. Большего я вам сообщить не могу.От волнения Венболт не заметил, что на его белоснежные брюки упал пепел от сигары.— Наркотики?— Героин… Это строго конфиденциально, вы должны это понимать. Каково состояние Везерспуна?— Я бы сказал в полмиллиона. Все зависит от того, сколько стоят фабрика и магазин. Он весьма разумно вкладывал деньги через моих маклеров. Откровенно говоря, я поражался, какие огромные барыши дает Везерспуну его лягушачья фабрика, — он отложил сигару в сторону. — Наркотики? Это ужасно! Полагаю, вы отвечаете за свои слова?— У меня достаточно доказательств против него, мистер Венболт, но вы понимаете, что он действовал не один, так что я продолжаю расследование. Кто наследует его состояние?Венболт снова схватил сигару, заметил, что она потухла, и принялся ее раскуривать.— Не понимаю, каким образом лягушачья ферма может быть связана с наркотиками?— Это была умная фиговая операция.— Какая операция?— Лягушачья фабрика служила Везерспуну превосходным «фиговым листком» для прикрытия подпольной деятельности… Так кто унаследует его состояние?Он долго разглядывал сигару, затем пожал плечами.— Ввиду того, что вы мне сообщили, мистер Уоллес, и поскольку мой клиент умер, опять-таки желая помочь вам в вашем расследовании, я не считаю, что имею моральное и профессиональное право не сообщать вам о том, что произошло несколько дней назад, точнее, неделю назад.Я терпеливо ждал. Ох, уж эти адвокаты! Как они любят нанизывать слова.— Мистер Везерспун приехал повидаться со мной. Он был не в себе и выглядел больным. Я бы сказал так: было похоже, что он почти не спал. Это было удивительно, потому что покойный всегда являл собой образец уверенности и твердости. Он сообщил мне, что намеревается отойти от дел. Это меня удивило, ведь ему исполнилось всего лишь 48 лет. Он поручил мне продать все его бумаги. Я напомнил ему, что некоторые акции в данный момент сильно упали в цене, но что это явление временное и не следует спешить. Но он заявил, что ему срочно нужны наличные. Далее, он поручил мне продать бакалейный магазин в Сирле за столько, за сколько удастся. Я очень чувствителен к атмосфере и не сомневаюсь, что мой клиент находился под каким-то непосильным гнетом, и поинтересовался, намеревается ли он также расстаться с лягушачьей фабрикой, на что он довольно резко ответил, что этим вопросом займется лично, — Венболт помолчал, чтобы сделать пару затяжек. — Вот тут я поднял тот вопрос, который не переставал беспокоить меня с того момента, как мистер Везерспун стал моим клиентом. Я объяснил ему, что он не оставил завещания. Он ответил, что у него нет родственников, так что ему наплевать на всякие завещания. Я объяснил ему, что если умрет один из моих клиентов с таким солидным состоянием, как у него, не оставив завещания, у меня могут возникнуть серьезные неприятности. Меня обвинят в некомпетентности и несерьезном отношении к своим обязанностям. Он сидел на том же стуле, на котором в данный момент сидите вы, внимательно глядя на меня. Потом он как-то странно ухмыльнулся. Точнее, это была циничная ухмылка. — Венболт занялся сигарой, аккуратно стряхивая пепел в ониксовую пепельницу. — Он сказал, что не подумал об этом, но раз уж дело обстоит таким образом, то он хочет завещать все деньги и бакалейный магазин мисс Пегги Вьет из Сирля.Мое лицо осталось бесстрастным.— А он это обосновал каким-то образом? — поинтересовался я.— Я спросил его, кто такая мисс Вьет. Он ответил, что она была его любовницей и что он скверно с ней обращался. Поскольку у него нет близких, то почему бы не оставить свое состояние ей? Он снова так же непринужденно ухмыльнулся и добавил, что ей все равно ничего не достанется, поскольку он не намерен умирать, но коли такое случилось бы, пусть уж она порадуется. Я составил завещание, пока он курил сигару, и мои клерки засвидетельствовали его подпись, — Венболт погасил сигару. — Таким образом, мисс Вьет унаследовала как минимум полмиллиона зелененьких.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25