https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/
с дизельным – одиннадцать секунд.
– Число и месяц принятия тобой присяги?
– Третье сентября.
– Основной недостаток конструкции пистолетов семейства «Глок»?..
– Быстрый износ и появление боковой «качки» кожуха-затвора…
– Ни меня, ни тебя этот недостаток не интересует, – оборвал неверный ответ мужчина. – Я спрашиваю о другой проблеме – более существенной для владельцев данного оружия.
– При ношении любого из «глоков» в кармане, «карманный» мусор может заклинить рычаг отключения стопора ударника. При этом стрельба из пистолета становится невозможной.
Переворачивая очередную страницу личного дела, «покупатель» бегло просматривал ее по диагонали, вероятно, выхватывая из текста наиболее важные факты, даты и события из жизни выбранного курсанта. Наблюдая за этим процессом, бывший капитан спецназа был немало озадачен: «Он только что спросил о присяге. Дата ее принятия стоит в самом начале дела – где-то на втором или на третьем листе. А сейчас он уже знакомится с последними материалами – с тем дурацким происшествием на проселочной дороге. Неужели запоминает все даты и цифры?! Невероятно…»
И Артур решил проверить свое предположение…
– Назови сроки твоей первой командировки в Чечню, – последовала очередная просьба.
– С середины июня до конца августа, – твердо отвечал Дорохов, нарочно сдвинув срок на один месяц.
Внимательно читая характеристику, написанную кем-то из руководства бригады уже в ходе следствия по делу расстрела пассажиров УАЗа, статный мужчина нахмурился и бросил:
– Подумай хорошенько. Твоя первая командировка на Северный Кавказ состоялась не так уж и давно – всего четыре года назад. Японский конспиратор…
Левая бровь Артура слегка подпрыгнула – вначале от странной фразы «японский конспиратор», то ли предназначавшейся непосредственно ему, то ли являвшейся обыкновенной присказкой – этаким модернизированным «японским городовым». Потом же, чуть заметно качнув головой и удивляясь феноменальной памяти «покупателя», он назвал правильные даты.
– Теперь другое дело, – пробурчал тот. – В какой день недели тебя привезли в учебный Центр?
– Кажется в… четверг.
– Где находится Этрусский музей?
– В Италии.
– Точнее.
– В Риме.
– Еще точнее!
– В Ватикане.
– Чем удобен Ватикан для нашей работы?
– Большое количество туристов и сравнительно слабая служба безопасности.
Мужчина усмехнулся:
– Ну, обо всей службе безопасности Ватикана я бы так говорить поостерегся. По крайней мере, о тех, кто занимается личной охраной Святого Престола. Хорошо… Сколько раз ты был ранен в Чечне?
– Трижды.
– Шрамов на теле много?
– Не очень. В глаза не бросаются.
– Понятно… Назови фамилию, имя и отчество министра иностранных дел Российской Федерации.
– Не знаю, – мотнул головой спецназовец.
Гость начальника Центра впервые оторвался от бумаг и удивленно глянул на испытуемого:
– Почему?
– Мне без разницы его фамилия. Как-то не до газет с телевизором было в Чечне…
– Тоже верно. Сегодня один, завтра другой… Но это так… уже из области общей эрудиции. Ладно, молодой человек! – он с шумом захлопнул толстую папку и, отодвинув ее от себя, пристально посмотрел на «серого воробушка»: – Поедешь со мной. Даю на сборы тридцать минут: хорошенько отмыться, одеть что-нибудь посвежее, и взять самое необходимое. Отъезд от профилактория ровно в шестнадцать ноль-ноль. Твои документы я получу в строевом отделе сам. Задача ясна?
– Так точно.
– Свободен…
* * *
В середине апреля – четыре с лишним месяца назад, их с Сашкой везли в учебный Центр с запада – со стороны Ростовской области. Те края были Дорохову неведомы. А в этот час две роскошные иномарки мчались в противоположном направлении, и он узнавал знакомые места. Здесь ему бывать приходилось – пару раз после ранений отдыхал в местных санаториях. Вот большая станица Суворовская, впереди прямое как стрела шоссе, и если никуда не сворачивать, то, миновав Лермонтов, окажешься в Пятигорске…
Нет, обе машины скоро подвернули влево – на северо-восток. Стало быть, минут через пятнадцать впереди покажутся Минеральные Воды…
Куда его везли, он не имел ни малейшего понятия – незнакомый мужик лет пятидесяти об этом рассказать не удосужился. А сам Артур, сызнова одетый в тот же простенький гражданский костюмчик, в котором прибыл в Центр, спрашивать не торопился. Пока исподволь не давали покоя другие, более насущные вопросы: почему из всей группы выбор пал именно на него? С чего это вдруг не понравились другие? И какими заслугами он привлек внимание привередливого «покупателя»?
Черт его знает… Не любил Дорохов долго думать и копаться в том, что называлось мудреным словцом «психология». И, усаживаясь на заднее сиденье черного лимузина, повторил про себя любимое выражение: «По хрену. Война план покажет…»
– После рождения, между кормлениями нас пеленают точно египетских мумий; и позже в абсолютном большинстве русских семей детей держат в относительной строгости. Наша система образования, покуда чинуши не стали копировать западную, была гораздо сильнее и эффективнее – и она привносила свой вклад в воспитание мыслящей разносторонней личности, которая по многим параметрам превосходит американский или западный типаж…
Едва миновав металлические ворота школы, «покупатель» задал странный вопрос: «Как ты относишься к НАТО и конкретно к нашим теперешним союзникам по борьбе с терроризмом – американцам?»
– Никак, – пожал плечами Артур. – Ничего плохого они мне не сделали.
– Понимаю, – кивнул мужчина. – Ни здороваться за руку, ни видеть сквозь перекрестье прицела этих самодовольных парней не доводилось…
– Пока не приходилось. Но они же, вроде как, за мир, за демократию…
– Какой мир, Воробушек?! Какая демократия?!
«Воробушек… Сам ты аллигатор кубанский!..»
– Они и есть первейшая угроза всему миру! – завелся тот наивностью молодого собеседника. – Никто, коме деятелей этого сраного «оплота демократии» до сей поры не додумался бросать на другие страны атомные бомбы! Никто не сподобился поливать мирных жителей маленьких государств напалмом и боевыми отравляющими веществами. Японский конспиратор!.. – чертыхнулся он, доставая сигареты. – Американцы запросто могут объявить надуманный предлог и на следующий день оккупировать страну с неугодным для них режимом. А остальной цивилизованный мир будет трусливо улыбаться, потому что расходы самой «демократической» империи на вооружение превышают аналогичные расходы всего остального мира вместе взятого…
Три молчаливых амбала – вероятно, охрана залетного гостя, ехали во втором автомобиле; в первом же, кроме водителя, находились только Дорохов и сам «покупатель». Предложив бывшему курсанту сигарету, тот закурил и, точно разговаривая с самим собой, пустился в пространные объяснения, суть которых с трудом доходила до опьяненного предстоящей свободой спецназовца. Слушая пожилого мужика, он поглядывал в окно и помалкивал…
– …И ничто не может уязвить нацию размахивающих Библией, набожных милитаристов сильнее, чем наша победа в Чечне и их поражения в Ираке, Афганистане и в пока еще не начавшейся войне с Ираном. Сейчас по всем американским телеканалам закатываются заказные истерики: «Тщетная победа русских на Кавказе!» Хм… чего бы только ни отдал любой американец, чего бы только ни отдал их господин президент, чтобы заполучить такую же «тщетную победу» хотя бы в одном Ираке!..
«Чего бы только я сейчас не отдал за кружку пива, парочку песен Павла Кашина и молчаливую телку в мягкой постели! – вторил про себя Артур. – Сказал бы лучше, куда едем; что предстоит делать; кого, где и каким способом отправлять на тот свет. И на хрена такие длинные вступления к одной элементарной фразе: убей гражданина США. Образование, специальность и интенсивное обучение не позволяют мне интересоваться национальностью или гражданством перед нажатием на спусковой крючок…»
Сзади осталась высокая Бештау, справа промелькнул тонувший меж зеленых холмов Железноводск. Впереди открывалась обширная равнина с устьем Кумы, неспешно несущей свои прозрачные воды на восток – к Каспию.
– Тебе незачем много знать о предстоящем задании, – наконец-то соизволил перейти к более конкретной теме собеседник, – но знать в общих чертах о мотивах короткой поездки в одну из крупнейших европейских стран – не помешает. Вот почему я рассказываю об американцах. Они сделали многое для того, чтобы осложнить нам жизнь в Чечне; сейчас добиваются создания так называемой Балтийско-Черноморской дуги из своих новых союзничков. Мы в свою очередь стараемся противостоять этому и, к тому же, ослабить их влияние в Азии – что с достаточным успехом и делаем…
«Достал! – мысленно зевнул Дорохов. – Японский конспиратор…»
– …Ничего-ничего! Эти идиоты еще пожалеют о том, что посадили на электрический стул наш социализм. Советский Союз был колоссом на глиняных ногах, а рыночная Россия им быстренько утрет шнобель. Мы еще многих заставим вспомнить славный тринадцатый год прошлого века!.. Короче говоря, как заявлялось на одном высоком и закрытом заседании: США должны быть где-то остановлены, и Иран для них – красная черта…
«Скорей бы куда-нибудь приехали…»
– Вот приблизительно с этими вопросами и будет связан твой предстоящий вояж. Извини, большего сказать не могу…
– Спасибо, я все понял, – вымученно улыбнулся Артур, – меньше знаешь – дольше живешь.
– Совершенно в дырочку, японский конспиратор! – в свою очередь усмехнулся новый знакомец.
Впереди показалась дорожная развязка. «Мерседесы» не повернули вправо – к Минводам, а пронеслись прямо – к аэропорту.
– В салоне рейсового самолета о делах мы говорить не будем, – предупредил «покупатель». – До твоего отлета на задание остается чуть менее трех суток. Подробный инструктаж получишь позже – в Москве.
«По крайней мере, с этим определились. Значит, сейчас полетим в столицу, – подумал Дорохов. – Два часа лету… И то слава богу – исполнится заветная мечта последних лет жизни: спокойно поспать днем…»
Глава третья
Москва. 28–30 августа
– Как давно ты переводил деньги своему отцу?
Вопрос больно резанул по самому сердцу; грудь сдавило неприятным холодком. Наверное, оттого, что где-то далеко в подсознании постоянно тлело беспокойство по поводу отца-инвалида; не давали покоя все эти подленькие завуалированные намеки, переходящие в прямые угрозы в случае неадекватного поведения выходцев из учебного Центра…
Еще перед посадкой на рейс «Минводы-Москва» «покупатель», наконец-то, представился, назвавшись Александром Сергеевичем. Фамилии, правда, услышать не довелось, однако вскользь тот обмолвился: дескать, за двадцать пять лет работы в разведке дослужился до генеральского чина и на том останавливаться не собираюсь…
В столице их встретил такой же эскорт из двух автомобилей с тонированными стеклами и доставил в подмосковный закрытый санаторий, с подозрительными парнями в штатском, неспешно курсирующими вдоль тенистых сосновых аллей. Ночь Дорохов провел в прекрасном одноместном номере – спать завалился в девять вечера, а проснулся лишь в десять утра; завтрак принесла улыбчивая, но несловоохотливая девушка прямо в номер. А к полудню опять нагрянул Александр Сергеевич в сопровождении охранника, тащившего свертки, коробки и пару новеньких отглаженных костюмов на плечиках под целлофаном…
– Последний перевод отправил месяца три назад, – сдержанно ответил Артур, стараясь не выдавать волнения.
– Какую ты обычно посылал сумму?
– По-разному. От пятнадцати до тридцати тысяч. Лекарства нынче жутко дорогие…
– Понимаю. Значит, мы не рассчитали с суммой – слегка переборщили. Но это неважно. Сейчас у тебя будет возможность поговорить с ним по телефону, – остановившись у раскрытой балконной двери, прикурил тот сигарету. – Он не в курсе о происшествии с расстрелом на проселочной дороге, равно как не знает и об уголовном деле. Поговори с ним так, как всегда разговариваешь после командировок: мол, все нормально – жив, здоров – вернулся в гарнизон, отдыхаю в профилактории…
Он достал из кармана сотовый телефон и, пыхтя сигаретой, начал набирать номер. Но, прежде чем нажать на зеленую клавишу, одарил своим пронзительным взглядом:
– Да и по поводу денег. Скажи: сегодня отправил ему переводом пятьдесят тысяч. Наплети что-нибудь… боевых получил побольше или командование премировало за удачно проведенную операцию. Ты ведь и в самом деле отлично отработал с группой у той реки – сдерживая часть банды. Не так ли?..
– Совру – не беспокойтесь, – снова подивившись информированности генерала, поморщился Дорохов.
– Хм, похвально! Хороший шпион должен лгать почти бессознательно…
Однако капитан поспешил предупредить:
– Отец наверняка спросит и на счет отпуска – я всегда наведывался после командировок. Что сказать по этому поводу?
Тот неопределенно развел руками:
– Намекни на середину сентября. Раньше никак не получится… И вот еще что, Артур, – выпуская на улицу струйку дыма, впервые назвал он его по имени, – я искренне надеюсь на взаимопонимание и добрые отношения между нами. Во время твоего отсутствия за отцом, конечно, будут наблюдать. Но это наблюдение скорее можно окрестить… охраной, что ли… Опекой или гарантией от всяких форс-мажорных обстоятельств – мало ли в нашей стране, может с человеком приключиться.
– И что же эта гарантия из себя представляет?
– Во-первых, к нему будет регулярно наведываться врач – твой отец, насколько мне известно, инвалид и нуждается в подобном наблюдении. Нормальный, проверенный врач – не из тех, что отбывает номер или всеми способами тянет с больного деньги. Во-вторых, якобы по линии собеса организуем доставку продуктов и всего необходимого. Если согласится, дадим путевочку в хороший санаторий – пусть отдохнет там, подлечится… Ну и, в-третьих, разумеется, скрытное наблюдение за квартирой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Число и месяц принятия тобой присяги?
– Третье сентября.
– Основной недостаток конструкции пистолетов семейства «Глок»?..
– Быстрый износ и появление боковой «качки» кожуха-затвора…
– Ни меня, ни тебя этот недостаток не интересует, – оборвал неверный ответ мужчина. – Я спрашиваю о другой проблеме – более существенной для владельцев данного оружия.
– При ношении любого из «глоков» в кармане, «карманный» мусор может заклинить рычаг отключения стопора ударника. При этом стрельба из пистолета становится невозможной.
Переворачивая очередную страницу личного дела, «покупатель» бегло просматривал ее по диагонали, вероятно, выхватывая из текста наиболее важные факты, даты и события из жизни выбранного курсанта. Наблюдая за этим процессом, бывший капитан спецназа был немало озадачен: «Он только что спросил о присяге. Дата ее принятия стоит в самом начале дела – где-то на втором или на третьем листе. А сейчас он уже знакомится с последними материалами – с тем дурацким происшествием на проселочной дороге. Неужели запоминает все даты и цифры?! Невероятно…»
И Артур решил проверить свое предположение…
– Назови сроки твоей первой командировки в Чечню, – последовала очередная просьба.
– С середины июня до конца августа, – твердо отвечал Дорохов, нарочно сдвинув срок на один месяц.
Внимательно читая характеристику, написанную кем-то из руководства бригады уже в ходе следствия по делу расстрела пассажиров УАЗа, статный мужчина нахмурился и бросил:
– Подумай хорошенько. Твоя первая командировка на Северный Кавказ состоялась не так уж и давно – всего четыре года назад. Японский конспиратор…
Левая бровь Артура слегка подпрыгнула – вначале от странной фразы «японский конспиратор», то ли предназначавшейся непосредственно ему, то ли являвшейся обыкновенной присказкой – этаким модернизированным «японским городовым». Потом же, чуть заметно качнув головой и удивляясь феноменальной памяти «покупателя», он назвал правильные даты.
– Теперь другое дело, – пробурчал тот. – В какой день недели тебя привезли в учебный Центр?
– Кажется в… четверг.
– Где находится Этрусский музей?
– В Италии.
– Точнее.
– В Риме.
– Еще точнее!
– В Ватикане.
– Чем удобен Ватикан для нашей работы?
– Большое количество туристов и сравнительно слабая служба безопасности.
Мужчина усмехнулся:
– Ну, обо всей службе безопасности Ватикана я бы так говорить поостерегся. По крайней мере, о тех, кто занимается личной охраной Святого Престола. Хорошо… Сколько раз ты был ранен в Чечне?
– Трижды.
– Шрамов на теле много?
– Не очень. В глаза не бросаются.
– Понятно… Назови фамилию, имя и отчество министра иностранных дел Российской Федерации.
– Не знаю, – мотнул головой спецназовец.
Гость начальника Центра впервые оторвался от бумаг и удивленно глянул на испытуемого:
– Почему?
– Мне без разницы его фамилия. Как-то не до газет с телевизором было в Чечне…
– Тоже верно. Сегодня один, завтра другой… Но это так… уже из области общей эрудиции. Ладно, молодой человек! – он с шумом захлопнул толстую папку и, отодвинув ее от себя, пристально посмотрел на «серого воробушка»: – Поедешь со мной. Даю на сборы тридцать минут: хорошенько отмыться, одеть что-нибудь посвежее, и взять самое необходимое. Отъезд от профилактория ровно в шестнадцать ноль-ноль. Твои документы я получу в строевом отделе сам. Задача ясна?
– Так точно.
– Свободен…
* * *
В середине апреля – четыре с лишним месяца назад, их с Сашкой везли в учебный Центр с запада – со стороны Ростовской области. Те края были Дорохову неведомы. А в этот час две роскошные иномарки мчались в противоположном направлении, и он узнавал знакомые места. Здесь ему бывать приходилось – пару раз после ранений отдыхал в местных санаториях. Вот большая станица Суворовская, впереди прямое как стрела шоссе, и если никуда не сворачивать, то, миновав Лермонтов, окажешься в Пятигорске…
Нет, обе машины скоро подвернули влево – на северо-восток. Стало быть, минут через пятнадцать впереди покажутся Минеральные Воды…
Куда его везли, он не имел ни малейшего понятия – незнакомый мужик лет пятидесяти об этом рассказать не удосужился. А сам Артур, сызнова одетый в тот же простенький гражданский костюмчик, в котором прибыл в Центр, спрашивать не торопился. Пока исподволь не давали покоя другие, более насущные вопросы: почему из всей группы выбор пал именно на него? С чего это вдруг не понравились другие? И какими заслугами он привлек внимание привередливого «покупателя»?
Черт его знает… Не любил Дорохов долго думать и копаться в том, что называлось мудреным словцом «психология». И, усаживаясь на заднее сиденье черного лимузина, повторил про себя любимое выражение: «По хрену. Война план покажет…»
– После рождения, между кормлениями нас пеленают точно египетских мумий; и позже в абсолютном большинстве русских семей детей держат в относительной строгости. Наша система образования, покуда чинуши не стали копировать западную, была гораздо сильнее и эффективнее – и она привносила свой вклад в воспитание мыслящей разносторонней личности, которая по многим параметрам превосходит американский или западный типаж…
Едва миновав металлические ворота школы, «покупатель» задал странный вопрос: «Как ты относишься к НАТО и конкретно к нашим теперешним союзникам по борьбе с терроризмом – американцам?»
– Никак, – пожал плечами Артур. – Ничего плохого они мне не сделали.
– Понимаю, – кивнул мужчина. – Ни здороваться за руку, ни видеть сквозь перекрестье прицела этих самодовольных парней не доводилось…
– Пока не приходилось. Но они же, вроде как, за мир, за демократию…
– Какой мир, Воробушек?! Какая демократия?!
«Воробушек… Сам ты аллигатор кубанский!..»
– Они и есть первейшая угроза всему миру! – завелся тот наивностью молодого собеседника. – Никто, коме деятелей этого сраного «оплота демократии» до сей поры не додумался бросать на другие страны атомные бомбы! Никто не сподобился поливать мирных жителей маленьких государств напалмом и боевыми отравляющими веществами. Японский конспиратор!.. – чертыхнулся он, доставая сигареты. – Американцы запросто могут объявить надуманный предлог и на следующий день оккупировать страну с неугодным для них режимом. А остальной цивилизованный мир будет трусливо улыбаться, потому что расходы самой «демократической» империи на вооружение превышают аналогичные расходы всего остального мира вместе взятого…
Три молчаливых амбала – вероятно, охрана залетного гостя, ехали во втором автомобиле; в первом же, кроме водителя, находились только Дорохов и сам «покупатель». Предложив бывшему курсанту сигарету, тот закурил и, точно разговаривая с самим собой, пустился в пространные объяснения, суть которых с трудом доходила до опьяненного предстоящей свободой спецназовца. Слушая пожилого мужика, он поглядывал в окно и помалкивал…
– …И ничто не может уязвить нацию размахивающих Библией, набожных милитаристов сильнее, чем наша победа в Чечне и их поражения в Ираке, Афганистане и в пока еще не начавшейся войне с Ираном. Сейчас по всем американским телеканалам закатываются заказные истерики: «Тщетная победа русских на Кавказе!» Хм… чего бы только ни отдал любой американец, чего бы только ни отдал их господин президент, чтобы заполучить такую же «тщетную победу» хотя бы в одном Ираке!..
«Чего бы только я сейчас не отдал за кружку пива, парочку песен Павла Кашина и молчаливую телку в мягкой постели! – вторил про себя Артур. – Сказал бы лучше, куда едем; что предстоит делать; кого, где и каким способом отправлять на тот свет. И на хрена такие длинные вступления к одной элементарной фразе: убей гражданина США. Образование, специальность и интенсивное обучение не позволяют мне интересоваться национальностью или гражданством перед нажатием на спусковой крючок…»
Сзади осталась высокая Бештау, справа промелькнул тонувший меж зеленых холмов Железноводск. Впереди открывалась обширная равнина с устьем Кумы, неспешно несущей свои прозрачные воды на восток – к Каспию.
– Тебе незачем много знать о предстоящем задании, – наконец-то соизволил перейти к более конкретной теме собеседник, – но знать в общих чертах о мотивах короткой поездки в одну из крупнейших европейских стран – не помешает. Вот почему я рассказываю об американцах. Они сделали многое для того, чтобы осложнить нам жизнь в Чечне; сейчас добиваются создания так называемой Балтийско-Черноморской дуги из своих новых союзничков. Мы в свою очередь стараемся противостоять этому и, к тому же, ослабить их влияние в Азии – что с достаточным успехом и делаем…
«Достал! – мысленно зевнул Дорохов. – Японский конспиратор…»
– …Ничего-ничего! Эти идиоты еще пожалеют о том, что посадили на электрический стул наш социализм. Советский Союз был колоссом на глиняных ногах, а рыночная Россия им быстренько утрет шнобель. Мы еще многих заставим вспомнить славный тринадцатый год прошлого века!.. Короче говоря, как заявлялось на одном высоком и закрытом заседании: США должны быть где-то остановлены, и Иран для них – красная черта…
«Скорей бы куда-нибудь приехали…»
– Вот приблизительно с этими вопросами и будет связан твой предстоящий вояж. Извини, большего сказать не могу…
– Спасибо, я все понял, – вымученно улыбнулся Артур, – меньше знаешь – дольше живешь.
– Совершенно в дырочку, японский конспиратор! – в свою очередь усмехнулся новый знакомец.
Впереди показалась дорожная развязка. «Мерседесы» не повернули вправо – к Минводам, а пронеслись прямо – к аэропорту.
– В салоне рейсового самолета о делах мы говорить не будем, – предупредил «покупатель». – До твоего отлета на задание остается чуть менее трех суток. Подробный инструктаж получишь позже – в Москве.
«По крайней мере, с этим определились. Значит, сейчас полетим в столицу, – подумал Дорохов. – Два часа лету… И то слава богу – исполнится заветная мечта последних лет жизни: спокойно поспать днем…»
Глава третья
Москва. 28–30 августа
– Как давно ты переводил деньги своему отцу?
Вопрос больно резанул по самому сердцу; грудь сдавило неприятным холодком. Наверное, оттого, что где-то далеко в подсознании постоянно тлело беспокойство по поводу отца-инвалида; не давали покоя все эти подленькие завуалированные намеки, переходящие в прямые угрозы в случае неадекватного поведения выходцев из учебного Центра…
Еще перед посадкой на рейс «Минводы-Москва» «покупатель», наконец-то, представился, назвавшись Александром Сергеевичем. Фамилии, правда, услышать не довелось, однако вскользь тот обмолвился: дескать, за двадцать пять лет работы в разведке дослужился до генеральского чина и на том останавливаться не собираюсь…
В столице их встретил такой же эскорт из двух автомобилей с тонированными стеклами и доставил в подмосковный закрытый санаторий, с подозрительными парнями в штатском, неспешно курсирующими вдоль тенистых сосновых аллей. Ночь Дорохов провел в прекрасном одноместном номере – спать завалился в девять вечера, а проснулся лишь в десять утра; завтрак принесла улыбчивая, но несловоохотливая девушка прямо в номер. А к полудню опять нагрянул Александр Сергеевич в сопровождении охранника, тащившего свертки, коробки и пару новеньких отглаженных костюмов на плечиках под целлофаном…
– Последний перевод отправил месяца три назад, – сдержанно ответил Артур, стараясь не выдавать волнения.
– Какую ты обычно посылал сумму?
– По-разному. От пятнадцати до тридцати тысяч. Лекарства нынче жутко дорогие…
– Понимаю. Значит, мы не рассчитали с суммой – слегка переборщили. Но это неважно. Сейчас у тебя будет возможность поговорить с ним по телефону, – остановившись у раскрытой балконной двери, прикурил тот сигарету. – Он не в курсе о происшествии с расстрелом на проселочной дороге, равно как не знает и об уголовном деле. Поговори с ним так, как всегда разговариваешь после командировок: мол, все нормально – жив, здоров – вернулся в гарнизон, отдыхаю в профилактории…
Он достал из кармана сотовый телефон и, пыхтя сигаретой, начал набирать номер. Но, прежде чем нажать на зеленую клавишу, одарил своим пронзительным взглядом:
– Да и по поводу денег. Скажи: сегодня отправил ему переводом пятьдесят тысяч. Наплети что-нибудь… боевых получил побольше или командование премировало за удачно проведенную операцию. Ты ведь и в самом деле отлично отработал с группой у той реки – сдерживая часть банды. Не так ли?..
– Совру – не беспокойтесь, – снова подивившись информированности генерала, поморщился Дорохов.
– Хм, похвально! Хороший шпион должен лгать почти бессознательно…
Однако капитан поспешил предупредить:
– Отец наверняка спросит и на счет отпуска – я всегда наведывался после командировок. Что сказать по этому поводу?
Тот неопределенно развел руками:
– Намекни на середину сентября. Раньше никак не получится… И вот еще что, Артур, – выпуская на улицу струйку дыма, впервые назвал он его по имени, – я искренне надеюсь на взаимопонимание и добрые отношения между нами. Во время твоего отсутствия за отцом, конечно, будут наблюдать. Но это наблюдение скорее можно окрестить… охраной, что ли… Опекой или гарантией от всяких форс-мажорных обстоятельств – мало ли в нашей стране, может с человеком приключиться.
– И что же эта гарантия из себя представляет?
– Во-первых, к нему будет регулярно наведываться врач – твой отец, насколько мне известно, инвалид и нуждается в подобном наблюдении. Нормальный, проверенный врач – не из тех, что отбывает номер или всеми способами тянет с больного деньги. Во-вторых, якобы по линии собеса организуем доставку продуктов и всего необходимого. Если согласится, дадим путевочку в хороший санаторий – пусть отдохнет там, подлечится… Ну и, в-третьих, разумеется, скрытное наблюдение за квартирой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32